§ 3. Утрата информации как закономерность формирования доказательственной информации
Как мы уже выяснили, информация может исчезнуть, во- первых, под влиянием тех свойств, которые внутренне присущи ее материальной основе; во-вторых, под влиянием внешних воздействий объективной реальности, в том числе в результате умышленного сокрытия заинтересованными лицами, например преступником.
Сокрытие информации о преступлении в широком смысле представляет собой продуманное поведение субъекта, обеспечивающее тайность чего-либо. Оно может препятствовать распространению информации о человеке. Состояние какого-либо объекта, вещи, процесса или явления может быть выражено в активных действиях, направленных на изменение состояния объекта или сведений о нем, уничтожение источников информации.
Уничтожены могут быть материальные источники информации (следы, предметы и интеллектуальные источники, зрительные и мысленные образы человека, которые также являются отпечатками, снимками независимо существующей реальности[172]. В ряде случаев сокрытие информации сопряжено с искажением действительности, созданием ее видимости.
Сокрытие информации как акт поведения предполагает наличие реальных отношений либо между людьми, либо между человеком и окружающим его миром вещей, процессов и явлений. Характер этого отношения устанавливается расследованием для получения не искаженной информации о событии, получившим свое отражение в окружающей среде.
Таким образом, сокрытие информации и как результат этого ее утрата может состоять в изменениях объективной реальности, в той или иной форме связанных с преступлением, в утаивании информации преступником, свидетелем, потерпевшим.
По действующему законодательству перед допросом подозреваемому и обвиняемому, подсудимому предлагается дать показания по поводу обвинения и известных им обстоятельствах, а свидетелю и потерпевшему - сообщить следователю и суду все, что им известно по делу в соответствии с общими правилами производства следственных действий и проведения допроса (ст.
164, 189, 190, 259 УПК РФ). Следователь свободен в выборе тактики допроса, в том числе в использовании приема «свободного рассказа»[173], цель которого заключается в получении объективной и полной информации об обстоятельствах преступления. Однако на практике эта цель достигается не всегда, так как свидетели (в широком смысле этого слова) дают короткие, отрывочные, искаженные и путаные показания. Они опускают те или иные детали происшедшего, не придавая им значения, опуская подробности.В связи с этим, представляется, что в законе должно быть сформулировано понятие допроса как способа получения информации в форме вопросов и ответов. Такое понимание этого следственного действия, на наш взгляд, будет способствовать получению необходимой доказательственной информации, ее конкретизации, объективности и полноте и исключению возможной утраты.
Решению затронутой проблемы, по нашему мнению, будет способствовать и регламентация в законе использования технических средств фиксации получаемой информации в ходе расследования преступления. Примечательно, что действующее процессуальное законодательство выделяет наряду с письменными и вещественными доказательствами такие современные методы фиксации как фотографирование, аудио- и (или) видеозапись, киносъемка, звукозапись (п. 4 ст. 189 УПК РФ). Однако и на практике сейчас уже не имеется препятствий для внимательного изучения органами предварительного расследования, а также судом и иных подобных средств доказывания. В связи с этим значительный интерес представляет психологическая экспертиза поведения лица, зафиксированного видеозаписью, для выявления вопроса об искренности показаний или маскировки побуждений, ложной запрограммированности, использования возможностей носителей цифровой информации и т. д.
Что касается законодательной регламентации этих источников доказательственной информации, то на наш взгляд, представляется возможным закрепить за ними статус самостоятельного (а не ориентирующего) источника доказательственной информации, соразмерно процессуальному уровню письменных и вещественных доказательств.
Многоаспектность поставленной проблемы проявляется и в регламентации защиты доказательственной информации по уголовным делам, разработке мер борьбы с утратой информации, которой располагают следственные органы[174]. Получив доступ к установленным следствием фактическим данным, криминальные элементы могут оказать давление на свидетелей и потерпевших, попытаться уничтожить вещественные доказательства и документы, выдвинуть ложные версии для длительной проверки. В этом аспекте актуальной задачей является выявление каналов и средств неправомерного завладения информацией в помещении следственного органа и прилегающей зоне (скрытых радиопередающих и регистрирующих устройств, использование телефонной и электрической сети, перехват излучений компьютера, видео- аудиоаппаратуры и др). Очевидно, что такие проверки должны проводить соответствующие специалисты. Причем действовать они должны в пределах своей компетенции, предусмотренной УПК РФ.
