Цезарь в Галлии (58-51 гг. до Р. X.)

Трансальпийская Галлия', нынешняя Франция, была населена кельтскими племенами, между которыми самыми могущественными были арверны в нынешнем Оверне, эд у и, их северные соседи и с е к в а н ы между Юрой и Саоной.

Ко времени прибытия Цезаря в Галлию кельтские гельветы, обитавшие между Рейном и Юрой, решили покинуть свою гористую страну, так как они были стеснены в ней со всех сторон, и искать себе в плодородной Галлии новых мест для поселения. Они сожгли свои го­рода и селения и потянулись по направлению к Женевскому озеру (La- cus Lemannus). Но здесь Цезарь преградил им дальнейший путь, не­смотря на то, что они обещались во время похода через Римскую про­винцию воздерживаться от всяких насилий. Они попытались силой пробиться через Родан (Рону), но были отброшены назад. Тогда гель­веты направились к северу. Секваны свободно пропустили их, и таким образом гельветы явились в область эдуев. Когда гельветы опустошили область эдуев, то эдуи, будучи «друзьями и братьями римского наро-

¹Галлия распадалась на три части: Бельтику, Кельтику, Аквитанию, а эти последние на множество самостоятельных округов.

Галльское оружие.

да», как льстиво назвал их сенат, обратились за помощью к Цезарю. Цезарь, получив в это время подкрепление, разбил гельветов в сраже­нии при Бибракте (Отён). Произведенное им здесь среди гельветов кровопролитие было ужасно. Из 368 000 человек — в таком числе вы­ступили гельветы в поход — осталось лишь 110 000. Эти последние принуждены были вернуться на свою родину и приняться за восста­новление своих городов и дере­вень. Таким образом гельветы должны были составить род оплота против все сильнее и си­льнее напиравших германцев.

Возникший между э дуя ми и секванами раздор привел Цезаря в враждебное соприкосновение и с германцами. Секваны призвали себе на помощь царя свевов', од­ного германского племени по имени Ариовист а. За эдуев заступился Цезарь, так как инте­ресы Рима не могли терпеть по­селения вблизи римской провин­ции столь воинственных племен, каковыми были германцы. Сна­чала Цезарь предложил Ариови- сту съехаться с ним для того, что­бы мирным путем уладить нако­пившиеся спорные вопросы. Но Ариовист с гордостью ответил: «Если Цезарю что-нибудь от меня нужно, то пусть он сам при­дет ко мне». Второе посольство Цезаря потребовало выдачи за­ложников, которых Ариовист взял от эдуев, и обещания, что он не до­пустит дальнейших вторжений германцев в Галлию. На это Ариовист возразил, что в силу права, предоставляемого ему победой, он привык обращаться с побежденными совершенно так же, как обращаются римляне с побежденными ими народами. Эдуи обязаны платить ему дань, и он не намерен выдавать заложников. Когда же Цезарь угрожа­ющим тоном уведомил его, что он заступится за эдуев, то Ариовист в ответ на эту угрозу возразил, что до сих пор еще ни один враг не вступал с ним в битву без того, чтобы самому не быть разбитым.

¹ Suebi — бродячие, то есть номады. «Их храбрость, — как уверяет Caes. de В. G. ΓV, 7, — так велика, что сами боги не могли в ней с ними сравняться».

Галі ия

ли под кровлей. Теперь Цезарю нельзя было терять времени. Усилен­ным маршем он выступил кБезонцио (Безансон) навстречу непри­ятелю.

Во время остановки Цезаря на несколько дней у Безонцио' для при­ведения в порядок продовольствия и подвоза римляне собрали от гал­лов и купцов сведения о неприятеле. Как те, так и другие не могли до­вольно наговориться об исполинском росте германцев, их баснослов­ной храбрости, их военной опытности; часто встречаясь с германцами, они ни разу не могли выдержать ни их грозного выражения лица, ни

Галльские шлемы.

пламенного их взгляда. Эти мнения сразу навели страх на все войско; всеми овладело лихорадочное волнение. Страх прежде всего распро­странился между военными трибунами, префектами и другими лица­ми, которые, не имея достаточных познаний в военном деле, последо­вали за Цезарем лишь из одной привязанности к нему. Эти лица яви­лись к Цезарю и под разными предлогами настоятельно требовали своего увольнения. Остались лишь весьма немногие, стыдясь выказать свой страх; но они не только не могли сохранить внешнего спокойст­вия, но даже не могли сдержать своих слез: они сидели в своих палатках и или наедине оплакивали свою судьбу, или вместе с своими наперс­никами горько рассуждали об общей опасности. Во всем стане писа­лись духовные завещания. Это проявление страха не замедлило рас­пространится в лагере и на старых солдат, на центурионов и начальни­ков конницы. Те из последних, которые не желали, чтобы их лично считали трусами, выражали следующие опасения: они не боялись са­мого неприятеля, но опасались затруднительных проходов и обшир­ных лесов, отделявших римлян от Ариовиста; или же они выражали опасения насчет больших затруднений к правильному подвозу продо­вольствия.

