Тулл Гостил и й (672-640 гг. до Р. X.)
После смерти Нумы Помпилия выбор римского народа пал на храброго Тулла Гостилия. Завоеванием Альбы-Лонги он сделал большой шаг к возвышению Рима. Неприязнь, которая существовала между метрополией Альба Лонгой и быстро развивавшимся колониальным городом ее Римом по поводу совершаемых с обеих сторон набегов, теперь, когда уже не царил более примиряющий дух Нумы Помпилия, разразилась открытой войной.
Уже оба вооруженных войска стояли друг против друга, когда, по древнему обычаю, бывшему в употреблении и у других народов, было постановлено решить спор единоборством отдельных лиц, выбранных из обоих войск, с тем, что та сторона, чей единоборец будет побежден, должна покориться победившей стороне.Предложение было принято, и судьба, казалось, сама помогла тому, что для этого поединка были выбраны в римском войске три брата, отец которых назывался Горацием, ав альбанском — тоже три брата из рода Куриациев. Фециалы утвердили своими священными обрядами силу договора, и оба войска, полные ожидания, стали зрителями вокруг борцов.
При первом столкновении пали один римлянин и один альбанец. При втором нападении был сражен на землю второй римлянин, тогда как остальные два альбанца были только ранены. Надежда альбанцев поднялась. Но оставшийся в живых римлянин скоро пристыдил их
Римские жрецы. С античных статуй. (Weiss Kostumkunde).
хитростью. Он сделал вид, что обращается в бегство, предвидя, что оба альбанца, из которых один был ранен легко, а другой тяжело, не будут в состоянии следовать за ним с одинаковой быстротой. Как только он заметил, что они действительно удалились в преследовании друг от друга, то неожиданно повернул назад и одолел одного за другим обоих альбанцев.
Римское войско, которому должна была подчиниться Альба Лонга, приветствовало победителя Горация радостными кликами.
В предшествии бранных доспехов трех Куриациев возвращался он в город во главе римского войска, приветствуемый всеобщими радостными восклицаниями городского населения. Только одна душа между всеми ликующими была опечалена — собственная сестра Горация, которая была помолвлена за одного из Куриациев. При известии о смерти жениха и при виде его одежды, приготовленной ею самой и несомой впереди в виде бранного трофея, она пришла в отчаяние и встретила бранью чествуемого всеми своего брата. Гораций был оскорблен этим единственным упреком посреди всеобщей радости. Он выхватил свой меч и, полный гнева за то, что его сестра приняла ближе к сердцу смерть своего жениха, чем счастье своего отечества, пронзил ее, произнеся сурово: «Отправляйся туда же к своему возлюбленному с твоей несвоевременной любовью! Так погибнет всякая римлянка, которая станет оплакивать врага своего отечества!»Весь Рим пришел в смущение от поступка Горация. Наказать спасителя отечества представлялось бесчеловечным; оставить же безнака
занным убийцу сестры являлось безбожным. Уголовные судьи приговорили Горация к смерти, но народ, к которому он обратился, отверг приговор судей и объявил виновного свободным, основываясь на том, что следует ценить отечество выше всех семейных уз, и вполне жалея престарелого отца, Горация, который потерял в один день троих детей. Но для того, чтобы умилостивить богов, разгневанных убийством сестры, и очистить город от грехов, совершены были умилостивительные жертвы. Сам виновный с той же целью с покрытым лицом был проведен ликторами под некоторого рода виселицей, то есть под бревном, лежавшим на двух столбах[39]. Этим думали удовлетворить божеским и человеческим законам, а затем снова предались ликованию по случаю покорения альбанцев.
Но альбанцы весьма тяготились наложенным на них игом. Когда в скором времени в силу принятых на себя обязательств они должны были выставить римлянам вспомогательное войско для войны их с фи- денатами и вейями, то, по совету своего предводителя Меттия Фуфе- ция, решили воспользоваться этим обстоятельством, как удобным случаем для гибели римлян. Альбанцы намеревались во время сражения перейти на сторону неприятеля и при долженствующем произойти при этом замешательстве уничтожить римское войско.
Но Фуфеций решился только на полумеры. Чтобы оставить себе выход, он, хотя и удалился в начале сражения от римлян, но не тотчас соединился с неприятелем, а встал в стороне и выжидал исхода боя. В худшем случае он рассчитывал представить уход свой военной хитростью, чтобы зайти в тыл неприятелю. Вследствие этого мужество и надежда неприятеля не возвысились, а римляне, действительно смущенные было вначале, скоро оправились от охватившего их замешательства. Тулл Гостилий, узнав об уходе Фуфеция, с величайшим присутствием духа крикнул своим: «Это верно; я ему приказал это; они окружают фи- денатов!» И римляне, сражавшиеся храбрее, победили.
Так избегли римляне предназначавшейся им участи, но не избег своей Фуфеций. Увидев, что римляне побеждают, а замысел его расстроен, Фуфеций обратился против бежавших фиденатов и храбро преследовал их. После сражения он явился к Туллу Гостилию, поздравил его с победой и рассчитывал получить от него благодарность за выказанную им преданность. Но Тулл Гостилий проник его хитрость и, сохраняя вид прежних дружеских отношений к Фуфецию, принял быстрое, сильнейшее и поэтому вернейшее средство к наказанию альбанцев и их вероломного предводителя.
Он тайно послал Горация с отборным отрядом в Альба Лонгу с поручением завладеть городом и его жителями; при этом он приказал город разрушить и сравнять с землей за исключением храмов, но запретил причинять гражданам дальнейшие бедствия. Он приказал объя
вить альбаниам, чтобы они со всеми своими семействами отправились в Рим, в котором они должны были составить один город. В то время как это приводилось в исполнение, Тулл Гостилий призвал к себе аль- банское войско, как бы желая похвалить храбрейших за оказанную ими в последнем сражении службу, и приказал своим римлянам, из которых каждый имел при себе скрытый под платьем меч, окружить собравшуюся толпуальбаниев. ЗатемТулл Гостилий взошел натрибуну и объявил альбаниам, что знает о их измене и намерен наказать их.
Римская женщина.
С античного барельефа.Всякая попытка к какому-либо сопротивлению при данных обстоятельствах была бы немыслима. В то же время Тулл Гостилий объявил альбаниам, что их родной город Альба Лонга уже уничтожен Горацием. Беднейшие классы привлек он на свою сторону обещанием при поселении в Риме наделить их земельными участками; некоторых же из знатнейших убедил тем, что принял их в число патрициев и в сенат и для их собраний приказал построить на площади огромное здание — Гости- лийские курии. Благодаря этому переселению альбанцсв, для местожительства которых была назначена Целийская гора, население Рима было удвоено. Фуфеций не спасся от определенного ему жестокого наказания. Он был привязан к двум лошадям; пущенные в разные стороны, они разорвали тело его как бы в знак того, что он хотел разорвать два государства, связанные отныне навсегда. Многолетняя борьба с латинами, которые не соглашались предоставить римлянам в Латинском союзе места, занимаемого до тех пор альбанцами, наполняет последние годы правления Тулла Гостилия. Он кончил жизнь тем, что сгорел в собственном своем доме. По уверению некоторых древних историков, сами боги в наказание за то, что он во время многочисленных сражений пренебрегал религиозными обрядами и для умилостивления их гнева прибегал к беззаконным средствам, поразили дом его молнией.
5.