А. Н. ЗОГРАФ МОНЕТЫ ИЗ РАСКОПОК ТИРИТАКИ И МИРМЕКИЯ в 1932—1934 гг.

Раскопки в Керчи за 1932—1934 гг. дали довольно много монетных находок. Общее число нумизматических материалов из раскопок этих годов, просмотренных мною, доходит до 359 экземпляров. Значительное большинство этих монет (271 экземпляр) в различное время, непосредственно после раскопок, посту­пили для очистки и экспертизы в Государствен­ный Эрмитаж, где они и были определены мною.

Исчерпывающее представление о составе каждой группы находок в отдельности дадут прилагаемые ниже списки монет с определе­ниями и датами. Здесь отмечу только, что среди находок в тиритакском некрополе реши­тельно преобладают боспорские царские монеты императорского времени; более ранние панти- капейские монеты автономной эпохи попадаются лишь спорадически. Что же касается находок на городищах, то и в Тиритаке, и в Мирмекии на большинстве участков наблюдается обрат­ное взаимоотношение, т. е. значительный пере­вес в сторону монет автономных.

В дальнейшем, при ссылках на найденные в раскопках монеты будут указаны порядковые их номера, под которыми они помещены в при­лагаемом ниже списке монет (под порядковые номера отведена первая графа списка).

Немногие монеты, происходящие с участка близ б. Иоанно-Предтеченской церкви в самой Керчи, — приличной сохранности и опреде­ляются с достаточной уверенностью; по составу эти находки однородны, представляя поздний материал. Наиболее ранняя среди них — № 294 — монета г. Кесарии (переименованного Панти- капея), времени * около начала нашей эры.

Риє. 1. Боспорская монета времени Риску порид а VI.

Четыре экземпляра — №№ 291,293,295 и 296 — монеты поздних боспорских царей Фо форс а и Рискупорида VI. Шестая монета (№ 292) оказалась византийской, императора Маврикия- Тиверия (582—602 гг.) и определена Н. П. Бауэром. Отмечаю монету №295 — деградиро­вавший до чистой меди „статер“ Рискупорида VI, экземпляр хорошей сохранности, но очень гру­бого исполнения (рис. 1); в силу этого полностью сохранившаяся на нем дата не может быть прочтена с уверенностью.¹ Подобные экзем­пляры от той же пары штемпелей имеются в собрании Эрмитажа и, включая их в каталог, я принужден был сделать оговорку, что отли­чия в технике и исполнении от других монет того же царя, так же как и неграмотная пере­дача надписи и даты, заставляют предполо­жить в них если не грубые подделки нашего ^[143]

времени, то какие-либо современные Риску- пориду VI подражания.

Среди монет, найденных на тиритакском некрополе (сохранность их неважная) имеется несколько экземпляров автономных III и даже IV вв. до н, э., но преобладают царские боспор- ские I - II вв. н. э. Из числа последних остано­влюсь на № 225 — монете с надписью гєцші faGiteojg Kovvog vov ’AanovQyov (Бурачков,¹ XXVII, 112), обычно в силу этого приписывае­мой правлению Котия I. Между тем, связать эти монеты, носящие знак ценности КД (24 унции = дупондий), в один ряд выпусков с остальными монетами Котия І (Б., XXVII, 107 сл.), помеченными знаком IB (12 унций= = асе) и не только не уступающими, но в сред­ней цифре даже превышающими их по весу, не представляется возможным. С другой сто­роны, эти монеты с изображением царских регалий на одной стороне и воинских доспехов на другой так тесно примыкают к наиболее ран­ним крупным номиналам (знак МН = 48 унциЙ= — сестерций) Рискупорида II (Б., XXVII, 121), что невольно напрашивается мысль о воссоеди­нении их с этими последними в одну серию. Самый смысл надписи, служащей лишь поясни­тельным текстом к изображенным знакам цар­ского достоинства, не препятствовал бы допу­щению, что монеты эти чеканены уже после смерти Котия его преемником. Во всяком случае, невозможно допустить появление этих монет ранее 62 г. н. э., к которому относится резкое вмешательство в боспорское монетное дело Нерона, выразившееся в прекращении чеканки монет с царскими монограммами и во введении в обращение впервые на Боспоре взамен преж­них ассов (IB) более крупных номиналов сестерция (МН) и дупондия (КД)^{[144] [145]}

Монеты с городищ Тиритаки и Мирмекия гораздо более разнородны по составу, прости­раясь от IV в. до н. э. до конца античной эпохи. За эти хронологические пределы выхо­дит лишь монета № 288 из Мирмекия — джу- чидская монета Хызр-хана (1359—1361 гг.), чеканенная в Сарае (определение О. И. Смир­новой). Кроме того, монета № 79 по своей плоской фактуре могла бы быть византийской, но сохранность ее настолько плохая, что ника­ких следов типа на ней с какой-либо уверен­ностью разобрать нельзя; только на одной стороне виден как будто контур нимба.

