520. Существуют ли исключения из общего правила о безвиновной ответственности за нарушение предпринимательских обязательств?

Да, такие исключения существуют.

1. Прежде всего следует указать на правило, в отечественном законодательстве отсутствующее, но вместе с тем постановленное, соблюдаемое и охраняемое арбитражной практикой много лучше, чем любая законодательная норма, согласно которому по принципу вины (т.е.

Показательно, что ни в одном из многочисленных судебных актов, постановленных исходя из этого правила, не уточняется, о каких обязательствах – только потребительских или также предпринимательских – идет речь; значит, имеются в виду любые обязательства, в том числе и обязательства, возникшие при осуществлении предпринимательской деятельности.

Объяснением причин, побудивших сделать этот вывод, суды обыкновенно также не затрудняются: учреждения являются некоммерческими организациями (а потому их обязательства не связаны и не могут быть связаны с предпринимательской деятельностью) – вот и вся мотивировка[490]. Нет нужды доказывать, что принадлежность учреждения к числу некоммерческих организаций сама по себе не является препятствием для занятия организаций, функционирующих в этой форме, предпринимательской деятельностью, в том числе сопровождающейся принятием на себя гражданско-правовых обязательств. Как совершенно правильно разъяснил в одном из постановлений ФАС СКО (от 29.09.2005 NФ08-4272/2005), возможность применения п.3 ст.401 ГК «...зависит от осуществления субъектом гражданских правоотношений предпринимательской деятельности при нарушении конкретного обязательства, а не от организационно-правовой формы юридического лица»[491].

Некоммерческие организации ради достижения поставленных им целей вполне могут осуществлять предпринимательскую деятельность (абз. 2 п.3 ст.50 ГК); учреждения составляют исключение в том лишь отношении, что возможность занятия конкретной организацией предпринимательской деятельностью не предполагается, но должна быть прямо предусмотрена ее учредительными документами (п.2 ст.298). Но даже в том случае, если такой возможности в составе правоспособности того или другого конкретного учреждения не имеется, само по себе это обстоятельство не исключает фактических занятий учреждения предпринимательством, т.е. совершения им сделок за пределами своей правоспособности. Поскольку таковые являются оспоримыми (ст.173 ГК), т.е. относительно действительными и при этом, как правило, не оспариваются собственниками имущества, закрепленного за учреждениями[492], нет никаких оснований ни отвергать сами возникшие из этих сделок обязательства, ни отрицать их предпринимательский характер[493]. То обстоятельство, что «...поставки (работы, услуги) производились для муниципальных нужд», сами по себе еще не означают, что принятое в ходе этой деятельности обязательство «не связано с осуществлением предпринимательской деятельности». Утверждать подобное (см., например, постановление ФАС ДО от 23.05.2005 NФ03-А59/05-1/891) все равно, что расписаться в неадекватности и некомпетентности лиц, занимающихся удовлетворением муниципальных нужд, хотя бы уже потому, что при этом автоматически отрицается основной принцип предпринимательской деятельности (покупай дешевле, продавай дороже).

Потрясающий с юридической точки зрения пассаж явили миру ФАС ВВО (постановление от 29.12.2004 NА39-2696/2003-204/8) и ФАС СКО (постановление от 26.01.2005 NФ08-6451/2004) – суды, привлекающие учреждения к договорной ответственности по принципу вины потому, что «...ни законом, ни договором не предусмотрено, что ответственность учреждения, нарушившего обязательство, наступает независимо от его вины»[494]. Следуя этой логике, нужно признать, что п.3 ст.401 ГК вовсе неработоспособен, ибо «...

Под стать рассмотренной и позиция, занятая ФАС ДО в постановлении от 21.09.2004 NФ03-А59/04-1/2558, который обратил особое внимание на то, что «...просрочка в исполнении ответчиком (муниципальным образованием. – В.Б.) денежного обязательства явилась следствием дефицита бюджетных средств, за счет которых осуществлялось финансирование заключенного между сторонами договора, а именно нормативных бюджетных дотаций, формируемых из доходов бюджета муниципального образования, – налогов, которые в полном объеме не были перечислены в бюджет муниципального образования, в том числе истцом». Ну а «поскольку недостаточность бюджетных средств сделала невозможным своевременное исполнение ответчиком обязательств перед истцом, суд апелляционной инстанции... правомерно признал ответчика не виновным в нарушении обязательства... и освободил его от ответственности на основании ч.1 ст.401 ГК». Кредитор оказался сам виноват в том, что должник нарушил денежное обязательство – не заплатил налоги!

