<<
>>

Приложение H Отчет Комиссии Фитцджеральда, Австралия, Квинсленд, 1989 (дайджест)[545]

В декабре 1987 года пресса австралийской провинции Квинсленд опубликовала серию статей относительно злоупотреблений в полиции. Подобные статьи появлялись и раньше, но полицейский департамент отвергал критику.

В мае 1987 года, австралийская вещательная корпорация в телевизионной программе заявила о некомпетентности полиции. Было также заявлено о том, что полиция прикрывала преступную деятельность на протяжении длительного времени: игорный бизнес, организованную проституцию, торговлю наркотиками. Журналисты просто и быстро получили доказательства, подтверждающие собственников публичных домов, чего не было сделано полицией.

Вице-премьер провинции Квинсленд В.А.М. Ганн (William Angus Manson Gunn), исполнявший обязанности премьера (в отсутствие главы правительства провинции, занятого выборами), объявил о начале публичного расследования. Ожидалось, что расследование ни к чему не приведет. Расследование не имело статуса королевской комиссии и во многом было ограничено вопросами, поставленными в телевизионной программе. Тем не менее Комиссии были представлены все материалы полиции и даже правительства. Комиссия нашла поддержку в парламенте и у оппозиционных партий. Правительство объявило о поддержке полицейского профсоюза при условии, что он поддержит расследование Комиссии в поисках правды. Комиссии был предоставлен персонал, помещения и требуемое оборудование. Сразу после начала работы Комиссии подтвердились сообщения о масштабной коррупции в полиции, что, как оказалось, являлось составной частью еще большей проблемы. Это потребовало расширения компетенции Комиссии, что происходило дважды в июне 1987 и в августе 1988 годов.

Деятельность Комиссии продолжалась 238 дней. Перед Комиссией предстали представители 131 организации. Было получено 70 письменных заявлений. Опрошены 339 свидетелей, собрана 21 000 страниц материалов и к ним свыше 2000 документов в виде приложений.

Сам отчет составляет свыше 400 страниц текста.

Нарушения, вскрытые в отношении полиции, оказались лишь верхушкой айсберга.

Были распространены деятельность нелегальных букмекеров, незаконные азартные игры и проституция. Не велась целенаправленная борьба против содержателей публичных домов, функционирующих под видом массажных салонов. Выявлялась только незначительная часть лиц, занимавшихся проституцией. Часто публичные дома становились центрами организованной торговли наркотиками. В 1978 году было налажено взаимодействие между Департаментом по лицензиям и Департаментом по наркотикам с целью осуществления арестов. По другим направлениям взаимодействия не осуществлялось.

Один из заявителей о нарушениях, Джефессон, предполагал возможный сговор между букмекерами и полицией. Серия арестов имела место перед его официальным назначением на должность. Об этом сообщали его информаторы. Было обнаружено, что все рейды согласовывались с высокими полицейскими чиновниками, в связи с чем имелись подозрения о защите ими букмекеров. В ответ начались гонения на неугодных сотрудников. Имели место попытки перевода на другую работу с повышением. Когда они не состоялись, появились ссылающиеся на анонимные источники в Департаменте полиции критические статьи и эмоциональные публикации об излишней концентрации департамента на одних направлениях деятельности в ущерб другим.

В отчете отмечается, что подобная тактика эффективно используется коррумпированными полицейскими и связанными с ними журналистами, злоупотребляющими свободой прессы для распространения фальсифицированных сведений и измышлений в собственных целях.

Основу для расследования против Джефессона составили обвинения в отношении «моети». Под «моети» понимается сумма оплаты информатора из штрафа, наложенного на лицо, осужденное на основе донесения информатора. Система оплаты в 1978 году была организована таким образом, что не защищала полицейских, если информатор не был в состоянии или не желал подтвердить, что действительно получил платеж.

Таким образом, расходование этих средств являлось хорошим основанием для привлечения к ответственности любого полицейского. Информаторы не идентифицировались, в результате чего на практике такие выплаты осуществлялись на вымышленное имя, что также составляло нарушение.

Расследование было поручено офицерам, вовлеченным в организованную преступную группу. Джефессону были представлены объяснения ряда его информаторов о том, что они по просьбе Джефессона подписывали пустые бланки в получении денег, хотя денег не получали. Отчет содержал вывод о получении им незаконно денег, но в то же время рекомендовал не передавать дело в суд. Джефессона не осудили. В 1979 году был утвержден перевод Джефессона из Департамента по лицензиям в Департамент мобильного патрулирования. Вскоре после этого против него было инициировано гражданское дело в связи с незаконным арестом, имевшим место в 1974 году.

Джефессона сменил инспектор Ринни. Расследования по вопросу «моети» привели к учреждению реестра, куда вносились имена информаторов и выплаты. Обратной стороной такого реестра стала открытость информаторов высшим полицейским, вовлеченным в коррупцию, а через них и преступникам. В результате имели место предложения денежных средств информаторам от преступников, а также случаи расправы.

