Вторая гражданская война (49—45 гг. до Р. X.)

Весть о приближении Цезаря распространила в Риме панический ужас и всеобщее замешательство. Здесь все еще не приступали к воору­жению. Приходилось горько раскаиваться в опрометчивых действиях.

Помпей, в распоряжении которого находилось лишь два легиона, расположенные у Луцерии, не отважился выжидать на месте, а по­спешно бежал; за ним последовало и большинство сенаторов. В своей

поспешности они забыли даже захватить с собой государственную каз­ну.

Римские ворота в H.ιep∂e (.1epu∂a).

Цезарь не преследовал приверженцев Помпея и был теперь озабо­чен лишь тем, чтобы обеспечить за собой Италию. Его кротость, бла­годаря которой он рассеял распространенные на его счет преувели­ченные опасения и враждебные слухи, привлекла к нему сердца жите­лей и открыла ворота городов. В течение 60 дней Цезарь сделался повелителем всей Италии. Он вступил в Рим без сопротивления. Здесь Цезарь овладел государственной казной, заключавшей в себе 34 с половиной миллиона рублей на наши деньги. Хотя трибун Л. Ме- телл, полагаясь на неприкосновенность своей особы, и поместился на кресле перед дверьми казнохранилища, но Цезарь приказал своим солдатам оттащить его, не причиняя ему, однако, никакою вреда, а затем велел выломать двери.

Получив в свое распоряжение такие значительные денежные сред­ства, Цезарь имел возможность начать военные действия. Но прежде чем последовать в Диррахий за Помпеем и его сторонниками, для чего

необходимы были корабли, Цезарь позаботился обеспечить свой тыл. Он немедленно принял меры, необходимые для восстановления спо­койствия и порядка в самом Риме и в Италии, и управление столицей вверил М. Эмилию Лепиду, а М. Антонию поручил главное начальство над всеми войсками в Италии. Затем он прежде всего поспешно напра­вился в Испанию, где два державших сторону Помпея полководца, М. Петрей и Гай Афраний, находились во главе семи легионов. «Прежде я намерен напасть на войско без полководца, — сказал Це­зарь, — а потом возвращусь к полководцу без войск».

ко что усмиренного там неприя­теля и таким образом причинить ему тысячу затруднений. Но бла­годаря своей быстроте Цезарь предупредил все эти затрудне­ния. Дорогой он оставил три ле­гиона под начальством Децима Брута и Гая Требония для осады Массилии, которую защищал Домиций Агенобарб. С осталь­ными шестью легионами и конницей Цезарь прошел через теснины Пиренеев прежде, чем неприятель успел занять их.

При Илерде он столкнулся с войсками Помпея (в июне 49 г.). Здесь вследствие разлива Сикора и Цинги, двух притоков Эбро, отре­завшего все сообщения Цезаря, он был поставлен в весьма опасное по­ложение. Но Афраний не обладал настолько решительностью, чтобы воспользоваться бедственным положением, в котором очутилось вой­ско Цезаря. Цезарь же сумел выйти победителем из своего затрудне­ния. Он приказал сколотить на скорую руку из плетней и деревьев лод­ки и переправить на них через Сикор часть своих войск. Благодаря об­щим усилиям в течение двух дней был построен мост, и таким образом была восстановлена связь с большой дорогой в Галлию. Затем с помо­щью своей многочисленной конницы Цезарь повсюду наносил вред неприятелю и отрезал ему всякий подвоз. Вследствие этого Афраний и Петрей решили покинуть свою опасную позицию. Но конница Цезаря настолько беспокоила и затрудняла отступление, что его легионы по­лучили возможность преследовать отступавших по пятам и скоро их настигнуть. Когда же Цезарю удалось занять возвышенности, лежав­шие на пути отступления, то положение войск Помпея сделалось без­надежным. Но для того, чтобы пощадить кровь граждан и привлечь на свою сторону неприятельские войска, Цезарь согласился вступить в переговоры, которые вскоре закончились капитуляцией (сдача непри­ятельского войска на известных условиях).

