СОСТАВ КРИОФЛОРЫ ПРИБРЕЖНЫХ ЛЬДОВ КАНДАЛАКШСКОГО ЗАЛИВА БЕЛОГО МОРЯ

Л.С. Житина, Л.В. Ильяш

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова,

г. Москва, Россия, е-mail: Lgitina@mail.ru

Водоросли, населяющие льды, играют важную роль в цикле углерода в полярных экоси­стемах (Legendre et al., 1992; Gosselin et al., 1997), включая и Белое море (Ильяш и др., 2003).

двух районах моря (Гогорев, 1998; Кособокова и др., 2004; Сажин и др., 2005; RaLkova, Wassmann, 2005). Наиболее продолжительные наблюдения, охватывающие весь ледовый се­зон, проведены в проливе Великая Салма Кандалакшского залива (Михайловский, Житина, 1989), однако при этом был исследован только нижний слой льда. Значительная пространст­венно-временная вариабильность, характерная для видового состава и обилия ледовых водо­рослей (Demers et al., 1984; Cota, Smith, 1991; Cota et al., 1991; Monti et al., 1996), определяет необходимость исследования ледовых фитоценов в течение возможно более длительного пе­риода и в разных районах моря.

В настоящей работе представлены данные по видовому составу ледовых водорослей в ян­варе - апреле в трех районах Кандалакшского залива Белого моря.

Материалом для настоящего исследования послужили пробы, собранные в Кандалакшском заливе Белого моря. Пробы льда отбирали кольцевым буром:

1) в проливе Великая Салма на разрезе от берега на 3 станциях, расположенных на расстоя­нии 20 м друг от друга. Ст. 1 располагалась в 10 м от берега, а ст. 3 - в 50 м от берега. Еще одна станция находилась на расстоянии 5 км от разреза у Киндо мыса.

2) в Кандалакшской губе в 10 км от г. Кандалакши. Станции отбора проб располагались на разрезе от берега к центру залива в 10, 200 и 500 м от берега.

3) в губе Чупа вблизи пос. Пулонга. Пробы отбирали на 6-ти точках, отстоящих друг от друга на 50 м.

В ледовом биотопе выявлено 145 таксонов водорослей (табл.), из которых наиболее разнооб­разно были представлены диатомеи. Среди водорослей отмечены виды с разной биотопической приуроченностью: ледово-неритические, планктонные, литоральные, эпифитные, солоноватовод­ные, пресноводные. Из зеленых водорослей встречены Ancylonema nordenskioeldii и Ulothrix implexa, которые могут образовывать скопления на нижней поверхности льда (Мельников и др., 2005), а также Chlamydomonas nivalis и Rhaphidonema nivale, для которых предпочитаемым биото­пом является снежный покров (Kol, 1968). Самым малым числом видов были представлены дино- фитовые водоросли и все они являлись планктонными формами.

Криоводоросли Кандалакшского залива Белого моря

Найденное число видов водорослей меньше, чем таковое, идентифицированных к настояще­му времени в ледовых фитоценах Белого моря (205 таксонов) (Ильяш и др., 2003; Житина, Ильяш, 2009). Вероятно, реальное число видов водорослей в исследованных районах выше, поскольку нами не были определены до вида некоторые мелкие жгутиковые. Во льдах пролива Великая Салма най­дено 108 таксонов, в губе Чупа 57 таксонов, а в Кандалакшской губе - 51 таксон. Такое различие в видовом богатстве в отдельных районах может быть обусловлено абиотическими факторами (соле­ность, температура, освещенность, подледные течения, структура и направление нарастание льда и т.д.), а также межгодовой вариабельностью (Demers et al., 1984; Cota et al., 1991; Monti et al., 1996).

Видовые составы ледовой флоры трех исследованных районов достоверно (p=0,01) различа­ются между собой. Их сходство составляло 0,61 (между фитоценами пролива Великая Салма и губы Чупа) и 0,63 (между фитоценами пролива Великая Салма и Кандалакшской губы и губы Чупа и Кандалакшской губы). В пределах каждого исследованного района сходство видового состава

фитоценов между парами станций варьировало по сезону в широких пределах и могло быть меньше сходства между флорами районов. Это свидетельствуют о значительной микро- и мезомасштабной пространственной вариабильности ледовых фитоценов, отмечаемой в других арктических районах (Cota, Smith, 1991; Monti et al., 1996).

В каждом из исследованных районов не выявлено выраженной тенденции изменения преде­лов варьирования показателя сходства видового состава ледовых фитоценов между парами станций по сезону. Во льдах губы Чупа, где исследовано наибольшее число станций, сходство видового со­става фитоценов не зависело от расстояния между станциями на разрезе протяженностью 250 м. При этом сходство ледовых фитоценов на станциях, расположенных на расстоянии даже 50 м друг от друга могло быть ниже сходства видового состава фитоцена этого района и фитоценов пролива Великая Салма (0,61) и Кандалакшской губы (0,63).