С несколько большей уверенностью опреде­ляется, как херсоно-византийская Василия II и Константина XI (?) монета № 207.^[146] Факт этот тем более заслуживает внимания, что находки этих монет, сколько мне известно, ограничи-

¹ В дальнейшем будет приводиться за шифрованно — Б.

² Подробнее об этом см. в моей статье о монетной реформе Савромата II [Вести, древн. ист., 2(3), 1938].

³ Ср.: А. В. Орешников, Труды Моек, нумизм. общ., Ш, стр. 372, № 59 сл.

ваются Херсонесом и его ближайшими окрестно­стями?

Сохранность монет из Тиритаки и Мирме­кия в общем плохая; экземпляры хорошей сохранности составляют редкие исключения. Правда, количество монет, доставленных в рас­слоившемся или рассыпавшемся виде и потому не подвергавшихся очистке, или с поверхностью до такой степени разрушенной, что и после очистки определение их оказывалось невоз­можным, также не очень велико и не превы­шает обычных для раскопочных материалов с городищ 10—15°/₀. Но зато очень много­численны монеты, сохранившие лишь такие слабые и незначительные следы типов, что определение их приходится в большей мере основывать на характерных признаках фактуры. Во всех подобных случаях определения в при­ложенном списке сопровождаются знаком во­проса, как не дающие полной уверенности в их точности.

Все монеты, за исключением № 39, низко­пробного биллонового статера, медные; сереб­ряных не попалось ни одной. Последнее обстоя­тельство заслуживает быть отмеченным тем более, что вплоть до конца V в, ту же роль разменной монеты для ежедневного оборота на городских рынках Пантикапея, которую впоследствии стала играть медь, должны были исполнять мельчайшие номиналы серебра, под­разделения обола (гемиоболы, тетартемории и гемитартемории). В таких малых серебряных монетках с типом муравья Гиль,² а вслед за ним Орешников предполагали видеть специаль­ную чеканку Мирмекия, в то время как Бертье- Делагард³ не без основания не отделяет их от подобных же монет с типом головы льва, считая и те и другие чеканенными в Панти- капее. Только в случае установления факта, что именно Мирмекий является преимуществен­ным местом находки этих монет е типом муравья, точка зрения Гиля и Орешникова могла бы получить твердую основу.

Естественно, подавляющее большинство среди найденных составляют монеты Пантикапея и именно автономного периода его чеканки, с IV по I в. дон. э.; с них поэтому мы и начи­наем обзор монетных находок. Поскольку ника­кой более или менее систематической хроно­логической группировки пантикапейской меди в нумизматической литературе не имеется,^[147] нелишним будет, при рассмотрении отдельных групп монет, коснуться мотивов приурочения их к тому или иному отрезку времени.

Наиболее ранними среди найденных монет являются № 100 (тип оборотной стороны — голова барана) и № 107 (тип обор. ст. — голова коня), так как головы сатира на их ли­цевых сторонах представляют стилистическую стадию в развитии этого типа, предшествую­щую той, с которой мы встречаемся на первых золотых статерах Пантикапея. Поскольку начало золотой чеканки этого города есть основание относить ко времени около 370 г. до н. э.,¹ выпуск рассматриваемых медных монет можно отнести к началу второй чет­верти или, вероятнее, еще к концу первой чет­верти IV в.

Следующую по времени группу составляет серия медных монет,^{[148] [149] современная более ран­ним группам золотых статеров.[150] Ее мы можем приурочивать ко второй и третьей четвер­тям IV в.; выпуск ее был обильным и довольно долговременным. Это доказывается тем, что монеты этой серии в достаточно большом числе имеются в наших собраниях, известны и их находки в кладах? Серия включает круп­ный номинал (оборотная сторона — протома грифона), представленный в находках этого года лишь одним экземпляром — № 168, да и то в виду очень плохой сохранности опре­деляемым проблематически, срздний номинал (оборотная сторона — протома Пегаса) №№ 95, 177, 227, 228, 245, 260, 277 и ряд мелких но­миналов различной величины. Типы оборотных сторон последних: горит с луком (№№ 6, 35, 129, 138, 141, 182, 210, 249 и 282); голова быка (№№ 76 и 118); лук (№№ 137, 176, 184, 275). Ко второй половине IV в. должны быть отнесены и небольшие монеты — №№ 122, 196, 234 — с головой осетра на оборотной сто^ роне, хотя для изящной головы бородатого сатира в плющевом венке они и не находят точной аналогии в золотой чеканке.}