щена отнятая у них добыча. Хотя никто не был насильно принуждаем перейти на сторону Цезаря, но многие перешли к нему добровольно, восхищенные кротким и великодушным обращением победителя.

Оставив Кв. Кассия Лонгина наместником в Испании, Цезарь по­спешил назад к своим легионам, занятым осадой Массилии. Пред­водитель их. Децим Брут, окружил между тем город и со стороны моря. Осажденные просили уже о заключении перемирия. Требоний, кото­рый начальствовал войсками, осаждавшими город с сухого пути, со­гласился на перемирие. Но осажденные сделали, вероятно, вылазку

Олицетворение города Марселя (Массилия) С античного бюста.

против стоявших перед валами и ничего не подозревавших римлян. Вследствие этого жители и солдаты с боязливым страхом должны были ожидать прибытия Цезаря. Но он и здесь выказал свое великодушие. Жители Массилии сохранили жизнь и свободу и должны были лишь выдать свое оружие, корабли и сокровища, принять в свой город гар­низон из двух легионов и уступить большую часть своей земли. Что ка­сается Домииия Агенобарба, то он, опасаясь мщения Цезаря, заблаго­временно бежал и счастливо пробрался к Помпею.

Между тем легаты Цезаря, заняв Сицилию, обеспечили тем самым продовольствие Италии. Курион переправился даже в Африку с целью разбить сторонника Помпея, Юбу, царя Нумидии, и отнять у него его царство. В начале Курион одержал победу в кровопролитном сраже­нии при Утике, но затем вследствие своей безумной отваги дал себя за­

манить на расстилавшуюся по берегам реки Баграда равнину, в осо­бенности весьма удобную для действий бесчисленной конницы царя, был окружен и погиб вместе со своим войском (в сентябре 49 года).

В это время Помпей расположил свою главную квартиру в Дирра- хии. Здесь в магазинах было собрано огромное количество запасов и найдены новые вспомогательные источники благодаря приливу из со­стоявших под римским покровительством азиатских государств — де­нежной помощи и всякого рода поставок.

Самым же вредным, однако же, оказывалось влияние, которое име­ли на решения главного военачальника собравшиеся в Фессало- никах сенаторы и всадники, принадлежавшие к партии Помпея. Ре­чами их руководили честолюбие и мстительность. Они присвоили себе право управлять отсюда государством и вмешиваться в военные дела. Безумнее всех неистовствовали М. Бибул, Тит Лабиен и Домиций Аге- нобарб. Речи, произносимые в здешних «заседаниях сената», дышали мщением. В тщеславном ослеплении были отвергнуты все мирные предложения Цезаря. Они мысленно делили уже между собой его бо­гатства и почести, так как не предполагали ничего иного, как в самом скором времени положить конец деятельности этого искателя при­ключений.

Наконец, Цезарь обратился против Помпея. Несмотря на то, что на Ионическом море господствовал флот Помпея, состоявший из 500 ко­раблей, Цезарь направился из Брундизия в Диррахий, где он и выса­дился, не встретив никакого сопротивления, с 15 000 пехоты и 600 всадниками.

Помпея возможность переправы остальных войск Цезаря была на не­которое время совершенно уничтожена. Цезарю ничего другого не оставалось, как укрепиться как можно лучше на берегах реки Апса. Це­зарь опасался, что он будет совершенно отрезан от Италии и может по­гибнуть от лишений, холода и болезней. Однако по прошествии неско­льких месяцев, когда положение Цезаря сделалось уже почти отчаян­ным, отважному М. Антонию удалось переправить следующие три легиона и 800 всадников. Для этого он направился несколько севернее, по направлению к Лиссе и обошел таким образом главные неприятель­ские силы, расположенные у Диррахия. При этом М. Антонию благо-

Диррахий.

приятствовало то обстоятельство, что вместо господствовавшего до тех пор южного ветра вдруг наступил сильный западный, который дул против кораблей Помпея и часть их погнал по направлению к скалам Акрокеравнийского мыса, о которые они и разбились. Затем Антоний привел войска к Цезарю, но спасти свои корабли был не в состоянии. Они были частью захвачены в плен, частью уничтожены сыном Пом­пея Гнеем.

