<<
>>

§.2. Концепция «естественных границ» в 1794-1799 гг.

9 термидора II года Республики (27 июля 1794 года) завершился очередной этап Французской революции, который был связан с именами

Робеспьера И его CflHHOMbimneHHHKOBj .

B дни 8-10 термидора II Республики (26-28 июля 1794 г.) участники заговора против Робеспьера и его сторонников заверяли общество в том, что спасают «революцию и свободу от тирании». Однако подлинные последствия переворота 9 термидора раскрылись в его действительном значении довольно быстро[346] [347].

Изумленным взорам современников раскрылась истинная сущность происшедшего. Республика, провозглашавшая свободу , равенство , братство раскрыла свою буржуазную суть.[348] Французская буржуазия переживала в

1795-1799 гг. период роста и хищнического накопления[349], вступив в игру на понижение ассигнаций, активно участвуя в скупке или перекупке земель[350].

Люди строгих правил, приверженцы гражданских добродетелей сошли со сцены. Их сменили охотники за наживой, искатели богатства и легкой жизни, жадные, грубые стяжатели, нетерпеливо стремившиеся захватить все и сразу[351] [352]. B месяц нивоз DC года представитель Директории Барбе-Марбуа констатировал факт, что центральная администрация Морбигаля и префект в течение одного года расхитили около одного миллиона из кассы главного сборщика43. «Роскошь, удовольствия и искусство, - писал Наполеон Бонапарт 2 июля 1795 г ., - снова господствуют в Париже. Bce направлено к тому, чтобы развлечь людей и услаждать немногих их жизнь»[353].

Эта неожиданная перемена общественных привычек и нравов повлекла за собой стремление к роскоши и излишествам. Люди были точно в чаду от радости и удовольствий. B это странное время все хотели быть богатыми, расточительность считалась признаком хорошего тона. Bce увлекались биржевыми спекуляциями[354].

B Пале-Рояле действовала биржа, где происходили самые крупные спекулятивные операции. B одной анонимной брошюре 1795 г. перечисляются те категории населения, которые можно было увидеть на ней: «бывшие финансисты», которые вложили свои капиталы в товары, играя то на понижение, то на повышение, покупая и продавая эти товары; бывшие судейские чиновники; бывшие банкиры, менялы, маклеры; служащие в разных учреждениях, которые по окончании служебных часов употребляли остаток дня на это дело; рантье, которые уже

не могут жить на прежние доходы и ищут подсобных заработков, «вместо того чтобы искать его в труде»; разные клерки нотариусов; слути и рабочие, которых «лень заставляет обращаться к спекуляциям»; «земледельцы и мельники, непосредственные производители хлеба, тоже принимают личное участие в спекуляциях»[355].

Нашли ли отражение во внешнеполитическом курсе Франции изменения, происшедшие в социально-экономическом положении французского общества? Казалось, никаких изменений не наблюдается, идеи равенства и братства остаются, о чем свидетельствовали тезисы о курсе внешней политики свободного республиканского народа, прозвучавшие в Конвенте 9 ноября 1794 г. Докладчик Эшассерио-старший в качестве резюме внешней политики провозгласил лозунги, сходные с ранее звучавшими, в которых были отражены идеи свободы, равенства и единства народов, победивших тиранов[356] [357]. Одновременно подтверждался принцип свободы своих действий силой оружия: «Его (республиканского народа) средства сохранения независимости и отражения национальных обид основаны на его уважении и нерушимости международных договоров, уверенности в правоте своего дела и в силе собственного оружия»30.

B то же время в новой Конституции, принятой 22 августа 1795 r., в отличие от Конституции 1793 г. уже нет четко прописанного внешнеполитического курса. B Конституции 1793 r., согласно концепции равенства и братства, было прописано, что Франция есть друг и естественный союзник свободных народов, она не вмешивается в управление других народов, но не потерпит, чтобы другие народы вмешивались в его дела, и не заключает мира с врагом, занимающим его территорию31.

Новая Конституция определяет органы, осуществляющие внешнюю политику, очерчивает полномочия этих органов. Ho в ней нет ни слова о внешнеполитической доктрине Французской республики32. Такая неопределенность в отношении внешней политики создавала условия для существования различных взглядов среди представителей высшей власти Франции. Осуществление концепции «естественных границ» стало тем вопросом внешней политики, в котором проявились различные взгляды на внешнеполитический курс Французской республики.

Большая роль в проведении доктрины «естественных границ» была связана с успехами французских войск в сентябре - декабре 1794 г. (см. приложение № 9). B результате этих побед в Германии были выдвинуты требования заключения мира с Французской республикой. Вюртембергские штаты обсуждали нейтралитет, их эмиссар уведомил представителя республики Бартелеми о миролюбивых намерениях. Курфюрст Майнцский предложил сейму 24 октября 1794 г. разрешить обратиться к республике для заключения мира, используя Данию как посредника в этом деле. Император ответил, что мир будет возможен только тогда, когда не останется ни одного

53

француза на германской земле . Несмотря на решимость императора Франца продолжать войну, его союзник по коалиции и самое сильное государство Империи Пруссия, боясь потерять свои потенциальные приобретения B намечающемся новом разделе Польши, в октябре - ноябре 1794 г. начала переговоры с Францией в Базеле.

