ДРЕВНЕЙШЕЕ САКРАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ПОНЯТИЯ «ЗАКОН» И ЕГО эволюция
Итак, мы подошли к очень важному моменту исследования. Опираясь на источники, рассмотрим, как понимался закон в Риме эпохи царей и ранней Республики, какова была возможная эволюция этого понятия.
Прежде всего необходимо рассмотреть механизм принятия закона в царский период. Иногда ошибочно полагают, что цари самостоятельно устанавливали законы. Между тем Помпоний в Дигестах (D. 1. 2. 2. 2) пишет, что «и сам (Ромул) внес на обсуждение народу некоторые куриатные законы; вносили их и последующие цари...» ". Таким образом, прямое указание римского юриста, да и само название «куриатный закон» свидетельствуют о способе его принятия - в народных собраниях по куриям. Дионисий Галикарнасский также говорит о том, что со времен Ромула утверждение законов было прерогативой народа[306]. Далее, известны прямые указания источников на утверждение некоторых конкретных законов в народных собраниях. Так, Цицерон пишет: «Дабы вы поняли, сколь мудро уже наши цари предусмотрели, что некоторые права должны быть даны и народу... я укажу, что Тулл Гостилий даже знаками своего царского достоинства решился воспользоваться только по приказу народа. Ведь (он просил приказа о том), чтобы 12 ликторам с фасциями было дозволено шествовать перед ним»[307]. Наконец, Дионисий Галикарнасский рассказывает о царе Сервии Туллии, что «он утвердил законы об обязательствах и правонарушениях в куриатном собрании»[308]. В другом месте он также указывает относительно центуриатнои реформы Туллия, что, «когда нужно было избрать магистрата, либо утвердить закон, либо объявить войну, он стал собирать народ не по куриям, а по центуриям»[309]. Итак, цари представлены в традиции лишь как создатели законопроектов, законодателем же в полном смысле этого слова, с точки зрения античных авторов, был сам416
римский народ .
„Для правильного понимания особенностей истории развития древнейшего римского права важно определить, что именно, какое содержание вкладывали римские юристы и историки в понятие «закон» вообще и в какой мере содержание этого понятия распространяется на древнейший период развития римского права.
Итальянский юрист Джованни Никозия, подытоживая многолетние споры в современной романистике о развитии понятия lex, отмечает, что первоначальное значение этого слова связано с актом произнесения определенных торжественных слов (certa verba)[310]. Ученый справедливо подчеркивает, что в источниках термином lex обозначались не только государственные акты, но и частные уставы коллегий, и соглашения частных лиц, как, например, lex confessoria - дополнительное соглашение к основному договору купли-продажи[311]. Таким образом, ученый полагает главным в древнейшем законе именно его торжественное произ-416 Подробнее об этом см.: JI.JI. Характер царской власти в Риме VIII-VI вв.
до н.э. //Антиковедение и медиевистика: Сб. науч. тр. / Отв. ред. В.В. Дементьева. Вып. 3. Ярославль, 2001. С. 14-24.
417Nicosia G. AAre lege// Silloge. Scritti 1956-1996. Vol. II. Catania, 1998. P. 441. О содержании понятия lex в раннем Риме см. также: BleickenJ. Lex publica. Gesetzund Rechtin der r6mischen Republik. Berlin; New York, 1975. S. 52-71; FrezzaP. Preistoria e storia della lex publica 11 .Archives de droit prive. 16. 1953. P. 54 ss.; Gioffredi C. Ius, lex, pretor// SDHI.
13/14. 1947-1948. P. 7 ss.; Rotondi G. Leges publicae populi Romani. 1912; Tibiletti G. Sulle leges romane// Studi in onore di P. de Lrancisci. Vol. IV. 1956. P. 593 ss.; WieackerF. Lex publica //Vom romischen Recht, 1961. S. 45 ff.