Целесообразно отметить, что необходим в известной мере новый взгляд на состояние и перспективы решения проблемы утраты информации в ходе расследования преступления, актуальность которой прежде всего выражают потребности следственной и судебной практики. В частности, в последнее время получает актуализацию феномен понятия ошибки в уголовном судопроизводстве. Рассмотрим данное понятие с позиции как самостоятельной формы утраты информации.
Понятием ошибки широко пользуются в судебной практике, в теории уголовного процесса и других отраслях права. В лексической трактовке под ошибкой понимается неправильная мысль или неправильное действие, неточность, неправильность, заблуждение[175].
С точки зрения логики, ошибка представляет собой неправильное умозаключение, рассуждение, вызванное нарушением законов мышления[176].
По мнению Р. С. Белкина гносеологические ошибки следует разделить на логические и фактические (предметные). Логические - это ошибки, связанные с нарушением в содержательных
мыслительных актах законов и правил логики, а также с некор- 1
ректным применением логических приемов и операции .
Фактические, или предметные, ошибки - искаженное представление об отношениях между предметами объективного мира, при этом «...предметные ошибки, которые относятся к содержанию умозаключения, могут быть замечены и исправлены только тем, кто знаком с самим предметом, о котором идет речь»[177] [178] [179]. Вопрос о понятии ошибки в ее юридическом значении довольно глубоко разработан на отраслевом уровне. Так, в уголовном праве ошибка характеризуется как «заблуждение лица относительно объективных свойств общественно-опасного деяния... это заблуждение лица относительно характера и степени общественнои 3 опасности совершаемого действия и его противоправности» . Ошибку трактуют как неверную оценку лицом своего поведения[180], как заблуждение относительно фактических и юридических признаков совершенного деяния[181] [182], как представление лица о фактических и юридических признаках или свойствах преступного деяния и его последствий . По мнению Ф. Г. Гилязева, во всех определениях понятия ошибки в уголовном праве, сформулированных в юридической литературе, усматривается существенный признак, заключающийся в расхождении между объективным содержанием ситуации и ее п субъективным восприятием . Анализ ошибок в квалификации преступлений показывает, что на «доказательственном» этапе квалификации преступления правоохранительными, особенно следственными органами допускается большое количество ошибок. Неполнота и недоказанность обязательных элементов состава преступления исключает наличие состава и влекут прекращение возбужденного уголовного дела либо вынесение оправдательного приговора. Без установления фактических обстоятельств деяния, соответствующих обязательным элементам состава, прекращается дальнейший процесс квалификации преступлений. Обстоятельства, относящиеся к факультативным элементам состава, во-первых, выполняют роль доказательств обязательных элементов, во-вторых, используются в дальнейшем судом при вынесении наказания как смягчающие либо отягчающие обстоятельства. Собственно квалификация преступления начинается с этапа установления той уголовно-правовой нормы, которая описывает соответствующий состав преступления. Такого рода выбор уголовно-правовой нормы не выражается лишь в механическом выборе нормы, а включает в себя проверку ее подлинности, действия в пространстве и времени. Не удостоверившись в подлинности текста нормы, которая избирается для квалификации деяния, нельзя правильно квалифицировать преступление. Следующий второй этап квалификации преступления включает сопоставление состава фактически совершенного деяния с составом преступления, описанного в отобранной норме. Если в результате такого сопоставления будет установлена идентичность признаков первого и второго, процесс квалификации завершается. На третьем этапе делается вывод: в деянии лица содержится (или не содержится) состав преступления или лицо выполнило состав преступления (не выполнило состав преступления), или, следовательно, наличествуют основания для привлечения его к уголовной ответственности (либо отсутствует такое основание). Наиболее распространены следующие ошибки: - привлечение к уголовной ответственности за малозначительные деяния, формально содержащие признаки состава преступления, но лишенные общественной опасности; - игнорирование признака неоднократности судимости и рецидива; - неустановление причинной связи между действиями (бездействием) и общественно опасными последствиями; - разграничение категорий косвенного умысла и неосторожности; - повышенные объективные трудности вызывает квалификация