Книга II. Эвтерпа

Египет (5—9), морское происхождение поверхности Египта и про­должающееся ее поднятие (10—18). Нил, его периодические разлития и причины этого явления (19—27). Истоки Нила (28). Лабиринт и Mupudoeo озеро (148—150).

5. ...Природные свойства Египта таковы.· когда ты только еще подъезжаешь к Египту, находясь на расстоянии одного дня пути от суши, и бросишь лот, то вытащишь ил, причем глубина моря всего одиннадцать сажен; а это показывает, как велики там речные наносы земли.

6. Далее, Египет вдоль берега моря имеет шестьдесят схенов длины согласно тому, как мы определяем Египет от Плинфи- нетского залива до Сербонндского озера, подле которого тя­нется хребет Касий; шестьдесят схенов именно от этого озера. Все малоземельные народы измеряют свои страны на сажени, менее малоземельные — на стадии, имеющие много земли изме­ряют на парасанги, а очень богатые землей — на схены. В па­расанге содержится тридцать стадий, а в каждом схене, соста-

вляющем египетскую меру, шестьдесят стадий. Таким образом, прибрежная полоса Египта тянется на три тысячи шестьсот стадий. 1

7. Отсюда по суше до Гелиополя Египет широк, на всем пространстве ровен, обилен водой и тинист. Путь от моря вверх до Гелиополя по длине такой же, как тот, что идет из Афин от жертвенника двенадцати богов до Писы к храму Зевса Олим­пийского. Если бы кто сравнил эти две дороги, то нашел бы между ними лишь ничтожную разницу по длине, не более как на пятнадцать стадий, именно: дороге из Афин в Пису недо­стает только пятнадцати стадий до тысячи пятисот, а дорога от моря до Гелиополя содержит в себе это последнее число стадий полностью.

8. От Гелиополя далее вверх Египет узок. По одной стороне его тянется хребет Аравии с севера на юг, направляясь непре­рывно вверх к так называемому Эритрейскому морю. В этом хребте есть каменоломни, из которых добывали камень для пирамид в Мемфисе.

9. От Гелиополя вверх до Фив девять дней плавания, а по

суше четыре тысячи восемьсот шестьдесят стадий, или восемь­десят один схен. Если все стадии сложить, то получится длина Египта вдоль моря, отмеченная уже раньше (II, 6), в три ты­сячи шестьсот стадий; каково расстояние от моря в глубь страны до Фив, я скажу, именно шесть тысяч сто двадцать стадий. От Фив до города, называемого Элефантиной, тысяча восемьсот стадий. ~

10. Большая часть названной страны казалась мне, так го­ворили и жрецы, добавленной египтянам. Для меня было оче­видно, что промежуточное пространство между названными выше хребтами над городом Мемфисом составляло некогда морской залив подобно тому, как окрестности Трои. Тевфра- ния, Эфес и равнина Меандра, насколько позволительно малое сопоставлять с большим. Действительно, ни одна из рек, обра-

зовавших своими наносами эти местности, не может быть по ве­личине сближаема даже с одним каким-либо из устьев Нила, а устьев он имеет пять. Есть, однако, другие реки, не равняю­щиеся по величине Нилу, и все-таки сделавшие много. По­именно я назову из числа этих рек прежде всего Ахелой, кото­рый протекает через Акарнанию и впадает в море; он превра­тил в часть материка уже половину Эхинадских островов.

11. В Аравии недалеко от Египта есть морской залив, от Эритрейского моря углубляющийся в материк, очень длинный и узкий, как я покажу. Длина залива от самого углубленного пункта до открытого моря сорок дней плавания для весельного судна; ширина залива в самом широком месте полдня плава­ния. Прилив и отлив бывают там ежедневно. Мне кажется, и Египет был некогда таким же заливом; тянулся он от север­ного моря к Эфиопии, тогда как другой, Аравийский, от юж­ного моря к Сирии так, что бухтами своими они почти входили один в другой, разделяясь только узкой полосой земли. Если предположить, что Нил направил бы свои воды в Аравийский залив, то нет ничего невозможного в том, что этот залив через двадцать тысяч лет наполнился бы илом этой реки; впрочем, я полагаю, он наполнился бы илом и в десять тысяч лет. Почему за время, протекшее до моего рождения, залив, правда гораздо больший Аравийского, не мог бы наполниться илом столь боль­шой и деятельной реки?

