Рождение и воспитание детей.
В старом Китае очень разнились системы воспитания мальчиков и девочек в сельской семье. Мальчиков с самого раннего детства воспитывали как тружеников, даже их детские игры носили характер производственной подготовки, выработки навыков традиционных занятий.
К девочкам всегда относились значительно хуже, прививая им рабскую покорность и смирение. Еще и сейчас в сельской местности живуча конфуцианская проповедь незыблемости патриархальных устоев: “Дочь должна быть покорна отцу, жена – мужу, вдовствующая мать – старшему сыну”. С малых лет девочке внушалось представление о ее неравноправии с мужчиной. Женские имена во многих бедных крестьянских семьях красноречиво говорили о том, что рождение девочки – обуза: частыми были такие имена, как, например, До-цо (“Большая ошибка”), Сань-до (“Третья – лишняя”).Но отношение к молодой замужней женщине в семье сразу же меняется, когда она заявляет, что ожидает первенца. Старшие женщины (снохи, свекрови и др.) стараются теперь оградить будущую мать от тяжелых или вредных работ. Еще и сегодня в некоторых местах Китая продолжает бытовать обычай, известный в этнографии как обычай “кувада”: муж роженицы имитирует роды и послеродовые недомогания – он часто стонет и остается лежать в постели еще несколько дней даже после того, как роженица поднялась на ноги и приступила к работе. Рождение ребенка для китайца – всегда радость, но трижды радость, когда появляется на свет мальчик, сын. Ребенка наряжают в халатик, сделанный из одного куска материи красного цвета, и показывают всем родственникам и знакомым. Те приносят подарки, обязательно красного цвета, символизирующего радость и торжество: красный сахар, сваренные красные яйца в красной корзинке, покрытой красной тканью. В этот же день ребенок нарекается детским “малым” именем – Фу (“Богатство”), Гуй (“Знатность”), Си (“Счастье”), Лэ (“Радость”). Теперь, в современном Китае, и девочкам стали давать красивые имена – названия цветов, бабочек, птичек.
С ранних лет детей приучали выполнять различные обряды. Так, при виде новой луны дети, обращаясь к месяцу, кланялись ему и припевали: «Месяц, месяц, месяц! Кланяюсь тебе, трижды кланяюсь. Не позволяй, чтобы у детей была чесотка». Луна, оказывается, влияла не только на детей, но и на их платье, поэтому ночью не следовало класть одежду мальчиков и девочек на место, куда падал свет луны или звезд. Девочка должна была бояться света звезд, а мальчик — света падающей звезды. Беспокойство ребенка во сне приписывалось сглазу. Чтобы предохранить от него, применялся такой обряд, на красной бумаге писали: «Небо желтое, желтое! Земля желтая, желтая! В моем доме есть плакса. Прохожие, благородные люди, прочитайте три раза написанное, и пусть ребенок спит до утра». Такую бумажку бросали на перекрестке. По установившейся традиции новорожденному дарили различные украшения. Подарки эти могли быть действительно ценными — золотая цепочка на шею или украшение из серебра в форме замочка, но могли быть и совсем простые, чисто символические, например косточка от персика с вырезанными на ней разнообразными узорами. Через косточку продевалась нитка, которая привязывалась к руке ребенка.
С большой торжественностью отмечался первый месяц со дня рождения ребенка. Родственники, друзья и знакомые родителей вновь приносили ему подарки: серебряные, позолоченные и посеребренные бубенчики, изображения бога долголетия и восьми бессмертных, ручные и елейные браслеты, замочки, красные шнурки на шею. Бубенчики и изображения богов прикреплялись к шапочке младенца. Замочек вешали на шею для того, чтобы ребенок долго жил и чтобы не ушла из него душа. Дарили модель китайской меры сыпучих тел (доу) — этим выражалось пожелание, чтобы у ребенка всегда был в изобилии рис; игрушечную печать (инь) - пусть младенец, когда вырастет большим, получит печать чиновника (знак власти); изображение иероглифа (шан) — возвышаться - чтобы ребенок высоко поднялся по служебной лестнице.
Маленьких мальчиков часто одевали как девочек для того, чтобы обмануть духов болезни или смерти, которые, как верили родители, в таком случае пройдут мимо них.
Суеверные родители, боясь, что долгожданного и любимого мальчика будут преследовать болезни или даже похитит смерть, давали ему имя Ятоу (Служанка). Этим они как бы старались обмануть злых духов, показать, что ребенок им не дорог, и они вроде бы не боятся его потерять.Мальчики были предметом особой заботы в семье. Стремясь уберечь их от болезней, предохранить от нечистой силы и несчастных случаев, родители прибегали к самым различным амулетам и талисманам. Новорожденного предохранял особый амулет - «замочек ста семейств». После рождения сына отец обходил сто человек — родных и знакомых - с просьбой дать по одной или несколько медных монет. На собранные деньги он покупал замочек и вешал его на шею ребенку. Это означало: сто семейств заинтересованы в долголетии новорожденного. Девочкам вешали на шею мешочки, наполненные ароматическими травами. Такие мешочки вышивались искусными швеями и обычно были красного цвета, который надежно отпугивал злых духов.
Для предотвращения дурного влияния злых духов на детей применялись и другие меры. В комнату, где спал ребенок, ставили метлу или конский хвост; ребенок ночью будет спать спокойно и не станет кричать, если к дверям дома прикрепить бумагу с заклинанием такого рода: «Владыка неба, владыка земли, в моей семье ребенок кричит всю ночь. Почтенные прохожие, прочтите эту надпись, и мое дитя будет спать до утра».
У молодой невестки было одно средство облегчить свое положение в семье — родить сына. И вот она забеременела. Все ждут от нее сына, и сама она мечтает родить мальчика. И о, ужас! - на свет появляется девочка! Глаза матери наполнены горькими слезами, она не смотрит на маленькое существо. Свекровь в бешенстве, и даже муж, который вообще-то неплохо относится.
Выданная замуж дочь, - гласила старая китайская пословица, - то же, что вылитая вода», т. е. бесполезный для семейства человек. Только мальчику суждено было до конца дней неразрывной связи со своими предками. Кроме того, родители рассчитывали поддержку в старости, что особенно важно для бедных семей, где каждый работник свой вклад в благосостояние семьи, а женщина рассматривалась как нечто крайне несовершенное и несамостоятельное. С самого рождения и до смерти, она была под властью: мужа, сына.