вины и причинной связи. Что касается понятия следственной ошибки в уголовном судопроизводстве, то УПК не содержит перечня нарушений, влекущих исключение из процесса доказывания тех или иных фактических данных, призванных стать доказательствами по уголовному делу. Нет единства взглядов и мнений по этому вопросу и в юридической литературе. Такие ученые-процессуалисты, как А. Б. Соловьёв, М. Е. Токарева, А. Г. Халиулин и другие понимают под ошибкой неправильные действия следователя по привлечению к уголовной ответственности и заключению под стражу граждан, приостановлению, прекращению, передаче прокурору с обвинительным заключением для направления в суд уголовных дел, которые по ошибочному представлению следователя являлись правомерными и якобы были направлены на обеспечение задач уголовного судопроизводства. С. А. Шейфер несколько иначе сформулировал понятие следственной ошибки, назвав ее констатированное соответствующим процессуальным актом управомоченного субъекта отступление следователя от требований уголовно-процессуального закона и научных рекомендаций при осуществлении расследований, а равно непроведение нужных по обстоятельствам дела процессуальных действий, повлекшее за собой принятие решений, противоречащих 1 закону и препятствующих достижению целей расследования . Однако, на наш взгляд, совершенно справедливо суждение А. Б. Соловьёва о том, что предложенное определение недостаточно удачно, так как в процессуальных актах оценивается законность и объективность соответствующих решений следователя, а не отступление от научных рекомендаций. Верно и его замечание о том, что в определении отсутствует указание на умышленность дей- [183] ствий следователя, что нивелирует различие понятий ошибки и уголовно-наказуемого правонарушения'1. Общее определение ошибки формулируют так же Ю. Н. Белозёров и В. В. Рябоконь, определяя ее как утверждение, не соответствующее действительности, или меру, действие, не приводящее к достижению поставленной цели, если искажение в познании или отклонении от цели допущены в результате добросовестного заблуждения[184] [185] [186]. А. Ю. Головин определяет следственную ошибку как допускаемый в ходе предварительного расследования недостаток в применении уголовного, уголовно-процессуального законов, подзаконных нормативных актов, а также неверное принятие тактических решений и (или) их реализации, приведших к любым негативным 3 для расследования последствиям или угрозе их наступления . Выявление ошибок в материалах уголовного дела должно происходить через подробный анализ так называемых первичных документов: процессуальных решений, протоколов следственных действий и иных источников доказательственной информации с параллельной обработкой и обобщением получаемой информации по ее относимости к тому или иному обстоятельству предмета доказывания. Такая сортировка должна отражать не только обвинительную или оправдательную информацию, но и выявленные ошибки и противоречия, а также пробелы. На таком обобщении в дальнейшем будет производиться не только оценка сформированной доказательственной информации, но и тактика и стратегия обвинения и защиты в судебном разбирательстве. Непонимание необходимости процесса параллельной обработки, обобщения и сортировки криминалистически значимой информации, концентрирование внимания только на разрозненном изучении материалов дела с целью обнаружения ошибок различного свойства и значения может привести к невозможности объективной оценки полученной доказательственной информации и тем самым своевременной корректировки расследования следователем и вместе с тем построения цельной и эффективной защиты. В частности, адвокаты в подобных случаях стараются обнаружить уголовнопроцессуальные и уголовно-правовые ошибки следствия и используют их при заявлении различного рода ходатайств и жалоб. Нельзя сказать, что это не приносит определенных успехов защите, но такая тактика (если это можно назвать тактикой) не является продуктивной, и на ее основе невозможно построить фундамент и здание защиты по уголовному делу. Она может служить лишь выполнению одной или нескольких задач защиты и то только на определенном этапе. Но уголовно-правовые и уголовно-процессуальные не составляют весь комплекс ошибок, возникающих в ходе предварительного следствия, который с необходимостью должен быть дополнен ошибками криминалистическими. Криминалистические ошибки - это несоблюдение или отступление от правил и рекомендаций, выработанных такими разделами криминалистики, как криминалистическая техника (отраслевые правила и рекомендации трасологии, баллистики, технико-криминалистического исследования документов и других отраслей), при