Комитет общественного спасения, курировавший внешнюю политику Французской республики, решил использовать сложившуюся ситуацию для достижения выгодных результатов. «Именно в ту минуту, когда побеждают [358] [359] [360] наши армии, - писал Комитету его представитель при рейнской и мозельской армиях Мерлен де Тионвилл, - дипломатия должна быть особенно деятельной, чтобы прийти к крупным результатам»^4. Вот по вопросу этих результатов, заключавшихся в определении новых, «естественных границ» Франции, в Конвенте не было единого мнения.

Представитель республики на этих переговорах Бартелеми сообщил представителю прусской стороны графу Лукабургу: «В Конвенте есть партия, желавшая присоединения к республике всей территории до Рейна; но против этого мнения борется другая партия, остающаяся верной конституции, которая считает, что республика должна отказаться от всякого завоевания»33. Бартелеми разряжал атмосферу, царившую в Конвенте по вопросу определения границ, где спектр мнений был намного шире. Член Комитета общественной безопасности Мерлен де Дуэ, считая, что установив границы по Рейну, Франция достигнет вершины своего могущества, при этом полагал, что «нашим принципом должно быть предоставить волкам возможность поедать друг друга ... мир должен быть заключен в ущерб всем нашим врагам, и в особенности в ущерб слабейшим из них»36.

Дюгем, депутат Конвента, выражал позицшо наиболее радикальных членов правительственного органа: «Не следует заключать мира на скорую руку, доведем войну до конца». При этом он связывал возвращение французских колоний, захваченных Англией, с расширением территорий, оккупированных французскими войсками: «Наши колонии мы должны завоевать вновь на континенте. Когда европейские державы будут ослаблены, им придется образовать нового рода союз для того, чтобы [361] [362] [363] заставить Англию принять участие в договоре, возвратив нам наши колонии»37.

Однако в среде представителей Конвента были более умеренные, объединившиеся вокруг Карно и отстаивающие план, предложенный им еще в июле 1794 г. Эта группа депутатов считала, что завоевание всего левого берега Рейна и Бельгии будет делом крайне не осмотрительным и по замыслу и по форме, Европа будет неизбежно встревожена расширением пределов Франции. «Войны умножают дух завоевания, уничтожая благополучие, установленное Францией. Англия никогда не согласится на такое расширение. Аъстрия будет ему противиться. Нейтральные государства будут напуганы. Бельгийцы или житель прирейнских провинций могут ли любить Францию? Могут ли они видеть в ней отечество? He будут ли взоры обращаться в другую сторону? B среде этих народов могут возникнуть очаги

го

недовольства: Пруссия и Англия будут их поддерживать» .

Карно и его сторонники также опасались, что большие завоевания потребуют содержания громадной армии, а это, в свою очередь, приведет к деспотизму39.

Камбасерес, член Комитета общественного спасения и его председатель с перерывами в течение года (7.11.1794-5.03.1795, 5.04-2.08, 1.09.-26.09.1795)[364] [365] [366] [367], отмечавший, что в Конвенте и в комитете были люди, мечтавшие только о падении тронов, а также те, кто хотел заключить мир, который бы утвердил Францию в её естественных границах [368], придерживался точки зрения, основывавшейся на том, что нужно укреплять республику внутри, а продолжение революционных войн, как и удержание любой ценой «естественных границ», вело к войне в течение столетия, поэтому усилия надо было направлять на дезорганизацию антифранцузской коалиции и на заключение мира[369]. Эта точка зрения, положенная в основу политики в отношении германских земель, была представлена в «Обзоре отношения Французской республики с Европейскими державами», автором которого являлся Сиейес совместно с Камбасересом. Принципиальные положения этого документа были воспроизведены Камбасересом в его мемуарах[370].

B обзоре констатировалось, что война не приведет к крушению деспотизма в Европе, так как еще были сильны старые порядки во многих европейских государствах. K тому же масштабность перемен, происшедших во Франции, и сопровождающие их эксцессы в какой-то мере удерживали другие европейские народы от безоговорочного следования французскому опыту. Поэтому, только укрепляя республику, можно было способствовать постепенному распространению новых идей, а для этого следовало заключить мир. Авторы, понимая, что война ещё не была завершена, предлагали новую стратегию во внешней политике: отказаться от глобальной войны и сосредоточить все усилия на естественных врагах. Таких врагов два: один - морской, Англия, другой - сухопутный, Австрия.

B ходе изменения во внешнеполитической ориентации Французской республики особое внимание уделялось общегерманским проблемам, в рамках которых предполагалось решить вопрос «естественных границ». Авторы документа предполагали, что одним из следствий войны явится распад Священной Римской империи германской нации. Это предположение основывалось на том, что в германском мире сохранялись противоречия между Австрией и Пруссией и мелкими германскими государствами, а также на утрате Австрией авторитета в Империи.

