Вступительные замечания
Цель настоящей главы основываясь на современных историкофилософских исследованиях, в которых анализируются предполагаемые предпосылки Парменида и последовательность опирающегося на них его рассуждения, представить такую логически возможную интерпретацию этого рассуждения, которая намечала бы способы устранения, по мере возможности, упрёков в непоследовательности, делаемых Пармениду современными учёными '.
Тем самым мы намерены внести посильный вклад в достижение задач, поставленных в настоящей монографии, в выявление специфики рациональности раннегреческой философии. Действительно, понимание специфики рациональности Парменида, на наш взгляд, весьма важно, поскольку его способ рассуждения представляет собой своеобразный образец для последующих способов рассуждения, так что многое в истории философии может быть объяснено либо через принятие этого образца, либо через отклонение от него на тех или иных основаниях.Во избежание недоразумений хотелось бы сразу же указать на конкретность цели нашей работы. В настоящей главе мы намерены предпринять логический анализ рассуждения Парменида, с привлечением некоторых современных историкофилософских исследований. Для того чтобы яснее продемонстрировать логическую структуру аргументации Парме нида, мы намерены оттенить его позицию, сопоставив его концепцию с некоторыми альтернативными по отношению к Парменидовской концепциями существования (вплоть до современных), исследовать преиму щества и недостатки этих концепций. Мы надеемся показать, что ряд логических парадоксов, которые отдельные современные исследователи находят у Парменида, свойственны также многим позднейшим концепциям вплоть до концепций существования в современной аналитической философии. Более того, оказывается, что позицию Парменида можно представить так, что некоторых выявленных в современной аналитической философии парадоксов не возникает, так что в определенных отношениях учение Парменида о существовании может смотреться даже более выигрышно, чем его современные «конкуренты».
Подчеркнем, что в настоящей главе мы ограничиваемся почти исключительно логическим анализом рассматриваемых концепций мышления и существования, не касаясь вопроса о том, насколько описываемые представления о мышлении и познании соответствуют реальному человеческому познанию.Следуя за авторами анализируемых публикаций о Пармениде, мы практически не рассматриваем предположения о культурных и исторических основаниях рассуждения Парменида. Вступая в заочный диалог с современными авторами, склоняющимися к жанру «аналитической (рациональной) реконструкции» в рамках истории философии, мы не можем не играть по их правилам. Исходя из того, к чему Парменид приходит, и также исходя из хода его рассуждения, рассматриваемого как дедуктивный вывод, мы реконструируем, из каких посылок он мог бы исходить. Рассуждение Парменида берётся таким, каким оно представлено в дошедших до нас фрагментах из текста поэмы; комментарии и замечания других античных авторов могут привлекаться в качестве только вторичного источника, они могут рассматриваться как некоторые из многих возможных разъяснений к тем или иным положениям поэмы, как указания на недостатки рассуждения, помогающие представить доказательство Парменида в более строгом виде, но сами по себе в число положений, привлекаемых для реконструкции посылок Парменида, не входят. Более того, следует заметить, что, рассматривая рассуждение Парменида именно как доказательство, мы вынуждены ограничиться не всей поэмой, а наиболее ясной в логическом отношении её частью: В 2 В 8. 49 DK[153]. Вопрос о том, противоречат ли «путь истины» (В 2 В 8. 49 DK) и «путь мнения» (дальнейший текст В 8 DK и все последующие фрагменты) друг другу, не входит в задачи настоящей главы.
Следует особо подчеркнуть, что настоящая глава не преследует цель дать реконструкцию учения Парменида. Наша задача является очень узкой.
Мы намерены лишь разобраться, имеется ли принципиальная возможность рассматривать ту предпосылку, которая предположительно подразумевается Парменидом в В 2.