Порядочные офицеры увольнялись из полиции. Против них инспирировались ложные обвинения. Проституток склоняли к даче в отношении этих офицеров заведомо ложных показаний за небольшую оплату. Такие же предложения делались в обмен на свободу осужденным и другим лицам. Ложные обвинения сопровождались сфальсифицированными подписями, имели место ложные заявления коллег о получении подношений от букмекеров и работников отелей за торговлю спиртным в запрещенное время. Подобные меры предпринимались в отношении полицейских с незапятнанной репутацией, которые ожидали назначений вместо коррумпированных офицеров.

Арестованные коррумпированные офицеры после ареста не оставались без внимания со стороны своих коллег.

Заявляя о несостоятельности, они получали юридическую помощь бесплатно, а после освобождения приобретали дорогую недвижимость.

Уволенные за коррупцию полицейские привлекались для участия в незаконном игровом бизнесе в целях коррумпирования контролирующих чиновников. Клубы Квинсленда с 1974 по 1988 год в нарушение закона выплачивали игрокам выигрыши наличными, но никогда не подвергались наказаниям со стороны полиции, за исключением одного случая, когда в 1975 году полиция изъяла 5 игральных автоматов. Игровые автоматы были источником оборотных средств для клубов и внушительным доходом поставщиков или операторов игровых автоматов. Игровые автоматы были настроены таким образом, что они выплачивали только ограниченный процент денежных средств, опущенных в них. Имела место конкуренция между операторами игровых автоматов за их наилучшее место расположения, за счет дачи взяток управляющим клубами. Автоматы также являлись источником доходов правительства. Правительство выдавало разрешение именно на использование конкретных видов игровых автоматов, несмотря на то, что они были в десятки раз дороже других игровых автоматов, под предлогом того, что они были автоматами для взрослых и более сложными. Деньги за это уплачивались каждый месяц чиновникам в правительстве, кроме этого деньги на ежемесячной основе (2000 долларов) выплачивались полицейским чиновникам. Взятки платились за информацию об автоматах новой конструкции и за дачу согласований о размещении или неразмещении автоматов новой конструкции, производимых конкурентами.

В последнее десятилетие порок в Брисбене (административном центре провинции Квинсленд) распространился чрезмерно, стал более организованным, имели место организованные синдикаты, некоторые с участием лиц, имеющих внушительное криминальное прошлое: наркотики, насилие, вымогательство, поджоги. Различные этнические сообщества оказались вовлечены в межэтнические конфликты в результате проступков их членов. Полицейская коррупция росла вместе с ростом дополнительных фондов, доступных для взяток.

Такая же ситуация развивалась в туристических местах на побережье. Распространились кражи автомобилей. Не все полицейские принимали участие в происходящем, но все были осведомлены.

О наличии этих обстоятельств было сделано заявление в парламенте. Два офицера из Департамента лицензирования подготовили отчет, в котором идентифицировали 14 преступных групп, объединенных в картель. Эти два офицера были немедленно уволены в связи с расследованием по фактам «моети».

За взятки, при даче которых посредниками выступали бывшие офицеры полиции, лица, виновные в преступлениях, освобождались от ответственности по причинам недостаточности улик, что подтверждалось прокурорами. В 1980-х годах сборы за предоставление защиты («крыши») полицейскими составляли 200— 1000 долларов в месяц.

С лицами, осужденными за проституцию, сводничество и содержание публичных домов немедленно по возвращении из мест отбывания наказания полицейские достигали договоренностей об открытии новых публичных домов.

Полицейские контролировали ночные клубы, публичные дома, игровые заведения организовывали поборы с проституток, иногда привлекали к ответственности «за проступки» проституток из эскортных агентств или их водителей. Реже они инспектировали незаконные игровые учреждения. В отношении тех проституток и правонарушителей, которые не платили за покровительство (not paying protection), осуществлялись энергичные служебные действия.

Полицейские, которые не были вовлечены в преступную деятельность, утрачивали интерес к работе. Попадая в некомпетентное и коррумпированное окружение, они не имели персонала и средств на исполнение закона. Бездействие полиции скрывалось уголовной статистикой полиции, которая предоставляла вводящие в заблуждение отчеты об ее активности и эффективности. Например, один ежегодный отчет содержал информацию о стопроцентном искоренении проституции.

Использовались вымыслы и полуправдивые заявления о том, что незаконные игровые заведения, по сути, являлись «этническими клубами» или «кофе-шопами» и что наркотики не являлись самоцелью в этих заведениях.

Сокрытию нарушений со стороны полиции способствовало закрепление определенных объектов исключительно за определенными подразделениями, с установлением запрета для других подразделений осуществлять контроль над ними, что, например, имело место в отношении публичных домов («массажных салонов»).

