3. ПРОБЛЕМА ДОСТОВЕРНОСТИ ИСТОЧНИКОВ

Проблема исторического познания неразрывно связана с вопросом о достоверности наших источников, исторической письменной традиции. Достаточно остро эта проблема стоит перед исследователем архаического римского общества и его права.

Поэтому актуальным представляется исследование уровня исторических и правовых знаний античности, степени разработанности критериев и подходов самих древних авторов. Я ограничусь рассмотрением данных традиции преимущественно о так называемых царских законахЛ и Законах XII таблиц. Наиболее ранние из дошедших до нас сколько! нибудь систематических сведений о них принадлежат историкам Т| юристам I в. до н.э. Это прежде всего сочинения Ливия, Дионисия Гг'_"ї ликарнасского, Варрона и Цицерона. Они дают общее описание 3aKcj нов, нередко цитируя их, отчасти сохраняя архаичность языка, иногд[76]^ ссылаясь и на источники информации. Так, из Дионисия мы узнаем,’"“Ч

впервые законы Нумы Помпилия были записаны еще при царе Анке Марции в VII в. до н.э., а затем, в конце VI в. до н.э., уже после изгнания царей все «царские законы» были собраны в книге некоего понтифика Гая Папирия108. Ливий приводит из «царских законов» прямые

109

цитаты, содержащие тексты сакральных клятв и договоров , а Цицерон (De leg. II. 10. 23) явно указывает на свое знакомство с текстом законов Нумы, написанных не всегда понятным ему и его современникам языком. Много цитат из древних понтификальных и авгуральных книг, из книг Аргейских священнодействий можно найти в трактате De lingua Latina Варрона - известного знатока римских древностей.

Как относиться к этим сведениям? Для меня достаточно очевидно, что вышеназванные авторы не только имели в своем распоряжении тексты архаических сакральных законов и комментариев к ним, но и хорошо знали их содержание. Однако в какой мере они следовали этому содержанию в своих произведениях? Понятно, что их изложение было опосредовано образом мыслей, если хотите, менталитетом человека отнюдь не архаической эпохи, но принадлежащего к обществу I в. до н.э. На их изложение оказывали влияние и образование, и политика того времени, и индивидуальные черты характера. Однако то же самое мы можем сказать и о любом современном профессиональном историке. Уровень объективности историка во все времена зависел от уровня знаний всего общества, от внимания общества к данной проблеме.

сакрального, права требования у римлян были достаточно высокими "fl. Знание права, умение его толковать считалось в Риме эпохи Цицерона и в более ранние периоды особенно почетным[77]. Следует вспомнить слова самого Цицерона о том, что Законы XII таблиц должны были выучиваться детьми наизусть"[78]. Вообще Цицерон и другие античные авторы указывают на древнюю и устойчивую традицию изучения права с детских лет"[79]. Во времена Ливия, Варрона и Цицерона не только частное, но и сакральное право подробно излагалось в различных юридических комментариях общего характера, например, к Законам XII таблиц, в сочинениях по цивильному праву, ответах, дигестах и т.д. Многочисленны были во II-I вв. до н.э. монографические сочинения римских юристов по отдельным областям древнейшего сакрального права. Такие сочинения исчислялись десятками. Мы знаем, например, что консул 223 г. до н.э. авгур Гай Клавдий Марцелл написал трактат Augu- ralis disciplina"[80]; консул 165 г. до н.э. понтифик Т. Манлий Торкват также был знатоком римского сакрального права[81]; консул 142 г. до н.э.