12. Этим рассказам о Египте я верю и сам думаю о нем совершенно то же, и вот почему: я видел, что Египет выступает в море дальше смежной страны, что на горах лежат раковины, а почва покрывается солью, выходящею из земли, разъедаю­щей даже пирамиды, что из всех египетских гор одна только, проходящая выше Мемфиса, покрыта песком, что, кроме того, Египет не похож на пограничные страны, Аравию и Ливию, ни на Сирию — прибрежную полосу Аравии занимают сирийцы, — почва в Египте черноземная, рыхлая, так как она состоит из ила и наносов, отбрасываемых рекою из Эфиопии. Ливия, напротив, как нам известно, имеет почву красноватую и песчаную, а Ара­вия и Сирия — глинистую и каменистую.

13. Касательно такого происхождения страны жрецы ука­зывали мне, как на важное свидетельство, на то, что в царство­вание Мирида река затопляла Египет ниже Мемфиса, когда вода в ней поднималась всего на восемь локтей; между тем от смерти Мирида прошло менее девятисот лет. В настоящее время река не разливается по стране, если вода в ней не поднимается на шестнадцать или по крайней мере на пятнадцать локтей.

той части Египта, которая лежит ниже Миридова озера, осо- бенно жители Дельты, будут впредь всегда терпеть то, что они предсказывали эллинам, именно: они слышали, что вся страна эллинов орошается не реками, как их земля, а только дождями, и замечали, что некогда надежды эллинов будут обмануты и они претерпят сильный голод. Замечание это означает, что если божеству неугодно будет ниспослать эллинам дождь и оно пожелает продлить засуху надолго, то эллины погибнут от го­лода, ибо нет-де у них иного источника воды, кроме Зевса.

14. Это замечание египтян об эллинах верно, но и самим египтянам я скажу теперь, каково их положение. Если, как я сказал выше (II, 13), часть их страны ниже Мемфиса, то есть та, которая приращается, будет подниматься в такой же мере, как поднималась в прошлом, то наверное живущие там егип­тяне подвергнутся голоду, если только земля их не будет оро­шаться дождем и река не в состоянии будет наводнять поля. Теперь они действительно собирают земные плоды с меньшим трудом, нежели прочие народы и остальные египтяне; они не трудятся над тем, чтобы провести борозды плугом, чтобы взрыхлить землю кирками или исполнить какую-нибудь другую работу над пахотным полем, обязательную для всякого иного народа. Сама собой река наводняет и орошает поля, а оро­сивши, вступает обратно в свои берега; тогда каждый засевает свое поле и пускает на него свиней, которые и втаптывают се­мена в землю; затем он ждет жатвенной поры, вымолачивает зерно свиньями и получает таким образом хлеб.

15. Если бы мы пожелали принять мнение ионян о Египте, по словам которых только Дельта составляет Египет, именно, от так называемой сторожевой башни Персея вдоль моря до Пелусийских рыбосолелен, — здесь сорок схенов ширины, от моря внутрь страны эта часть Египта тянется до города Керка- сора, где Нил разделяется и течет одним рукавом к Пелусию, другим к Канобу.

на прежних местах, а многие другие спускались вниз. Ведь в древности только Фивы назывались Египтом, а в окружности область эта имеет всего шесть тысяч сто двадцать стадий.

16. Если наше мнение о Египте верно, то ионяне заблуж­даются. Если же ионяне правы, то я покажу, что ни эллины, ни сами ионяне не умеют считать, если они утверждают, что вся земля делится на три части: Европу, Азию и Ливию; если Дельта Египта не относится ни к Азии, ни к Аравии, то они должны считать ее за четвертую часть земли. Действительно, согласно с мнением ионян о Дельте Нил вовсе не отделяет Азии от Ливии, но так как он разделяется у вершины Дельты, то самая Дельта должна быть помещена в промежутке между Азией и Ливией.

