1. Влияние стоимости услуг гаранта на результаты экономических обменов 1.1. Стоимость услуг гаранта
- Недискриминирующий гарант
Не претендуя на максимальную общность примеров, которые могли бы соответствовать представленной выше структуре платежной матрицы, можно указать на две ситуации.
Во-первых, это ситуация выбора между добровольным и вынужденным обменом, когда каждый из участников решает, использовать ли силу и/или коварство для получения контролируемых контрагентом благ или предпочесть честный обмен, когда каждый из участников является покупателем и продавцом в соответствующем измерении (так называемые «вертикальные отношения»). Во-вторых, так называемые «горизонтальные отношения», когда участники рынка добросовестно конкурируют друг с другом в отличие от ситуаций, когда каждый из них пытается дискредитировать конкурента в глазах потенциальных контрагентов, получая в результате дополнительный выигрыш. С позиции каждого из игроков «честность» другого не имеет значения, поскольку если контрагент ведет себя честно, то ее можно эксплуатировать в собственных интересах, а если нечестно, то, по крайней мере, можно уберечься от больших потерь, если «не подставляться» и действовать симметрично.
С этой точки зрения основания для возникновения функционала третьей стороны (возможно, государства) как гаранта существуют в том смысле, что (1) перемещение в первый квадрат желательно с точки зрения соответствия критерию Парето-опти- мальности; (2) собственными усилиями участников игры такое перемещение невозможно, так как не рассматривается вариант появления эволюционно стабильных стратегий в контексте многократно повторяющихся игр в рамках фиксированного множества участников. Соответственно, до тех пор, пока A3 gt; A1 и B2 gt; B1, у участников игры не будет стимулов выбирать такой вариант действий, который обеспечит эффективный по Парето результат.
Однако является ли наличие указанных соотношений, определяющих структуру платежной матрицы, которая в одноходовом варианте игры однозначно ведет к Парето-неоптимальному равновесию по Нэшу, достаточным основанием для вывода о необходимости государства в ситуации, не повторяющейся между указанными участниками игры? Покажем, что ответ на этот вопрос не является ни простым, ни однозначным.
Включение в игру третьей стороны как гаранта правил (и соответствующих указанных правилам прав) видоизменяет платежную матрицу в трех отношения (см. рис. 2.):
- появляется плата за услуги третьей стороны-гаранта (T) вне зависимости от выбранного участниками игры решения, которая, как первоначально предполагается, распределена поровну между участниками обмена;
- появляются санкции в отношении игрока, признанного нарушителем установленных правил (Y);
- появляются компенсации стороне, признанной пострадавшей (Z), причем, как далее будет показано, Y gt; Z.
Субъект B
Субъект А
Соблюдать | Нарушать | |
Соблюдать | E-ч |lt;N 1 «Г E-ч |lt;N 1 | A2 - t+z; B- - T ~Y |
Нарушать | a - т-Y; B3 - у+Z | A4 - T-Y . Z; B4 - T ~Y * Z |
Ухудшение положения нарушителей в результате применения санкций и улучшение положения пострадавшей стороны за счет выплаты компенсаций является необходимым условием такого изменения структуры платежной матрицы, чтобы равновесие по Нэшу, соответствующее критерию Парето-оптимальности, сместилось в первый квадрат. Смещается равновесие в первый квадрат или нет, зависит от размера санкций, которые, выполняя сдерживающую функцию, по Беккеру, должны как минимум сделать невыгодным каждому из субъектов нарушить установленные правила при условии, что контрагент их соблюдает. Иными словами, размер санкций должен удовлетворять условию: Y gt; A3 — A1 = B2 — By Отметим, что в данном случае эффективное сдерживание основано на двух условиях: (1) неотвратимость наказания (все нарушившие правила будут наказаны) и (2) достаточно высокие санкции, предусмотренные установленными правилами. Следует отметить, что это могут быть не только административные штрафы, но и такие формы наказания, как дисквалификация (для определенных типов нарушения), ограничение свободы.
Данная ситуация отражает некоторые существенные характеристики обезличенных обменов по Норту, воспроизводящихся в социальных порядках открытого доступа по Норту—Уоллису— Вайнгасту[46], которые характеризуются как минимум выполнением трех условий — верховенством права, постоянно существующими общественными и частными организациями и консолидированным контролем насилия, что в значительной мере снимает вопросы дискриминации в предоставлении услуг гаранта, а также — несанкционированного применения насилия к участникам экономических обменов.