AN^JQWM

канд.|

:

I

1

Кв. фабий Максим Сервилиан оставил после себя не менее 12 книг трактата De iure pontificio"6. До нас дошли отдельные фрагменты из трактата юриста первой половины II в. до н.э. Нумерия Фабия Диктора, написавшего не менее 16 книг о понтификальном праве[82]. JI. Цинций (I в. до н.э.) оставил после себя трактат De fastis[83]. Известен также консул 54 г. до н.э. авгур Ап. Клавдий Пульхр, написавший трактат Augu- ralis disciplina[84]. Среди юристов I в. до н.э. можно назвать еще Сервия Сульпиция Руфа, написавшего книгу De sacris detestandis[85], Гая Треба- ция Тесту, оставившего после себя трактат De religionibus, который содержал не менее 10 книг[86]. Не менее 16 книг содержалось и в трактате по авгуральному праву JI. Юлия Цезаря (консул 64 г. до н.э.) под названием Tibri auspiciorum[87] В области авгурального права был известен и авгур М.

Что касается более поздней традиции, относящейся к I-V вв. н.э., то исследователей архаики нередко упрекают в том, что они опираются на данные сочинения с той же степенью доверия, что и к более ранним авторам. Насколько это правомерно? Если говорить в целом, то следует выделить следующие черты историографии этой эпохи. С одной стороны, появляются многочисленные бревиарии, своего рода популярные издания, содержащие лишь краткий курс римской истории или права. С другой стороны, ограничение свободы политической, ораторской деятельности приводит к усилению, если можно так выразиться, «чистой» науки. Попытаюсь разъяснить свой тезис. Дело в том, что количество письменных источников по римскому праву в I-V вв. н.э. не уменьшалось, а интенсивно росло. Мы знаем о довольно значительном числе юридических комментариев как к «царским законам» и децемвиральному своду вообще, так и к отдельным его составляющим:              понтификальному,              авгуральному праву, праву

фециалов, праву жертвоприношений, фастам и т.д.

134

сакральном праве римлян

Здесь еще раз следует подчеркнуть одну деталь: и так называемое ius Papirianum, содержащее тексты сакральных «царских законов», и Законы XII таблиц существовали вплоть до эпохи Юстиниана. На мой взгляд, блестяще демонстрирует это в отношении Законов XII таблиц итальянский романист Оливьеро Дилиберто, подчеркивая, что авторы IV-V вв.

обращая внимание на различного рода архаизмы и древнейшие значения слов в децемвиральном своде135. Что касается Папириева права, то это собрание законов читалось и комментировалось и в I в. до н.э., и в III в. н.э. (Paul. D. 50. 16. 144). Цитаты из него приводит и Макробий (Sat. Ill,

2. 15), уж совсем поздний автор, живший в первой половине VB. при

императоре Феодосии II. Наконец, если мы внимательно прочтем предисловие Юстиниана к Кодексу136, то поймем, что знаменитый Corpus iuris civilis был составлен не из-за недостатка юридических документов, начиная с эпохи Ромула, а, наоборот, из-за чрезмерного обилия таковых, из-за превышающего человеческие способности бремени многочисленных юридических комментариев к цивильному праву, т.е. к Законам XII таблиц.

Отдельно остановимся на истории источников римского права, которую дает римский юрист II в. н.э. Помпоний. Важность этого труда не раз отмечалась в историографии137. Здесь же я хочу отметить лишь те данные Помпония, которые характеризуют уровень сохранности древнейших источников права и уровень знания их юристами классической эпохи. Любопытно, что Помпоний, рассказывая и о «царских законах», собранных Папирием, и о Законах XII таблиц, подчеркивает, что они были записаны и сохранились138. В то же время рядом, говоря о первых

5              .              Знание              и              распространенность              XII              таблиц ь эпоху поздней Им

перии... С. 74-83.

136Just. De concept, digestorum. 1: Cum itaque nihil tarn studiosum in omnibus rebus invenitur quam legum auctoritas, quae et divinas et humanas res bene disponit et omnem iniquitatem expellit, repperimus autem omnem legum tramitem, qui ab urbe Roma condita et Romuleis deceendit temporibus, ita esse confusum... extendatur et nullius humanae naturae capacitate concludatur (

137 См., например: AmiranteL. Una storia giuridica di Roma... P. 527 s.; BretoneM. Tecniche e ideologic dei giuristi romani. Xapoli, 1982. P. 209-223.