17. Мнение ионян мы, впрочем, оставляем в стороне, а сами думаем об этом предмете так: Египет есть вся та страна, кото­рая населена египтянами, как Киликия населена киликиянами, а Ассирия ассириянами, причем мы не знаем в действительности никакой другой границы между Азией и Ливией, кроме Египта. Если мы примем мнение эллинов, то тем самым должны будем признать, что весь Египет, начиная от Катадупов и города Элефантины, разделяется на две части и сообразно с сим при­частен к наименованиям обеих стран, потому что одна половина входит в состав Ливии, другая Азии.

18. Что Египет занимает столь значительное пространство, как я говорю, подтверждается и изречением Аммонского ора­кула; я узнал о нем уже после того, как составил себе понятие о Египте. Жители городов Марей и Аписа в той части Египта, которая граничит с Ливией, считали сами себя ливиянами, а не египтянами; стесняясь египетским способом почитания богов, именно, не желая воздерживаться от употребления в жертву коров, они послали сказать Аммону, что между ними и егип­тянами нет ничего общего; живут-де они за пределами Дельты, во всем отличаются от египтян и желают, чтобы им дозволено

было употреблять всякую пищу. Но божество не разрешило этого, говоря, что Египет есть вся та земля, которую водами своими орошает Нил, а египтяне — все те, которые живут ниже города Элефантины и пьют воду из реки Нила. Таков был ответ оракула. Во время наводнения Нил заливает не только Дельту, но и некоторые части тех местностей, которые причисляются к Ливии и Аравии, на два дня пути по обеим сторонам реки, иногда даже больше этого, другой раз меньше.

19. О природе Нила я не мог узнать ничего ни от жрецов, ни от кого-либо другого. От них я пытался узнать причину, по которой в Ниле прибывает вода, начиная от летнего солнце­стояния, в продолжение ста дней, а по истечении этого времени река возвращается в свои берега, так как вода в ней убывает; таким образом, в течение всей зимы непрерывно вода в Ниле стоит низко до нового летнего солнцестояния. Ни от кого из египтян я не мог узнать ничего, хотя и расспрашивал, почему Нил по своим естественным свойствам так резко отличается от прочих рек. Посредством расспросов я желал узнать причину этого явления, а также и то, почему из всех рек от одного Нила вовсе не дуют ветры.

20. Однако некоторые эллины, желая прославиться мудро­стью, предлагают относительно Нила троякое объяснение. Два способа объяснения я считаю не стоящими упоминания, разве только кратко отмечу их. Одно из этих объяснений состоит в том, будто прибывание воды в реке производится пассатными ветрами, так как они препятствуют Нилу изливаться в море. Но пассатные ветры много раз не дули вовсе, а с Нилом все-таки происходило то же самое. Кроме того, если бы пассатные ветры действительно были причиной этого явления, то и все прочие реки, текущие противно пассатам, подвергались бы тому же са­мому, что и Нил, притом настолько больше, насколько реки эти меньше и течение в них слабее, нежели в Ниле. Между тем в Сирии и Ливии течет много рек, и с ними не бывает ничего по­добного тому, что происходит с Нилом.

21. Второе объяснение еще нелепей первого, еще, можно сказать, изумительнее, именно: будто такого рода повышение и понижение воды в Ниле бывает потому, что он течет из Океана, а Океан кругом-де обтекает всю землю.

22. Третье объяснение кажется правдоподобнейшим, хотя

на самом деле оно наиболее ложно. Говоря, что Нил вытекает из тающих снегов, объяснение это не говорит ровно ничего. На самом деле Нил вытекает из Ливии, проходит через середину Эфиопии и вливается в Египет. Каким же образом Нил может вытекать из снегов, если он течет от самых теплых стран в такие, которые большей частью холоднее первых? Для чело­века, способного анализировать подобные явления, первым важ- 3 Боднарский

нейшим свидетельством против уверения, будто Нил вытекает из снегов, является то, что дующие из тех стран ветры — теп­лые. Во-вторых, та страна никогда не имеет ни дождей, ни льда: если где падает снег, то за ним через пять дней должен итти и дождь; следовательно, если бы в этих странах выпадал снег, то шел бы и дождь. В-третьих, тамошнее население имеет вследствие зноя черный цвет кожи; коршуны и ласточки оста­ются там целый год; журавли, спасаясь от скифской стужи, улетают на зиму в эти местности. Если бы в тех местах, через которые Нил проходит и в которых он начинается, было хоть немного снега, то, несомненно, все это было бы невозможно.