¹См. Commentarii Цезаря, 1. 39—41.

страха выйдут из повиновения и не пойдут вперед, когда им будет от­дан приказ выступить в поход.

Узнав об этом, Цезарь созвал общий военный совет, пригласил на него всех центурионов и прежде всего сделал им выговор за то, что они считали себя призванными обсуждать и критиковать цель и средства похода. Разве Ариовист в год консульства Цезаря выказал более жела­ния сохранить дружбу римского народа; почему же можно предпола­гать, что теперь он легкомысленно нарушит эти дружеские отноше­ния? Что касается лично его, то он твердо уверен в том, что Ариовист

Окрестности Безансоиа.

не захочет лишиться благоволения Цезаря и римлян, как скоро узнает их требования и убедится в справедливости этих требований. Но если бы Ариовист в пылу своей слепой страсти и своего безумия и действи­тельно начал войну, чего же все-таки им бояться? Почему должны они не доверять собственной своей храбрости или благоразумию своего вождя? Ведь тот же самый враг хорошо уже был известен во времена их отцов, когда Марий разбил кимвров и тевтонов и когда и войско, н предводитель его стяжали себе громкую славу, и т. д. В заключение Це­зарь объявил, что даже втом случае, когда никто не последует за ним,

он все-таки пойдет в поход с одним десятым легионом, воины которо­го отныне будут его телохранителями.

Этой убедительной речью Цезарь поднял дух своего войска — все прониклись мужеством и военной отвагой. Прежде всего десятый ле­гион через своих военных трибунов принес Цезарю благодарность за то, что он отличил его; затем и остальные легионы старались оправда­ться и уверить в том, что они никогда не выказывали ни нерешитель­ности, ни страха и не помышляли вмешиваться в распоряжения пол­ководца относительно ведения войны.

Военный совет.

С барельефного изображения на Траяновой колонне.

Прежде чем начать военные действия, Ариовист предложил свида­ние. Цезарь согласился. Но свидание это не привело ни к чему, так как Цезарь не изъявил своего согласия на предложение Ариовиста оста­вить германцам северную часть Галлии. Германские всадники веро­ломно напали на римских, которых Цезарь взял с собой. Но Цезарь предусмотрительно взял с собой на это свидание верхами легионных солдат и преимущественно из надежного десятого легиона, благодаря храбрости которых нападение не имело успеха. Затем переговоры были прекращены навсегда. Ариовист долго не решался вступить в ре­шительную битву. Наконец римскому полководцу удалось принудить его принять сражение, которое состоялось в окрестностях Мюльга- у з е н а (на Цернейской равнине). Ариовист потерпел полное пораже­ние и едва сам успел спастись, переплыв на челноке через Рейн; вскоре после этого он умер от полученных им ран. Обе жены его также погиб­ли во время бегства.

Таким образом Цезарь в одно лето совершил два важных похода. Затем, немного ранее наступления осеннего времени, он расположил свое войско на зимние квартиры у секванов. На зиму главное начальст­во над войском было передано легату Л а б и е н у; сам же Цезарь отпра­вился в Галлию по эту сторону Альп для разбора и решения спорных дел. Здесь он получил от Лабиена известие, что б е л г и составили тай­ный союз против римлян, так как они опасались, что после покорения римлянами остальной Галлии, настанет очередь и их порабощения. Вследствие этого в начале 57 года Цезарь выступил в поход против них.

Мост на сваях через Рейн. Реставрация.

Белгийский союз вначале состоял из многих племен, но распался по­сле первых же неудач, понесенных при неуспешной осаде дружествен­ного римлянам города Бибракса, при отбитии с громадными потерями нападения на лагерь Цезаря, и вследствие незамедлившего наступить недостатка в жизненных припасах.

солдат, которые, не дожидаясь команды, сами быстро оправились, ле­гионам удалось спастись от поражения.

В 56 году легат Цезаря, П. Кр а с с, сын триумвира, покорил запад­ные области. Сам Цезарь покорил отважных и опытных в морском деле венетов, жителей Арморики (Бретани и Нормандии). Равным обра­зом и воинственные а к в и т а н ы, жившие между Гаронной и Пирене­ями и имевшие возможность выставлять в поле до 50 000 воинов, были покорены способным и счастливым легатом П. Крассом, так что к концу 56 года покорение всей Галлии можно было считать совершенно законченным.