Утверждалось, что публичные дома социально востребованы (что, возможно, верно) и что лучше оставить известные публичные дома в известных местах, чем закрывать их и тратить силы на поиск мест, где они открыты заново. Правительство поддерживало полицию в подобных утверждениях, не желало слушать критику полиции, не проявляло интереса к состоянию уголовной юстиции и не обращало внимания на неблагополучное состояние целого комплекса социальных и юридических проблем.

Отчет содержит таблицу с исчислением доходов одного из коррумпированных чиновников (Herbert) от покровительства незаконного бизнеса, которые исчисляются миллионами долларов.

В конце 1984 года защита полицейскими проституции была весьма распространена. В связи с публикациями о мужской проституции, организуемой одним из преступных синдикатов, правительство назначило официальное слушание. Спустя год отчет был предоставлен министру юстиции и генеральному прокурору и позднее, в 1986 году, парламенту. Отчет содержал информацию о пяти организаторах проституции в Квинсленде, о покровительстве нарушителей. Некоторые операторы публичных домов были названы в приложении к отчету. Основные участники коррупционных действий также были названы в отчете.

В ответ полиция критиковала отчет за поверхностность и утверждала, что проблемы, если они и есть, вызваны недостаточным количеством персонала. Перепроверка была поручена Бюро уголовной разведки, которая подтвердила наличие преступных синдикатов в области проституции, имена их участников, адреса и криминальные контакты. В средствах массовой информации появились соответствующие сообщения.

Однако министру полиции был представлен иной отчет, который не включал информацию от разведки и нивелировал все обвинения. Вопрос продолжал будироваться средствами массовой информации, в том числе в телевизионных программах и в интервью. Министр полиции (Ган) позднее возглавил правительство. Другой коррумпированный полицейский начал кампанию по своему избранию в парламент. Общество потребовало немедленного проведения слушаний.

Нелегальные букмекеры наносят громадный ущерб государственному тотализатору и являются способом ухода от налогообложения и отмывки. Известно, что зарегистрированные букмекеры часто размещают ставки у теневых букмекеров и, в свою очередь, теневые букмекеры часто размещают ставки у зарегистрированных букмекеров. Между ними происходит движение громадного денежного потока. Менее очевидна, но более опасна ассоциированность букмекеров с организованной преступностью. Нелегальная деятельность букмекеров высокоорганизованна, многие работают с преступными синдикатами. Громадные доходы генерируются и инвестируются в другие виды деятельности. Такие же громадные суммы широко используются для коррумпирования должностных лиц, включая полицию.

Громадные доходы от незаконной деятельности требуют большего, чем защита от коррумпированных полицейских. Доходы (часто в наличных), которые не используются в обороте и расширении незаконной деятельности, требуется использовать и инвестировать. Имущество, которое невозможно спрятать, и шикарный образ жизни требуют объяснений. Большое число лиц и организаций, осуществляющих законную деятельность, готовы помочь тем, кто вовлечен в незаконную деятельность. Такими являются юристы, аудиторы, служители банков и финансовых институтов, агенты по недвижимости.

Способы легализации весьма разнообразны. Используются вымышленные имена. Документы датируются задним числом, фальсифицированные документы заверяются как действительные, кредиты выдаются на ведение незаконного бизнеса, финансовые отчеты фабрикуются, фальсифицированные документы подаются в государственные органы, включая налоговые. Взятки заявляются как корпоративные расходы. Совет и помощь предоставляются в отношении перевода денежных средств из одной юрисдикции в другую, в том числе для отмывания денег.

Отмывание денег обретает различные формы. Среди наиболее популярных — притворные сделки (shum betting transactions) — сделки, в которых установлены заниженные или завышенные цены, перевод денег через счета на вымышленные имена.

Имели место преследование полицейских, которые критиковали коллег или полицейское руководство, и награждение коррумпированных. В 1986 году Льюису, комиссару полиции Квинсленда, было даровано звание рыцаря (дворянское звание).

Были установлены случаи, когда лица или организации в поисках подряда от правительства предоставляли значительные денежные средства политической партии правительства. Правила, практика и использование таких средств скрывались от общественности. Это способствовало другим злоупотреблениям.

Премьер Квинсленда Петерсон являлся представителем Национальной партии. Президентом партии являлся Спаркс. Если прежде Национальная партия состояла в коалиции с Либеральной партией и осуществляла деятельность совместно, то с 1983 года премьер решил править с опорой на одну партию. Для этого требовались значительные суммы в целях организации выборов.