23. Кто говорит об Океане, тот впутывает в объяснение не­известные предметы, и потому мнение его не подлежит даже обсуждению, я не знаю о существовании какой-либо реки Океана; мне кажется, что Гомер или другой кто-нибудь из прежних поэтов выдумал это имя и внес его в поэзию.

24. Если, отвергая прежние мнения, необходимо выска­заться самому о предмете темном, то я сообщу свое предпо­ложение, почему летом Нил разливается. В зимнюю пору солнце вытесняется бурями из своего обычного пути и проходит через верхнюю Ливию. Этим в кратких словах все сказано. Если только это божество, солнце, находится очень близко к какой- нибудь стране и проходит прямо над ней, то, естественно, такая страна испытывает сильнейшую жажду и тамошние реки вы­сыхают.

25. Говоря более подробно, дело состоит в следующем. Про­ходя по верхней Ливии, солнце производит следующее действие: так как в этой стране воздух всегда ясен, земля нагрета и нет ветров, то во время своего прохождения оно действует так, как в летнюю пору, когда находится в середине неба, именно: оно притягивает к себе воду, а притянувши, снова отталкивает ее в верхние слои земли; ветры подхватывают воду, рассеивают ее и пары снова превращают в жидкость. Вот почему дующие из этих стран ветры, южный и юго-западный, дождливы более всех прочих ветров. Однако мне кажется, солнце отпускает не всю ту воду, которую притягивает ежегодно из Нила; часть ее оно удерживает при себе. Когда зимние холода уменьшаются, солнце опять возвращается на середину неба и с того времени тянет к себе воду одинаково из всех рек. До этой поры реки имеют большое количество воды, потому что к ней в изобилии приме­шивается вода дождевая, когда землю орошают дожди и взры­вают потоки; напротив, летом, когда реки не получают воды из дождей, а солнце притягивает к себе воду, они уменьшаются. Между тем Нил, вовсе не получающий дождевой воды, но при­тягиваемый солнцем, единственный из всех рек должен быть в зимнюю пору гораздо скуднее водой, нежели в летнюю, ибо ле­

том Нил притягивается солнцем одинаково с прочими реками, а зимою солнце пьет воду только из него одного. Таким образом, источником этого явления я считаю солнце.

26. По моему мнению, солнце виной и тому, что воздух здесь сухой, так как оно накаляет свой путь. Поэтому-то в верхних частях Ливии постоянное лето. Если бы порядок времен года был обратный, так что юг и южный ветер были бы там, где те­перь северный ветер и холод зимы, и, наоборот, северный ветер был бы там, где теперь южный, если бы так случилось, то солнце было бы оттеснено с середины неба холодом зимы и северным ветром и проходило бы в верхних частях Европы так, как теперь оно проходит в Ливии, и я полагаю, что, совершая путь через всю Европу, солнце производило бы такое же дей­ствие на Истр, какое теперь производит на Нил.

27. Что со стороны Нила не дует ветер, я объясняю тем, что вообще никаких ветров не бывает из стран очень теплых, что, напротив, ветер дует обыкновенно из страны холодной.

28. Но пускай это остается как есть и как было искони. Что касается истоков Нила, то ни один из тех, с кем приходи­лось мне беседовать, ни из египтян, ни из ливиян, ни из элли­нов, не говорил, что знает их, за исключением блюстителя свя­щенных сокровищ Афины в египетском городе Саисе. Но мне кажется, что и он лишь шутя уверял меня, что знает истоки Нила в точности. По его словам, между городами Фиваиды Сие­ной и Элефантиной есть две горы с острыми вершинами, из которых одна называется Крофи, другая Мофи; между этими горами и лежат будто бы бездонные истоки Нила, причем по­ловина воды направляется к Египту на север, а другая поло­вина к Эфиопии на юг. Что истоки Нила бездонны, говорит он, это узнал египетский царь Псамметих: он велел сплести ка­нат длиной в несколько тысяч сажен; его опустили к источни­кам, и все-таки дна не достали. Этим рассказом хранитель сокровищ, если только говорил он искренне, хотел, как мне думается, сказать, что в том месте существуют сильные водо­вороты и течения в противоположные стороны, вода разби­вается о скалы, вследствие чего опущенный туда лот не может достать до дна.