Особых замечаний заслуживает следующая группа монет средней величины. Монеты эти с головою быка на обороте (Б., XIX, 35 сл.), по типу головы бородатого сатира без венка на лицевой стороне, непосредственно примы­кают к вышеупомянутой серии середины IV в. В то же время в ряде экземпляров эта голова сатира, как и тип оборотной стороны, обнару­живают такие резкие черты детериорации и из­мельчания типа, что эти экземпляры должны быть отделены от первоначальных значитель-

¹ В дате начала золотой пантикапейской чеканки я решительно расхожусь и с Бертье-Делагардом, и с Рег- лингом (Der griechische Goldschatz von Prinkipo. Ztschr. f. Num. XLI, 1931, стр. 38). Эта чеканка-вызвана не воз­никновением золотой чеканки Филиппа II, а скорее появлением в обращении золотых статеров Лампсака; подробнее об этом в другом месте.

² Б., XIX, 39; XX, 88—93, 96, 97.

³ Ср. Катал, собр. Увар., табл. П, стр. 379.

* Сообщ. ГАИМК, И, стр. 285, № 37.

ным промежутком времени. Таким образом, если начало выпуска этой группы можно пред­положить еще во второй половине IV в., то, во всяком случае, чеканка ее в значительной мере заходит и в III в? Эта группа представлена в находках 1933—1934 гг. монетами №№ 20, 21, 124,125, 167, 250, 262, 268, 283.

Наиболее многочисленны как в находках обоих годов, так и вообще в автономной медной чеканке Пантикапея, монеты с типом безборо­дого сатира на лицевой стороне, имеющие на оборотной стороне либо львиную голову с осет­ром под ней (Б., XX, 70 слл.), либо лук со стрелой (Б., XX, 73 слл.).

Обилие чеканки и длительность обращения этих монет удостоверяется не только их боль­шим количеством в наших собраниях, но и тем, что они часто носят на себе надчеканки (восьмиконечной звезды на одной стороне и горита на другой), а также целым рядом их находок в кладах? Время чеканки первой из названных групп (с львиной головой на обо­роте) — конец IV в. — подкрепляется совершен­ным совпадением в подробностях головы юного сатира на ее лицевой стороне с головами са­тиров на последней, пятой группе золотых пантикапейских статеров.³ Наиболее тщатель­ные по исполнению из числа монет с луком и стрелой на обороте также примыкают непо­средственно к этим последним золотым ста­терам, хотя и воспроизводят те же черты са­тира в утрированном виде.

Вероятно, между обеими группами лежит довольно длительный период обращения пер­вой из указанных групп монет в надчеканен- ном виде, так как именно контрамаркирован- ные экземпляры преобладают в упомянутых кладах. После того чеканятся только монеты с типом лука и стрелы на обороте,^[151] причем быстро нарастает небрежность в их стиле и исполнении и одновременно с этим умень­шается размер и вес монет, опускаясь от сред­ней цифры 8—9 г в наиболее ранних образ­

цах до 1.5 —2.5 г в позднейших, наиболее многочисленных монетах этого типа (Б., XX, 80). Не перечисляя здесь всех монет этого типа, встретившихся в раскопках обоих годов, и отсы­лая за подробностями к приложенному ниже спи­ску, отмечу только число монет каждой группы. Монет первой группы (оборотная сторона — голова льва) встретилось в 1934 г. на обоих городищах 10 экземпляров, второй группы (обо­ротная сторона — лук и стрела) первоначальных и переходных по стилю и размеру —15 экзем­пляров. О наличности или отсутствии надче­канки, в силу плохой сохранности монет, не всегда можно с уверенностью говорить.

Монет второй группы, малого размера и не­брежного стиля (Б., XX, 80), найдено в 1933 г. 5 экземпляров, в 1934 г. на обоих городищах всего не менее 33 экземпляров. При этом нельзя не отметить, что в ряде случаев скопления монет в пределах одного участка и слоя почти сплошь состоят из этих последних монет и таких, которые или прямо перечеканены из них, или непосредственно примыкают к ним по фактуре. Таковы находки изТиритаки 1934 г.: раскоп VI, квадрат 6-з и2-в, слой И — №№86— 93; раскоп VI, квадрат 6-з, слой II — №№95— 100; раскоп VI, квадрат 6, слой II — №№ 131— 135; раскоп VI, квадраты 12—13, слой II — №№ 151—168.