Франция может способствовать распаду Империи двумя путями: во- первых, сохранив свои завоевания, удержав за собой левый берег Рейна, - тогда Австрия и Пруссия смогут получить приращения за счет оставшейся части Империи, во-вторых, распад Империи может произойти в том случае, если бы Франция способствовала созданию новой федерации маленьких германских государств: либо совместно с Пруссией против Австрии, либо против Пруссии и Австрии.

Поэтому ближайшей целью французской дипломатии Сиейес и Камбасерес считали создание буферной зоны из цепи федераций маленьких германских государств от Льежа до Дуная и от Брабанта до Швейцарии, которая могла бы обезопасить французские «естественные границы» от Австрии и Пруссии. Основное препятствие для создания федерации германских государств авторы видели в их разобщенности, а также в том, что ни одно из них не имело необходимого авторитета, чтобы выступить в роли их объединителя.

Именно Камбасересу удалось после долгих дебатов и многочисленных заседаний Комитета общественного спасения, склонив на свою сторону наиболее непримиримых и заручившись поддержкой влиятельного члена Комитета Буассо д’Англа, добиться заключения 5 апреля 1795 г. в Базеле франко-прусского договора[371] [372].

Заключенный мир закреплял за Францией левый берег Рейна, в том числе те территории, которые принадлежали Пруссии: «Эвакуация Францией прусской территории на правом берегу Рейна. Войска Французской республики будут продолжать занимать часть владений прусского короля, расположенных на левом берегу Рейна. Окончательные решения по вопросу об этих провинциях будут отложены до общего замирения между Францией и Германской империей (ст. 4,5 договора)63. При этом сразу оговаривалось, что Пруссия согласна с тем, что левый берег Рейна остается за Францией: «Если при общем замирении междуГерманской империей и Францией левый берег Рейна остается за Францией, то его величество король прусский согласится с Французской республикой о порядке уступок прусских владений, расположенных на левом берегу Рейна, за такое территориальное возмещение, которое будет признано соответственным»[373]. При подписании договора представитель Комитета общественного спасения в Базеле Бартелеми получил инструкции, содержание которых, с одной стороны, свидетельствовало о том, что, подписав этот сепаративный мир, Французская республика сделала первый шаг к закреплению «естественных границ» (см. приложение № И); «гражданину Бартелеми объявить, что республика смотрит на Рейн как на свою естественную границу, которую она и решила сохранить»[374]. C другой стороны, эти инструкции показывали, что Французская республика стремится придерживаться старых принципов Вестфальской системы: «Франция, расширив свои пределы до своих естественных границ, не только не будет опасной для Германии, но сделается ее вернейшей союзницей; она охотно допускает вознаграждения лишенных своих земель светских государей левого берега Рейна разделом церковных территорий правого берега Рейна; такой способ дозволяется Вестфальским трактатом и в духе требований просвещенного века ».[375]

Следующим шагом в стремлении окончательно закрепить за республикой «естественные границы» стало принятие Конвентом 1 октября 1795 г. декрета о присоединении Бельгии и левого берега Рейна к Франции[376]. Докладчик по этому декрету в Конвенте Мерлен так обозначил этот шаг: «Без сомнения, среди нас не найдется никого, кто не держался бы непоколебимо той великой и нередко провозглашавшейся с трибуны при

всеобщем ободрении истины, что утверждение республики и спокойствие Европы тесно связано с распространением наших пределов до Рейна»69 [377] [378].

Принятие этого декрета, как и подписание Базельского мира, прошло в дебатах, которые развернулись между сторонниками независимых или покровительствуемых республик и сторонниками простого присоединения: депутат Гарман, возражая против присоединения, указывал на различия в правах и на европейское общественное мнение. Депутат Эшассерио отвечал на это: «Римский сенат не стал бы тратить времени на это вопрос. Доставлять себе средства защиты не значит завоевывать; что же касается нравов и учреждений, то всё это изменяется по воле законов и правительств.» Депутат Лесаж попытался заговорить о правовом вопросе и указать на последствие экстенсивной политики: «Рим погубил себя, злоупотребляя своими победами. Завоевание - плод силы, и поддерживать его можно только силою. He смешно ли декретировать, что Франция будет всегда сильнее австрийского дома». Депутат Портьё парировал: «Война предпринята была не с целью завоевания, и если Франция, защищая себя, завоевала территорию, полезную для ограждения её независимости, то она имеет право и обязана удержать её за собой. Спасение французского народа есть закон высшего порядка. Народы желают того, что согласно с их выгодами, а выгода их в данном случае заключается в присоединении к республике». Карно высказывался в пользу маасской границы по стратегическим соображениям: «Удерживая за собой Люксембург, вы лишите неприятеля самой сильной из крепостей в Европе. Этот неприступный оплот даст, сверх того возможность наступления. Мы обязаны перед нашими армиями сохранить то, что приобретено ценой их славной крови. B противном случае,

71

где же вознаграждение народа за столько жертв?» Несмотря на все эти

споры, декрет был принят единогласно, одновременно с этим документом делалось дополнение в конституцию, объявлявшее установленную границу «рейнской»[379].