Более детальный анализ ситуации предполагает обсуждение вопроса о различных вариантах соотношения величины санкций с разницей в выигрышах каждого участника. Действительно, возможен вариант, когда Y lt; A3 — А1 и Y lt; B2 — B1, причем А3 — А1 ^ B2 — By или А3 — А1 lt; Ylt; B2 — В1 (или наоборот). В первом случае санкции, несмотря на неотвратимость их применения, не выполняют сдерживающей роли. В результате равновесие останется тем же, но возникнет новый распределительный эффект — в пользу гаранта. Позволит ли гаранту извлечь чистый выигрыш или нет такая практика — другой вопрос, который требует сопоставления стоимости услуг для участников игры и издержек гаранта (см. далее).
В качестве короткого дополнительного комментария: ослабление допущения о равенстве разницы в выигрышах каждого из двух игроков при условии соблюдения правил контрагентом фактически означает, что действенность санкций не универсальна, что лишний раз иллюстрирует идею о том, что правила с соответствующими механизмами их соблюдения являются лишь ограничениями в ситуации выбора, но не детерминантами действий, а ответ на вопрос, действительно ли санкции за конкретный вид нарушений являются минимально достаточными для того, чтобы выполнять сдерживающую функцию, зависит от конкретных обстоятельств места и времени.
Приведем в качестве примера платежную матрицу, в которой соблюдены характеристики игры «дилемма заключенных», но распределение выигрышей асимметрично по возможным наборам действий участников (см.
рис. 3).Субъект B
СубъектА
Соблюдать | Нарушать | |
Соблюдать | 12--2;8--2 22 | 6 _ 2 + Z; 10 - 2 _Y |
Нарушать | 15 - -2-Y; 2 4 - 2 + Z 2 | 9 - 2 - Y с Z; 6 - 2 _ Y+Z |
Рис. 3
Если Y gt; 3, то ни А, ни В не имеет смысла нарушать установленные правила. Если Y lt; 2, то и В тоже выгодно нарушить правила безотносительно того, какое решение примет А, так что сдерживающая сила санкций равна нулю. Если санкции применены гарантом в соответствии с установленными правилами, то налицо ошибка II рода в правоустановлении. Наконец, если 2 lt; Y lt; 3 для А, несмотря на санкции, вновь выгодно нарушить правила. Соответственно, доминирующей стратегией также становится нарушение правил. Что касается B, то выбор «нарушать» становится итеративно доминирующей стратегией в том смысле, что если бы А было выбрано соблюдение правил, то и B их соблюдал бы.
Однако поскольку А нарушает правила (предпосылка об известности структуры платежной матрицы участникам игры), то и B будет нарушать. Таким образом, если Y lt; 3, возникают ошибки II рода, связанные с некорректно установленными санкциями (поскольку пока предполагается, что гарант ошибок в применении установленных норм не делает). Такая ситуация отражает нарушение принципа сдерживающей функции санкций.
Соответственно, если в игре появляется третий субъект, то возникает более сложная ситуация стратегического взаимодействия ввиду того, что структура платежей должна отражать различные варианты комбинаций решений, принимаемых участников игры. В том числе: (1) все соблюдают правила, (2) два соблюдают, один не соблюдает, (3) один соблюдает, двое не соблюдают, (4) никто не соблюдает. Количество вариантов увеличится, если снять предпосылку о симметричности структуры платежей участников игры.
Кроме того, в этой связи возникает комплекс новых вопросов для выстраивания системы сдерживания в обменах, характеризующихся свойством обезличенности: (1) выявление субъекта или группы субъектов с максимальными значениями минимальных санкций, действенно выполняющих функцию сдерживания; (2) разработка такой системы санкций, которая позволяла бы избежать формирования итеративно доминирующих стратегий «нарушать» у тех участников игры, которые выбрали бы «соблюдать» в случае, если игрок (группа игроков) с наименее чувствительной к санкциям структурой платежей также выбрал бы вариант «соблюдать».
Вполне возможно возникновение ситуации с двумя неэффективными равновесиями, когда результатом нарушения правил обоими игроками является выигрыш, существенно более низкий, чем в случае соблюдения указанных правил. Иными словами имеет значение разница не только в выигрышах каждого из участников при условии соблюдения другим установленных правил, но и соотношение этой разницы с той, которая возникает в случае, если другой игрок, как предполагается, нарушает установленные правила. Частично данный вопрос разобран в свете дискриминации по стоимости услуг со стороны гаранта.
Отметим, что вопрос о размере санкций в данном случае специально не обсуждается, хотя он является одним из принципиальных в экономической теории преступления и наказания[47], так же как и вопрос, кто именно эти санкции может применять[48]. К этому вопросу мы вернемся позже, при обсуждении проблемы размера компенсаций и связанных с ними вопросов соотношения публичных и частных механизмов, обеспечивающих соблюдение установленных правил.