29. Ничего другого ни от кого я не мог узнать об этом предмете. Но я узнал кое-что другое о Египте на очень боль­шом пространстве, потому что до города Элефантины я доходил сам и являюсь здесь очевидцем, а о местностях, далее лежащих, узнавал из рассказов. Вверх от города Элефантины местность поднимается; судно здесь необходимо тащить, как быка, верев­ками, привязанными с обеих сторон его; если канат оборвется, то судно уносит сильным течением вниз. Такой путь имеет про­тяжения четыре дня плавания; в этом месте Нил извилист напо-

добие Меандра; этим способом нужно плыть на протяжении двенадцати схенов. Затем мы попадаем на гладкую равнину, где Нил обтекает остров, носящий имя Тахомпсо. Область выше Элефантины и половину этого острова занимают эфиопы, дру­гую половину острова населяют египтяне. За островом следует большое озеро, на берегах которого живут кочевники эфиопы; переплывши через озеро, вступаем в русло Нила, который в это озеро изливается; дальше следует путь вдоль реки в сорок дней, потому что в Ниле торчат острые подводные камни и много­численные утесы, делающие плавание по реке невозможным. Сделавши этот путь по суше в сорок дней, мы снова садимся в другое судно и плывем двенадцать дней, затем вступаем в большой город по имени Мероэ, считающийся метрополией остальных эфиопов. Здешние жители признают из богов только Зевса и Диониса, воздавая им великие почести; у них есть и прорицалище Зевса. Они совершают военные походы только тогда, когда им посоветует этот поход божество через своего оракула, и идут только туда, куда божество укажет.

30. Идя дальше от этого города, мы спустя такое же время, пятьдесят шесть дней, в какое от Элефантины дошли до метро­полии эфиопов, приходим к «перебежчикам».. Перебежчики эти называются асмах, египетское слово, по-эллински означаю­щее «стоящие по левую руку царя». Это были египетские воен­ные люди, в числе двухсот сорока тысяч, отложившиеся от егип­тян и перешедшие к эфиопам...

31. Итак, Нил известен, сверх своего течения в Египте, на четыре месяца пути, отчасти водного, отчасти по суше; столько именно месяцев получится, если сложить все дни пути от Эле­фантины до «перебежчиков». Нил до этого места течет с за­пада; о его дальнейшем направлении никто не знает ничего достоверного, так как страна эта вследствие зноя пустынна.

32. Однако вот что я слышал от киренян, ходивших, по их словам, к оракулу Аммона и там беседовавших с аммонским царем Этеархом; между прочим речь заходила и о Ниле, о том, что никто не знает его источников; тогда Этеарх заметил, что к нему приходили однажды насамоны. Это — ливийский народ, занимающий земли на Сиртисе и небольшую область на восток от него. Насамоны на вопрос царя, не имеют ли они более обстоятельных сведений о пустынях Ливии, рассказали та­кую историю: некогда сыновья знатнейших насамонов, люди своевольные и отважные, в зрелом возрасте проделывавшие всевозможные странности, между прочим выбрали из своей среды по жребию пятерых, которые должны были отправиться в пустыню Ливии и посмотреть, не узнают ли чего-нибудь но­вого там, куда не проникали еще прежние посетители пустыни. Часть Ливии, прилегающую к северному морю, начиная от

