Краткие гласные в турецком языке образуют законченные, стройные систем

Краткие гласные в турецком языке образуют законченные, стройные системы, этим и объясняется тот факт, что они до­вольно часто становятся центром внимания работ по общему языкознанию, в которых они ставятся в один ряд с такими системами гласных, как северозападно-кавказская, в которой имеется всего одна или вообще ни одной гласной (а или 0), или же широко распространенная фонологическая система, представленная, например, в эскимосском и арабском языках, где противопоставлены гласные, образованные тремя крайни­ми вокалическими артикуляциями (а, — і, — и).

1. Как известно, в турецком языке восемь кратких глас­ных. Долгие гласные (встречающиеся не во всех пластах лек­сики языка) нас здесь интересовать не будут. В современной турецкой орфографии они обозначаются следующими восемью буквами: і, е, й, о, і, а, и, о.

Количество возможных и в то же время максимальных различий между этими восемью элементами может быть опре­делено путем постановки каждой гласной в оппозицию каж­дой другой гласной. Так, если следовать порядку, принятому

J. L о t z. The Turkish vowel system and phonological theory. — In: «Researches in Altaic linguistics», Budapest, 1975, pp. 137—145.

© Akademiai Kiado, Hungary, 1975

выше, і нуждается в семи противопоставлениях с остальными гласными (самому себе оно, конечно, противопоставлено быть не может); в этом случае е требует шести дополнительных противопоставлений, так как его различительные признаки по отношению к предшествующему і уже установлены; й — пяти, о—четырех, і—-трех, а —двух и, наконец, и —одного.

D = 7 + 6 + 5 + 4 + 3 + 2 + l = 28,

где D обозначает число противопоставлений. В общем виде формула числа противопоставлений в множестве из п элемен­тов выглядит так:

D_n = (n —1) + (п —2) + ...+ 2 + 1.

Менее громоздким способом можно получить D путем следу­ющего рассуждения. Каждый элемент отличается от всех ос­тальных элементов, то есть для каждого элемента имеется п — 1 противопоставление. Но эта процедура учитывает каждое противопоставление дважды, для каждой пары элементов. Следовательно, общий вид формулы:

Г, ₌ п(п-1)

2

а в приложении к турецкому языку

D = 28.

Такое большое число различительных единиц было бы огромной нагрузкой на механизм артикуляции и восприятия носителя языка, как говорящего, так и слушающего, следова­тельно, нужно искать более эффективную модель, сократив­шую бы это число.

2. Способ сокращения этого числа был предложен Радло- вым в 1882 г. в его фонетическом описании северно-тюрк­ских языков. Правда, разработка этого способа была осущест­влена не на материале самого османско-турецкого, а на мате­риале телеутского языка, однако телеутская система глас­ных изоморфна турецкой, поэтому метод Радлова можно ис­пользовать и для анализа турецкой системы (Radloff

1882). Указанные восемь гласных были расклассифицирова­ны по трем артикуляторным параметрам следующим образом (в скобках указываются более общепринятые термины):

(1) По палатальности (горизонтальному положению языка) : 4 гуттуральных (гласных непереднего ряда) а о і и 4 палатальных (гласных переднего ряда) е о і й

(2) По лабиализации (огубленности):

4 дентальных (неогубленных гласных) а і е і 4 лабиальных (огубленных гласных) о и о й

(3) По степени открытости (вертикальному положению языка) :

4 широких гласных (открытых, гласных неверхнего подъема) а е о о

4 узких гласных (закрытых, гласных верхнего подъе­ма) і і и и

В этой системе каждая гласная единообразно описывается с точки зрения ее соотнесенности с каждым из этих классов по трем артикуляторным параметрам.

Схема 1

Алгебраически каждая гласная определяется на основе всех трех измерений (неупорядоченно), то есть Гласная = А и В и

С (где каждый элемент имеет значение 1 или 0). Отметим, что 1 и 0 — обозначения для позитивно определенных сущнос­тей, и, следовательно, они не включают понятия маркирован­ности, о котором речь пойдет ниже.

Подобная параметризация используется во всех современ­ных структурных описаниях, в случае если два подкласса в каждом артикуляторном измерении интерпретируются как члены бинарной оппозиции. Способом репрезентации в этих случаях также является матрица, в которой два противопос­тавленных подкласса обычно обозначаются знаками «+» и «—».

