ПРИСК ПАНИЙСКИЙ
Приск Панийский (410/420 - ок. 475) описывает исторические события, исходя из своей дипломатической практики. Опыт посольств к гуннскому вождю Аттиле, переговоров в Риме, Дамаске, Александрии создавал тот широкий политический горизонт, которым отмечено повествование византийского историка, ставшего главным свидетелем и повествователем завоеваний Аттилы, стремительного возвышения гуннской державы и ее падения.
Воспитанный в традициях классического аттикизма и литературной софистики, историк-дипломат создает, однако, памятник тому, чему он сам был свидетелем, а не мемуарную фикцию или основанную на трудах предшественников компиляцию: риторичность литературной формы византийской историографической прозы отнюдь не была фактором ущербности ее исторической достоверности. Приск детально описы-вает свои приключения в составе посольства по дороге к правителю гуннов Аттиле. Знание античной литературы, ее топики помогало византийским историкам создать с помощью излюбленных формул, фразеологических повторов иллюзию непрерывности исторического развития, проявляющуюся в повторимости ситуации. Так, осада гуннами Наисса (Ниша) в 441 г. описывается Приском в словесных образах описания Фукидидом взятия Платей (П.75-76), а история сасанидца Пероза выдержана в геродотовском стиле рассказа о пер-сидском царе Камбизе (III. 1). Эта манера историописания у Приска связывается иногда с его тенденцией к «новеллизации» исторической прозы.«История» Приска — один из важнейших источников по раннеславянской истории, взаимоотношениям Византии с народами Восточной Европы.
Издание: Dexippi, Eunapii, Petri Patricii, Prisci, Malchi, Menandri Historiarum, quae supersunt / Hrsg. v. I. Bekker, B. G. Niebur. Bonnae, 1829; PG 113. Col. 677-756.
Перевод: Византийские историки (Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх, Петр Патриций, Менандр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец) / Под ред.
А. И. Цепкова. Рязань, 2003 (переводчик не указан); фрагм.: Свод I (JI. А. Гиндин, А. И. Иванчик). М., 1991 (2-е изд. 1995). С. 81-96.Литература: Wirth 1967. S. 41-69; Удальцова 1972; Удальцова 1974; Mohay 1976. Р. 125-140; Baldwin 1980а. Р. 18-61; Maas 1995. Р. 146-160.
ИСТОРИЯ
Фрагмент 8 I
(Феодосий II отправляет посольство во главе с Максимином к правителю гуннов Аттиле . В посольстве участвует Приск, друг и советник Максимина. Посольство двигается через Сардину и Наисс .)
29.9-22
Переночевав и сделав переход от границ [области] Наисса по направлению к реке Истру, мы вступаем в некую тенистую местность , имевшую множество извилин, изгибов и поворотов . В ней-то на рассвете9, когда [мы] думали, что идем к западу, увидели пред собой восход солнца, так что, не зная расположения местности, вскрикнули, так как солнце вроде бы шло обратным путем и являло [нечто] другое, против обычного. Но по причине запутанности местности та часть дороги смотрела на восток . После этого труднопроходимого места мы оказались на равнине, она [тоже была] лесистой . Там варвары-перевозчики принимали нас на челны-однодеревки , которые они изготавливают, срубая и выдалбливая деревья, и перевозили через реку [Петр]...
II
39.11—40.11; 40.8-41.3
Отсюда мы ехали по ровной дороге, пролегающей по равнине , и достигли судоходных рек, из которых самыми большими после Истра была называемая Дрикон, Тигас и Тифисас . И через них мы были переправлены на однодеревках, которыми пользуются живущие у этих рек. Остальные же [реки] мы переплыли на плотах, которые варвары возят [с собой] на повозках по причине заболоченности [тамошних] мест. В селениях нам доставляли пищу, вместо [зерна] пшеницы - просо , а вместо вина - медос , называемый [так] по-туземному. А также следовавшие за нами слуги получали просо и снабжались напитком из ячмени; «камон» называют его варвары. Проделав длинный путь, под вечер мы разбили палатку возле какого-то озера, имевшего питьевую воду, каковой пользовались жители близлежащего селения...
(Поднявшаяся буря унесла палатку и все вещи спутников Приска.)
И, придя к хижинам селения — ведь все врозь направились к нему, мы там встретились и начали с криком искать отставших.
А скифы , выбежав на шум, стали зажигать камыш, которым они пользуются для [разведения] огня, и, освещая [нас], спрашивали, для чего мы кричим. Когда бывшие с нами варвары ответили, что мы терпим бедствие из-за бури, они, позвав к себе, принимали нас и, сжигая много камыша, согревали. Правившая в селении женщина — она оказалась одной из жен Бледы — послала нам пищу и красивых женщин для соития. Это по-скифски знак уважения. Ласково поблагодарив женщин за предложенную еду, мы отказались от сношения с ними. Мы остались в хижинах, а на рассвете отправились на поиски вещей.III
(Посольство ехало еще семь дней, затем переправилось через несколько рек и достигло огромного селения, в котором находился деревянный дворец Аттилы . У его ворот Приск встречает одетого в варварскую одежду человека и удивляется, что тот говорит по-гречески.)
46.5-10
Ибо [скифы], будучи смешанными , сверх собственного варварского языка ревностно стремятся [овладеть языком] или гуннов, или готов,
Гуннская диадема.
Конец IV - первая половина V в. Будапешт. Национальный музей
или даже авсониев , у кого из них сношения с римлянами. Но никто из них не говорит свободно по-гречески, кроме пленников, которых угнали из Фракии и с иллирийского побережья.
(Перевод и комментарий Л. А. Гиндина и А. И. Иванчика. С. 85-87)