Египта и кончая мысом Солоентом, крайней оконечностью Ли­вии, всю эту часть за исключением местностей, заселенных эллинами и финикиянами, занимают ливияне и многие ливий­ские племена. Но Ливия, лежащая внутри материка выше моря и приморских жителей, занята дикими зверями, а еще выше тянется песчаная полоса — страшно безводная, голая пустыня. Итак, говорил Этеарх, молодые люди, посланные своими свер­стниками с достаточным запасом воды и пищи, прошли сна­чала населенную область, перешедши ее, вступили в землю, изобилующую дикими зверями, а отсюда проникли в пустыню, совершая по ней путь в направлении к западу. Прошедши зна­чительную часть песчаной пустыни, они много дней спустя уви­дели растущие в равнине деревья, подошли к ним и ели висев­шие на них плоды; в это время напали на них маленькие люди, ростом меньше обыкновенных людей, взяли их и увели с собой; языка их насамоны не понимали вовсе, а равно и уводившие их люди не знали ничего по-насамонски; молодых людей про­вели через обширнейшие болота, а потом они прибыли в город, все жители которого были такого же роста, как и их провод­ники, притом черного цвета; мимо этого города протекала боль­шая река в направлении от запада на восток, а в реке были крокодилы.

33. О рассказе Этеарха аммонского сообщено достаточно; прибавлю разве, что, по его словам, насамоны возвратились домой, как передавали киреняне, и· что тот народ, к которому они приходили, состоит весь из колдунов. Что касается проте­кающей там реки, то уже Этеарх предполагал, что это Нил, и здравый смысл так говорит. Действительно, Нил берет свое начало в Ливии и перерезывает ее пополам; если позволительно заключать о неизвестном по сходству с известным, то я предпо­лагаю, что Нил имеет такое же течение, как и Истр. Ибо река Истр начинается в земле кельтов, подле города Пирены и на своем пути пересекает Европу. Кельты живут по ту сторону Геракловых Столбов, граничат с кинесиями, из всех европей­ских народов наиболее крайним на западе. В конце течения Истр, протекши через всю Европу, вливается в море, именуемое Эвксинским Понтом, там, где лежит Истрия, колония милетян.

34. Если Истр, протекая по населенным землям, известен многим, то об источниках Нила никто не в состоянии утвер­ждать что-либо наверное, потому что необитаема и пустынна та часть Ливии, через которую Нил протекает; о течении его я сообщил раньше (II, 29), насколько можно было узнать. На­конец он входит в Египет. Египет расположен почти напоотив гористой Киликии, откуда в Синопу, что на Эвксинском Понте, пять дней прямого пути для бодрого путника. Синопа лежит против устья Истра. Таким образом, думается мне, Нил, про»

ходя через всю Ливию, по направлению своему уподобляется Истру.

35. Сказанного о Ниле достаточно. О Египте я буду гово­рить обстоятельно, потому что в нем есть очень много достопри­мечательного, есть несказанно громадные сооружения, большие, нежели в какой-либо другой стране. Ради этого-то о Египте и будет сказано у меня больше...

148. Цари эти пожелали оставить по себе общий памятник, ради чего соорудили лабиринт немного выше Миридова озера, подле так называемого Города крокодилов [Крокодилополя]. Я видел его и нашел, что он выше всякого описания. Действи­тельно, если бы собрать вместе все эллинские укрепле­ния и другие сооружения, то оказалось бы, что они стоили меньше труда и денег, нежели лабиринт, хотя в Эфесе и на Самосе есть замечательные храмы. Правда, были и пирамиды, превосходящие описание, каждая из них стоила многих даже огромных сооружений эллинов, но лабиринт превосходит са­мые пирамиды. Это — двенадцать крытых зал, порталами сво­ими расположенных одна против другой и соединенных между собой в одно помещение; шесть зал обращены на север, а шесть на юг. Снаружи они окружены общей стеной. Покои в лаби­ринте двоякого рода, одни подземные, другие на поверхности земли над первыми; всех покоев три тысячи, по полторы тысячи в каждой половине. Покои наружные мы видели сами, ходили по ним, рассматривали их и на основании этого говорим о них, тогда как о покоях подземных мы узнавали только по расска­зам. Египетская стража ни за что не хотела показывать их нам, потому что будто бы там помещаются гробницы царей, соорудивших лабиринт, и священных крокодилов. Таким обра­зом, о подземных покоях мы говорим по слухам, а наружные, превосходящие дела рук человеческих, мы осматривали сами. Действительно, переходы через покои и извилистые повороты от одной залы до другой разнообразны, великолепны и содер­жат тысячи чудес, когда, бывало, переходишь из залы в покои, из покоев в коридоры, из коридоров в другие покои, из этих по­коев в новые залы. Крыша над всеми помещениями, равно как и стены, сделана из камня; на стенах в изобилии рельефные изображения; каждая зала снабжена кругом колоннами из ку­сков белого камня, отлично сложенных. К тому самому углу, где кончается лабиринт, тесно примыкает пирамида в сорок сажен вышиной с огромными высеченными в стенах изображе­ниями; к пирамиде ведет подземный ход.