3 DK, осмысленной (в широком смысле). А именно, нас интересует вопрос о том, не является ли она противоречащей остальной части рассуждения хотя в данной главе мы лишь намечаем подходы к интерпретации этого рассуждения; для того чтобы получить окончательный ответ на приведенный вопрос, необходимо осуществить законченную интерпретацию рассуждения, выявляющую все скрытые предпосылки и разбирающую корректность каждого шага в умозаключении, что, очевидно, является темой отдельного развернутого исследования. Можно сказать, что настоящая глава может рассматриваться как одно из предварительных замечаний к такому исследованию, но не более того.Кроме того, мы полагаем, что даже если некое суждение будет признано не противоречащим ни самому себе, ни явным образом другим суждениям Парменида из очерченной нами области, то Пармениду и в этом случае может быть предъявлена следующая претензия: рассуждение недопустимо не изза явной противоречивости, а изза того, что предполагаемые ходы и предпосылки в рассуждении Парменида (в частности, предполагаемая в В 2. 3 DK посылка) в ходе философских дискуссий в последующих веках показали свою полную непригодность для использования либо изза того, что, в свою очередь, подразумевают противоречащие себе и друг другу посылки или бессмысленные понятия, либо по какимлибо иным причинам. Поэтому мы кратко укажем некоторых последующих (вплоть до современных) авторов, которые явно или неявно использовали предполагаемую предпосылку Парменида из В 2. 3 DK,Hm обсуждали эту посылку, отрицали её, пытались от неё уйти, однако не преуспели в этом, ибо «уход», как оказалось, может порождать новые трудноразрешимые проблемы. Таким образом, осмысленность предполагаемой посылки Парменида обосновывается нами тем, что дискуссии по поводу её приемлемости не стихли до сих пор, а значит, окончательно обосновать отсутствие у неё права на существование не удалось.
Подчеркнём, что мы не намерены делать обзор всех школ и направлений, когдалибо имевших место в истории философии.
Мы упомянем только нескольких авторов, для иллюстрации присутствия предпосылки Парменида в современной философии, и практически не затронем тех, которые с Парменидом категорически не согласны или рассуждения которых не имеют отношения к рассматриваемой теме. Наша задача не доказать истинность взгляда на мир Парменида, а всего лишь показать, что утверждение, предположительно содержащееся в В 2. 3 DK (и многих последующих фрагментах), имеет право на существование. Мы не наме рены утверждать также, что упоминаемые философы являются счастливыми обладателями истинного взгляда на мир и что автор статьи во всем с ними согласен. Истинность их или чьихлибо иных воззрений нас здесь вообще не интересует скорее, нас интересуют хотя бы болееменее вразумительные основания для принятия позиции Парменида, отражённой в В 2. 3 DK. Мы используем наличие философских дискуссий по интересующей нас тематике (т. е. по поводу осмысленности утверждения, предположительно содержащегося в В 2. 3 DK) исключительно для построения умозаключения: если тема до сих пор дискуссионна, то мы не можем обвинять Парменида в том, что его утверждение, выражаемое в В 2. 3 DK, является бессмысленным.Рассмотрение тех предполагаемых теоретических затруднений и мировоззренческих оснований, которые могли бы трактоваться как вызвавшие к жизни рассуждение Парменида, а также рассмотрение исключительно логических и действительно имевших место в истории философии последствий рассуждения Парменида, мы в настоящей главе не предпринимаем. Мы лишь постараемся прояснить некоторые аспекты аргументации Парменида, такой, какой она, при некоторых допущениях, могла бы быть, пытаясь соблюдать максимальную доброжелательность по отношению к этому философу. В ходе нашей работы мы намерены придерживаться
«проблемного подхода к истории философии» [154].
***
Мы намерены подробно обсудить несколько фрагментов, на основании которых рассматриваемые нами исследователи говорят об изъянах в аргументации Парменида, и рассмотрим, возможна ли их более согласованная интерпретация и какими в этом случае могли бы быть предпосылки рассуждения Парменида.