2. На фоне только что описанной практики толкования и применения п.3 ст.401 ГК к учреждениям выглядит вполне логичным ограничение сферы применения указанной нормы случаями, в которых исполнение обязательства по самому его характеру или личности должника поставлено в зависимость от действий третьих лиц, не санкционированных возможностью гражданско-правового принуждения, прежде всего их действий по наделению должника денежными средствами, необходимыми для исполнения обязательства.

Так, постановлением Президиума ВАС РФ от 16.12.1997 N4884/97 был освобожден от ответственности за просрочку платежа жилищно-строительный кооператив, поскольку единственным источником для их исполнения могли быть только поступления средств от членов кооператива, пожертвования и иные благотворительные взносы третьих лиц, т.е. нерегулярные доходы, получение которых от кооператива практически не зависит. Поэтому сам факт исполнения денежных обязательств, хотя бы и с просрочкой, следовало, по мнению Президиума, рассматривать как принятие всех возможных мер для надлежащего исполнения обязательства, т.е. как обстоятельство, свидетельствующее об отсутствии вины в нарушении обязательства. Даже если согласиться с последним тезисом (что, конечно, уже непросто), невозможно согласиться с тем, что он вообще здесь «всплыл»: ответственность юридического лица (хотя бы и некоммерческой организации – потребительского кооператива) по обязательствам, возникшим при осуществлении им предпринимательской деятельности, должна наступать независимо от вины.

Аналогичное дело и совершенно идентичным образом недавно разрешил ФАС ВВО (постановление от 31.01.2005 NА43-5789/2004-5-147): те начала и принципы, которые обычно применяются для оправдания гражданско-правовой безответственности учреждений, были применены к потребительскому кооперативу. Причины? Они просты: 1) потребительский кооператив – ответчик мало того, что «является некоммерческой организацией», но еще и 2) «...создан при администрации Автозаводского района Нижнего Новгорода для жителей ветхого фонда и работников бюджетной сферы; а из распоряжения главы местного самоуправления...

В схожей ситуации оказывался и ФАС СЗО (постановления от 28.04.2005 NА56-38535/04, от 05.07.2005 NА56-39757/04, от 16.01.2006 NА56-42939/2004), с той лишь разницей, что ответчиком в двух первых делах выступал не потребительский кооператив, а товарищество собственников жилья. Сходным же образом суд из этой ситуации и вышел, указав, что «...ТСЖ не является коммерческой организацией, его обязательства по договору теплоснабжения не связаны с предпринимательской деятельностью. ...ТСЖ могло отвечать по своим обязательствам только находящимися в его распоряжении денежными средствами, полученными от жильцов дома за коммунальные услуги. В деле отсутствуют какие-либо доказательства наличия достаточных для погашения долга денежных средств на расчетном счете ответчика, которыми он неправомерно пользовался и извлекал доход. Сумма задолженности... ответчиком полностью перечислена предприятию по мере поступления денежных средств от жильцов дома, т.е. ТСЖ принимало все возможные меры для надлежащего исполнения обязательства. При таких обстоятельствах суд первой инстанции правомерно отказал истцу во взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами...».

Приснопамятный ФАС ВВО нимало не стесняясь распространил границы действия п.3 ст.401 ГК, приспособленные арбитражной практикой для облегчения положения публичных учреждений, на муниципальные унитарные предприятия – коммерческие (позволим напомнить об этом!) организации (постановления от 05.04.2005 NА17-190/44 и от 09.11.2006 NА29-3982/2006-2э). «Разрешая вопрос о применении к должнику ответственности за неисполнение денежного обязательства, суд правомерно исключил из расчета процентов за пользование чужими денежными средствами суммы, несвоевременно поступившие из бюджета, поскольку возможность пользования этими средствами у МУП...