Схема 2

Такая система представления впервые была приведена в «Язы­ке» Блумфилда (Bloomfield 1964). У Якобсона она впервые появляется в явном виде в его «Классификации», а позже и в других работах².

При бинарном распределении по трем измерениям, пока­занным на схеме 2, выбор противопоставлений сводится к трем, максимально различающим восемь единиц по формуле:

D = 2³=8.

Отметим, что в этой модели отсутствуют направленность и упорядоченность.

Чтобы не быть связанным двумерностью листа бумаги, которая вынуждает устанавливать иерархию даже там, где для такого решения нет ни малейших оснований, я в 1942 г. представил эти оппозиции в виде трехмерного структурного графа³.

Обычное распределение таково:

Схема З

Конечно, кубическая интерпретация не содержит никакой но­вой информации, и опять же, как и в случае матрицы, куб не ориентирован.

3. Имеется и другая теоретическая возможность — ввести в эти оппозиции понятие маркированности, поставив в соот­ветствие более общему элементу более специфический и, таким образом, придав кубу ориентацию. В случае с турец­кими краткими гласными из рассмотрения фактов становится ясно, что і является более простым, чем й,а и более простым, чем і, так как фильтр и воздушная масса усиливают друг дру­га в первом случае и противодействуют друг другу во втором. Но для і и и трудно понять, как они противопоставлены или как они различаются по маркированности. Поэтому мы отвер­гаем маркированность в качестве общего принципа, хотя при­нимаем ее значимость для некоторых, возможно многих, яв­лений в языковых системах.

Иерархия оппозиций представляет еще более сложную проблему.

4. Мы не будем рассматривать речь в артикуляционных терминах, такой подход вносит элемент импрессионизма; ярлыки типа «огубленность», использованные в начале статьи, не опираются на физические измерения и статистику, поэтому можно заключить, что такие этикетки не вносят никакого вклада в описание звуковой системы.

5. Если рассмотреть лежащие в основе речи физические процессы, получается картина, отличная от приведенных выше моделей; ее можно более четко сформулировать в физических терминах. Представление физико-акустической картины явле­ния во многих отношениях отличается от фонематически раз­личительного. Если попытаться охарактеризовать исходную физическую звуковую модель турецких кратких гласных, картина получится примерно такая (см. схему4)⁴.

В подобном акустическом анализе различия между глас­ными уже не представляются в виде абсолютной величины, как это описано выше, а определяются частотными зонами формант (числом колебаний в секунду), в основном их цен­тром, который характеризуется числом формант или их про­порций.

Используя физико-акустические измерения как отправной пункт, мы устанавливаем базовые единицы в языковой систе­ме турецких кратких гласных, которые характеризуются чис­лами и измерениями, а не абстрактными соотношениями. Там, где в фонологическом пространстве у нас имеется раз­рыв, в акустическом анализе мы получаем определенную из­меримую разницу, например, фонологически і и й отличаются абсолютно, а в нашей гипотетической модели они различаются акустически на октавы во второй форманте. И в то время как фонологическое пространство трехмерно, акустическое пространство, по-видимому, двумерно^.

На схеме 4 показано, что о и о находятся в отношении пер­вой форманты на том же уровне, что а и е, в то время как все высокие гласные находятся относительно первой форманты на одном уровне. Данный физический факт соответствует мор­фологической особенности турецкого — в этом языке имеют­ся чередования а ~ е и і ~ й ~ і ~ и, но не о ~ о. (Это относит­ся не ко всем турецким диалектам.) Итак, акустический ана­лиз не подтверждает предположения, что систему турецких гласных отражает кубическая структура.

о

о

О О О

о о о

о т о

СО (N

о

о

о

о

о

г-

300 ~

Схема 4. Акустическое представление турецких гласных по двум формантам (гипотетическое)

400~

500 ~ 600-

700-

800~ 900— 1000-

6. Немногое может дать рассмотрение психологического пространства турецкого вокализма. Современные исследова­ния природы психологического восприятия не предоставляют возможности для подходящей интерпретации. Психологичес­кое пространство явно связано с физическим, но переинтер- претируется с помощью психологического механизма, в кото­ром могут играть роль некоторые другие соображения. Сюда входят:

(1) Дистрибутивные данные; например, такие, как турецкий сингармонизм, который устанавливает ассоциативные связи между подгруппами системы гласных.