О сроке, в течение которого завершился этот процесс понижения веса, мы, к сожалению, за отсутствием твердых данных не можем гово­рить с уверенностью. Можно лишь с одной сто­роны указать на аналогию ольвийских монет с типом „Борисфена", где подобный же процесс понижения веса, правда, приблизительно лишь наполовину против первоначального, происхо­дит, повидимому, в течение второй и третьей чет­верти III в. Аналогию ольвийских „Борисфенов“ тем более нельзя обойти молчанием, что в этой группе монет так же, как и в рассматриваемых пантикапейских, позднейшие маловесные серии запечатлены особыми характерными призна­ками фактуры. Эти признаки: скошенный край, присутствие литников с обеих сторон со сле­дами отруба, причем нередко на одной стороне монетного кружка литник значительно выдается, с другой же обрублен даже кусок самого кружка,^[152] что свидетельствует о необычайной неаккуратности и спешности, с какой уже после чеканки разрубались связанные между собой литниками полосы монетных кружков, прямо из литейных форм поступавшие под штемпеля.

С другой стороны, эти небольшие пантика- пейские монеты с типом лука и стрелы на оборотной стороне подверглись дважды также чрезвычайно спешной перечеканке без заботы об изглаживании прежних типов. Типы пер-

¹ См. мою статью в „Numismatik“, I (1932), № 3. Отличие пантикапейской техники от ольвийской заклю­чается лишь в том, что резцы полукруглого сечения для разрубания кружков в Пантикапее, повидимому, не применялись.

вой перечеканки: голова Аполлона на лице­вой стороне и треножник на оборотной (Б., XXI, 123 сл. — в находках 1933—1934 гг., №№ 104, 112, 157, 159, 214). Типы второй перечеканки: голова бородатого сатира на лицевой стороне и те же лук и стрела — на обороте (Б., XIX, 51, XXII 161, —в находках 1933—1934 гг., №№ 194 и 280), а также номера описи Д 3511— 3521, относящиеся к Мирмекийскому кладу, которому посвящена особая статья (см. выше).

Кроме того теми же признаками фактуры — скошенным краем и обязательным присутствием следов литников — обладают еще две группы пантикапейских монет. Одна носит на лицевой стороне тип головы Аполлона, на оборотной орла с распущенными крыльями и нередко имеет прямоугольную надчеканку с изобра­жением треножника (Б., XXII, 163 сл.,¹ в на­ходках этих годов №№ 103, 120, 134, 149, 153, 206, 217, 235). Другая имеет на лицевой стороне тип головы Посейдона, на оборотной — проры и часто носит круглые надчеканки с го­ловою Афины или сатира (Б., XXII, 153 слл.) — № 204 в находках этих лет и ряд экземпляров в составе МирмекиЙского клада.

Близость между собой всех перечисленных групп по времени, в силу указанных сообра­жений, более чем вероятна. Состав МирмекиЙ­ского клада позволяет установить последова­тельность выпуска этих групп. Для абсолютной датировки их, однако, мы пока еще не' имеем достаточных данных и можем намечать ее лишь очень приблизительно. Можно думать, что выше­указанный процесс дегенерации монет с типом головы юного сатира и лука со стрелой на обороте (Б., XX, 74) в маленькие монеты того же типа (Б., XX, 80, 94, 95) завершается в течение второй четверти III в. до н. э., и к концу ее и около середины III в. эти монетки продол­жают курсировать лишь в перечеканенном виде типами головы Аполлона и треножника (Б., XXI, 123 слл.), и рядом с ними входят в обращение монеты с головою Аполлона и орла (Б., XXII, 163 слл.). В этих двух группах монет, таким образом, впервые систематически применяется тип головы Аполлона, начиная со II в. приобре­тающий господствующую роль в пантикапей- ском монетном деле. В течение третьей чет­верти III в. эти две группы сменяются в обра­щении вышеуказанными монетами с головой Посейдона и пророй (Б., XXII, 153 сл.) и с го­ловой бородатого сатира и луком со стрелой (Б., XIX, 51; XXII, 161 и XIX, 38), причем по­следние часто представляют дальнейшие пере­чеканки монет вышеотмеченного типа (Б., XX, 80). Эти две группы наиболее обильно пред­ставлены в Мирмекийском кладе.