Аналогичные дела, оканчивавшиеся освобождением от ответственности унитарных – государственных и муниципальных – предприятий, разрешались и другими окружными арбитражными судами. Так поступили, например, ФАС ДО (постановление от 16.12.2003 NФ03-А73/03-1/3199), нашедший, что «...деятельность ответчика по выполнению оборонного заказа не является предпринимательской»[495]; ФАС МО (постановление от 25.01.2005 NКГ-А40/12994-04), отказавший в выселении унитарного предприятия – неплательщика арендной платы из арендуемых помещений по той причине, что «ответчик является предприятием, финансируемым целевым назначением из федерального бюджета», и при этом «...бюджетные средства не поступали ответчику с января 2002года»; ФАС СКО (постановление от 19.02.2003 NФ08-332/2003), отказавший во взыскании с унитарного предприятия процентов за пользование чужими денежными средствами по той причине, что «предприятие не занималось предпринимательской деятельностью, поскольку, предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли. Деятельность государственного унитарного предприятия, выполняющего государственный заказ, направляется соответствующими государственными органами» и др. Общей рекомендацией к такого рода делам может служить сентенция ФАС СКО, сформулированная им в постановлениях от 15.07.2003 NФ08-2405/2003, от 23.07.2003 NФ08-2615/2003, от 13.01.2004 NФ08-5210/2003 и др.[496]: «...Для правильного определения размера ответственности за просрочку оплаты... суду следует выяснить, в какой части деятельность ответчика в спорном обязательстве являлась предпринимательской, а в какой по сути предпринимательской не является. Соответственно, необходимо установить размер долга, за просрочку уплаты которого ответчик должен нести ответственность независимо от вины, и размер долга, за просрочку уплаты которого он должен нести ответственность лишь при наличии вины. В частности, не может рассматриваться в качестве предпринимательской деятельность, направленная на поставку электроэнергии бюджетным организациям, получающим ее с непредпринимательской целью. После установления размера долга, ответственность за неуплату которого может быть возложена на ответчика лишь при наличии вины, суду следовало выяснить, имеется ли его вина в просрочке уплаты долга. В частности, предпринял ли он надлежащие меры по получению оплаты от своих контрагентов; имел ли он возможность без получения данной задолженности осуществить расчеты с истцом». Без комментариев.

Но апофеозом подобной практики является, конечно же, постановление ФАС ВСО от 21.12.2004 NА19-16842А/03-25-Ф02-5284/04-С2[497], освободившее от предпринимательской (безвиновной) ответственности... АО, т.е. не просто коммерческую, а самую что ни на есть коммерческую организацию! Оказывается, и АО вполне могут принимать на себя обязательства, не связанные с предпринимательской деятельностью, особенно если это не просто АО «Ромашка», а ни много ни мало – ОАО «РЖД» (чем, конечно же, все и объясняется). «...Суд, удовлетворяя исковые требования, не дал оценки обстоятельствам, свидетельствующим об отсутствии вины ответчика в просрочке исполнения денежного обязательства (при чем здесь вина, если ответчик – занимающаяся предпринимательской деятельностью коммерческая организация? – В.Б.) В соответствии с Указанием Министра путей сообщения РФ (ах, какой источник права! – В.Б.)... строительство подъездного железнодорожного пути к Чинейскому комплексному месторождению руд во исполнение постановления Правительства РФ от 16.06.1997 N728 «О первоочередных мерах по стимулированию экономического развития зоны Байкало-Амурской железнодорожной магистрали» включено в число важнейших строек МПС России (и что? и поэтому за выполненные на такой стройке работы можно не платить? – В.Б.). Финансирование указанного строительства было предусмотрено в рамках федеральной целевой программы экономического и социального развития Дальнего Востока и Забайкалья на 1996-2005 гг. (прекрасно, но какое это имеет гражданско-правовое значение? – В.Б.). В ходе судебного разбирательства ОАО «РЖД»... заявило (ах, какое доказательство положено в основу судебного акта! – заявление ответчика! – В.Б.), что выполненные работы не были включены в инвестиционную программу финансирования строительства, утвержденную Министром путей сообщения России..., вследствие чего произошло как приостановление строительства по договору.., так и (недо-) финансирование выполненных работ. Вышеназванным обстоятельствам, связанным с решением вопроса о применении меры ответственности (взыскание процентов) по правилам п.1 ст.401 ГК, не дана надлежащая оценка». В переводе на русский язык: хотите не платить за выполняемые для вас строительные работы – заявите о том, что они «не включены в инвестиционную программу финансирования строительства» (утвержденную каким-нибудь министром). Как говорится, ни прибавить, ни убавить!

3. ФАС УО (постановление от 11.12.2003 Ф09-3572/03-ГК), не ссылаясь на абз. 1 п.1 ст.901 ГК, указал, что виновность является общим условием ответственности хранителя, не относящегося к разряду профессиональных хранителей, хотя бы договор хранения и был бы связан с осуществлением ими предпринимательской деятельности.