(2) Психологическое сходство, основанное на фонетичес-

ких особенностях; например, і и и психологически край­ние по ряду высокие гласные, в то время как й и і нахо­дятся между этими двумя крайностями.

Частота встречаемости; например, і и и статистически более частотны, чем звуки, находящиеся между ними. Рифмовка; так, Трубецкой приводит интересный при­мер того, как в некоторых тюркских языках высокие гласные і, іі, і и и все рифмуются друг с другом в непер­вых слогах, где их встречаемость определяется и пред­писывается гласной первого слога (Trubetzkoy 1937). Сюда входят только предсказуемые различитель­ные единицы, а в первом слоге, где их употребление сво­бодно и непредсказуемо, они не рифмуются. Другой пример психологического сходства определенных еди­ниц имеется в венгерском, где три апикальных глухих: t, s, с; из них s и с могут в некоторых условиях рифмо­ваться, но t — плохая рифма для обоих. Это показыва­ет, что психологически s ближе к с, чем каждое из них к t, хотя фонологическая разница между всеми тремя абсолютна. Ср. также английские [s] и [Й] или [f] и [0].

Неволнистые линии = фонетические связи ■■ крайняя артикуляция

передний — задний

— — высокий — низкий

------------------ огубленный — неогубленный

Волнистые линии = морфофонемные связи

— — -—• дистрибутивно связанные гласные

----------- гласные, связанные по суффиксальным чередованиям

Если можно построить психологическую модель гласных, связи между единицами в ней будут градуальными (скалярны­ми) , а не отношениями абсолютного различия, как в простран­стве фонологической структуры, или континуально измеримо­го различия, как в фонетико-акустическом пространстве. Сложность психологического пространства иллюстрируется схемой 5, где представлены только первые две группы факто­ров, обсуждавшихся выше.

7. В наших рассуждениях предполагалось, что единицы, то есть 8 турецких гласных, установлены лингвистически (исходя из социальных или культурных критериев) и что их количество одно и то же во всех структурах, которые варьиру­ют не по числу единиц, а по природе и составу связей. Имеет­ся взаимно-однозначное соответствие единиц во всех структу­рах, хотя при передаче речи отклонение в предшествующем речевом образе может не дать никаких различий в следующем звене, и хотя сами структуры могут отличаться.

В качестве последнего штриха можно добавить, что в слу­чае с турецкими гласными физико-психологическое простран­ство получает эпистемологическое преобладание и характери­зуется физическими и психологическими измерениями (то есть метрическими и скалярными). Предполагаемые фоноло­гические языковые системы являются абстракциями, основан­ными на физико-психологической реальности и сделанными ради особых целей, которые часто ставятся и понимаются смутно, как в случае с маркированностью. Фонологические системы выводимы из физико-психолого-фонологического пространства, но не наоборот. Таким образом, следует пом­нить, что лингвистическая фонетика более первична, чем структурная фонология, и что между ними нет дихотомии, которую постулируют некоторые структуралисты.

Истинная задача фонологического исследования — устано­вить лингвистически релевантные единицы, определить арти­куляторное, акустическое и психологическое содержание этих единиц, рассчитать структурные связи между этими единицами в каждом звене передачи и, наконец, доказать, что одно из этих звеньев, то есть моторное или слуховое, в определенном смысле первично, а остальные производны; или верифициро­вать и интерпретировать абстрактную фонологическую мо­дель. Таким образом, предпочтение фонологии должно быть в первую очередь отдано физико-психологическому анализу языковых звуков данной звуковой системы, а затем четкому и ясному пониманию того, для какой цели используется дан­ная структура.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Я хотел бы поблагодарить лиц, принимавших участие в обсужде­нии данной статьи: профессора Садеттина Булука, доктора Дьердя Хазаи и доктора Эдена Шутца за сделанные ими замечания.

² См. Jakobson 1939 (краткое изложение в «Slovo a slovesnost», IV, 1939, с. 192) nJakobson,Fant, Halle 1952.