Основная проблема, обсуждаемая в настоящей главе каковы эти предпосылки и насколько вообще возможно представить рассуждение Парменида в согласованном виде. Интерес к этой проблеме у современных исследователей обусловлен тем, что с первого взгляда кажущиеся предпосылками положения «сущее существует» и «несущее не существует» затруднительно интерпретировать как чтото отличное от простых тавтологий, а значит, они не могут служить единственными посылками для дедуктивного вывода «признаков сущего», утверждения о присущности которых сущему, как кажется, не являются простыми тавтологиями. Всё это породило множество интерпретаций рассуждения Парменида; кроме того, оказалось, что чем более строго современные исследователи пытаются изложить ход рассуждения Парменида, тем определённее они говорят о его некорректности. В качестве примера такой некорректности можно указать на ту «непоследовательность», которая приписывается ПарменидуЛ. М. Де Рийком[155], когда последний толкует В 2. 3 DK, см. ниже.
* * *
Общий план настоящей главы состоит в следующем. Сначала мы отметим, что в качестве одной из ключевых предпосылок рассуждения Пар менида может рассматриваться положение «всё то, что актуально мыслится (если таковое имеется), существует». Мы укажем, что некоторые попытки отрицать наличие этой предпосылки у Парменида, отвергать ее «с ходу» как ложную или бессмысленную оказываются сомнительными.
Далее мы кратко укажем на то, что многие затруднения вплоть до современной философии связаны или с такими непарменидовскими интерпретациями предпосылки (которой, как мы будем пытаться обосновать, мог придерживаться Парменид) «всё то, что актуально мыслится (если таковое имеется), существует», которые, явно или неявно, допускали бы возможность двух способов существования в мышлении и вне мышления, что породило множество зафиксированных в истории философии не вполне удачных попыток обосновать возможность абсолютно адекватного мышления внемысленных объектов[156].
Далее мы перейдём к разбору нескольких из такого рода затруднений, хотя они ещё не были рассмотрены ранее, но, на наш взгляд, удачно оттеняют позицию Парменида и иллюстрируют как достоинства его подхода, так и границы его применимости.
Для этого нам придётся поместить Парме нида в контекст некоторых проблем, обсуждающихся в том числе в жанре аналитической философии, и иногда прибегать к использованию современных технических терминов, которых нет и не могло быть у Парменида.Для помещения Парменида в контекст современных дискуссий мы намерены указать на различия в трактовках «экзистенциального обобщения» у Парменида (если бы Парменид использовал такой способ выражения своих мыслей) и у некоторых последующих философов, что проистекает из различия в понимании «существования». Мы попытаемся выявить некоторые затруднения, возникающие в подходах, альтернативных подходам Парменида. Аналогично, используя понятия «интенсионал», «экстенсио нал», а также привлекая «парадокс сингулярного существования», мы продолжим эксплицировать затруднения альтернативных подходов. Однако оказывается, что несомненно необходимое Пармениду положение «несу щее не мыслимо» может рассматриваться как влекущее парадокс, сходный с «парадоксом сингулярного существования». Попытки преодолеть эту парадоксальность с использованием различия трактовок «существования», входящего в формулировку «принципа экзистенциального обобщения», оказываются неэффективными. И тогда мы предлагаем рассмотреть логическую возможность преодоления парадоксальности положения «несущее не мыслимо» через допущение двух способов мышления.
Наш анализ приводит к заключению, что, в принципе, преодолеть указанную парадоксальность таким способом возможно, хотя цена этого оказывается слишком высока. Например, обычное, дискурсивное мышление способно мыслить несущее и неспособно адекватно представлять себе то, что мыслится «правильным» мышлением, которое никогда не мыслит несущее. В определенном смысле этот подход открывает путь для иррационализма. Однако оказывается, что некоторые современные историки философии полагают, что Парменид в своей поэме вполне мог подразумевать два различных способа мышления. Кроме того, при всех негативных моментах этого различения оказывается, что оно способно удовлетворительно ответить на некоторые из тех упрёков Пармениду со стороны как античных, так и современных авторов которые традиционно считались наиболее весомыми. Как бы там ни было, если так можно выразиться, пармени довское прочтение «принципа экзистенциального обобщения» оказывается в логическом смысле не хуже, чем современные попытки оперирования с этим принципом.