Госпиталь Бундаберг намеревался строить родильное отделение, для чего было проведено около 20 тендеров, в которых участвовали 2 компании: «Эванс», предоставившая документацию исходя из фиксированной цены, а также «Ситра», контракт с которой предусматривал возможность увеличения стоимости строительства. Уполномоченные государственные органы вынесли решение в пользу компании Эванс. Но после получения взяток в сумме 250 000 долларов президентом Национальной партии Спарксом Кабинет по устному указанию премьера предоставил контракты «Ситре». Строительство госпиталя обошлось бюджету в 2,6 млн, что было на 65 тыс. дороже, чем это предусматривалось контрактом с фиксированной ценой, предлагавшимся Эвансом.

Имели место манипулирование средствами, переданными на партийные цели, сокрытие денежных средств, полученных в поддержку партии, в личных интересах, получение средств от анонимных источников на поддержку партии, использование самолетов в личных целях. Со слов премьера, он администрировал правила поведения, которые составляли неписаный кодекс, и каждый чиновник знал и соблюдал их.

Такой кодекс требовал от каждого министра раскрытия информации о любом коммерческом интересе в любом бизнесе до назначения в Кабинет. Данное положение не соблюдалось. Установлены случаи, когда лица и организации, вовлеченные в сделки с правительством, были также вовлечены в персональные сделки с его членами, которые участвовали в принятии решений в интересах таких лиц или организаций. Ни одно из таких нарушений не было вскрыто. При этом неоднократно имела место передача значительных средств для поддержки политических партий.

Премьер Петерсон имел семейную компанию «Geasom», которая получила кредит в полтора миллиона на приобретение дорогостоящей недвижимости. Собственниками и директорами компании «Geasom» были жена и дети премьер-министра. Кредит был рефинансирован Европейско-азиатским банком, который при утверждении сделки заручился поддержкой коммерческих проектов премьером и «простил» компании Geasom ее долг в 735 тыс. Имелись и другие семейные компании премьера, осуществлявшие бизнес с зарубежными инвесторами, пользуясь поддержкой премьера. Имело место строительство дорог за государственный счет к семейной собственности премьера, перекраивание административных районов и возложение расходов на эти районы.

Такие же частные интересы имели и реализовывали, находясь на государственной службе, другие лица из окружения премьер-министра.

Со стороны премьера имели место назначения судей из числа его личного окружения как в Верховный суд, так и в высшее руководство Верховного суда провинции. Премьеру принадлежали бизнес в области недвижимости, транспортный бизнес, размещение счетов на офшорных счетах на Гернси и в других юрисдикциях, а также предприятия в добывающей индустрии, связанной с получением лицензий на пользование недрами.

Публичные обсуждения злоупотреблений были задушены со ссылкой на то, что они должны быть рассмотрены в суде. Прессе были поставлены заслоны судебными предписаниями о запрете распространения измышлений. Попытки рассмотрения дел в парламенте наталкивались на выданные судом запреты на обсуждение тех или иных вопросов в связи с рассмотрением дел в судах.

Парламент

В отношении парламента происходило манипулирование повесткой дня.

Парламент является форумом, в котором прежде всего обсуждаются вопросы о необходимости и ценности предлагаемых законов, включая те, которые увеличивают доходы и поступления в соответствующие бюджеты и фонды. Современная практика состоит в том, что законы формируются за пределами парламента. Министры предоставляют проекты. Исполнительные административные процессы, соответственно, в значительной мере формируются и развиваются за пределами парламента. Законодательство является сложным процессом, его формулирование требует специальных знаний и экспертизы. Никакое правительство не может иметь требуемых знаний и опыта по всем специальным предметам. Различный взгляд с различных сторон на проблему позволяет достигнуть наилучшего результата в отношении проекта законодательства. Общество имеет право рассчитывать именно на такой результат работы.

Это наиболее важно в отношении вопросов, которые затрагивают большую часть общества или общества в целом, такие как вопросы о коррупции и правоприменении. Общество вправе быть полностью информированным в отношении требуемых законов, их предмета, затрат и эффективности. Общество вправе поручать экспертам оценку различных точек зрения. Парламент, в свою очередь, является форумом для рассмотрения этих различных точек зрения.

В правительственной администрации не будет злоупотреблений, если процесс политических дебатов публичен и оппозиция не лишена возможности действовать по своему усмотрению.

Для того чтобы быть эффективным форумом, парламент должен иметь требуемые средства для надлежащей оценки предмета и оценки правительственных предложений. Парламент может быть легко отстранен правительством от надлежащего исполнения своей роли, если будет лишен времени и требуемых ресурсов.

Любое правительство путем использования большинства в парламенте и контроля над общественными ресурсами в состоянии сделать закрытым политический процесс и нейтрализовать деятельность оппозиции.

Этого возможно избежать набором средств, среди которых наличие в парламенте полностью независимого спикера. Нейтральность такого рефери является критически важной.