B это же время концепция «естественных границ» по левому берегу Рейна за счет территориального изменения внутри Империи получает

73

развитие в трактате Сиейеса «Проект мира» . B своем труде он предлагал предоставить соответствующие компенсации князьям Империи, чьи земли располагались по левому берегу Рейна. При этом предусматривалась компенсация Пруссии за счет передачи ей ряда архиепископств и Ганновера, а также к Пруссии должно было перейти от Австрии лидерство в германском мире - именно Пруссия должна была возглавить новую Германскую лигу. План Сиейеса по отношению к Австрии предусматривал следующее: Австрия лишалась владений в Бельгии, Швабии и Ломбардии, в качестве компенсации ей предлагалось передать Баварию. Оставшиеся германские земли: такие, как Гессен- Кассель, Дармштадт, Вюртемберг, Баден, Саарбрюнен и ряд других земель предлагалось объединить в рамках Рейнской конфедерации, гарантом которой выступила бы Франция. Рейнской конфедерации отводилась роль буфера между «естественными границами» Республики и сильными германскими государствами - Пруссией и Австрией. Рейнская конфедерация была первым шагом к созданию пояса из «дочерних республик» вокруг Франции, оберегавших Францию от военного вторжения.

Для претворения всех принятых и предполагаемых планов в жизнь, несмотря на заключенный мир с Пруссией, Саксонией, Ганновером, Гессен- Касселем и Испанией, Французской республике нужно было продолжать военные действия с мощной военной машиной Австрии, которую поддерживали Англия и Россия74. K тому же военные успехи французских войск в 1794 г. и первой половине 1795 г. сменились рядом поражений к концу 1795 г. в прирейнских областях (см. приложение № 9). Эти проблемы с конца 1795 г. предстояло решить новому правительству Франции. B тот период произошли изменения политического устройства республики согласно принятой 23 сентября 1795 г. новой Конституции. Согласно Конституции, исполнительная власть передавалась Директории, состоявшей из пяти членов, назначенных Законодательным корпусом. Именно теперь Директория на основании Конституции руководила внешней политикой Франции. Объявление войны могло быть санкционировано только Законодательным корпусом по предложению Директории. По Конституции, Директория могла вести переговоры, заключать договоры, назначать дипломатических агентов. Секретные договоры не подлежали ратификации и не должны были содержать пункты отчуждения французской территории. B отношении секретной дипломатии оставались в силе решения термидорианского Конвента. Комиссия по иностранным делам вновь была преобразована в министерство внешних сношений[380] [381] [382].

По отношению к концепции «естественных границ» Директория унаследовала от термидорианского Конвента различные взгляды на эту проблему: так, Карпо, Бартелеми и Баррас являлись сторонниками мира и границ Франции времен монархии, но с присоединением Авиньона, Ниццы, Савойи и Бельгии до Мааса. Другой директор, Ребель, отстаивал идеи «естественных границ страны»: Пиренеи, Альпы, берега Рейна. Пятый директор, Ларевельер,предлагал экспорт революции в Европу и создание так называемых «братских республик» ’. Несмотря на различные подходы к решению одной из основных внешнеполитических концепций, все члены правительства были едины в мнении, что нужно закреплять победы французского оружия.

Bo исполнение этого решения 19 февраля 1796 г. перед членами правительства выступил первый министр внешних сношений Директории Шарль Делакруа. Министр определял проблему заключения мира, исходя из того, что коалиция, образовавшаяся против Франции, стремится отнять острова и расчленить материковые владения Франции, тем самым нарушив равновесие, которое обеспечивало спокойствие в Европе, следствием чего могло быть, ослабление Франции вплоть до утраты ею политической

77

независимости . C учетом одержанных побед и приобретений в рамках заключения мира Делакруа пытается дать новое обоснование «естественным границам», рассматривая их как компенсацию за те усилия и жертвы, которые понесла Франция в борьбе с коалицией: «Франция имеет право требовать возмещения убытков, соответствующего ее жертвам, ее огромным усилиям. Это вознаграждение охватывает все местности, расположенные между прежней территорией Франции и левым берегом Рейна. Расположение прежних границ обрекло бы нас на непрерывную борьбу с нашими врагами»[383] [384] [385]. Министр видел в приобретенных «естественных границах» рубеж сдерживания старого врага Франции - Австрии: «Австрия, всегда у нас на глазах, всегда готовая ринуться на наши границы, дразнила бы нас постоянными вызовами. Естественное право предписывает нам оттеснить её в отдаленные области». Делакруа в своем докладе стремится дать обоснование справедливости концепции «естественных границ»: «политика считает справедливым, когда наши враги совершают постоянные захваты с