Nicosia G. Op. cit. P. 458. См. также Cic. De part. orat. 130: Scriptorum autem privatum aliud est, publicum aliud: publicum lex, senatusconsultum, foedus, privatum tabulae, pactum conventum, stipulatio ( ,
несение. Действительно, акт произнесения закона (legis dictio) в древнейший период связывался с ритуалом утверждения закона знамениями богов (augurium) и соответственно постановлением отцов- сенаторов (Serv. Aen. III. 89)[312] Однако сами римляне дают и другую этимологию понятия lex.
Так, Цицерон пишет, что «название lex... происходит от слова legere (выбирать)», добавляя, что «если греки вкладывают в понятие закона равенство, то мы вкладываем понятие выбора; но закону свойственно и то и другое»[313]. Цицерон здесь указывает на значение утверждения закона в народном собрании, на выражение воли, выбора народа.Действительно, большинство римских юристов определяет закон как «приказ народа» (iussum populi). Широко известно, например, следующее определение Гая: «Закон - это то, что приказывает и устанавливает народ»[314]. Аналогичное определение закона дает более ранний юрист Атей Капитон: «Закон - это общий приказ народа или плебса, запрашиваемого магистратом о чем-либо»[315]. Наконец, такое же определение закона имеется даже в Институциях Юстиниана VI в. н.э., т.е. в период, когда самого этого источника как действующего инструмента права не существовало уже несколько сотен лет. Юстиниан пишет: «Закон есть то, что римский народ постановил по предложению сенатского должностного лица, например, консула»[316]. Многовековая устойчивость определения закона как воли народа в правовой традиции уже императорского Рима указывает на несомненный авторитет данного источника. Причем авторитет этот связан именно с прямым выражением в законе воли народа. В этом смысле римляне считали законом всякую ротацию к народу. Так, у Феста мы находим следующее определение ротации: «Ротация происходит, когда народ запрашивается относительно одного или нескольких человек о том, что не относится ко всем.
и об одной или нескольких вещах, санкции по которым не касаются всех. Но когда народ выносит решение относительно всех людей и вещей, то это называется законом. Ротация - это разновидность закона, но закон не всегда является ротацией. Ротация не может не быть законом, если только она была внесена на правомерных комициях»424. Из этого определения ясно, что всякое решение народного собрания имеет силу закона, независимо от того, касается оно всех граждан или лишь некоторых из них.
В этом смысле римляне считали имеющим силу закона даже всякий судебный приговор народа. Так, Руфин отмечает: «Не все то, что устанавливается (народом), считается законом, но одни установления называются тем же законом, другие - свидетельством, третьи - поручениями и юстицией, а некоторые называются судебными решениями»425. В другом месте он же поясняет этот текст следующим образом: «Закон - это общее выражение, но юстиция является частью закона, ведь закон содержит в себе и юстицию, и судебные решения, и поручения, и оправдательные приговоры, и другие его разновидности»426. Однако закон в его высшем выражении - это прежде всего общее предписание для всех римлян. В связи с этим весьма важное определение дает римский юрист Папиниан, подчеркивая, что «закон есть общее предписание... общая клятва государства»427. В такой трактовке становится понятным, почему Цицерон называет закон, подобно обязательству, «оковами гражданского общества»428. Наконец, Цицерон об-429
ращает внимание на письменный характер законов , хотя тут же до-
4" Fest. Р. 266 L.: Rogatio est, cum populus consulitur de uno pluribusve hominibus, quod non ad omnis pertineat, et de una pluribusve rebus, de quibus non omnibus sanciatur. Nam quod in omnis homines resve populus scivit, lex appellator. Itaque Gallus Aelius ait: «inter legem et rogationem hoc interest. Rogatio est genus legis; quae lex, non continuo ea rogatio est. lt;Roga- tiogt; non potest non esse lex, si modo iustis comitiis rogata est».
425Rufin. Orig. in e od. 10. 1 P. 245. 6: non cuncta quae statuuntur lex dicitur, sed quaedam quidem lex, quaedam testimonia, alia mandata et iustitiae, quaedam iudicia appellantur.