,3sPomponius. D. 1.2. 2. 2: Quae omnes conscriptae exstant in libro Sexti PapiriL. (Bee (              )              ...)-,              Pomponius.

4. 1. 2. 2. 3-4: Quas in tabulas eboreas perscriptas pro rostris composuerunt, ut possint leges apertius percipi (              (              XII              )

( , )•

комментариях, толкованиях понтификов к Законам XII таблиц, он обращает внимание на то, что эти комментарии не были записаны[99]. Далее он особо отмечает и случаи, когда какое-либо юридическое сочинение не сохранилось, было утрачено, как это произошло с книгой юриста конца IV в. до н.э. Аппия Клавдия Сторукого[100]. Следовательно, описывая древнейшее Папириево право и Законы XII таблиц, Помпоний говорил об имевшихся в его распоряжении текстах законов. Действительно, как мог бы его современник Гай написать целое сочинение «Комментарии к Законам XII таблиц» при отсутствии у него текстов этих законов. Таким образом, можно с достаточной долей вероятности утверждать, что информация об архаическом праве, дошедшая до нас в достаточно поздней традиции, основана не на легендах и устных преданиях, а непосредственно на архаических записях законов.

Однако на примере хотя бы истории XX в. мы хорошо знаем, сколь успешно можно фальсифицировать исторические факты даже при наличии хорошей Источниковой базы. Поэтому метод критического анализа традиции является, несомненно, основополагающим в историческом (историко-юридическом) исследовании. Боюсь показаться банальным, но все же перечислю некоторые необходимые для такого анализа научные критерии.

Во-первых, конечно, необходимо выбрать позитивную, непротиворечивую информацию источников, вписывающуюся в общую картину истории архаического Рима. Однако следует учитывать, что противоречия в источниках могут быть надуманными, т.е. иметь, как справедливо отметил английский историк Раафлауб, своей причиной просто их не-

141

верную интерпретацию современными исследователями

Во-вторых, следует сопоставлять сведения письменных источников с данными археологии, эпиграфики и лингвистики. Наиболее плодотворным в изучении права представляется лингвистический или терминологический анализ. Многочисленные этимологические штудии древних иногда позволяют выделить древнейшее значение того или иного термина. Например, древнейший термин hostis (враг) обозначал всякого чужеземца, связанного с римлянами договором, т.е. по значению стояло близко к славянскому слову «гость»'42. Отсюда и перевод нормы XII таблиц о hostes имеет совсем иное значение, чем то, которое дают некоторые наши исследователи.

В-третьих, очень много для исследований архаического римского права, особенно в последние десятилетия, стал давать сравнительный анализ различных древних или раннеклассовых обществ. И здесь заслуженным авторитетом пользуются теоретические разработки этнологов. Опираясь на их выводы, можно судить о том, насколько тот или иной факт вписывается в наши общие представления о развитии ранних обществ. Например, исследование древнейшей римской сакральной санкции sacer esto, обозначавшей проклятие и принесение нарушившего сакральный закон в жертву богам, вполне сопоставимо с хорошо известной системой религиозных запретов, табу, распространенных в других раннеклассовых обществах. Отсюда ясно, что комментарии подобного рода санкций античными авторами носят достаточно объективный характер, тем более что сами римляне не очень любили вспоминать о своих варварских обычаях человеческих жертвоприношений.

Наконец, необходимо полученный таким образом результат сопоставить с представлениями современной романистики об архаическом римском праве и там, где ученые опираются преимущественно лишь на собственные теоретические разработки, скорректировать их в пользу большего доверия к традиции.