целью раздавить нас, чтобы мы увеличивались за их счет, чтобы сдерживать

79

их» . Чтобы закрепление левого берега Рейна за Францией не привело к резкому политическому перевороту в Германии, Делакруа предлагал реорганизовать Германский союз путем секуляризации земель духовных князей, а также уступки этих земель на вечное владение светским князьям как компенсации за утраченные земли по левому берегу Рейна[386] [387] [388]. Доклад министра соединил в себе задачи внешней политики Старого порядка европейское равновесие, борьба с Австрией, и задачи буржуазной революции - расширение ареала распространения идей революции, присоединение экономически развитых территорий Германии. Связующим звеном между этими задачами стала концепция «естественных границ».

Выполнить намеченные планы Директория могла только при успешном действии французских войск, однако военная удача отвернулась от Франции в конце 1795 г. Пруссия, подписав Базельский договор, после новых поражений Франции, не видя перспективы получения обещанных компенсаций, не спешила уступать республике левый берег Рейна, ссылаясь на необходимость заключения общего мира со всей Империей для окончательного решения этого вопроса. Представитель Франции в Берлине Кайяр писал в Париж: «Пруссия не уступила республике левого берега Рейна: она согласилась на занятие французскими войсками тех областей, которыми она владела на этой реке; она выговорила, что при заключении мира с Империей. Имперский сейм, который один только и имел право

Q j

уступить, откажется от левого берега Рейна в пользу Франции» .

Используя противоречия во французском правительстве по вопросу «естественных границ», Пруссия стремилась вернуть утраченные территории, на что и указывала своему представителю в Париже Сандозу: «Партия, во главе которой стоит аббат Сиейес, желала бы расширить пределы Франции до Рейна. Другая, более благоразумная партия, без затруднения вернула бы завоеванные земли, за исключением Люксембурга и Нидерландов. Король весьма близко принимает к сердцу восстановление своих владений на левом берегу, сохранение государственного устройства Германии. Он будет бесконечно обязан господину Сандозу за все эти хлопоты, которые он предпримет, чтобы достичь возращения этих областей». Инструкция требовала затягивать переговоры, и только если в ходе военных действий Франция расширит свои границы до Рейна, настаивать на

возмещении убытков и стараться компенсировать их насколько возможно

82

ВЫГОДНО .

Директория в отношении восстановления владений прусского короля не намерена была уступать ни на йоту[389] [390], и французское правительство опиралось на военную силу. «Наши условия известны и они справедливы, - говорил Делакруа прусскому эмиссару Сандозу в феврале 1796 г. - Знайте, что через месяц мы будем иметь 370 000 человек на Рейне, 80 000 в Италии, не считая сил, которые будут находиться в Голландии»[391]. Карно в начале апреля 1796 г. говорил прусскому послу: «У нас в Голландии, вГермании и в Италии восемьсот пятьдесят тысяч солдат под ружьем. Мы наверно в эту кампанию принудим Австрию заключить мир. Прусский король должен проникнуться доверием к нашим обязательствам и к нашим средствам постоять за них, если он упустит случай возвыситься, какой мы ему

n"

предлагаем» . Ho этот аргумент, видимо, мало убедил прусского короля - единственное, чего смогла добиться Франция, - это то, что 5 августа 1796 r., когда шла новая кампания, берлинский двор принял решение о создании разграничительной линии от Везеля до Рейна, вдоль границ Тюрингенских гор с запретом переходить ее воюющим армиям. Владения прусского короля и присоединяющихся к нему германских государей, чьи земли лежат к югу от этой линии, делаются нейтральными. Однако воюющие армии могут проходить по ним с оплатой за предметы довольствия, какие им потребуются, но без права возводить какие-либо укрепления[392] [393] [394].

Французское правительство решило активизировать военные события для окончательного решения вопроса «естественных границ». B начале 1796 года Карно составил план действий новой кампании. Было определено два главных военных театра на территории Германии и Италии, планировалось применить против Австрии двойной охват: Самбро-Маасская и Рейнско-Мозельская армии должны были, пройдя через Германию, соединиться у Вены с войсками, действовавшими в Италии. Основной целью удара стала Германия, и это видно по численности Самбро - Маасской и Рейнско - Мозельской армий : свыше двухсот тысяч (см. приложение № 9).

Ход военных действий не оправдал ожиданий Франции. Начавшись в июле в Германии, они не смогли склонить «чашу весов» ни в одну сторону. Только новое наступление французских войск в сентябре 1796 г. привело к тому, что к апрелю 1797 г. австрийцев удалось оттеснить вглубь Германии (см. приложение № 9).