Во всех районах наиболее высокое видовое богатство было характерно для диатомовых водо­рослей. По числу видов и разнообразию биотопической приуроченности преобладали пеннатные диатомеи, что характерно не только для Белого моря, но и для ледовых флор всех морей Россий­ской Арктики (Житина, Ильяш, 2009), а также разных районов Канадской Арктики (Hsiao, 1983). Хотя в отдельных районах центрические диатомеи могут преобладать по числу видов, как это было отмечено для паковых льдов Баренцева моря (Ratkova, Wassmann, 2005).

Состав водорослей, дававших наибольший вклад в биомассу, варьировал по сезону, между станциями в каждом из исследованных районов и между районами. Среди доминирующих видов присутствовали не только типично ледово-неритические формы, такие как Nitzschia frigida, Pauliella taeniata, Entomoneis kjellmanii var. kariana, E. paludosa, Pleurosigma stuxbergii, Navicula pelagica, Fragilariopsis oceanica, но и неритические (Thalassiosira gravida), литоральные (Amphora laevis, Nitzschia marginulata, Navicula kariana var. curta), пресноводные (Gomphosphaeria lacustris, Ulothrix implexa, Diatoma sp.), и водоросли, чьим предпочитаемым биотопом является снежный по­кров (Rhaphidonema nivale).

Литература

Гогорев Р.М. 1998. Диатомовые водоросли поздневесеннего льда Белого моря.// Новости систематики

низших растений. Т.32. С. 8-13.

Житина Л.С., Ильяш Л.В. 2009. Видовой состав ледовых диатомовых водорослей морей Российской Арктики // Арктика и Антарктика. В.7(41). С.115-149.

Ильяш Л.В., Житина Л.С., Федоров В.Д. 2003. Фитопланктон Белого моря. М.: Янус-К. 168 с.

Кособокова К.Н., Пантюлин А.Н., Рахор А., Ратькова Т.Н., Шевченко В.П., Агатова А.И., Лапина Н.М., Белов А.А. 2004. Комплексные океанографические исследования в Белом море в апреле 2003 г. // Океаноло­гия. Т. 44, № 2. С. 313-320.

Мельников И.А., Дикарев С.Н., Егоров В.Г., Колосова Е.Г., Житина Л.С. 2005. Структура прибрежной экосистемы льда в зоне взаимодействия река-море // Океанология. Т. 45, № 4. С. 542-550.

Михайловский Г.Е., Житина Л.С. 1989. Криопланктонная флора Белого моря и её сезонная динамика,

выявленная методом корреляционного анализа // Океанология. Т.29, №5. С. 796-803.

Сажин А.Ф., Ратькова Т.Н., Кособокова К.Н. 2005. Население прибрежного льда Белого моря в ранне­весенний период // Океанология. Т. 44, № 1. С. 92-100.

Cota G.F., Smith R.E.H. 1991. Ecology of bottom ice algae. II. Dynamics, distributions and productivity // J. Mar. Sys. V. 2. P. 279-295.

Cota G.F., Legendre L., Gosselin M., Ingram R.G. 1991. Ecology of bottom ice algae. I. Environmental controls and variability // J. Mar. Sys. V. 2. P. 257-277.

Demers S., Therriault J.-C., Descolas-Gros C. 1984. Biomasse et composition specifique de la microflore des glaces saisonnieres: influences de la lumiere et de la vitesse de congelation // Marine Biol. V. 78. P. 185-191.

Gosselin M., Levasseur M., Wheeler P.A., Horner R.A., Booth B. 1997. New measurements of phytoplankton and ice algae production in the Arctic Ocean // Deep-Sea Res. V. 44. P. 1623-1644.

Hsiao S.I.C. 1983. A checklist of marine phytoplankton and sea ice microalgae recorded from Arctic Canada // Nova Hedwigia. V. 37. P. 225-313.

Kol E. Kryobiologie (biologie und limnologie des Schnees und Eises). 1. Kryovegetation. Stuttgard: E. Schweizerbart'sche Verlagsbuchhandlung, 1968. 216 P.

Legendre L., Ackley S.F., Dieckmann G.S., Gulliksen B., Horner R., Hoshiai T., Melnikov I.A., Reeburgh W.S., Spindler M., Sullivan C.W. 1992. Ecology of sea ice biota. 2. Global significance // Polar Biol. V. 12. P. 429-444.

Monti D., Legendre L., Therriault J.-C., Demers S. 1996. Horizontal distribution of sea-ice microalgae: environmental control and spatial processes (southeastern Hudson Bay, Canada) // Mar. Ecol. Pr. Series. V. 133.

P. 229-240.

Ratkova T.N., Wassmann P. 2005. Sea ice algae in the White and Barents seas: composition and origin // Polar

Res. V. 24 (1-2). P. 95-110.