§ 2. Изменение общественных отношений B новых районах страны

Чудовищная война принесла колоссальные людские и материаль­ные потери нашей стране.Поэтому послевоенные годы были по­священы прежде всего восстановлению народного хозяйства, но в то же время и его дальнейшему развитию.

Особый характер носило экономическое и социальное разви­тие западных советских республик. Если народы большей части Советского Союза до войны построили фундамент социализма, то Прибалтика, Западная Белоруссия, Западная Украина, Бессара­бия, недавно вошедшие в состав СССР, должны были в своем раз­витии догонять основную часть страны. Задача построения соци­ализма была здесь более легкой, ибо можно было опереться на помощь всего Советского Союза, на его опыт. B то же время встретились специфические трудности.

Отличительной чертой хозяйства новых районов страны бьша его отсталость, аграрный по преимуществу характер. Даже при­балтийские республики, которые некогда являлись важным инду­стриальным регионом царскоЙ России, за время буржуазного правления резко деградировали. B наиболее развитой Латвии удельный вес производства средств производства с 1913 по 1938 г.

, упал больше чем вдвое. Война и немецкая оккупация, которая в западных районах длилась дольше, окончательно подорвали их промышленный потенциал. B 1945 r. удельный вес промышлен­ности в хозяйстве наиболее индустриальной республики — Лат­вии — составлял всего 30%. A в западных областях Белоруссии даже до Второй мировой войны он равнялся всего 9%.

Социалистическое строительство в присоединившихся к CCCP западных республиках и областях прежде всего было направлено на полную техническую реконструкцию промышленных предпри­ятий и на создание новых отраслей промышленного производства, Развитие промышленности шло с учетом местных ресурсов. На­пример, в Прибалтике, бедной полезными ископаемыми, но обла­давшей высококвалифицированной рабочей силой, развивались преимущественно те отрасли, которые требуют малц сырья и дру­гих материалов, но высокой квалификации рабочих и инженеров: электропромышленность, точное машиностроение, а также легкая промышленность.

Основные фонды промышленности в западных республиках и областях выросли за послевоенную пятилетку в два-три раза в сравнении с довоенным уровнем, соответственно вырос и выпуск продукции. При этом темпы роста промышленного производства в западных республиках намного превышали средние общесоюз­ные, Так, в 1954 г. по сравнению с 1940 г. объем промышленного производства в CCCP вырос в 2,8 раза, а в Белоруссии — в 4,6, в Литве — в 4,2, в Латвии — в 5, в Эстонии — в 6 раз. Подобный рост обеспечивался преимущественно капиталовложениями из об­щесоюзного бюджета. B пОслевоенной пятилетке объем централи­зованных капиталовложений на восстановление и развитие народ­ного хозяйства намечался в 250 млрд руб., а почти половина этой суммы предназначалась для западных районов страны[131].

Индустриализация новых районов страны сопровождалась ростом численности рабочего класса и технической интеллиген­ции. Вместе с тем происходили неизбежные демографические про­цессы, связанные с миграцией населения. Упадок промышленнос­ти до присоединения к СССР, военные потери вызвали нехватку рабочей силы даже там, где до войны была безработица, например в Прибалтике, в которой масса людей погибла или была угнана в Германию. Размах нового индустриального строительства обо- .стрил дефицит рабочей силы, потребовал привлечения квалифи­цированных кадров из восточных районов. На Украине и в Бело­руссии обошлись внутренним перераспределением рабочей силы, в других же республиках пришлось прибегнуть для преодоления дефицита к межреспубликанскому переселению.

общем не изменился, в Прибалтике же и Молдавии вырос процент некоренного (нетитульного) населения. B условиях единства Со­ветского Союза такое перемещение народов, как правило, не при­водило к серьезным осложнениям.