Постановку вопроса о размерах санкций (не только минимальных, но и максимальных), так же как и о субъекте, применяющем санкции, следует рассматривать с учетом одного важного обстоятельства: санкция — мера обоюдоострая и может превратиться из оружия защиты в оружие нападения как форма проявления злоупотребления правом на защиту. Вот почему важно учитывать также размер компенсаций (который вовсе не обязательно должен быть всегда положительным именно ввиду риска злоупотреблений правом). Далее при обсуждении вопросов дискриминации со стороны гаранта будет сделана специальная оговорка. Кроме того, вопрос злоупотребления правом тесно связан с ошибками I рода, которые влияют, как будет показано далее, на полную стоимость услуг гаранта и на силу сдерживающего эффекта санкций.
Даже если не принимать во внимание эффекты санкций и компенсаций, стоимость прямых расходов на услуги гаранта, как известно, может нивелировать результат относительно Парето-не- оптимального равновесия в исходной игре.
С этой точки зрения вопрос о том, что лучше — «война всех против всех» или «Левиафан», — остается открытым, особенно если не трансформировать его в «контракт среди равных». Действительно, не лучше ли участникам экономических обменов согласиться на то, что более вероятным вариантом взаимодействия будет вынужденный обмен, предполагающий нарушение правил каждым из них, чем такие распределительные эффекты с гарантом, которые, хотя и обеспечивают Парето-оптимальность равновесия по Нэшу в узком смысле, то есть в рамках рассматриваемой игры с гарантом, тем не менее могут не соответствовать критерию Калдора—Хикса (возможностям улучшения положения одного или нескольких участников без ухудшения положения других) в случае, если бы у них была возможность выбора между системами обменов без гаранта и с гарантом — третьей стороной.В связи с рассматриваемым вопросом о структурных альтернативах организации обменов важно обратить внимание и на то, что существует различие между защищенностью прав (связанных с соблюдением правил другими лицами) и наказанием нарушителя.
Охрана прав вполне может быть действенной в плане наказания нарушителя (отсутствие ошибок), но необязательно с точки зрения восстановления нарушенных прав, которое в данном случае имеет количественную оценку в виде размера полученной компенсации[49]. Кроме того, и этот вопрос является одним из важных, — экономия на издержках, связанных с предоставлением услуг по гарантии прав, лишь на первый взгляд позволяет обеспечить безболезненный переход к комбинации стратегий, предполагающих соблюдение прав всеми участниками экономических обменов. Размер платы за гарантии при прочих равных условиях может повлиять и на вероятность совершения ошибок первого и второго рода, в частности, через нарушение стандартов доказательства при установлении фактов нарушения правил (прав).
Отметим, что в данном случае рента гаранта в общем виде может быть представлена следующим образом: R = 2 — G (что в первом приближении можно рассматривать как целевую функцию гаранта, если только он не является одновременно участником игры наряду с А и В), а применительно к рассматриваемому случаю — Rf0 = 2 - GfD, где GfD = GNd - Gf0 — расходы гаранта как недискриминирующего монополиста, состоящие соответственно из GfED — расходов на поддержание порядка (обеспечение соблюдения правил и прав) и Gf0 — расходов на сбор платежей за услуги. В этой связи за пределами обсуждения остается вопрос конкуренции между гарантами — не только актуальной, но даже потенциальной. Вот почему в целях упрощения цена услуг гаранта рассматривается как экзогенная и не связанная с барьерами входа в сферу услуг по гарантированию прав собственности и контрактных прав. Кроме того, отметим, что в случае доминирования демократических институтов R gt; 0 означает нецелевое использование средств, если иное не одобрено избирателями. Данный вопрос может быть учтен в рамках обсуждения проблемы сравнительных преимуществ различных способов гарантирования прав участников экономических обменов.
Указанный аспект является важным в контексте существующих различий в подходах, основанных на поиске оптимального режима сдерживания в случае, если гаранты максимизируют общественное благосостояние в отличие от ситуаций, когда они максимизируют свою целевую функцию, условия экстремума которой не совпадают с условиями максимизации общественного благосостояния. Однако в данном случае задача обсудить взаимосвязь максимизации общественного благосостояния с деятельностью гаранта в контексте проблемы ошибок I и II рода не ставится.
Имеет ли значение жесткость наказания с точки зрения достижения Парето-оптимальности результата в одноходовой игре? Да имеет, поскольку жесткость наказания влияет на соотношение между величинами выигрышей каждого из игроков при сравнении двух стратегий — «соблюдать» или «нарушать».
