§ 8. Отношение ЭТИХ Шобенностей к возможности науки и наукоучения
5 Эти особенности обос^аний, своеобразия которых мы не замечаем только потому, ч^о слишком мало склонны искать проблемы в повседневном, явно связаны с возможностью науки, а затем и наукоучения.
В этом отношении недостаточно того, что обоснования про- ю сто существуют. Если бы они были бесформенными и незакономерными, если бы не существовала {эта} фундаментальная истина, которая гласит, что всем обоснованиям присуща известная «форма», свойственная не только данному hie et nunc[11] умозаключению, но типичная для целого класса умозаключений, и что вер- is ность умозаключений всего этого класса гарантируется их формой, — если бы все это обстояло иначе, тогда не было бы науки. Более не имело бы никакого смысла говорить о методе, о систематически закономерном продвижении от познания к познанию; и всякий прогресс знания был бы случайностью. Тогда при слуго чайной встрече в нашем уме суждений Рх Р2..., способных сделать очевидным суждение Sy нас осеняло бы сознание очевидности. Было бы невозможно использовать существующие обоснования для будущего, для новых обоснований с новой материей. Ибо ни одно обоснование не было бы образцом для другого, ни одно не 25 воплощало бы в себе типа; а, стало быть, никакая группа суждений, мыслимая как система предпосылок, не имела бы в себе ничего типичного, что могло бы (без понятийной фиксации, без ссылки на разъясненную «форму умозаключения») навязываться нам[12] в новом случае, при наличии совершенно иной «материи» и зо облегчать приобретение нового познания. Искать доказательств какого-либо данного предложения не имело бы смысла. И как бы мы стали это делать? Должны ли мы перебрать все возможные группы положений и посмотреть, годятся ли они в предпосылки данному? Самый умный человек не имел бы в этом отношении ни- 35 каких преимуществ перед самым глупым[13]. Богатая фантазия, обширная память, способность к напряженному вниманию и т.
п. — всё это вещи прекрасные, но интеллектуальное значение они имеют только для мыслящего существа, у которого обоснование и изобретение подчинены закономерным формам. 40 Ведь это бесспорно, что в любом психическом комплексе не только элементы, но и связующие формы обладают ассоциатив-ным, соответственно, репродукти«Ьш эффектом. В силу этого и может оказываться полезной фор» наших теоретических мыслей и мыслительных связей. Подоащ) тому как, например, форма известных посылок с особенной /Ьгкостью вызывает соответствующий вывод в силу того, что сдїлднньїе раньше умозаключе- 5 ния той же формы оказались удачными, так и форма доказываемого положения может напомнить нам известные формы обоснования, которые когда-то дали умозаключения подобной же формы. Пусть это и не ясное, подлинное воспоминание, но все же нечто ему аналогичное, некоторого рода скрытое воспоминание, ю «бессознательное возбуждение» (в смысле Б. Эрдманна); во всяком случае, это то, что как ничто другое содействует более легкому и успешному построению доказательств (и не только в тех областях, где господствуют argumenta in forma, как в математике). Почему опытный мыслитель легче находит доказательства, чем 15 неопытный? Потому что типы доказательств, вследствие многократного повторения, запечатлелись глубже и, следовательно, гораздо легче пробуждаются к деятельности и определяют направление мыслей. Всякое научное мышление в известной степени дает навык к научному мышлению вообще; наряду с этим, однако, 20 надлежит признать, что математическое мышление особенно предрасполагает специально к математическому, физическое — к т физическому и т. д. Первое основано на существовании типичных ~о форм, общих всем наукам, второе — на существовании других § форм, которые имеют свое особое отношение к особенностям ОТ- 25 3 дельных наук (и могут оказаться определенными комбинациями § первых форм). С этим связаны своеобразия научного такта, предвосхищающей интуиции и догадки. Мы говорим о такте и взоре филолога, математика и т.
д. Кто же обладает им? Прошедший школу долголетнего опыта филолог, математик и т. д. Известные зо ^ формы связей содержания вытекают из общей природы предме- Ч тов каждой данной области, и они $ свою очередь определяют ти- § пичные особенности форм обоснования, преобладающих именно g в этой области. Это и есть базис для предвосхищающих научных * догадок. Всякая проверка, изобретение и открытие покоятся, ста- 35 -§ ло быть, на закономерностях формы. §Если, согласно сказанному, упорядоченная форма создает | возможность существования наук, то, с другой стороны, значи- § тельная независимость формы от области знания делает воз- ?
можным наукоучение. Если бы этой независимости не было, су- 40 ществовали бы только соподчиненные и соответствующие отдельным наукам отдельные логики, но не общая логика. В действительности же нам необходимо и то и другое: исследования по теории науки, в одинаковой степени касающиеся всех наук, и, как дополнение К НИМ, особые исследования, относящиеся к теории 45
и методу отдельных наук и вдавленные на изучение особенности последних. ж
Таким образом, фиксиАание тех характерных особенностей, которые выяснились пр!сравнительном рассмотрении обос- 5 нований, можно признать небесполезным; оно проливает некоторый свет на саму нашу дисциплину, на логику в смысле науко- учения.