Основыва сь на данных источников, можно составить общую модель истории письменной традиции архаического права. Если излагать кратко, следует выделить следующие этапы:

1. VII в. до н.э. - запись законов Ну мы Помпилия в период правления Анка Марция на деревянных таблицах (Dionys. II. 27. 3). Такого рода деревянные таблички описаны Дионисием {Dionys. III. 36. 4; Liv. I. 32. 2) и поздними античными комментаторами {Pompon. Porfyr. Com. in Ног. Ars poetica, 399).

2. VI в. до н.э. - восстановление законов Ромула и Нумы Помпилия царем Сервием Туллием и добавление к ним новых законов143.
3. В конце VI в. до н.э. все «царские законы» были зафиксированы в книге понтифика Папирия. К этому же периоду можно отнести восстановление «царских законов» первыми консулами {Dionys. V. 2. 2) в 509 г. до н.э., а также восстановление так называемых сакральных законов (leges sacratae) с некоторыми дополнениями норм о плебейских трибунах, что произошло в результате первой сецессии плебеев в 494 г. до н.э.144
4. Затем многие положения «царских законов» вошли в децемви- ральный свод, составленный и записанный на медных таблицах в 451- 450 гг. до н.э.
5. После нашествия галлов в 390 г. до н.э. часть «царских законов» и XII таблиц погибла, но была восстановлена, а часть, касавшаяся сакрального права и фаст, была утаена понтификами {Liv. VI. 1. 9-10) и лишь в конце IV в. до н.э. вновь опубликована сыном вольноотпущенника и курульным эдилом Флавием145. Этот текст получил особое название - ius Flavianum.
6. Следующая публикация всего римского цивильного права, включавшего и все сакральное право, уже с комментариями Корункания, была осуществлена в начале III в. до н.э.
7. Наконец, весьма популярным среди римских юристов стало издание начала II в. до н.э. Элия Пета, содержавшее в себе сами Законы XII таблиц, комментарии понтификов к ним и иски. Эта книга была названа Tripertita и стала основой для дальнейшего изучения всего цивильного права следующими поколениями юристов.

Итак, налицо древняя и непрерывная письменная традиция VII-II вв. до н.э., которая послужила достаточно надежной базой для римских

143. Dionys. IV. 10. 3: vop-ooq те cuveypacpEV lt;otgt;q [xevgt; Ttov apxcacov каї rcaprpeXruaivcov avaveouAevoi;, oik, 'РсоцгЛсх; т' е1ащт)аато Kai XoAaq ПоцлШоА oiit; 8' осотов кабштацеуос; {

')¦

144. Cic. Pro Com. fr. 23 (Ascon. P. 75 Beiter): Tanta igitur in illis virtus fuit, ut anno XVI post reges exactos propter nimiam dominationem potentium secederent, leges sacratas ipsi sibi restituerunt, duos tribunos crearet (              ,16-

(

авторов последующих веков. Следовательно, отвечая на вопрос, являются ли данные, сообщаемые традицией о древнейших источниках по праву архаического Рима, легендой или реальностью, можно с достаточной степенью вероятности сказать: это больше реальность, чем легенда.

Теперь обратимся к конкретным источникам, чтобы отметить некоторые их особенности, важные для правильного понимания имеющейся в нашем распоряжении информации. К сожалению, ни «царские законы» V1II-VI вв. до н.э., ни Законы XII таблиц не сохранились в оригинале. Однако историки права начиная с XVI в. стремились восстановить корпус этих законов. В начале XX в. в нескольких немецких и итальянских изданиях, среди которых можно отметить издание С. Риккобоно[101], ученые собрали воедино фрагменты текстов из различных нарративных источников, которые цитируют или комментируют те или иные нормы «царских» и децемвиральных законов. Конечно, эти собрания отнюдь не являются исчерпывающими и представляют собой скорее хрестоматии или антологии древнейших нормативных актов.