Теперь соединившиеся войска Цезаря и Антония сделали попытку окружить войска Помпея. Для этого они устроили исполинский вал вокруг стана Помпея. Помпей построил со своей стороны обороните­льный вал и производил частые вылазки, но все его старания разби­лись о храбрость войск Цезаря, несмотря на то, что последние должны были сильно страдать от недостатка в продовольствии в этой бедной стране. В это время изменники указали Помпею слабый пункт в линии укреплений Цезаря. По указанию двух аллоброгских начальников кон­ницы, которые из страха перед наказанием за прежнюю неверность покинули стан Цезаря. Помпей произвел с большими силами нападе­ние на укрепленную линию последнего, прорвал ее и нанес при этом

войску Цезаря тяжелое поражение. Было потеряно 32 знамени, 1000 солдат пало на линии укреплений. Если бы Помпей сумел воспользо­ваться своим успехом и энергично продолжал свои действия, то Цезарь был бы уничтожен. С пленными было поступлено самым бесчеловеч­ным образом. Перешедший на сторону Помпея Лабиен, бывший легат Цезаря в Галлии, насмеявшись над ними, приказал всех их умертвить.

Однако Цезарь не потерял мужества. Но дальнейшее пребывание его в этой неплодородной стране сделалось невозможным. Поэтому он отступил в глубь страны. Горными дорогами Цезарь прошел в Фес­салию, где нашел такие богатые запасы, что его солдаты, которые пе­ренесли столько лишений, могли вполне оправиться. Вскоре за ним последовал и Помпей с целью, как воображала в самонадеянном упо­ении одержанной победой аристократическая партия, полностью уничтожить Цезаря и затем возвратиться в Италию и воскресить вре­мена Суллы.

Оба войска встретились наФарсальской равнине. Помпей выбрал выгодную возвышенную позицию. Здесь он рассчитывал вы­ждать нападения Цезаря. Но излишнее увлечение окружающих лиц

принудило Помпея к поспешным действиям. Они насмехались над излишней осторожностью Пом­пея и упрекали его в том, что он намеренно затягивает войну, так как честолюбию его приятно как можно долее быть предводителем столь славного войска. Вследст­вие этого Помпей решился всту­

Монета города Фарсал.

пить в сражение. Ничто не могло быть для Цезаря желательнее такого решения; он радостно воскликнул: «Благодарение богам! наконец-то

наступил счастливый день, когда мы будем сражаться не с голодом, а с

людьми!»

Сила Помпея заключалась в его коннице, которая находилась под начальством Лабиена. Конница Цезаря не могла выдержать ее натиска и была обращена в бегство. Но позади конницы Цезарь предусмотри­тельно расположил 2000 своих лучших легионеров, чтобы в случае на­добности они могли прикрыть ее. Преследователи неожиданно на­ткнулись на копья этого храброго отряда, и вся масса конницы Помпея отскочила от них, как от стены. Пехотная колонна Цезаря быстро про­тиснулась вперед. Согласно данному Цезарем распоряжению, легио­неры направили свои копья преимущественно в лица «прекрасных юных танцоров», как в насмешку называл Цезарь молодых благород­ных римлян, и произвели в их рядах такое замешательство, что они по­спешно обратились в бегство. В это время Цезарь приказал центру, ко­торым командовал лично, произвести нападение. Неприятель, рас­строенный уже бегством своей конницы, был приведен в окончательное расстройство. Ряды его поколебались. Однако только

после жаркого боя удалось оттеснить его на другой берег реки Энипея. Сам Помпей совершенно растерялся и поспешил назад в лагерь. Но когда неприятель стал угрожать и лагерю, то Помпей бежал через Ла­риссу к морю. Войско, лишившееся своего предводителя, было рассея­но по всем направлениям, и на следующее утро большая часть его вы­нуждена была сложить оружие. 15 000 солдат Помпея пало на поле бит­вы, и в их числе Л. Домиций Агенобарб; Цезарь же потерял лишь 30 центурионов и 200 солдат. Число пленных, из которых большая часть сдалась добровольно, простиралось свыше 34 000 человек. Цезарь да-

Римский всадник.