В значительном количестве встретились мо­неты малого размера следующих двух групп:

1) голова быка на лицевой стороне и плуг с колосом на оборотной (Б., XXIII, 187 сл.— №№ 70, 117, 251, 259, 261, 273) и 2) голова Афины на лицевой стороне и нос корабля на оборотной (Б., XXII, 175, №№ 12, 14, 85, 123, 128, 256, 271, 281). Относительно этой второй группы мы едва ли ошибемся, если признаем в ней малый номинал к крупным монетам с тем же типом оборота и с головой Посейдона на лицевой стороне (Б., XXII, 153), о которых только что говорилось. Отсутствие их в Мир- мекийском кладе едва ли может послужить серьезным аргументом против этого предполо­жения, так как эти мелкие монеты могли счи­таться не заслуживающими накопления. Что касается первой группы, то как расположение надписи, так и некоторые моменты в ее типо­логии, связывающие ее с монетами IV в. и зо­лотыми статерами (голова быка, колос), говорят, казалось бы, за значительно более раннюю дату. Однако, разделять эти две группы значи­тельным промежутком времени и отодвигать их далеко назад не позволяет то обстоятельство, что монеты обеих групп нередко служат мате­риалом для перечеканки в монеты с типом тре­ножника на лицевой стороне и восьмиконечной звезды на оборотной (Б., XXI, 130), которые и по типам, и по распространенной форме передачи городского имени — nANTIKAn(air(dv) — и по фактуре, в тех случаях, когда они не перечека­нены, несомненно, принадлежат уже в полной мере II в. Одна монета этого типа также обна­ружена в находках 1934 г. (№ 113).

К концу III и началу II в., по всей вероят­ности, принадлежат монеты с типом головы бородатого сатира в плющевом венке на лице­вой стороне и рогом изобилия между двумя шапками Диоскуров — на оборотной (Б., XIX, 55, 56), №№ 15, 55, 229, 242 и 278 в находках 1933—1934 ГГ. Они не имеют признаков фак­туры, характерных для первой половины и середины III в.; напротив, своим ровным круж­ком с прямым краем они приближаются к не­сомненным монетам II в. Форма надписи нахо­дит аналогию в серебряных тетрадрахмах с го­ловою Аполлона (Б., XXI, 103), относящихся к концу III в. Не противоречит датировке гра­ницей III и II вв. также их плоскостной, сухой, графический стиль. Правда, тип оборотной сто­роны их — рог изобилия между шапками Дио­скуров— совпадает с монетами городов Понта и Пафлагонии,^[153] датируемыми Имхо ф-Блум ер ом временем детства Митридата VI. Однако думаю, что здесь мы имеем чисто случайное совпаде­ние, тем более, что есть налицо другие панти- капейские монеты, падающие на эти годы. С другой стороны, Гиль ² указывает на присут­ствие этих монет в одном кладе с упоминав­шимися нами перечеканками (Б., XXI, 123 сл.), которые мы датировали серединой III в. Однако, поскольку Гиль упоминает о нахождении в том же кладе и серебряных драхм, весь со­став клада, поступившего к нему через третьи руки, приходится подвергнуть сомнению. Ма­ленькие монеты с типом головы юного сатира в плющевом венке на лицевой стороне и одних шапок Диоскуров на оборотной (надпись также IIANTI—Б., XX, 81 — в находках этих лет №№ 126, 248 и 254) вне всяких сомнений со­ставляют с рассматриваемыми монетами одну серию.

Монеты И в. характеризуются господством головы Аполлона в качестве типа лицевой сто­роны и типическими признаками фактуры — плоским плотным кружком с ровным прямым краем. Их встретилось довольно значительное количество: в 1933 г. №№ 19 и 41 и в 1934 г. до двух десятков экземпляров (см. список). Преобладают, правда, малые номиналы, преиму­щественно с типом горита на оборотной сто­роне (Б., XXI, 114 сл.). Крупным номиналом той же серии (Б., XXI, ИЗ) могла бы быть лишь монета № 109, хотя и в этом случае, в виду неудовлетворительной сохранности, не исключена возможность, что мы имеем одну из носящих также голову Аполлона на лицевой стороне монет митридатовской эпохи.

Что рассмотренная серия монет обращалась в середине и второй половине И в. и явилась непосредственной предшественницей выпусков ми тридат овско го времени, свидетельствуется как их общей типологической и фактурной близостью с этими последними, так и нахожде­нием их в кладах монет митридатовской эпохи.¹

В правление Митридата города Боспорского царства, Пантикапей, Фанагория и Горгиппия, выпускают одновременно медные и низкопроб­ного серебра монеты одних и тех же типов, различающиеся лишь именами городов. Эта единообразная чеканка, в типах (Дионис, плю- щевыЙ венок, пасущийся олень) отражающая несомненное митридатовское влияние, находит совершенную аналогию в производившихся одно­временно с ними в многочисленных городах Понта и Пафлагонии столь же однотипных вы­пусках городской меди.