Эффективная оппозиция также критически важна для надлежащего функционирования парламентской демократии. Члены оппозиции представляют собой силу, осуществляющую конституционную критику публичной деятельности госорганов. Неправительственные партии должны иметь надлежащие средства и детальную информацию о предмете, чтобы быть в состоянии осуществлять свой контроль и критику. В отсутствие информации о деятельности правительства оппозиция не имеет условий для своей деятельности. В отсутствие информации, в атмосфере секретности или неадекватной информации расцветает коррупция, там, где существует закрытость, всегда находятся люди, готовые манипулировать ею.

Функцией оппозиционной партии является выявление ошибок и ненадлежащей деятельности государственных служащих. Если оппозиция не в состоянии определить, что случилось или что происходит, и дать свое мнение по событию с помощью экспертов, она отстранена от своей непосредственной функции. В связи с этим необходимы структуры и системы, обеспечивающие, чтобы парламент и общество были надлежащим образом информированы о происходящем.

Конечно, существуют секреты, включающие вопросы национальной безопасности, международных отношений, частной тайны, коммерческой тайны и некоторые закрытые аспекты правоприменительной деятельности. В этом случае важно, чтобы все вопросы подобных исключений из открытости определялись парламентом или независимым судом. Весьма важно, чтобы правительство было не в состоянии настаивать на секретности в то время, когда единственным риском является риск раскрытия чьего-либо преступления или просчета.

Для выполнения своей роли парламент формирует комитеты по различным направлениям, включая Комитет по расследованию.

Комитеты являются жизненно важной составляющей демократического процесса, в особенности в отношении комплексных вопросов. Они также работают как исследовательские органы и независимые источники информации для поддержания парламентских дебатов. Если они утрачивают свои функции, утрачивает функции и парламент. Парламентские комитеты должны иметь право назначать публичные слушания, а также полномочия проводить расследования, получать информацию и документы. Процедуры должны предоставлять парламентским комитетам достаточное время для рассмотрения вопросов. У парламентских комитетов должно быть также время для получения заключений независимых экспертов и консультантов.

Фундаментальным принципом парламентской демократии является общественное мнение, выражаемое через регулярные, свободные и справедливые выборы, следующие за открытыми дискуссиями. Но систему контролирует правительство, члены которого занимают свои места отнюдь не посредством свободных и справедливых выборов. Это способно негативно повлиять на роль парламента, в особенности тогда, когда правительство преследует собственные интересы в связи с возможностью утраты полномочий.

Юридическая система предназначена для защиты от злоупотреблений правительственной властью и ограничения этой власти в юридических рамках, установленных парламентом в соответствии с принципом естественной справедливости. Законность решений министров должна быть в любое время оценена в суде на предмет отсутствия злого умысла или ненадлежащих целей, или по ненадлежащим основаниям, или в случае нарушения процедур.

Важным элементом функционирования системы является свобода на информацию, представляющую собой право доступа к документации правительства и правительственных органов.

Парламентская демократия базируется на принципе подотчетности правительства перед народом в отношении направлений деятельности и поведения чиновников, которые их реализуют. Излишние бюрократизированные процессы позволяют правительству скрывать происходящее по собственному усмотрению.

Кабинет министров не должен заниматься вопросами назначения, продвижения, переводов и дисциплины государственных служащих, за исключением главных должностных лиц, требующих специального порядка назначения. В отношении остальных главной задачей министерства является утверждение честных и эффективных правил функционирования и контроля.

Назначения должны осуществляться при скрупулезном отборе кандидатов на основе конкуренции. Альтернативные кандидаты не должны отвергаться в отсутствие уважительной причины. Ненадлежащие назначения увеличивают риск принятия недобросовестных решений. Решения по персоналу должны быть приняты компетентными лицами, имеющими соответствующие полномочия, обязательно открыто.

Процесс назначения регулируется законом. В дополнение к закону Комиссией предложено следующее:

  • все без исключения вакансии должны публиковаться;
  • лица, продвигаемые по должности, должны рассматриваться на равных основаниях с лицами, подавшими заявления со стороны;
  • решения против назначения должны приниматься теми же органами, которые рассматривают кандидатов.

По мнению Комиссии, срочный трудовой контракт с государственными служащими имеет преимущества перед бессрочным.

При назначении на определенные должности должны предусматриваться специальные процедуры, обеспечивающие, чтобы должности занимали талантливые лица, во избежание публичного недоверия к назначениям.

Судьи независимы от законодательной и исполнительной ветвей власти. Они назначаются исполнительной властью и увольняются при наличии уважительных причин парламентом. Во избежание лоббизма при назначении судей должны предусматриваться меры, которые могут скорректировать процесс назначения.