Однако до тех пор, пока германские племена занимали берега Рейна и были готовы при первых благоприятных обстоятельствах вторгнуться в Галлию, завоевание этой страны не представлялось обеспеченным. Ввиду этого Цезарь энергично подавил первую же по­пытку германских узипетов и тенхтеров, которые в числе 430 ООО человек перешли через нижний Рейн и вступили в Галлию с целью помочь галлам сбросить с себя римское иго. Цезарь поспешил туда со своими легионами. Германцы пожелали вступить в переговоры и от­правили посольство. Но во время переговоров германская конница произвела нападение на римскую конницу. Цезарь увидел в этом веро­ломство. Когда на другой день к нему в стан явились князья и родона­чальники германцев, чтобы оправдаться в произведенном нападении, Цезарь приказал арестовать их. Затем он напал на ничего не подозре­вавшего неприятеля и нанес ему полное поражение. Целые тысячи, обратившись в бегство, нашли свою гибель в волнах Рейна. Цезарь пе­решел через реку по свайному мосту между Андернахом и Кобленцом. Переход этот он совершил не столько с целью вести продолжительную войну в Германии, сколько для того, чтобы нагнать на германцев страх перед римским оружием и тем удержать их от новых вторжений. После 18-дневного пребывания на правом берегу Рейна он перешел эту реку обратно; по всем вероятиям, причиной тому послужило и полученное Цезарем известие о том, что свевы восстали поголовно с целью отбро­сить его всей своей массой.

Еще отважнее и опаснее был поход в Британию, предпринятый Це­зарем (в 55 году) равным образом с целью навести страх на бриттов, ко­торые оказали поддержку своим единоплеменным союзникам в Гал­лии и в особенности давали убежище их беглецам. Но поход этот окон­чился несчастливо. Глубоко сидевшие корабли римлян вследствие мелководья у берегов не могли подойти близко к берегу. Таким обра­зом солдатам пришлось броситься в полном вооружении в море и плыть к берегу под градом стрел. Неприятельские всадники, бросив­шись навстречу, произвели между римскими войсками страшную рез­ню. Римлянам все-таки удалось достичь берега. Во время переправы Цезарь потерял от бури часть своих кораблей, поэтому он счел благора­зумным удовольствоваться обещанием бриттов дать заложников, и вернулся в Галлию.

И второй поход в Британию, предпринятый Цезарем в 54 году с це­лью загладить предшествовавшую неудачу, не имел важных последст­вий. Туземцы отступили перед огромным войском, которое прибыло к острову на 800 кораблях и состояло из 5 легионов и 2000 всадников. От­важный предводитель ихКазивеллавн стал во главе войска и рас­поряжался обороной. Сознавая, что неприятель будет иметь над ним перевес в открытом поле, он вел малую войну и причинил римлянам

много вреда. Но Цезарю удалось посеять раздор в войске своего противника. Некоторые из окру­гов удалось склонить к отпадению от общего дела, и они вступили с Цезарем в частное соглашение. Тогда сила Казивеллавна была зна­чительно ослаблена и он после за­воевания его столицы принужден был согласиться на мир. Он обя­зался дать заложников и платить дань. Цезарь после этого поспеш­но вернулся в Галлию.

Верцингеторикс.

Статуя Милле.

Со времени отбытия Цезаря в Британию в Галлии происходили сильные волнения. Они еще более усилились, когда были получены известия о далеко нс блестящем ходе британской экспедиции. На­дежда на возвращение свободы вновь ожила. В способных вождях недостатка не было. Во главе вос­стания стал эбурон Амбиорикс итревир Индуциомар. Но Це­зарь, убедясь уже по самому ее на­чалу, в опасности, быстрыми дей­ствиями повсеместно подавил вос­стание (в 53 году). Однако, несмот­ря на это, в скором времени против чужеземного владычества вспых­нуло всеобщее национальное восстание под предводительством арвер- нца Верцингеторикса. Подобно Серторию в Лузитании, мужест­венный Верцингеторикс во главе своей конницы вел народную (пар­тизанскую) войну с необыкновенной энергией, хитростью, решитель­ностью и упорством и своими быстрыми, неожиданными нападения­ми наносил много вреда неприятелю. Однако под конец Цезарь запер его в укрепленном городе Ал е зи и (между Шатильоном и Дижоном). Попытка атребата К о м м и я, пришедшего на выручку города с 240 000 человек пехоты и 8000 всадников, разбилась о храбрость римлян и о

прочность стен, башен и брустверов, которые римляне построили с од­ной стороны против вылазок осажденных, а с другой против войска Коммия. Наконец голод принудил Верцингеторикса к сдаче. Вместо того, чтобы уважить доблестное, патриотическое поведение великого кельтского предводителя, Цезарь приказал взять его под стражу, чтобы сберечь его для своего триумфа.

Пять лет томился в тюрьме Верцингеторикс, пока голова его не пала под секирой палача. Боевые сподвижники Верцингеторикса, Луктерий и Драпп, бросились в горное укрепление Укселлодун. Но и этот последний оплот был взят вследствие недостатка в воде. Чтобы показать устрашающий пример, Цезарь приказал отрубить храбрым защитникам правую руку. Таким образом и последнее сопротивление кельтов было подавлено. После этого Цезарь вместо жестокой строго­сти стал выказывать кротость и снисходительность с целью примирить побежденных с их участью. Многим кельтам было даровано римское гражданство; множество цезарских солдат получили в Галлии земель­ные участки. В скором времени римский язык вошел здесь во всеобщее употребление и римская золотая и серебряная монета свободно обра­щалась; римское право заступило на место древних постановлений. Под конец и мрачная религия друидов пала перед римским духом. Та­ким образом Галлия сделалась новой колонией римской культуры и цивилизации.

36.