С барельефного изображения на колонне Марка Аврелия.

ровал им жизнь; лишь немногие сенаторы и всадники, которые отли­чались своей непримиримой ненавистью, были подвергнуты смертной казни; имущество их было отобрано в казну. Остатки войска Помпея, насколько удалось их собрать, были отведены тестем Помпея, Метел- лом Сципионом, Афранием и Лабиеном к берегам Эпира. Отсюда они переправились на остров Керкиру, куда, получив известие о пораже­нии при Фарсале, бежал также и Катон, бывший начальником гарни­зона Диррахия. Но когда легат Цезаря Фуфий Кален приблизился туда с эскадрой, они переправились в Северную Африку. Здесь, где царь

Юба после победы над Курионом мог уже почитаться властелином всей прибрежной страны, образовался сборный пункт для рассеянных, спасшихся бегством сторонников Помпея.

В сопровождении лишь немногих лиц Помпей бежал через пре­красную Теапейскую долину. В устье Пенея он нашел корабль и отпра­вился на нем на остров Лесбос. Сюда перевез он и поместил в безопас­ном месте свою супругу Корнелию и младшего сына Секста. Отсюда Помпей отправился с ними на остров Кипр, достал здесь себе денег и с их помощью вооружил отряд из 2000 рабов. Затем он собрал совещание о том, куда следовало направиться. Одни советовали отправиться в Парфянское царство, другие — в Африку, к остаткам войска Помпея. Но вернейшую помощь Помпей надеялся получить в Египте, где цар­ствовал молодой Птоломей Дионисий, отец которого, Птоло- ликий Помпей желает прибыть к царю, они испугались, что подобный советник может уничтожить их собственное значение. Поэтому они скрыли от царя известие о прибытии Помпея и собрались на совеща­ние о том, что следовало им предпринять. Большинство согласилось с предложением греческого софиста Феод ота. Он был преподавате­лем риторики юного царя и любимцем царского опекуна Пофина. Фе- одот был того мнения, что приемом Помпея был бы оскорблен победи­тель Цезарь; отказав же Помпею, можно было навлечь на себя его мще­ние, не приобретя в то же время и благосклонности победителя. Следовательно, самое лучшее было бы умертвить Помпея. «Мертвые не кусаются», — присовокупил Феодот язвительно. Тогда отправили в лодке военачальника Ахилла и нескольких лиц, бывших прежде на службе у Помпея, в том числе Л. Септимия, к военному кораблю Пом­пея, который стоял на якоре на довольно значительном расстоянии от берега. Помпей с неудовольствием увидел приближавшуюся к нему невзрачную рыбачью лодку. Ахилл извинился в недостойном приеме тем обстоятельством, что более значительное судно из-за мелководья не могло бы подойти к берегу. Помпей, простившись со своей плачу­щей супругой, сошел в лодку. Его сопровождали два военачальника, один вольноотпущенник и один раб. Во время переезда к берегу разго­варивали мало. Помпей, однако, спросил Септимия: «Если не ошиба­юсь, то я нахожу в тебе одного из моих старых сотоварищей». Но Сеп­тимий ответил лишь мрачным кивком головы. Затем Помпей вынул пергаментный листок и набросал маленькую речь, с которой он был намерен обратиться к царю при своем приезде.

мей Авлет, был некогда не раз им облагодетель­ствован. Итак, Помпей направился в Пелузий. Маленький отряд из 2000 вооруженных людей высадился на Казийском мысе, и отсюда Пом­пей отправил посольство в царскую резиденцию с просьбой об оказании гостеприимства.

В это время у Птоломея Дионисия царскую власть оспаривала старшая, прекрасная, но вла­столюбивая сестра Кл е о п а т р а. Она бежала в Сирию, собрала там войско и выступила с ним против Египта. Царь встретил ее у Пелузия. Он был окружен министрами и придворными, кото­рые вследствие его слабоумия управляли госу­дарством по своему произволу. Услышав, что ве­

Птоломей Дионисий. С античной золотой монеты.