Проблема достоверности, характера и содержания Законов XII таблиц достаточно глубоко исследована в современной историографии. Давно замечено, что там, где авторы дословно цитируют законы, их язык очень архаичен[102]. В настоящее время текст Законов признается

148

достоверным и является основным источником по истории раннеримского права. Интересно, что в законах встречаются различные термины, смысл которых был не всегда понятен уже римским авторам I в. до н.э. Варрон, Цицерон, Фест и Авл Геллий пытались растолковать эти термины, обращая внимание на значительную разницу между их древним и «современным» смыслом. Поэтому особенно важно сравнение Законов XII таблиц с данными нарративных источников. Однако отрывочность дошедшего до нас материала не всегда позволяет точно восстановить значение многих юридических терминов. В то же время большая часть этих отрывков представляет собой комментарии римских историков, юристов и антикваров I в. до н.э. - VI в. н.э. В связи с этим следует особо остановиться на некоторых наиболее важных из этих авторов.

Основным источником, содержащим последовательное изложение истории государства и права Рима VIII-IV вв. до н.э. остается труд Тита Ливия (59 г. до н.э. - 17 г. н.э.) Ab Urbe condita[103]. В этом многотомном труде он дает краткую, но весьма содержательную характеристику законов Ромула, Нумы Помпилия, Сервия Туллия, первых римских консулов, описывает историю создания плебейского трибуната и священных законов, приводит тексты древнейших международных договоров. Именно у него мы находим уникальные сведения об истории и причинах создания Законов XII таблиц и краткую их характеристику. Конечно, при использовании данных Ливия нельзя не учитывать те политические задачи, которые ставил перед собой историк. Вполне понятно его стремление сгладить социальные противоречия римской истории и, умалчивая о наиболее неприглядных событиях, представить образ жизни предков как некий идеал. Этот недостаток истории Ливия восполняется для нас трудом «Римские древности» древнегреческого историка, современника Ливия - Дионисия Галикарнасского. Известно, что греки не стеснялись освещать острые моменты римской внутренней истории, что вполне характерно и для Дионисия.

Останавливаясь на наиболее критикуемых взглядах Дионисия, т.е. на его стремлении показать близость греков и римлян, следует отметить, что многие конкретные данные о влиянии греков на становление римского права подтверждаются новейшими исследованиями. Южная часть Италии уже с конца II тысячелетия до н.э. представляла собой единое культурное койне, имеющее даже элементы общей религиозноправовой основы. Особенно отчетливо это проявляется в описываемых Дионисием древнейших сакрально-правовых институтах, в частности в установлениях царя Нумы Помпилия. Подтверждаются и данные Дионисия Галикарнасского о сильнейшем греческом влиянии на Законы XII таблиц[104].

Дионисий опирается на мощную греческую традицию, называя в качестве своих первоисточников Иеронима, Тимея, Антигона, Полибия и Силена (Dionys. I. 6-7). Как известно, эти авторы писали римскую историю, причем некоторые из них описывали почти современные им события, что говорит о высоком уровне достоверности и данных Дио-

нисия. Из римских историков, труды которых он использовал в своем сочинении, Дионисий называет Фабия Пиктора, Цинция Алимента, Фабия Максима, Валерия Анциата и Лициния Макра, упоминаются также Элии, Геллии и Кальпурнии. Множественное число здесь, по- видимому, означает, что историк использовал не просто труды Гнея Геллия или Кальпурния Пизона, но историческую хронику их родов. Несомненно, Дионисий привлекает и целый ряд других источников: тексты «царских законов», древних договоров и других документов,

нередко даже цитируя их.

Все это свидетельствует в пользу достоверности Дионисия, изложение которого в целом совпадает с традицией Ливия. Но иногда он дополняет Ливия, дает различные с ним версии и более подробно освещает внутриполитические события. Важно, что Дионисий, характеризуя различные социально-политические институты римлян, описывая борьбу патрициев и плебеев, часто приводит аналогии из греческой истории. Интерес представляет также анализ греческих терминов, используемых Дионисием для обозначения римских политических и юридических понятий, что позволяет делать сравнение институтов древнегреческой и римской гражданских общин'51.