Эти выпускавшиеся, без сомнения, по пред­писанию самого Митридата и служившие пря­мым дополнением к статерам и тетрадрахмам с царским именем² медные серии городов Пон- тийского царства обстоятельно исследованы Имхоф-Блумером³ и разбиты им на семь по­следовательных групп, распространяющихся на все время правления Митридата. По анало­гии с ними, опираясь на элементы сходства

1 Ср. клад, извлеченный землечерпалкой со дна Кер­ченской бухты, описанный Шкорпилом в рапорте Арх. комиссии от 24 IV1910 г. за № 77.

2 Необходимо обратить внимание на преобладанке в этих сериях крупных номиналов меди (оболов и тетра» халков), непосредственно соприкасающихся по ценности с серебром, и незначительное количество в их среде более мелкой меди.

3 Nunu?m. Ztschr., XLV (1912), стр. 183.

21

в фактуре и типах, можно группировать и серии боспорских городов» Однако на Боспоре такого дробного деления провести нельзя» и отчетливо вырисовываются лишь три группы, падающие соответственно на: 1) по­следние два десятилетия II в., 2) первую чет­верть I в. и 3) последнее десятилетие правления Митридата и правление Фарнака.

К первой хронологической группе относится среди пантикапейских монет лишь тетрахалк № 178 (типы: бюст Артемиды — олень); впро­чем, в виду плохой сохранности, не позволяю­щей прочесть надпись, эта монета могла бы относиться и к Фанагории, чеканившей монеты с теми же типами» Ту же оговорку в силу не­удовлетворительной сохранности приходится позторить и о монетах второй хронологической группы, №№ 102 и 108 (типы: голова Апол­лона— треножник с тирсом), тем более, что подобные монеты выпускались одновременно всеми тремя городами Боспорского царства.

К несомненно пантикапейским монетам по­следнего хронологического периода принад­лежат №№ 31, 121, 201 и 236 —крупные мо­неты (оболы) с типом головы Аполлона на лицевой стороне и орла на молнии на оборотной (Б., XXI, 138 сл.). Подобные монеты в Фана­гории и Горгиппии не чеканились, быть может, потому, что именно в эти годы, повидимому, особенно широко развивается выпуск админи­страторами или агентами Митридата в одном из городов Боспорского царства лишенных городского имени, но снабженных различ­ными монограммами медных оболов с типами головы Диониса на лицевой стороне и богато украшенного горита на оборотной (Б., XXIII, 25 сл.).^[154] Три монеты этой последней группы мы также имеем в находках (№№ 114, 226 и 255).

От времени правления Асандра встретились два медных обола — №№ 146 и 241, а также один тетрахалк, № 38, чеканенных или, вернее, наспех перечеканенных им из митридатовских монет, еще с титулом архонта, и три пантикапей­ских городских монеты его времени — №№ 164, 174, 240 (ср. также № 25), фрагментированных и очень неудовлетворительной сохранности, в силу чего определяемых больше по признакам фактуры.

¹ Такой предложенный Имхоф-Блу мером (Grieck. Miin- zen, стр. 44) взгляд на эти монеты, безусловно, заслуживает предпочтения перед попытками, исходя из преимущест­венных находок на Тамани, причислять их к городским монетам Фанагории. Совершенно непонятное и неубеди­тельное применение к ним термина „земские монеты”

Ж- >е-Делагардом (Зап. Одесск. общ. ист. и древн., , стр. 118, прим. 1) может быть объяснено лишь настойчивым стремлением этого автора в полемике с А. В. Орешниковым, не ограничившись правильным тезисом, что монеты с монограммой из букв В, А, Е не могут принадлежать Митридату VI, доказать, что он и вообще не нуждался в выпуске своей медной монеты. На деле, параллельная чеканка городской и царской медной мо­неты, как преследующих различные цели, представляет характерную черту боспорского монетного дела в про­должение I в. до н. э. и около начала нашей вры.

Монеты различных боспорских царей импера­торского времени, начиная с нескольких, снаб­женных монограммой из букв В, А, Е (№№ 208, 213 и 239), и кончая монетами последнего царя Рискупорида VI, не столь многочисленны. Они вкрапливаются на обоих городищах среди другого нумизматического материала, попадаясь преимущественно в верхних слоях, и преобла­дают только в находках некрополя. Не пере­числяю их здесь, отсылая к списку, в котором даны по возможности точные датировки их.