Наконец лодка пристала к берегу. Помпей собирался выйти из нее, но в эту минуту Септимий нанес ему удар сзади в спину. В то время, как Помпей падал, он был пронзен Ахиллом и военачальником Сальвием. Безмолвно закрыл Помпей лицо свое тогой и пал к ногам своего воль­ноотпущенника Филиппа. Супруга Помпея, увидав вместе со своим сы­ном издали эту ужасную сцену, испу­стила жалобный вопль. Но кормчий тотчас же снялся с якоря и поспешным бегством избавил их от подобной же участи. Между тем варвары отрубили у трупа голову, сорвали с него платье и перстень с пальца и кинули обнажен­ное тело на берегу. Здесь сжалился над Помпеем его верный Филипп. Он об­мыл труп своего господина морской водой, завернул его, за неимением по­гребальной пелены, в свой собствен­ный плащ и устроил небольшой костер из собранных с трудом обломков ко­раблей. Пепел от сожженного тела Филипп носил с собой до тех пор, пока не нашел случая переслать его супруге своего господина.

Несколько дней спустя Цезарь вы­садился в Александрии. С глубочай­шим смирением встретили его цар­ские министры и поднесли голову и перстень с печатью Помпея. Цезарь заплакал и отвернулся. Однако он принял перстень и посмотрел на негос грустным умилением. Он приказал в честь Помпея воздвигнуть в Египте храм и поставить колонну. Убийцы Помпея по приказанию Цезаря были подвергнуты смертной казни.

Такой ужасный конец выпал на долю человека, который был любим­цем счастья и народа, каких едва ли много найдется еще в истории. Все

внешние дары: благородная наружность, богатство, почести, слава были к его услугам; эти дары фортуны он возвысил еще и своими соб­ственными добродетелями: храбростью, бескорыстием и высокой нравственностью в эпоху, преисполненную пороков и низости. Но лесть толпы оказалась для него роковой. Он возымел слишком высо­кое мнение о своих умственных дарованиях, между тем как большей частью своих успехов был обязан не столько своему гению, сколько счастью, и нередко пожинал там, где не сеял. Так является он, этот «ве­ликий Помпей», печальным примером ложного величия. «Судьба, — метко говорит Друмман, — вела его по цветам к бездне».

Колонна Помпея близ Александрии.

Прежде чем продолжать преследование своих врагов, Цезарю необ­ходимо было достать денежные средства. Спор за престолонаследие в Египте доставил к тому желанный случай. Цезарь решил этот спор в пользу Клеопатры, которая настолько была бла­горазумна, что по приказанию Цезаря распустила свое войско и явилась к нему в качестве просите­льницы. Цезарь был очарован ее красотой и умом и назначил ее соправительницей брата. Выгово­ренная Цезарем в свою пользу денежная сумма простиралась до 2 680 000 рублей нашими деньга­ми. Затем в Александрии вспыхнуло возмущение, подготовленное Пафином и Ахиллом. Все приня­ли сторону юного царя. Ахилл собрал войско из 20 000 пехоты и 2000 всадников. Цезарь, распола­гавший лишь 3200 солдат с небольшим и 800 всадников, очутился в величайшей опасности. Он поспешно отступил в замок Брухейон и занял

Клеопатра. С античной монеты.

также примыкавшие к нему здания, театр и ост­ров Фарос с находившимся на нем маяком, который соединялся с го­родом плотиной. Отсюда Цезарь сделал вылазку и сжег находившийся в гавани египетский флот и очистил таким образом путь своим собст­венным кораблям, приведенным к нему родосцем Эфранием. Но пла­мя охватило и соседние дома Брухейона и уничтожило большую часть знаменитой Александрийской библиотеки.