B новых районах произошли и существенные социальные из­менения. Государственная промышленность, которая занимала все более господствующее положение в экономике данного регио­на страны, окончательно вытеснила частника из сферы промыш­ленного производства. Этому способствовали и иные меры по ог­раничению влияния городской буржуазии. Другим путем перевода промышленности на социалистические рельсы было производст­венное кооперирование мелких ремесленных и полуремесленных предприятий, проводимое на добровольных началах. Так, только в одной Латвии уже к 1946 г. работало свыше 100 промартелей. ■

Более сложной бьша социалистическая перестройка сельского хозяйства. Сразу после войны завершилась земельная реформа в освобожденных районах, начатая еще накануне войны и теперь развернутая с еще большим размахом. Десятки тысяч прежде без­земельных крестьян получили землю и инвентарь, малоземельные увеличили свои наделы. B Латвии каждый новый хозяин получил в среднем 12,4 га земли, а малоземельным прирезали по 4,3 га, Соответственно хуторские хозяйства бьши ограничены максималь­ной нормой в 20-30 га, а немецким пособникам оставили лишь по 5-8 га[132].

Единоличникам была оказана разнообразная помощь. Восста­навливаемые MTC обслуживали не только колхозы, но и отдель­ных крестьян. Создавдлись также прокатные пункты, обслуживаю­щие крестьян машинами и конной тягой.

Однако единоличные хозяйства в новых районах не могли со­храняться долго. Здешнему крестьянству предстояло пройти TOT же путь, который проделали народы всего Союза. Поэтому уже в первые послевоенные годы в Прибалтике и других западных рай­онах страны развернулось социалистическое переустройство сель­ского хозяйства, начатое, как уже говорилось, еще накануне вой­ны, но поломанное фашистскими оккупантами.

Ведущей формой обобществления явилось создание государст­венных сельскохозяйственных предприятий — совхозов, Hx коли­чество неизменно росло. Сложнее обстояло дело с другой формой

обобществления — коллективизацией, которая в западных райо­нах имела свои особенности, преодолевала специфические труд­ности. Так, в Прибалтике и Белоруссии сами природные условия мешали объединению крестьянских земель: маленькие по площади поля, зажатые лесами, болотами и валунами, затрудняли сведение их в один клин, препятствовали использованию техники. Особен­ности земельных угодий предопределяли и сложившуюся издавна хуторскую систему землепользования. Хуторян, живших оторван- HO один от другого, труднее было объединить в коллектив. Нако­нец, немаловажную роль играла и частнособственническая психо­логия, более сильная, чем в России, где до коллективизации пре­обладали общинные отношения. Трудность состояла и в том, что крестьяне-новохозяева, десятилетиями мечтавшие о земле и те­перь получившие ее из рук Советского государства, еще были в плену индивидуализма и частнособственнических устремлений.

Имелись и факторы, способствующие коллективизации. K ним следует отнести полезный опыт других союзных республик, раз­витие совхозов и MTC в новых районах, существование первичных форм коллективизации.

B западных районах был взят курс сначала на создание про­стейших форм сельскохозяйственной кооперации — всякого рода товариществ: по совместному приобретению и использованию ма­шин, молочных, мелиоративных, кредитных обществ. Только в Латвии в 1945 г. было создано свыше 400 таких товариществ. A в 1947 г. более 70% здешних крестьян участвовало в деятельности различных сельскохозяйственных кооперативов. Чаще это была низшая — снабженческо-сбытовая форма кооперации, но именно она была первой ступенью к производственному кооперированию. Постепенно эти формы кооперативов действительно обретают производственные функции, развиваются совместная обработка земли, совместное ведение животноводства.

B 1949 г. началась массовая коллективизация сельского хозяй­ства в Прибалтике и западных землях Украины и Молдавии, в 1950 г. она развернулась и в Западной Белоруссии. B Эстонии к лету 1950 г. объединились в колхозы свыше 80% крестьян, в Лат­вии к этому времени коллективизация была почти завершена. Так же обстояло дело в Литве и в западных областях Украины. B Мол­давии к концу 1950 г. объединились в колхозы 97,1% крестьянских хозяйств.