149. Если таков лабиринт, то еще большим чудом представ­ляется так называемое Миридово озеро, у которого построен лабиринт. Озеро имеет в окружности три тысячи шестьсот ста­дий, или шестьдесят схенов, столько же, сколько имеет Египет

вдоль моря. Озеро тянется в длину с севера на юг и имеет глу­бины в самом глубоком месте пятьдесят сажен. Озеро это искус­ственное, вырытое; почти по середине озера стоят две пирамиды, поднимающиеся над поверхностью воды на пятьдесят сажен и на столько же сидящие под водой; на каждой из них помещено по колоссальному каменному изображению, сидящему на троне. Таким образом, высота пирамид сто сажен, а сто сажен состав­ляют стадию в шестьсот футов, если сажень имеет шесть футов, или четыре локтя, фут состоит из четырех, а локоть из шести ладоней. Озеро наполняется водою не из источников, потому что вся эта местность до крайности безводна; вода проведена сюда по каналу из Нила, причем шесть месяцев она течет в озеро и шесть месяцев вытекает из него. Когда вода уйдет из озера, то в царскую казну оно приносит в течение шести месяцев каждый день по одному таланту, выручаемому за рыбу, а когда озеро наполнится водой, то только по двадцати мин.

150. По словам туземцев, озеро это изливается под землей в ливийский Сирт, причем направляется на запад в глубь материка вдоль хребта, что над Мемфисом. Так как я, к удив­лению моему, нигде не замечал той земли, которая была выко­пана, то спрашивал ближайших к озеру жителей, где ссыпана вырытая земля; они указали место, куда вывезена была земля, ия легко поверил им. Из рассказов я знал, что нечто подобное было и в Нине, ассирийском городе, именно: однажды воры задумали похитить громадные сокровища царя Нина Сарда- напала, хранившиеся в подземных кладовых. Воры начали рыть подкоп, начиная от своих жилищ по направлению к цар­скому дворцу, а выносимую из канавы землю по наступлении ночи бросали в реку Тигр, протекающий мимо Нина, пока ра­боты своей не привели к желанному концу. Подобным образом действовали, как я слышал, и при вырытии Миридова озера в Египте, с тою разницей, конечно, что здесь работа произво­дилась не ночью, а днем; вынимаемую землю египтяне отно­сили в Нил, который и размывал ее. Так, рассказывают, выко­пано это озеро.

158. У Псамметиха был сын Hexo, который после него и сделался царем Египта. Он первый начал прорытие канала, ведущего в Эритрейское море, того самого, который потом был вырыт персидским царем Дарием. Длина канала четыре дня плавания, а широк он настолько, что по нему могут итти гони­мые веслами две триремы рядом; вода в него проведена из Нила. Канал начинается немного выше города Бубастиса, про­ходит подле арабского города Патума и впадает в Эритрейское море. Прежде всего он идет в той части египетской равнины, которая граничит с Аравией, у подножья того хребта, который тянется выше равнины к городу Мемфису и в котором есть

каменоломни; у подножья этого хребта канал тянется в длину от запада к востоку, потом уклоняется в сторону по направле­нию к югу и, проходя через ушелья, вливается в Аравийский за­лив. Кратчайшим путем от северного моря до южного и- Эрит­рейского считается тот, что идет от хребта Касия, отделяющего Египет от Сирии, и содержащий до Аравийского залива ровно тысячу стадий. Это — кратчайший путь; канал гораздо длин­нее, потому что гораздо более извилист. При проведении этого канала погибло сто двадцать тысяч египтян. Hexo приостано­вил работы на половине, будучи смущен изречением оракула, что он работает для варвара, а варварами египтяне называют всех, говорящих не на одном языке с ними.