К Цезарю подоспели также и вспомогательные войска из Сирии и Малой Азии под начальством Митридата. Они явились как раз вовре­мя. Мятежники уничтожили водопроводы и засыпали водоемы, и Це­зарь начинал уже испытывать большой недостаток в воде. Сверх того, при одном неожиданном нападении на остров Фарос Цезарь потерял 400 солдат и еще больше матросов и гребцов. Египтяне пошли навстре­чу вспомогательному войску, которое высадилось в Пелузии и напра­вилось к Мемфису. Однако Цезарю благодаря искусным передвиже­ниям удалось соединиться с Митридатом. Затем египетский лагерь был обойден с двух сторон и атакован. Множество неприятеля пало под ударами мечей римлян; не меньше того кинулось в Нил и утонуло. В числе последних находился и юный царь. Труп его после долгих по­

исков был найден в иле Нила. Теперь Клеопатра была объявлена цари­цею под верховной властью Рима, младший брат ее Птоломей был на­значен ей в соправители, а для ее безопасности был оставлен в столице Александрии сильный римский гарнизон (в 47 году до Р. X.).

В то время как Цезарь принимал меры к обеспечению власти Клео­патры, пришло известие, что Фарнак, сын Митридата Понтийского, напал на многие римские провинции в Малой Азии, завоевал город Амиз, умертвил мужское население, а наместников выгнал. Цезарь дви­нулся в Азию с тремя легионами, дал царю сра­жение при Зеле, уничтожил все его войско, а са­мого царя выгнал из его царства. Сводный брат Фарнака, Митридат Пергамский, в награду за услуги, оказанные им в Египте, получил Бос­форскую царскую корону; напротив, царь Дей- отар за доставление вспомогательных войск Помпею был ограничен своим наследственным владением, Галатией. Veni, vidi, vici(пришел, увидел, победил), вот все, что написал Цезарь в Рим об этом походе.

Фарнак.

С античной монеты.

Уже давно наступило время, когда Цезарю следовало вновь появиться в столице Риме. Аристократическая партия вновь собрала в это время свои силы. Распуская всевозможного рода злонамеренные слухи, как, например, о том, что Цезарь будто намерен, подобно Сулле, возобновить проскрипции, партия эта стара­лась восстановить против Цезаря зажиточные классы населения. Равным образом и легионы, ведя со времени Фарсальской битвы праздную лагерную жизнь, значительно изменились к худшему. Вследствие распространившегося духа своеволия, не признававшего на дисцип­лины, ни подчиненности, военачальники поте­ряли всякую власть над солдатами. Когда солдатам объявлено было о новых походах, то они упорно отказались повиноваться до тех пор, пока им не будут выданы обещанные подарки, и забросали камнями тех военачальников, которые были посланы усмирить их. Убийцы под­ступили к Риму и расположились станом на Марсовом поле. Тогда к ним явился Цезарь и коротко спросил их, чего они желают. «Отстав­ки!» — воскликнули они. «Квириты (граждане), вы свободны, — отве­чал Цезарь. — Что же касается наград, то вы можете предъявить мне о них в тот день, когда я буду праздновать свой триумф с другими солда­тами». Смущенные и пристыженные, они просили, чтобы он по-преж­нему называл их своими «соратниками» (cominilitiones). Усмирив, бла­годаря своему бесстрашию и такту, этот опасный бунт, Цезарь получил

возможность вновь обратиться к борьбе со своими политическими противниками.

Медаль в память победы над Фарнаком.

нов и из флота в 55 кораблей. Юба был могущественный, но самовла­

Монета Метелл а Сципиона.

Между тем приверженцы Помпея собрали в Африке значительные военные силы из 14 легионов пехоты, 1600 всадников, 120 боевых сло­стный и корыстолюбивый союзник. Он охотно бы сам сделался главным предводителем, поэ­тому за свои добрые услуги он требовал по ме­ньшей мере обладания Утикой. Единственно энергичному Катону обязаны были благодар­ностью, что дело не дошло до такого посрамле­ния чести римского имени. По его предложе­нию главным военачальником был назначен Метелл Сципион. Легатами к нему были назначены Лабиен и Петрей. Но Метелл уже в самом начале военных действий выказал ма­лые воинские дарования; в противном случае он мог бы или воспрепятствовать высадке Це­заря, когда тот прибыл в октябре 47 года лишь с незначительным отрядом из 3000 пехоты и 150 всадников, или же со­всем уничтожить Цезаря после его высадки превосходством своих сил.