В постановлениях Президиума ВАС РФ от 19.04.2002 N6812/01 и ФАС СЗО от 21.04.2006 NА21-9178/04-С2 отмечается, что «в соответствии с п.2 ст.901 ГК за утрату, недостачу или повреждение принятых на хранение вещей после того, как наступила обязанность поклажедателя взять вещи обратно, хранитель (любой, в том числе и профессиональный. – В.Б.) отвечает лишь при наличии с его стороны умысла или грубой неосторожности».

4. Затем, в п.4 и 6 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.08.2004 N81 вопрос об ответственности морского пароходства (коммерческой организации) за порчу принятого к перевозке груза (т.е. об ответственности за нарушение предпринимательского обязательства) разрешается (несмотря на предпринимательский характер нарушенного обязательства) исходя из принципа вины. Нормативной основой для такого подхода являются нормы п.1 ст.796 ГК (для всех перевозчиков) и (в данном случае – для морского перевозчика) – ст.166 Кодекса торгового мореплавания РФ. Аналогичный вопрос, но применительно к перевозчикам иными видами транспорта см. в постановлениях Президиума ВАС РФ от 21.09.2004 N1901/04; ФАС ВВО от 07.10.2004 NА17-264/26/10; ФАС СКО от 21.09.2005 NФ08-4195/2005.

5. ФАС МО (постановление от 03.07.2006 NКГ-А40/5715-06) обратил внимание на п.1 ст.7 Федерального закона от 30.06.2003 N87-ФЗ «О транспортно-экспедиционной деятельности», которым установлено, что «...экспедитор несет ответственность перед клиентом в виде возмещения реального ущерба за утрату груза, если не докажет, что утрата груза произошла вследствие обстоятельств, которые экспедитор не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело», т.е. фактически вводится принцип виновной ответственности профессионального экспедитора, несмотря на предпринимательский характер его деятельности и принимаемых им на себя обязательств.

6. В постановлениях окружных судов (см., например, постановления ФАС ВВО от 29.04.2003 NА38-12/227-2002, от 04.08.2003 NА38-8/35-03, от 01.02.2005 NА39-4519/2004-221/6, от 03.06.2005 NА39-5409/2004-234/16, от 20.02.2006 NА31-1503/2005-16; ФАС ВСО от 30.08.2006 NА33-21221/05-Ф02-4355/06-С2; ФАС УО от 11.02.2004 NФ09-220/04-ГК) отмечается, что «...энергоснабжающая организация в силу п.2 ст.547 ГК несет ответственность за ненадлежащее исполнение своих обязательств лишь при наличии вины». Вместе с тем применение этого правила не безгранично. «Из смысла названной выше нормы права следует, что отсутствие вины энергоснабжающей организации является основанием для освобождения от ответственности лишь в случае, если перерыв в подаче электроэнергии абоненту допущен в результате регулирования режима потребления, осуществленного на основании закона или иных правовых актов». Если перерыв в подаче электроэнергии был вызван иными обстоятельствами, то п.2 ст.547 не подлежит применению, а энергоснабжающая организация, осуществляющая предпринимательскую деятельность, несет ответственность по общим правилам, предусмотренным п.3 ст.401 ГК, т.е. независимо от вины.

7. Постановлениями ФАС УО от 27.06.2006 NФ09-5347/06-С4 и от 01.08.2006 NФ09-5430/06-С4 разрешены дела по искам о привлечении к ответственности исполнителя по договору на выполнение НИР и ОКТР. Окружной суд отметил правильность применения нижестоящей инстанцией положений ч.1 ст.777 ГК, согласно которой «... исполнитель несет ответственность перед заказчиком за нарушение договоров на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ, если не докажет, что такое нарушение произошло не по вине исполнителя». При этом не имеет значения, носило ли принятое исполнителем обязательство в области выполнения НИР и ОКР предпринимательский характер, или нет.

8. Кроме того, выше уже обращалось внимание на диспозитивный характер п.3 ст.401 ГК, т.е. на возможность исключить применение принципа безвиновной ответственности за нарушение предпринимательских обязательств с помощью договора. Так, помимо уже упоминавшегося дела о виновной ответственности банка за нарушение обязательств по договору банковского счета, разрешенного постановлением Президиума ВАС РФ от 23.02.1999 N6694/98, заслуживают быть отмеченными дела, рассмотренные постановлениями ФАС ВВО от 07.07.2004 NА82-89/2003-Г/9[498]; ФАС ВСО от 18.11.2003 NА33-16095/02-С1-Ф02-4019/03-С2[499]; ФАС СКО от 21.02.2005 NА56-16444/04[500] и от 02.03.2006 NА21-7339/04-С2[501]; ФАС СЗО от 13.02.2003 NФ08-256/2003[502].