Однако то же соотношение указывает на необходимость соизмеримости наказания, тем более что к нему по идее привязана и другая переменная — размер компенсации, который может рассматриваться как Z = k Y (без учета времени выплаты компенсации относительно момента совершения нарушения, то есть дисконтирующего фактора), где 0 lt; k lt; 1, а k может рассматриваться как индикатор эффективности восстановления прав, если только величина санкций соразмерна тяжести нарушения. Отметим, что если k = 1, то, оказывая (прямое) сильное сдерживающее влияние и обеспечивая максимальный уровень восстановления прав с учетом имеющейся системы санкций, такая практика создает стимулы для провоцирования или имитации нарушения со стороны потенциальной жертвы, в том числе злоупотребления правом на защиту. Поэтому максимальная эффективность системы восстановления нарушенных прав не гарантирует наивысшей из возможных эффективности их защиты, а также наилучших из достижимых условий равновесия.
В этой связи нельзя не отметить, что вариант организации экономических обменов для случая k = 0 приводит к тому, что (а) сторона, которая может быть признана пострадавшей, не заинтересована в приложении собственных усилий для того, чтобы к нарушителю были применены санкции; (б) большая нагрузка при выявлении фактов нарушения ложится на гаранта, в то время как и валовые (необязательно чистые) поступления от услуг по гарантии прав в случае обнаруженных нарушений будут выше. В частности, такая ситуация возникает, если, например, были нарушены права одного из участников обмена на конкуренцию, что, возможно, привело к ущербу, установить размеры которого с разумными издержками при существующих требованиях к доказательственной базе, не представляется возможным. Таким образом, весь размер санкций — это штрафы, уплачиваемые в адрес гаранта.
На первый взгляд, отсутствие компенсаций не влияет на определение условий равновесия в игре с гарантом — третьей стороной. Кажется, что действительно достаточно только санкций, применяемых к нарушителю.
Однако такой тезис основывается на одном нереалистичном допущении: все действия, связанные с установлением факта нарушения, — выявление нарушителя, установление степени его вины — по определению более эффективно выполняются третьей стороной-гарантом (государством). В данном случае получается, что штрафные санкции формируют часть дохода гаранта наряду с платежами за услуги, связанные с обеспечением соблюдения правил (прав). Однако при ближайшем рассмотрении санкции в отношении нарушителя могут быть составными: Y = YG + Z, где YG — оценка санкций, применяемых собственно гарантом (штрафы, YGT или стоимостная оценка санкций, связанных с санкциями в форме ограничения прав, в том числе прав свободы — лишение свободы, дисквалификация, YNT ), тогда как Z — собственно размер компенсаций, выплачиваемых пострадавшей стороне.
В этой связи нельзя не вспомнить об известном правиле кратного возмещения ущерба нарушителями антимонопольного законодательства, когда коэффициент возмещения равен трем. При этом важно учитывать, что Y не является индикатором количественной оценки размеров нанесенного ущерба. Такое правило, не исключая использования услуг гаранта (но в данном случае эту функцию могут выполнить суды, а не набор «суды + административный орган»), может создать стимулы по защите правил и через данные правила — собственных интересов. Вот почему более осмысленным является рассмотрение вопроса о комбинации частного и публичного механизмов применения права в связи со сравнительными преимуществами того и другого.
Соотношение между Y и Z имеет большое значение с точки зрения выстраивания баланса, позволяющего обеспечить действенные ограничения на злоупотребления со стороны гаранта, формирующего переменную часть доходов от санкций, а также злоупотребления участниками экономических обменов правом на защиту.
До этого момента мы обсуждали только вопросы, связанные с одноходовыми играми, которые, являясь своеобразным аналогом обезличенных обменов, могут быть противопоставлены повторяющимся играм с неопределенным моментом окончания. Как известно, именно эта альтернатива рассматривается в качестве способа обеспечения изменения характеристик равновесия с тем же составом участников. Если бы участники экономических обменов имели возможность выбирать, какой способ обеспечения гарантий правил (прав) выбрать, то чрезмерная стоимость услуг третьей стороны — гаранта могла бы привести посредством конкуренции институтов к тому, что стали бы использоваться аналоги персонализированных обменов, в которых эффект повторяемости игры приводил бы к тому, что в ряде случаев участники игры предпочли бы соблюдать правила и права друг друга, но без участия третьей стороны-гаранта.
Соответственно, проблема в том, что может существовать класс ситуаций, когда у участников игры по сути дела нет выбора: (1) платить или не платить гаранту за услуги; (2) прибегать или не прибегать к услугам гаранта, даже если они и так оплачивают доступ к этим услугам. Однако то, что это действительно проблема с точки зрения обеспечения эффективности результатов экономических обменов, становится наиболее очевидным в связи с ошибками со стороны гаранта, которые создают дополнительные сложности выстраивания системы экономических обменов, минуя привлечение третьей стороны полностью или частично (то есть когда судебная составляющая функции гаранта используется, а административная — нет).