4 I’ll fin. In Rom. 2. 13 P. 901 c: lex... generate vocabulum est, iustitia vera pars legis est, continet enim lex iustitias et iudicia et mandata et iustificatione aliasque... species.
427Papin. D. 1.3. 1: Lex est commune praeceptum... communis rei publicae sponsio.
423 Cic. De rep. I. 40: Cum lex sit civilis societatis vinculum, ius autem legis aequale...
' Cic. De invent. II. 162: lege ius est, quod in eo scripto, quod populo expositum est, ut ob- serveA continetur ( ,
)', Cic. De leg. I. 19: Sed... et appel- lare earn legem, quae scripta sancit quod uult aut iubendo lt;aut prohibendogt;... (
бавляет, что к законам следует относить и неписаные нормы права народов и обычаев предков430.
Суммируя все вышесказанное, можно определить закон в понимании античной традиции как письменно зафиксированный приказ народа, принятый народным собранием, подтвержденный клятвой, в силу которой он становится обязательным для всех римских граждан. Клятва всего гражданского коллектива обеспечивала принудительную силу закона. Все эти элементы уже присутствовали в lex curiata царского времени.
Однако античная традиция дает и еще одно определение закона, древнего способа обеспечения его принудительной силы. Так, Марциан со ссылкой на Демосфена дает следующее определение закона: «Закон есть то, чему все люди должны повиноваться в силу разных оснований, но главным образом потому, что всякий закон есть мысль и дар бога»431. Также и Цицерон пишет, что «истинный и первостепенный закон, способный приказывать и воспрещать, есть прямой разум всевышнего Юпитера»432. Из этого определения он делает вывод, что те, кто принял несправедливые, противные божественному разуму писаные постановления, создали все, что угодно, но только не законы (Cic. De leg. II. 13). В этом смысле, подчеркивает Цицерон, особую роль играют «мудрецы» (prudentes), которым открывается «божественная мысль высшего закона». Такими мудрецами в архаическом Риме были жрецы, например царь, авгуры, понтифики и фециалы. По мере развития сакрального права и дифференциации архаического римского общества роль этих жрецов первоначально значительно возрастала. Поэтому понимание закона как зафиксированной письменно воли божественного разума, по-видимому, было в царском Риме преобладающим. Очевидно, что
- Cic. De part. orat. 130: Atque haec communia sunt naturae atque legis, sed propria legis et ea quae scripta sunt et ea quae sine litteris aut gentium iure aut maiorum more retinentur. Cm. іакже Rutin. Orig. ill num. 11.2.
- D. 1. 3. 2: Toliro eon ]мщод, iigt; тгсинга? аизріпповд- тгро6т|ка ndOecrOai 8ia ткХХа, каї рлХктга'оН тїа? ?сгп v'opos ейргцха iev ках Stopoy Oeou...
Cic. De leg. II. 10: Quam ob rem lex uera atque princeps, apta ad iubendum et ad uetan- dum, ratio est recta summi Iouis. См. также Cic. Phil. XI. 28: ...Est lex nihil aliud nisi recta et [iam] a numine deorum tracta ratio... (...
)\August, c. Faust. 22. 27: Lex... aetema est ratio divina vel voluntas dei ordinem naturalem conservari iubens, perturbari vetans (
/
сохранение этой тенденции оттеснило бы простой народ на задний план в механизме принятия законов. Однако особенность развития римского государства и права именно в том и состояла, что в условиях интенсивного развития государства народ сумел надолго удержать за собой контроль за политической властью, за развитием права. Именно поэтому в эпоху Республики не узкая прослойка патрицианского жречества, а весь коллектив римских граждан становится законодателем. Соответственно эволюция понятия «закон» происходила в направлении от преимущественного понимания его в период царей как «божественной воли» к безусловному пониманию его в период ранней Республики как «приказа народа».