Надлежащие этические правила поведения трудно структурировать и формулировать в виде закона. Кодекс поведения для государственных служащих предложено усовершенствовать и проводить обучение этике. Большое значение имеют качество внутреннего управления и контроля. В отсутствие значимой работы персонал занят чем попало, по своему усмотрению. Честные государственные служащие являются в конечном счете основным потенциальным источником информации, требуемым для снижения уровня ненадлежащего поведения. Часто для порядочных служащих невозможно осуществлять деятельность в обстановке, где совершаются нарушения этики или законодательства. Еще в большей степени трудным для них является информирование об этом. Даже если они информируют вышестоящее лицо, это не означает, что вышестоящее лицо не замешано в той ситуации, о которой информирует служащий. В этой связи рекомендуется принять законодательство, запрещающее наказывать лиц, информирующих о нарушениях в публичных органах. Аналогичный акт о защите информаторов (Whistle Blowers Protection Act) был принят в США в 1989 году. Важно также иметь независимый инструмент для проведения надлежащих расследований по таким сообщениям.

Важность независимости судей не подвергается сомнению, опасность для независимости составляет чрезмерная зависимость судов от административных и финансовых ресурсов правительственных департаментов. В отсутствие конкретных предложений Комиссией предлагается правительству и председателю суда провести консультации в отношении процедур, наиболее соответствующих статусу независимого суда.

Большое внимание должно быть уделено роли генерального аудитора в контролировании министерских расходов.

Особая роль уделяется вопросу рассмотрения парламентом расходов министерств на основе Общественного Счетного Комитета, действующего в соответствии с Актом 1988 года. Предложено усовершенствовать Акт с тем, чтобы лишить министерства права накладывать вето на расследования Общественного Счетного Комитета и вето на опубликование и распространение им информации. Финансовые интересы любого парламентария или лица в правительстве имеют публичную значимость, поскольку могут повлечь конфликт между его публичными функциями и частными интересами. Введены конфиденциальный реестр коммерческих интересов членов семьи министров и публичный реестр коммерческих интересов всех членов парламента (но не их супругов).

Пожертвования партиям должны детально учитываться в специальном реестре. Отсутствие такого реестра порождает злоупотребления и недоверие общества.

Правовая реформа

Высказаны предложения в отношении разделения полномочий по законодательной инициативе. Критикуется отсутствие критической оценки законопроектов правительством. Указано, что ограничение в средствах и во времени при подготовке законопроектов вели к тому, что именно бюрократия (правительство), а не законодательное собрание окончательно формулировали законодательство.

Особо указано, что если бы Департамент юстиции был компетентным и профессиональным в течение последних двух десятилетий, он не допустил бы проблем в политической ситуации и уголовной юстиции Квинсленда. Подвергнута критике Комиссия по законодательным реформам, которая не имела ни средств, ни профессиональной подготовки для контроля и анализа избирательного и административного законодательства и законодательства, относящегося к деятельности уголовной юстиции.

Совет парламента не выполнил своих функций контроля за исполнением законодательства, поскольку находился в ведении премьера, а не Департамента генерального прокурора, не подчиненного премьеру. Критикуя процесс подготовки законов, Комиссия отметила ущерб, который причиняется подготовкой законодательства в спешке, без тщательного анализа.

Реформы функционирования уголовной юстиции фундаментально отличаются от других социальных или экономических реформ, которые обычно требуют выделения распределения и расходования средств. Все стороны имеют фундаментальную зависимость от функционирования уголовной системы юстиции. Парламент должен оказать помощь в идентификации целей и предоставить средства и полномочия для работы в этом направлении.

В ходе работы Комиссии исследовалась работа полиции, тюрем и других учреждений. Были выявлены многочисленные безобразия и установлена необходимость постоянного надзора за ними со стороны независимого специального органа.

Средства массовой информации являются наиболее важным и эффективным инструментом контроля за властными институтами и персонами и играют важную роль в выявлении коррупции. Некоторые средства массовой информации помогали при расследовании. Некоторые средства массовой информации занимали иную позицию. Будучи связанными с заинтересованными группами, они отстаивали их интересы, не забывая о своих. Определенная техника, связанная с секретностью и манипулированием новостями, позволяла правительству осуществлять значительное и часто неадекватное влияние на то, что публикуется в средствах массовой информации. В Квинсленде правительственные отчеты и информация «утекали» избранным журналистам, что позволяло манипулировать информацией.

Право на критику является важным элементом. Когда церковные и другие общественные лидеры, включая ученых, выражали независимую озабоченность в отношении состояния общественных дел в Квинсленде, их комментарии часто нивелировались встречной пропагандой и персональными обвинениями.

Публичные протесты

Право на собрания (общественный протест) традиционно рассматривается в качестве аналога конституционного права на свободу слова. Это неотъемлемое право и гражданская свобода каждого. Решение о запрете уличных маршей в Квинсленде путем наделения полиции правом решать, при каких обстоятельствах демонстрация может быть разрешена, было заведомо неправильным.

Преступность и правоприменение

Страх наказания за преступление неэффективен, если законы не исполняются эффективно и не применяются адекватно. Законы, которые не могут быть исполнены, генерируют неуважение к закону и к властям.