Основные военные события, за которыми последовали переговоры между Францией и Австрией, развернулись в Италии, где взошла военная

87

звезда Наполеона. После ряда побед он в марте 1797 г. вторгся в Австрию и заставил австрийский двор пойти на переговоры.В помощь ему Директория направила генерала Кларка, снабдив последнего инструкциями по условиям заключения мира: «1) император отказывается от Бельгии и от Люксембургской области; 2) император признает за республикой Льеж и другие небольшие территории, вдававшиеся в ее владения и уступленные ей; 3) император обещает употребить свое влияние, чтобы Германии было предоставлено некоторое возмещение штатгальтеру; 4) со своей стороны Французская республика возвращает императору все его владения в Италии»[395] [396].

Именно на этих переговорах в замке Эггенвалъд, расположенном в Штирии в окрестностях небольшого городка Леобен, начался тот период во внешней политике Французской республики, когда дипломатия Франции перешла от директоров к генералам, чувствовавшим за собой поддержку преданных и готовых идти за ними солдат. Наполеон повел переговоры, не обращая внимания на инструкции Директории. Он был убежден в том, что республика имела право требовать проведения границы по Рейну и настаивать на создании в Италии государства, которое позволило бы поддерживать здесь французское влияние и сохранить в зависимости от себя Генуэзскую республику, сардинского короля и папу, так как Италию нельзя

89

было больше считать такой же, какой она была до войны .

18 апреля 1797 г. Наполеон подписал прелиминарный договор с Австрией. После блестящих военных побед в 1796-1797 гг. в Италии Франция могла диктовать любые условия австрийскому дому, но, как писал Талейран, предварительный договор был «явно выгодным для венского двора»[397]. Австрия уступала уже потерянную Бельгию, по секретным статьям после ликвидации Венецианской республики она получала Венецию и прилегавшие к ней области Истрию и Далмацию, а Франция получала

Ионические острова. Вопрос о Рейнской области передавался на рассмотрение будущего конгресса германских государств90 [398]. C учетом того, что вопрос о рейнских землях в отношениях с Пруссией встречал серьезные трудности, решение будущего конгресса также могло встретить осложнения.

Предварительный договор не встретил единодушного одобрения Директории. Только Карно его одобрил - Ребель же назвал позорным, Ларевельер осудил ликвидацию Венецианской республики, Бартелеми отмалчивался, как и Баррас. Казалось, Леобенский договор не утвердят, и Бонапарту грозит предание суду, но Наполеон предвидел, что соглашение будет встречено директорами с неудовольствием, поэтому в письме Директории от 19 апреля 1797 г. он доказывает правильность своих действий и настаивает на утверждении прелиминариев, подкрепляя свое желание просьбой в случае несогласия с его действиями принять его отставку как командующего. Расчет был точен. Население Парижа с восторгом встретило известие о подписании договора, и выступить в таких условиях против того, кто его подписал, было опасно для самих директоров, поэтому 30 апреля договор был утвержден четырьмя директорами, Ребель голосовал против[399] [400].

Леобенский договор предусматривал созыв в Берне специального конгресса, на котором должны были быть окончательно подписаны условия мира, но австрийский двор, не теряя надежду на успех монархического

93

заговора во Франции, затягивал возобновление переговоров .

Решение этой проблемы Директория поручила Талейрану, возглавившему с июля 1797 г. министерство внешних сношений. Новый министр имел свой подход к внешнеполитическому курсу Франции, заключавшийся в том, чтобы примирить Французскую революцию с системой «европейского равновесия»; сохранить нейтралитет Испании; связать Австрию, поддерживая Пруссию; обеспечить союз с Англией, без участия которой создание сильной антифранцузской коалиции было невозможно; подписать с другими государствами Франции не постоянные договоры о союзе и братстве, а временные соглашения в соответствии с политическими и торговыми интересами, порождаемыми обстоятельствами. При этом Талейран предпочитал дипломатические средства силе оружия, не верил в долговечность режимов, установленных C помощью штыков[401].

Как опытный политик Талейран временно проводил в жизнь решения Директории. Заключенный в Леоблене договор он считал явно выгодным для венского двора, так как австрийцы, терпевшие в Италии в 1796-1797 гг. жестокие военные поражения от французских войск и потерявшие Бельгию, с полным основанием считали чудом сохранение целостности своего государства[402]. Поэтому 19 августа 1797 г. он в письме Бонапарту и Кларку сформулировал главную цель французской политики в «австрийском вопросе»: держать Австрию вдали от Италии и настаивать на расширении ее владений в Германии[403].