обнаружении, фиксации, изъятии и исследовании следов, образцов и иных объектов в рамках отдельных следственных действий. Данные ошибки довольно трудно обнаружить по содержанию протоколов без фото- или видеофиксации и в методике расследования отдельных видов преступлений (в частности, в методике расследования убийств) эти ошибки являются самыми сложными, поскольку определяют совокупность следственных, оперативно-разыскных и иных действий, направленных на установление обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Предотвращение подобных ошибок со стороны органа предварительного следствия, так и в процессе изучения материалов уголовного дела на стадии судебного разбирательства, возможно благодаря определенным субъективным способностям, которые характеризуют профессиональный информационный потенциал соответствующего участника уголовного процесса. В качестве основных его составляющих можно выделить следующее: - знание субъектом доказывания общих закономерностей возникновения информации о преступлении и преступнике; - знание им ситуационных особенностей механизма возникновения этой информации; - знание того, что может представлять собой в данной ситуации доказательство, по крайней мере, как типичное, общее (один и тот же объект в зависимости от ситуации может иметь и не иметь доказательственного значения, поэтому присущее ему «свойство доказательственности» само имеет ситуационный характер и становится проявлением определенной тенденции); - знание приемов и средств обнаружения доказательств и умение применять эти приемы и средства; - обладание необходимыми субъективными качествами (наблюдательность, внимание, терпеливость, способность логически мыслить и т. п.)[187]. «Обнаружены могут быть только те доказательства, которые содержат поддающуюся смысловой интерпретации информацию, то есть те, смысл которых может быть понят, расшифрован с помощью существующих на данном уровне знания средств раскодирования. Чем шире круг таких средств, доступных, известных субъекту доказывания, тем шире круг обнаруживаемых доказательств»[188]. Действительно, если профессиональный уровень следователя и адвоката одинаково высок, то обнаружение и интерпретация доказательств будут на более высоком уровне; в случае существенных различий в профессионализме следователя и адвоката результат понимания может быть диаметрально противоположным. Таким образом, изучение материалов уголовного дела следует начинать с анализа последнего постановления о привлечении в качестве обвиняемого, определяя при этом обстоятельства, входящие в предмет доказывания. После этого можно переходить к последовательному изучению каждого документа, находящегося в деле. Систематизация документов в уголовном деле имеет несколько возможных вариантов: - материалы дела могут находиться в хронологическом порядке их выполнения или поступления к следователю; - материалы дела могут находиться в систематизированном порядке по элементам состава преступления, то есть сначала - объективная сторона состава преступления, затем характеристика объекта преступления, после этого - характеристика субъекта преступления и материалов, касающихся субъективной стороны. Такой вариант чаще всего применяется при расследовании одного эпизода преступной деятельности; - материалы систематизированы по отдельным эпизодам преступной деятельности с внутренней дифференциацией по элементам состава преступления или без такового; - материалы уголовного дела могут быть собраны в произвольном бессистемном порядке, что происходит достаточно часто, особенно у начинающих следователей. Порядок группировки документов безусловно важен для понимания логики следователя на момент составления материалов дела, хотя ключевое значение для получения криминалистически значимой информации имеет знание приемов анализа материалов дела. Изучение каждого процессуального решения или протокола отдельного следственного действия неизменно предполагает эффективность применяемых при этом приемов. С нашей точки зрения, анализ материалов уголовного дела может быть проведен с использованием следующих приемов исследования: - отдельного процессуального решения или протокола следственного действия; - нескольких документов, отражающих подготовку и проведение (принятие) одного следственного действия или процессуального решения; - нескольких документов, отражающих проведение взаимосвязанных следственных действий или принятие взаимосвязанных процессуальных решений; - нескольких документов, отражающих подготовку и проведение однородных следственных действий, и принятие процессуальных решений. Основой данных приемов служат элементы уголовно-правового, уголовно-процессуального и криминалистического анализа.