В отчете приведены объяснения распространения некоторых преступлений и пассивности общества и социальных институтов. Лица, пытающиеся честно бороться с преступностью, становились предметами персональных обвинений и критики. Правоприменение функционировало крайне плохо. Во многих случаях потерпевшие не обращались с сообщениями о совершенных преступлениях. Причины такого необращения были различны, что отражено в отчете. Отмечены также случаи манипулирования статистикой преступлений.

Термин «организованная преступность» используется часто, но редко определяется. Он включает серьезные преступления, совершенные систематически, с участием нескольких лиц, сопряжен с планированием организации преступлений, сложных методов и техники их совершения. По мнению авторов, преступления, связанные с организованной преступностью, обычно включают воровство, мошенничество, налоговые и валютные нарушения, торговлю наркотиками, незаконный игорный бизнес, вымогательство, коррупцию, банкротство, корпоративные нарушения, укрывательство преступлений, изготовление фальшивых паспортов, торговлю оружием, незаконный трафик объектов фауны.

Современные виды организованной преступности включают грабежи, похищение грузов, кражи автомобилей и кредитных карточек, мошенничество в страховании, при банкротстве, несостоятельности, в предоставлении налоговой отчетности, медицинском и социальном страховании.

Подчеркивается, что исчерпывающее определение организованной преступности невозможно, и необходимость в этом отсутствует. На практике достаточно определить назначение доходов от преступности. Если доходы остаются у лиц, прямо связанных с совершением преступления, имеет место обычное преступление. Если часть сумм идет другим, не связанным прямо с преступлением, такое преступление скорее является организованным.

Отчет содержит положения об отмывании денежных средств, которое не может быть сведено к их сокрытию, хотя последнее может предшествовать отмыванию. Денежные средства скорее скрываются (а не отмываются) в следующих случаях:

  • размещение денежных средств на офшорных или местных счетах и депозитах на вымышленные имена, приобретение недвижимости на вымышленные имена, приобретение ценных бумаг;
  • выплата задолженностей;
  • траты на «хорошую жизнь» и времяпрепровождение;
  • сокрытие наличности.

Комиссия обнаружила следующие способы отмывания:

  • установление цены на имущество и выплата разницы между задекларированной ценой и реальной ценой наличными из сокрытых фондов;
  • скупка выигрышных билетов лотереи с вознаграждением;
  • фальсифицирование значительных выигрышей у зарегистрированных букмекеров;
  • использование «бумажных» кредитов;
  • фальсифицированные соглашения об аренде, где аренда выплачивается из преступных средств;
  • размещение незаконных средств в банках в качестве доходов от законного бизнеса;
  • размещение наличных на выигрышных счетах и т.д.

Основной тезис нашей дискуссии — выявление соотношения феноменов верховенства права, государства, бизнеса и личности. Без решения этой проблемы невозможно ни планировать ближайшие дальнейшие действия, ни разрабатывать стратегию и прогнозы. Сегодня уже стало очевидным, что юридическое сообщество не может решить ее, ограничиваясь обсуждением вопросов исключительно юридических, в отрыве от политических и экономических реалий.

Все четыре элемента должны исследоваться в их взаимовлиянии и взаимодействии, поскольку лишь при обеспечении гомеостаза между ними может происходить развитие. На сегодня занятие «в чистом виде» правом, экономикой, политикой или социологией представляется малопродуктивным.

Почему приоритетом нашего проекта стала в первую очередь проблема соотношения права и экономики, в то время как высшей ценностью любого цивилизованного общества является личность, человек? На первый взгляд, при анализе соотношения права и экономики эта ценность как будто не просматривается. Однако на самом деле для обеспечения ситуации, когда власть будет вынуждена подчиняться праву, чем обеспечивается безопасность личности, должны быть запущены какие-то механизмы, которые нашему обществу еще только предстоит найти и которые не задаются автоматически самим по себе признанием личности высшей ценностью. Почему? Потому что сама по себе личность — вне системы ее внешних связей — решить свои проблемы не способна, и этим определяется потребность или интерес, обусловливающие создание государственной власти с ее обязанностью обеспечивать защиту личности, в том числе от государства. Поэтому необходимы такие структуры, институты, за которыми стоят не только индивидуальные интересы, но большие группы интересов, и которые могли бы решать задачу «обуздания» власти, ориентации ее на общезначимые цели.

Конкурентное состояние экономики и наличие независимого от власти бизнес-сообщества — это объективные характеристики, необходимые для развития любого общества и способные эффективно воздействовать на власть, поскольку для этого имеются определенные ресурсы, общественные структуры и общий интерес, который может выступать как двигатель развития.

Все, что направлено на улучшение, изменение, трансформацию отношений между бизнесом и властью, как раз и есть то, что непосредственно привлекает в эту область правовой инструментарий. В то же время это — необходимое условие для становления права в качестве средства защиты как личности, так и бизнеса. Взаимосогласованное развитие права и экономики обусловливает и запускает процессы эффективного развития общества.