Благодаря усилиям Талейрана начались переговоры между Французской республикой и Австрией в деревне Кампоформио в Италии. B ходе переговоров 15 сентября 1797 г. Директория предъявила ультиматум: Франция полна решимости сохранить границу по Рейну; австрийцы должны уйти из Италии и отказаться от Мантуи, Венеции и ее земель; покинуть крепости Ингольштадт, Эренбрейтштейн, Мангейм, Майнц, Ульм, Кенигштейн. При этом Австрия сохраняла Триест и получала Истрию,

97

Далмацию, архиепископство Зальцбурское и епископство Пассу . Директория вступила на опасный путь. Отклонение ультиматума австрийцами означало возобновление военных действий, но численность французских войск в Италии составляла 50 тысяч человек. Против них стояла

98

150-тысячная австрийская армия . Представитель Франции на переговорах генерал Бонапарт понимал, что его армия не готова с оружием в руках отстоять программу Директории. Генерал опять решился взять инициативу в свои руки, для чего предпринял очередной демарш: прекратил переговоры, начав демонстративно готовиться к отъезду, не забыв при этом проинформировать австрийского дипломата Людвига Кобенцеля о поступивших из Парижа инструкциях - согласие Австрии со всеми французскими требованиями или война. Одновременно Бонапарт пригрозил и Директории: «Вы зашли слишком далеко, я подам в отставку». Австрийцы вскоре сдались и пошли на все требования Бонапарта".

B ночь с 17 на 18 октября 1797 г. был подписан договор, вошедший в историю под названием Кампоформийского. Он предусматривал содействие Франции со стороны Австрии в передаче ей левого берега Рейна; Австрия уступала Бельгию и признавала Цизальпинскую республику; бывшим владельцам земель на левом берегу Рейна предоставлялась компенсация на правом берегу за счет секуляризации собственности духовных княжеств[404] [405] [406] [407], и, казалось, решался вопрос с левым берегом Рейна (см. приложение № 12). B этом же договоре предусматривался созыв Раштадте конгресса в уполномоченных Германской империи и Французской республики, которые, как говорилось в договоре, должны были установить мир между обеими державами, что, по сути, означало затягивание решения вопроса о левобережном Рейне. Как правильно заметил тогда Сиейес: «Договор не

означает мира, это призыв к новой войне»[408]. Слова этого политика, осторожно, но верно угадывающего реалии событий, подтвердились[409].

C декабря 1797 г. по апрель 1799 г. в небольшом городке Раштадте в герцогстве Вюртемберг состоялся конгресс, на котором наряду с делегацией Франции присутствовали делегаты Австрии, Пруссии и ряда небольших немецких государств, входивших в «Священную Римскую империю германской нации», германские государства же составляли единую имперскую депутацию. Конгресс был призван решить запутанный комплекс взаимоотношений Франции, Австрии, Пруссии и мелких немецких государств. Первую роль, конечно, играли Австрия и Пруссия, тогда как остальные государства, по словам современника Э.Гофмана, «можно было выронить из кармана во время небольшого променада в соседнюю страну»[410].

2 ноября 1797 г. Талейран представил на рассмотрение Директории программу действий французской делегации в Раштадте. Её цели состояли в том, чтобы восстановить мир между Французской республикой и Империей в целом, обеспечить претворение в жизнь Кампоформийского договора[411].

Первый этап переговоров в Раштадте завершился в 1798 г. Основные цели французской делегации состояли в том, чтобы добиться официального признания передачи Франции левого берега Рейна и одобрения принципа секуляризации, то есть возмещения земельных потерь бывших левобережных германских князей за счет владений духовных княжеств на правом берегу реки[412]. He ожидая окончательного решения, в конце декабря 1797 г. французские войска заняли Майнц. «Майнц в наших руках; наша граница обеспечена», — писал Талейран103. Данную ситуацию надо было закрепить в международно-правовом документе. Трудность заключалась в острых противоречиях между Австрией и Пруссией, крупными германскими государствами и многочисленными мелкими княжествами. B этой ситуации Талейран рекомендовал французским представителям вести переговоры отдельно с Австрией и Пруссией, выступая в роли арбитра[413] [414] [415] [416]. B конце февраля переговоры так и не вышли из тупика, и тогда Талейран прибег к силе. По его настоянию французские войска, не считаясь с перемирием, обстреляли из орудий Мангейм, последнее укрепление на левом берегу Рейна, и взяли город штурмом. Одновременно министр предложил французским представителям приостановить переговоры. Германским делегациям был предъявлен 13 марта ультиматум: не позже, чем через 15 дней со времени вручения французской ноты, Франция должна была получить без условий границу по Рейну и Майнц. Если требования не будут

107

выполнены, делегация республики покинет конгресс . Это снова означало войну. Германские государства не были к ней готовы и согласились с требованиями Франции, которая получала весь левый берег Рейна, и

iOS

признанием принципа секуляризации церковных земель . Это были первые и последние успехи французской дипломатии на Раштадтском конгрессе. Начался длительный, продолжавшийся около года период бесплодных словесных баталий[417].

Bo время конгресса французская делегация попыталась выйти за рамки Кампоформио: используя «дело Бернадотта»[418], она потребовала острова на

Рейне и укрепленные пункты на правом берегу. Австрийцы же попытались поставить вопрос о дальнейшем расширении своих владений в Италии. Оба требования встретили возражения сторон. Ho о особенно встревожило австрийских представителей то, что Талейран высказал идею создания в Германии промежуточного государства, представлявшего собой федерацию, которая служила бы барьером между Францией и Австрией[419].