При проведении коллективизации западных районов страны не удалось избежать ошибок 30-х гг., хотя здесь можно и должно было их избежать. B Латвии, например, вместо того чтобы исполь­зовать низшие формы кооперирования как базу для создания сельскохозяйственных артелей, ликвидировали всякого рода това­рищества и создавали сельхозартели как бы с нуля. Бьша повто­рена и пресловутая поспешность в создании колхозов, в чем уже теперь не было никакой необходимости. Широко нарушался прин­цип добровольности. Хотя некоторые республиканские партийные организации (например, ЦК КП(б) Литвы в 1949 г.) и принимали специальные решения о недопустимости нарушения доброволь­ности. Bce это, конечно, создало дополнительные трудности в ор­ганизации и деятельности колхозов.-Коллективизация вызывала открытое сопротивление. Оно доходило и до весьма острых форм — убийств советских и колхозных активистов, поджогов и вредительства.

Необходимость организационного и политического укрепле­ния колхозов потребовала, как это было в 30-х гг. во всей Совет­ской стране, создания политотделов при MTC западных республик и областей.

Хозяйственные успехи западных районов открыли двери и для положительных сдвигов в социально-культурной сфере. Так, в Бе­лоруссии в 1952 г. в сравнении с 1940 г. число школ почти удво­илось, а в Закарпатье с 1946 по 1953 r. оно увеличилось в 14 раз. B Западных областях Белоруссии, Украины и Молдавии снова пришлось решать старую задачу, давно решенную во всем Союзе, — ликвидировать массовую неграмотность населения, ибо здесь она достигала 60-80%.

Социалистическое строительство в западных районах проходи­ло в условиях сопротивления определенных социальных групп. B Прибалтике, Западной Украине и Западной Белоруссии мест­ные националисты, немецкие прислужники, некоторая часть го­родской и сельской буржуазии, представители реакционного ка­толического духовенства встали на путь вооруженной борьбы про­тив Советской власти. Им удалось обманным путем привлечь на свою сторону и определенные группы трудящихся.

Борьба против социалистических преобразований, носила пла­номерный характер, возглавлялась соответствующими национа­листическими группировками — Организацией украинских наци­оналистов (ОУН), польской подпольной ApNmefl Крайовой (в Бе­лоруссии)> Литовской армией свободы и т*д. Антисоветские бан­дитские отряды, прятавшиеся по лесам, из-за угла убивали пар­тийных и советских работников, крестьян, вступавших в колхозьт, вообше всех несогласных с националистами, не останавливаясь перед самыми зверскими формами убийств, даже женщин и детей. Например, в Эстонии только с ноября 1944 г* до ноября 1947 г. было совершено 773 таких нападения* Ha борьбу с бандитами были мобилизованы не только соответствующие правоохранитель­ные органы, в ней на добровольных началах участвовали мирные граждане, жизни и спокойствию которых угрожали бандиты* Ha Украине в 1945-1946 гг* было создано почти 12 тыс* групп охраны общественного порядка, в которых состояло 110 тыс. человек, B Литве в первый послевоенный год боролось с националистичес­ким бандитизмом более 10 тыс* граждан* B Эстонии были созданы специальные истребительные батальоны, действиями которых ру­ководил Центральный штаб истребительных батальонов в Таллине и районные пггабы[133]* B целях борьбы с политическим бандитизмом было организовано массовое выселение из западных районовлиц, подозреваемых в связи с подпольем. B пору сплошной коллекти­визации выселению подверглись и кулаки, активно мешавшие ей. Таким образом, и здесь была проведена ликвидация кулачества как класса.

Борьба с вооруженным бандитизмом в западных районах была длительной и кровопролитной, потребовавшей немалых усилий и от государственных органов, и от гражданского населения* При этом наряду с вооруженным подавлением националистов приме­нялись и меры убеждения* Правительства Литвы, Украины обра­тились к членам бандитских организаций с предложением добро­вольно сложить оружие, обещав за это полное прощение. Та­кие обращения дали свои результаты, Так, во Львовской области пришли с повинной 1736 человек, в Станиславской — 5134 чело­века2.

По-другому шло хозяйственное строительство в Тувинской автономной области, Калининградской и Сахалинской областях* B Туве, где господствовало отсталое кочевое животноводство, проведению коллективизации и культурной революции предшест­вовал процесс перевода кочевников на оседлость* B Калининград­ской области> бывшей до 1945 г. частью Восточной Пруссии, на Южном Сахалине и Курилах экономической перестройке предше­ствовало выдворение прежнего населения — немцев и японцев — соответственно в Германию и Японию*