Цезарь мог призвать к себе свои войска, которые не были еще впол­не вооружены, лишь постепенно. К этому присоединился скоро недо­статок в жизненных припасах вследствие того, что по приказанию Ме- телла вся страна была опустошена на весьма значите­льном пространстве, а все открытые места были разрушены. Во время одного движения, предприня­того для отыскания жизненных припасов и в особен­ности фуража для лошадей, Цезарь понес весьма чув­ствительное поражение вследствие нападения, про­изведенного на него Лабиеном, и только благодаря необыкновенному стратегическому искусству Цеза­рю удалось отступить в укрепленный приморский порт Руспину. Положение Цезаря с каждым днем ста­новилось затруднительнее. Катон вполне понимал это и настоятельно советовал, избегая открытого сра­жения, предоставить голоду докончить дело уничто­жения Цезаря. Но Метелл ответил на это самым гру­бым тоном, что Катон, сидя спокойно и в безопасно­сти в Утике, не имеет права удерживать храбрых людей от смелых предприятий. Затем Метелл занял позицию против Цезаря. Как только Цезарь собрал свои легионы, он тотчас выступил из своих укреплений и напал на ближайший город Т а п с. Если Метелл хотел спасти этот город, в котором были собраны богатые запасы продовольствия, то ему необходимо было отважиться на сражение. Но храбрый десятый легион предупредил его нападени-

ем. С неистовым бешенством бросились войска Цезаря на неприятеля, который не мог выдер­жать их страшного натиска. В диком замешате­льстве кинулись войска помпеянцев к своему ла­герю. Но так как укрепление его не было еще вполне окончено, то он и не представил им ника­кой защиты против наступающих колонн непри­ятеля. Произошло страшное кровопролитие: 50 000 мертвых тел легло на полях Тапса. Потеря же Цезаря ограничивалась лишь 50 убитых (в 46 году до Р. X.).

Монета Катона Утического.

Монета с изображением Курулъского кресла.

В Утике оставался еще Катон со своим не­поколебимым мужеством. Но он тщетно ста­рался воспламенить жителей этого города к от­чаянному сопротивлению. Они благоразумно предпочли сдаться победителю, чем бесполез­но, хотя и со славой, пасть в неравном бою. Та­ким образом ничего другого не оставалось, как помышлять только о самом поспешном бегстве. В живых оставались еще Лабиен и молодой Секст Помпей^[86]. Катон принял надлежащие меры к тому, чтобы они из гавани на заранее им приго­товленных и снабженных всем необходимым ко­раблях, могли отплыть раньше появления Цеза­ря перед воротами Утики. Что касается самого Катона, то после падения республики, для кото­рой он трудился и боролся в течение всей своей долгой жизни, жизнь для него потеряла теперь всякую цену. Ко всему этому Катон был слишком горд, чтобы принять милость от Цезаря. С стоическим спокойствием вернулся Катон в свою комнату, подкрепил себя перед последним решительным шагом чтением Платонова диалога «Федон», в котором Сократ говорит о бес­смертии души, и вонзил меч себе в грудь. Так испустил свой благород­ный дух «последний римлянин».

Нумидийское царство Юбы было присоединено частью к провин­ции Африке, частью к Мавритании, и проконсулом в эту последнюю провинцию был назначен историк Саллюстий.

При своем возвращении в Рим (в августе 46 года) Цезарь был при­нят с величайшими почестями. Его назначили диктатором на десять лет; в то же время ему переданы были права цензорства и вместе с тем

власть назначать и отрешать сенаторов. В сенате Цезарь должен был сидеть рядом с консулами на Курульском кресле и при голосовании подавал первым свой голос. Цезарь оказался человеком, вполне достой­ным подобных почестей. Великодушно даровал он почти всем бегле­цам дозволение возвратиться на родину и главным образом старался избегать всего, что могло бы оскорбить его политических противни­ков. Так, шадя их самолюбие, в извещении о торжестве своего триумфа Цезарь объявлял, что триумф этот будет праздноваться в честь его

Бои с дикими зверями.

С античного барельефного изображения.

побед в Галлии, Египте, над Фарнаком и Юбой. О Помпее и его при­верженцах не упоминалось при этом ни одного слова.