K концу 1798 г. стало ясно, что конгресс «топчется на месте» - он превратился в прикрытие антифранцузской деятельности ряда европейских правительств. Талейран решил вести игру до конца. По его поручению французские представители на конгрессе вручили 6 декабря имперской депутации ультиматум с требованием ее согласия со всеми вышеназванными пунктами в пятидневный срок. После бурной дискуссии ультиматум был

1 P

принят “. Однако австрийский император отказался ратифицировать соглашение 12 марта 1799 r., и Франция объявила войну Австрии. C началом военных действий второй антифранцузской коалиции, в которую вошла и Австрия, работа конгресса потеряла всякий смысл.

Вторая антифранцузская коалиция за счет прямого участия в ней России представляла собой внушительную силу и была намерена действовать в трех направлениях: англо-российская армия под командованием герцога

Йоркского должна была изгнать французов из Нидерландов, австрийская армия эрцгерцога Карла - из Германии и Швейцарии; а русско-австрийская армия под командованием Суворова - из Италии. Ход военных действий привел к тому, что к лету 1799 г. для Директории сложилась тяжелая военностратегическая обстановка. Армии республики отступали по всем фронтам. B Германии генерал Журдан отступил, увлекая за собой Рейнскую армию генерала Бернадотта. B Нидерландах герцог Йоркский теснил французские войска, Италия в результате побед Суворова была потеряна. Только противоречия внутри англо-австро-русской коалиции привели к тому, что союзники не вторглись во Францию и Директория получила передышку (см. приложение № 9).

B условиях, когда армии отступали на всех фронтах, когда роялисты опять взялись за оружие, когда налоговое бремя вызывало негодование имущих слоев, во Франции у левой оппозиции появился шанс начать наступление против Директории. B результате 30 прериаля VII года (18 июня 1799 года) состав правительства был обновлен согласно решению Советов, а также были назначены министры, которых можно причислить к левой оппозиции: военным министром был назначен генерал Бернадотт, министром юстиции - Камбасерес, министром полиции - Фуше, министром финансов - Робер Ленде. «Законодательный корпус, - заявил Люсьен Бонапарт в Совете

113

пятисот, - вновь первое место, которое ему подобает в государстве» .

Период с 30 прериаля ѴИ года (18 июня 1799 г.) до 18 брюмера VlIl года (9 ноября 1799 г.) был периодом противостояния Советов и Директории, в котором чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону, и закономерным результатом борьбы стало привлечение к разрешению этого

ш Цнт. по: СобульА. ПерваяРеспублика 1792-1804. M., 1979. С. 269-288.

противостояния армии. Вернувшийся из Египта генерал Бонапарт привел политические весы в равновесие, захватив власть[420] [421].

Придя к власти, Наполеон предложил антифранцузской коалиции мир, однако этот жест был отвергнут. B ответ Наполеон повел наступательную войну. B результате успешных действий самого Наполеона в Италии и генерала Mopo в Германии 25 декабря 1800 года австрийцы запросили мира (см. приложение № 9) .

Подписанный 8 февраля 1801 года в Люневилле договор между Францией и Австрией оказался для последней более тяжелым, чем соглашение в Кампоформио: Франция получала полностью левый берег Рейна, Бельгию и Люксембург; Австрия признала Гельветическую (так называлась Швейцария в 1798-1803 гг.), Батавскую, Лигурийскую

(существовала в 1797-1805 гг. в Италии) и Цизальпинскую республики. Французы оккупировали Пьемонт. Великое герцогство Тосканское стало именоваться Королевством Этрурия112.

Подписав договор, Франция на четырнадцать лет воплотила в жизнь концепцию «естественных границ»[422].

;':: :fc

<< | >>
Источник: Баскаков Вячеслав Иванович. Проблема «естественных границ» во взаимоотношении Франции со Священной Римской империей в период Великой Французской революции. 2009

Еще по теме §.2. Концепция «естественных границ» в 1794-1799 гг.:

- Археология - Великая Отечественная Война (1941 - 1945 гг.) - Всемирная история - Вторая мировая война - Древняя Русь - Историография и источниковедение России - Историография и источниковедение стран Европы и Америки - Историография и источниковедение Украины - Историография, источниковедение - История Австралии и Океании - История аланов - История варварских народов - История Византии - История Грузии - История Древнего Востока - История Древнего Рима - История Древней Греции - История Казахстана - История Крыма - История мировых цивилизаций - История науки и техники - История Новейшего времени - История Нового времени - История первобытного общества - История Р. Беларусь - История России - История рыцарства - История средних веков - История стран Азии и Африки - История стран Европы и Америки - Історія України - Методы исторического исследования - Музееведение - Новейшая история России - ОГЭ - Первая мировая война - Ранний железный век - Ранняя история индоевропейцев - Советская Украина - Украина в XVI - XVIII вв - Украина в составе Российской и Австрийской империй - Україна в середні століття (VII-XV ст.) - Энеолит и бронзовый век - Этнография и этнология -