Таким образом, можно заключить, что античная историография в лице Ливия и Дионисия в целом является достаточно достоверным источником для изучения социальной истории раннего Рима.

Особого внимания заслуживают сочинения римских юристов эпохи классического права. Наиболее важными из сохранившихся юридических источников являются Институции Гая. В них мы находим определение понятия lex, иных источников права, интереснейшие сведения о древнейших институтах частного права, таких, как nexum, mancipatio и in iure cessio. He менее интересны данные по древнейшему наследственному праву, по истории легисакционных исков. Римский юрист прекрасно знал древнейшие религиозные обряды (Inst. I. 102; I. 112; I. 130; I. 145; III. 114), неписаные обычаи предков (mores. -j Inst. IV. 26; IV. 27), родовое право (ius gentilicium. - Inst. III. 17) и за- J коны V-IV вв. до н.э. (Inst. I. 3; I. 3. 121; I. 3. 122; I. 4. 15; I. 4. 21-25). Поэтому Институции являются основательным дополнением к Законам XII таблиц. Достаточно сказать, что автор более 40 раз ссылается на эти законы. Что касается государственных институтов, то они подробно описаны Гаем в «Комментариях к Законам XII таблиц» (Ad legem XII tabularum), в которых давался очерк римского права до появления Законов XII таблиц и подробные комментарии самих Законов. К сожалению, от этого сочинения сохранилось лишь 28 фрагментов. Из них большая часть касается частного права, причем некоторые содержат комментарий скорее норм права II в. н.э., ведущих свое начало от Законов XII таблиц152. Тем не менее отдельные фрагменты, особенно из первой книги комментариев, касаются и древнейших сакральных и государственных институтов публичного архаического права (см. ниже, 2. 3. 2). Именно фрагменты из комментариев Гая к Законам XII таблиц, расположенные по большей части в Дигестах Юстиниана, позволили ученым восстановить предположительную структуру децемвирального свода153. Конечно, это восстановление небесспорно, так как сам текст комментариев Гая сохранился лишь в отрывках, однако в сопоставлении с другими источниками отрывки из комментариев Гая позволяют отчасти восстановить не только содержание, но и структуру архаического свода.

К сочинениям юридического характера следует отнести и многочисленные труды более раннего автора - Марка Туллия Цицерона. Его трактаты носят по большей части философско-публицистический и даже филологический характер, однако отдельные трактаты были непосредственно предназначены для государственных деятелей и юристов- практиков, выступающих с судебными речами в качестве адвокатов или обвинителей.

В этом смысле большой интерес представляют многочисленные судебные речи Цицерона, особенно «О своем доме» и «Об ответе гарус- пикам», так как в них он особенно часто делает исторические экскурсы и дает ссылки на древнейшие сакральные институты римского права.

Не менее важны его философско-правовые трактаты «О государстве», «О законах», «Об обязанностях», где особенно многочисленны описания древнейших институтов сакрального права, права магистратов и истории государства и права эпохи царей и ранней Республики. Предложенная им в трактате «О законах» модель «идеальных законов»,

опирающаяся на «царские законы» и децемвиральный свод, способствует, как будет показано ниже, пониманию действительной системы архаического законодательства. Весьма интересные примеры древнейших частноправовых институтов, еще не выделившихся из религиозных норм, приводит Цицерон в трактате «Об обязанностях». Понять характер сакрального права авгуров и других жреческих коллегий помогают религиозно-философские трактаты «О природе богов» и «О дивинации». Даже такие, казалось бы, чисто филологические трактаты об ораторском искусстве, как «Брут» и «Топика», на деле были предназначены именно для судебных ораторов, т.е. для практикующих адвокатов. Из этих трактатов можно почерпнуть интереснейшие сведения о месте и роли Законов XII таблиц, о системе построения исков и всего римского права.