Таким образом Цезарь старался примирить с собой самых ожесто­ченных своих врагов. В государственную казну он внес 60 000 талантов (80 миллионов рублей) и 2822 золотых венца. Каждый простой солдат, принадлежавший к его войску, получил подарок в 5000 динариев (око­ло 1750 рублей), центурионы получили вдвое, военные трибуны вчет­веро, а каждый постоянный житель Рима по одной мине (20 рублей). Сверх того Цезарь из своих собственных складов роздал народу значи­тельные запасы масла и хлеба и заплатил за каждого гражданина за на-

нимаемую им квартиру наемную плату за год вперед. Ветераны были наделены земельными участками. Для того, чтобы рассеять в народе мрачные воспоминания, Цезарь забавлял его по целым неделям вели­колепными играми, причем каждый день одни зрелища сменялись другими. Они состояли из боя гладиаторов, травли диких зверей и даже охоты за львами, сухопутных и морских сражений. При этом для по­следних были вырыты обширные водоемы. В огромном цирке сража­лось однажды 1200 человек с 40 боевыми слонами. В заключение был дан обед, подобного которому впоследствии никогда уже не давали: Цезарь за свой собственный счет угостил весь римский народ на 22 000 столах, причем сверх изобильного количества кушаньев он приказал поставить на каждый стол по бочке хиосского и фалернского вина из своих собственных погребов. Скопление народа в этот день было так велико, что многие в тесноте были задушены или раздавлены.

Однако прежде чем получить возможность приступить к переустрой­ству государства, Цезарю пришлось подавить последнее сопротивление республиканской партии. Приверженцы Помпея, хотя и уничтоженные в Африке, собрались с новыми силами в Ис­пании. В этой стране Помпей всегда имел много друзей, и теперь оба его хотя еще очень юные, но уже храбрые сыновья, Гней и Секст, собрали здесь под свои знамена значительное войско. Принимали всех без разбора: беглецов, рабов, преступников и бродяг. Вместе с вспомогательными испан­скими войсками, войско помпеянцев состо­яло из 13 легионов. Самым выдающимся лицом из предводителей был Лабиен.

Гней Помпей. С античной монеты.

В начале зимы Цезарь вступил с своими легионами в Испанию. Но только в марте 45 года он смог дать решительное сражение. Неприятель находился у города М у н д ы. Произошло страшное побоище, самое кро­вавое в течение всей гражданской войны. С обеих сторон дрались с бешенством и ожес­точением. Все, что встречалось на пути, предавалось мечу без всякой по­щады. Легионы Цезаря начали уже колебаться. Тогда сам Цезарь соско­чил с коня и в отчаянии, с непокрытой головой бросился в ряды обра­тившихся в бегство со словами: «Не стыдно ли вам предавать вашего полководца в руки мальчишек? В таком случае да будет этот день по­следним в моей жизни!» Это воззвание остановило отступавших. День близился уже к концу, а сражение все еще не было решено. Вдруг на правом крыле неприятеля произошло сильное замешательство. Там мавританец Богуд напал на неприятеля с тыла. Лабиен быстро вывел из боевой линии 5 когорт и направил их против Богуда. Это послужило Це­зарю благоприятным обстоятельством употребить хитрость. Указывая

Секст Помпей. С античной камеи.

на отступавших, он воскликнул громовым голо­сом: «Они бегут!» Восклицание это, словно по вол­шебству, произвело в рядах неприятеля расстрой­ство и замешательство. С новым воодушевлением бросились вперед солдаты Цезаря и одержали победу. Число убитых неприятелей простиралось до 33 000 человек. Было захвачено 13 знамен и взя­то в плен 17 высших военачальников. Лабиен был убит. Гней Помпей бежал, но, будучи ранен, был настигнут и также убит. Сексту удалось спастись бегством, и с этих пор он вел бродячую жизнь мор­ского разбойника. Крепость Мунда после мужест­венной обороны была взята, а остававшиеся еще в живых 14 000 неприятелей были изрублены. Кровопролитная битва была выиграна. Впоследствии Цезарь сознавался, что в сражении при Мунде (то была его последняя битва), он в первый раз сражался не толь­ко ради одной победы, но и за свое существование.

40.