Среди встретившихся при раскопках 1934 г. иногородних монет (в 1933 г. таковых не ока­залось ни одной) естественно первое место по количеству занимают монеты Фанагории. 5 экземпляров (№№ 77, 175, 186, 264, 274), в том числе три, разделяющие тип лицевой стороны — голову бородатого сатира — с выше­упомянутыми пантикапейскими перечеканками второй половины III в., относятся ко второй половине III — началу II в. до н. э. Типы их оборотных сторон либо те же, что и в Панти- капее — лук и стрела (Б., XXIII, 9 слл.), либо виноградная кисть (Б., XXIII, 22).¹ Не оставляет сомнений в своей принадлежности Фанагории, в виду достаточно ясных следов надписи, № 263 — тетрахалк второй хронологической группы времени правления Митридата (см. выше).

Рис. 2. Монета Фанагории I в. до н. э.

Ко времени Асандра относится № 144 — экзем­пляр очень хорошей сохранности (рис. 2). На­конец, Мирмекий дал три экземпляра (№№ 243, 253, 289) монет Фанагории, переименованной в Агриппию, датируемых временем около на­чала нашей эры.

Рис. 3. Монета Диоскуриады I в. до н. э.

Монеты Диоскуриады представлены тремя экземплярами (№№ 75, 110 и 231), второй прекрасной сохранности (рис. 3), единственно известного типа монет этого города: шапки Диоскуров на лицевой стороне и тирс на обо­ротной. Выпуск их относится ко временя Митридата.

Встретилось 6 экземпляров монет, принадле­жащих митридатовской чеканке городов Понта и Пафлагонии. Монеты эти, благодаря присут­ствию в их среде типов, поддающихся точной датировке, детально и убедительно, как указы­валось, классифицированы Имхоф-Блумером. Монеты №№ 26 и 106, две монеты Амиса с типом бюста Артемиды на лицевой стороне и треножника на оборотной относятся к ранней группе этой чеканки (120—111 гг. до н, э.). № 197 — монета Амиса с типом головы Ареса на лицевой стороне и меча на оборотной — входит в состав третьей группы этой чеканки (111—105 гг. до и. э.). № 150 — монета какого-то города Понта или Пафлагонии (точно, в виду неясности имени города, определить нельзя, типы: эгида на лицевой стороне и Ника на оборотной) — принадлежит четвертой группе этой чеканки (105—90 гг.)- Монеты № 94 (Си­нопа) и № 247 (Амис) представляют тетра- халки с типами головы Зевса на лицевой сто­роне и орла на молнии на оборотной и при­надлежат самой поздней группе, занимающей последнее десятилетие правления Митридата.

Это распределение монет по группам заслу­живает внимания. Само по себе присутствие среди находок в окрестностях Керчи монет понтиЙских городов митридатовского времени не заключает в себе ничего неожиданного. При обзоре монет, найденных в Ольвии во время раскопок 1926 г., мне приходилось указывать, что на всем северном Черно- морье среди находимых там монет городов малоаэийского побережья монеты митридатов­ской эпохи количественно резко выступают вперед, свидетельствуя тем самым об оживлении связи с Малой Азией именно в эту эпоху. Но там же я отметил, что в Ольвии, насколько позволяют судить нумизматические материалы из раскопок, в пределах этих монет митрида­товской эпохи решительно преобладают монеты более ранних групп, по датировке Имхоф- Блумера относящихся к 111—90 гг. и, напротив, отсутствуют монеты второй половины правле­ния Митридата — времени самих митридатов- ских войн. Это приводит к предположению, что в Ольвии наиболее тесные отношения с Малой Азией установились в период, непо­средственно следовавший за экспедицией Дио­фанта, когда борьба с Римом еще только под­готовлялась.

Коснувшись там же Керчи, я мог лишь за­метить, что недостаточно детальная имею­щаяся в литературе регистрация находок митри- датовских монет в Керчи и ее окрестностях не позволяет судить о действительном распре­делении их по группам. С другой стороны, распространенность в их среде также монет и последней поры правления Митридата выте­кает уже из того факта, что монеты архонта Асандра столь же часто, если не чаще, чем из более ранних, оказываются перечеканенными именно из этих последних серий монет понтий-

165

ских городов митридатовского царствования, причем Амис и Синопа особенно часто доста­вляют материал для этих перечеканою

Монетные находки всего трех лет раскопок, конечно, еще недостаточны для окончательного вывода; все же вышеуказанное распределение монет по группам, повидимому, подтверждает мое предположение.¹

Интересна монета № 27, представляющая варварское подражание римскому император­скому денарию. Монеты эти часто встречаются в Керчи, на Таманском полуострове и на при­легающей к нему части северо-западного Кав­казского побережья. Довольно хороший подбор этих монет в собрании Эрмитажа,^{[155] [156] дающих ряд последовательных стадий извращения исходного типа, позволяет с некоторой долей вероят­ности предполагать, что образцом для этих подражаний послужили денарии Септимия Се­вера с типом Марса Победителя.[157] Этим самым определяется и вероятная дата их — первая половина III в. н. э.[158]}