Крупнейший знаток истории государственного, сакрального и частного права Цицерон блестяще знал Законы XII таблиц (De leg. П. 59; De orat. I. 193-195). Он сам говорит о глубоком изучении им «старинных законов», постановлений, договоров и «обычаев предков» (De orat.

1. 35-АЮ; I. 193), книг авгуров, понтификов, списков магистратов (De rep. II. 54; De orat. I. 193) и древних летописей (De rep. II. 28). Ему хорошо были известны священные законы (leges sacratae) древнейшей эпохи римской истории, на текст которых он часто ссылается в своих судебных речах (Balb. 14. 33; Sest. 30. 65; De dom. 17. 43; De off. III. Ill; De leg. II. 7.              18). Он прекрасно знаком с античной историографией,

ссылаясь практически на всех римских анналистов. Важно отметить его знакомство с сочинениями юристов II в. до н.э. Муция Сцеволы (De orat.

1. 166; I. 167; I. 170; I. 212; I. 217; II. 52; II. 285; Brut. 98; 108) и Публия Корнелия Сципиона (De orat. I. 211; I. 255; II. 22; II. 106; II. 170; II. 253; Brut. 17; 80- A5). Наконец, о высокой степени достоверности Цицерона говорит использование им сочинений известного государственного деятеля и юриста IV в. до н.э. - Аппия Клавдия Цека (Brut. 55. 61). Таким образом, свидетельства римского оратора, юриста и философа Цицерона о характере древних юридических норм, об истории римской civitas и сущности государственных институтов ранней Республики особенно ценны при изучении истории архаического права.

Интересную информацию, правда, как правило, весьма отрывочную и незначительную, можно найти и в других юридических сочинениях Ш—V вв. н.э. - «Сентенциях» Павла, фрагментах Ульпиана, в «Сопоставлении законов Моисеевых и римских» (конец V в. н.э.), в «Ватиканских фрагментах» и т.д. Особую важность имеет для данного исследования знаменитое собрание фрагментов из сочинений юристов II в. до нlt;э. - III в. н.э. Дигесты Юстиниана. Мы уже говорили о высокой ценности и значимости краткого очерка истории римского права, так называемого «Энхиридия» Секста Помпония, а также фрагментов из комментариев Гая к XII таблицам, которые вошли в собрание Дигест. Но и в других частях Дигест встречаются ссылки на «царские законы», а особенно на Законы XII таблиц, - общее число цитат и ссылок на децемвиральный свод превышает 100. Поскольку сборник Дигест посвящен главным образом проблемам частного римского права, то и сведения по архаическому праву касаются преимущественно этой сферы. Особый интерес представляют XVI и XVII титулы 50-й книги, в которых даются этимология и толкование изначального значения многих архаических юридических терминов.

Большое значение для исследования архаического права имеют сочинения античных антиквариев, грамматиков, ученых, писавших труды по естествознанию, и лексикографов. Так, особого внимания заслуживает трактат Варрона (I в. до н.э.) «О латинском языке», этимологический словарь Феста (II в. н.э.) и «Аттические ночи» Ав- ла Геллия (II в. н.э.). Не менее важны «Сравнительные жизнеописания» Плутарха (I-II вв.), «Сатурналии» Макробия (V в. н.э.), «Естественная история» Плиния Старшего (I в. н.э.), «О магистратах» Иоанна Лида (VI в. н.э.) и многие другие. Сведения этих авторов представляют для историков права интерес тем, что они особенно часто цитируют не дошедшие до нас ранние источники: древнейшие законы, тексты договоров, сочинения старших анналистов, довольно подробно комментируя неясные места и объясняя вышедшие из употребления архаизмы.

В итоге можно сказать, что наши источники достаточно репрезентативны и позволяют восстановить реальную картину развития права в Риме VIII—III вв. до н.э. Традиция, подкрепляемая археологическими Данными, представляется в основном достоверно отражающей историю государственных институтов архаического Рима.