В этой связи принципиальным становится вопрос: удастся ли организовать такое взаимодействие экономики и права, результатом которого станет выработка стратегии общественного развития? Во многом это — вопрос среды. Среда, в которой существуют право, экономика, государство и общество, — очень большое пространство разноуровневых отношений и взаимодействий различных общественных сил. При этом крайне важно, на какие цели эти силы ориентируются. Они, во всяком случае, должны ориентироваться на право, в том числе и в качестве стимула развития экономики, потому что без этого вообще никакого развития не будет. Имея в виду такие стимулы, можно и нужно начинать с того, что экономику нельзя выстраивать и корректировать с помощью уголовной репрессии. Понимание этого отчасти уже появляется в общественном сознании, когда выдвигаются лозунги, касающиеся освобождения политзаключенных, или формулируются требования, связанные с ограничением произвола власти. Этим, в частности, объясняется внимание к избирательному законодательству, которое так волнует сейчас людей именно как средство, способствующее или препятствующее ограничению произвола власти. Ситуация требует согласования интересов.

Кто может выступать в качестве договороспособных сторон в этом процессе? Те, кто сейчас имеет власть, должны осознать, что их способность договариваться с обществом и необходимость добиться определенного консенсуса, пойдя на определенные уступки, есть условие и способ легитимного выживания. Надо при этом согласиться с тем, что такой консенсус можно рассматривать не как способ сохранения нынешней власти в ее сегодняшнем неприглядном виде, а как способ выживания той власти, которая, меняясь и идя на уступки, будет признана обществом. Потому что при другом варианте — деструктивного развития — совершенно не исключается, что протестные силы могут вообще надолго похоронить идею законной власти и верховенства права, что, конечно, было бы катастрофой, и чему должны всячески сопротивляться именно те, кто понимает ценность права. В этом — значение юридической науки, но, к сожалению, пока не практической юридической деятельности, потому что практика пока, безусловно, не отвечает тому, что она должна была бы собой представлять. При этом никак нельзя ограничиться обсуждением того, какую роль может и должен играть в государстве закон как форма регулирования общественных отношений. Должны меняться идеи, которые лежат в основе законодательства:решающим является не масса законодательства и не иерархия актов, а основные идеи, лежащие в их основе.

Наша книга как раз и предлагает такие основные идеи. Одна из них — идея защиты собственности, без которой невозможно ни развитие экономики, ни развитие личности. Вторая — это усиление общественного контроля над теми процессами, которые происходят. Если говорить о необходимости и возможности как-то изменять среду и положительно стимулировать ее развитие в направлении обеспечения господства права, а не власти, то необходимо стимулировать общественные институты в этой среде (нами обсуждались и независимые комиссии, и общественная экспертиза, и формы парламентского контроля, которые у нас пока не развиты). Потому что нет другого механизма, позволяющего донести до власти, если хотите, общественное неудовольствие. Общественные институты, которые должны развиваться, могут быть очень разными. Главное, чтобы — при всем их многообразии — они способствовали тому, чтобы обеспечивать в общественном развитии господство идеи верховенства права. Эта идея не отрицает мысль о том, что вовсе «не личности должны служить гарантиями против законов, а, напротив, законы должны служить гарантиями против личностей», но ориентирует на правовое содержание закона. И прививать такое понимание — конечно, задача юристов.

Т.Г. Морщакова

<< | >>
Источник: Е.В. Новикова, А.Г. Федотов, А.В. Розенцвайг, М.А. Субботин. Верховенство права как фактор экономики / международная коллективная монография ; под редакцией Е.В. Новиковой, А.Г. Федотова, А.В. Розенцвайга, М.А. Субботина. — Москва : Мысль,2013. — 673 с.. 2013

Еще по теме Приложение H Отчет Комиссии Фитцджеральда, Австралия, Квинсленд, 1989 (дайджест)[545]:

- Авторское право России - Аграрное право России - Адвокатура - Административное право России - Административный процесс России - Арбитражный процесс России - Банковское право России - Вещное право России - Гражданский процесс России - Гражданское право России - Договорное право России - Европейское право - Жилищное право России - Земельное право России - Избирательное право России - Инвестиционное право России - Информационное право России - Исполнительное производство России - История государства и права России - Конкурсное право России - Конституционное право России - Корпоративное право России - Медицинское право России - Международное право - Муниципальное право России - Нотариат РФ - Парламентское право России - Право собственности России - Право социального обеспечения России - Правоведение, основы права - Правоохранительные органы - Предпринимательское право - Прокурорский надзор России - Семейное право России - Социальное право России - Страховое право России - Судебная экспертиза - Таможенное право России - Трудовое право России - Уголовно-исполнительное право России - Уголовное право России - Уголовный процесс России - Финансовое право России - Экологическое право России - Ювенальное право России -