В круг иногородних нумизматических материа­лов входити медный „дельфинчик" (№279), най­денный в Мирмекии — насколько мне известно, первый случай находки такового в окрест­ностях Керчи. Оговорюсь, что вопрос о денеж­ном назначении ольвийских дельфинов далеко нельзя еще считать окончательно решенным,^[159] и сведения о находках их за пределами бли­жайших окрестностей Ольвии могли бы сыграть некоторую роль на пути к его разрешению. Упомянутый дельфин, имеющий обе стороны рельефные и лишенный надписи, принадлежит к четвертой группе (D) принятой мною в ката­логе ольвийских монет Эрмитажа классифи­кации дельфинов, группе, отливку которой можно предполагать, начиная с V в. до н. э.

Остановлюсь еще на двух номерах, выходя­щих из общего ряда нумизматических нахо­док. №~ 84 представляет, повидимому, гладкий монетный кружок, который по своей совершенно плоской ив то же время плотной фактуре, вероятнее всего, мог бы принадлежать I в. до н. э. или I в. н. э. При значительной высоте

и отчетливости рельефа античных монет сти­рание их от обращения до такой степени, чтобы всякие следы типа на их поверхности изглажи­вались, представляется маловероятным; однако, среди римских императорских монет подобные случаи можно наблюдать. Небезинтересно было бы подвергнуть этот кружок обработке по спо­собу Верхаса,^[160] позволяющему восстанавливать изображения совершенно стертых монет в тех случаях, когда поверхность их остается глад­кой и не разрушена процессом окисленя; этому условию указанный кружок отвечает»

Небольшая монета № 173, несмотря на хо­рошую сравнительно сохранность, представляет загадку. Лицевая сторона ее дает отчетливо видимый профиль головы вправо, и из панти- капейских монет ее скорее всего можно было бы сопоставить с головой Афины на монетах типа Б., XXII, 176, неоднократно встретившихся в раскопках обоих годов. К сожалению, в силу резкого смещения штемпеля влево, левая сто­рона типа на монете не вышла, и в наличности шлема нет уверенности. В то же время на оборотной стороне виден ряд углублений раз­личной величины и формы, создающих впечат­ление, что она оттиснута рельефным штемпе­лем. Наиболее естественно было бы предполо­жить, что монета представляет так наз. случай­ный „nummus incusus"— результат застревания отчеканенной монеты в верхнем, предназначен­ном для типа оборотной стороны штемпеле, в силу чего эта застрявшая монета оттискивает на оборотной стороне следующего положенного на наковальню кружка тот же тип лицевой стороны, но во вдавленном виде.² Такие слу­чайные incusi особенно часто попадаются среди серебряных монет плоской фактуры — римских денариев и монет греческих городов, рано усвоивших римскую технику чеканки, как Мас- силия и Диррахий. В кругу медных монет подобные случаи наблюдаются в императорскую эпоху; в собрании Эрмитажа имеются две таких медных монеты Митри дата VII (№№ 28, 51). Таким образом, среди греческих монет III—II вв. до н. э. это было бы необычным явлением. Добавлю, что малый размер и смещение штем­пеля лицевой стороны не позволяют убедиться в том, что оборотная сторона ее представляет точный негатив рельефа лицевой, а этого в виду возникновения подобных случайных „nummi incusi" в процессе работы одной парой штемпелей, необходимо было бы ожидать.

В нижеследующем списке монет находок 1932, 1933 и 1934 гг, в целях краткости, во избежание повторения описаний, определения даются путем ссылки на соответствующие изображения в изданиях. Наиболее часто встре­тятся ссылки на „Общий каталог" Бурачкова, которым, несмотря на изобилие ошибок и не­точностей (оговаривать все их невозможно) и бессистемность расположения материала, за отсутствием Corpus’a или более нового атласа монет Черноморья, все еще приходится поль­зоваться. В графе „Определение монет" имя города помещается лишь в том случае, если монета не принадлежит Пантикапею и не является царской боспорской. Для пантикапеЙ- ских автономных монет в этой графе прямо дается ссылка на Бурачкова, для царских бос- порских — имя царя со следующей затем ссыл­кой на тип, или датой.

Для монет последних боспорских царей, от­сутствующих у Бурачкова и вообще в значи­тельной мере еще не изданных, представляющих деградировавшие, т. е. сохранившие внешность прежних золотых статеров, но со времени Тей- рана чеканящиеся уже из чистой меди, статеры, дается точная или приблизительно устано­вленная дата их.