³ Впервые предложено в Lotz 1942, с. 119—146. То же представле­ние предлагалось на VI международном конгрессе лингвистов в Париже (1948 г.), где подобным образом анализировались и другие языковые области (см. Actes 1949, с. 467). Позже куб турецких гласных появ­лялся и в других работах, например Deny 1955 и Gleason 1955. Обширное обсуждение см. в Deny 1959, особенно раздел 22, с. 187— 191.

⁴ Данные для этой схемы основаны на экспериментах по синтезу ре­чи, проводимых в лабораториях Хаскина (см. Delattre, Liber­man, Cooper, Gerstman 1952, с. 200). Для получения более подробного и содержательного ответа следует провести всесторонний статистический и акустический анализ турецких гласных.

⁵ Интересно отметить, что Трубецкой в Trubetzkoy 1929 и Trubetzkoy 1938 предложил двумерное расположение, согласно анализу гласных по Штумпфу (Stumpf 1926), и различал Eigenton (собственный тон) и Schalfulle (насыщенность) :

Eigenton

о а о е

Schalfulle

и і и і

В настоящей работе общие проблемы фонологической структуры слова в турецком языке рассматриваются с при­влечением критерия, позволяющего учесть ряд конкретных признаков. Поставленную нами задачу можно сформулировать так. Предположим, что существует язык, в фонологической системе которого различаются три фонемы, А, В и С, и что верятность (Р) их встречаемости Р (А) > Р(В) > Р (С). Встает вопрос, какие именно слова с этими фонемами встретятся в словаре данного языка. Словарь явно должен содержать следующие слова: 1. ABA 1. АСА

2. ABC 2. АСВ Вероятность того, что в слове могут встретиться рядом две одинаковые фонемы, практически исключается. Интуитивно можно предположить, что, исключив слова типа AAA, ААВ, АВВ и т.п. из словаря воображаемого языка, мы получим более адекватное приближение к модели естественного языка. Таким образом, если фонема F занимает і-ю позицию в слове, вероятность ее встречаемости в позиции і+1 практически равна нулю. Вероятность встречаемости F в позиции i+k, где к= 1,2..., является переменной, зависящей от статистических законо­мерностей.

На основании имеющихся данных о вероятности встреча­емости фонем в нашем гипотетическом языке можно пола­гать, что слова, приведенные выше в левой колонке, скорее встретятся в словаре, чем слова, записанные в правой колон­ке, и что первое слово каждой колонки встречается с большей

Ludek Hrebicek. The phonological structure of the Turkish words. — «Asian and African studies», v. III. Bratislava, 1967, pp. 50—59.

вероятностью, чем второе. Однако эмпирические данные, по­лученные на материале многих естественных языков, позво­ляют заключить, что в естественном языке действует одновре­менно множество факторов, образующих набор значимых ус­ловий, которые нельзя игнорировать. Поэтому встречаемость фонем описывается в терминах условной вероятности. Так, в нашем случае Р (С/В) > Р (А/В), то есть вероятность С при предшествовании В больше, чем вероятность А при том же ус­ловии. Значит, вероятность появления в словаре слова типа ABC больше, чем вероятность для первого слова левой колон­ки. В естественном языке условия более сложны, и встреча­емость фонемы определяется как частотностью одной фонемы, так и совместным появлением двух, трех и т.д. фонем, в свою очередь связанных отношениями взаимной зависимости. Об­разуется сложный комплекс отношений, который лишь в не­большой степени удается постичь при помощи существующе­го лингвистического аппарата. Аналогичная ситуация имеет место при наложении фонологической структуры на слоговую и морфологическую структуру слова.

Сложный характер отношений между единицами обуслов­ливает и выбор метода исследования их структуры: допуска­ется, что она поддается количественному анализу. Наш метод носит эмпирический характер. Принимается только одно теоретическое допущение: слово рассматривается как после­довательность позиций. В каждой позиции встречаемость фонем описывается в терминах абсолютной частоты. На эту частоту влияют описанные нами взаимозависимости фонем, выраженные в их условных вероятностях и в вероятностях появления в і-й и (i+k) -й позициях (частный случай условия). Распределение фонемных частот в определенной позиции характеризует относительную позицию. Сравнение двух таких распределений по двум позициям, позволяет судить о проти­вопоставлении данных позиций, которое мы будем называть позиционным контрастом. Итак, позиционный контраст —это соотношение двух позиций, каждая из которых характеризуется дистрибуцией частот встречающихся в ней фонем.

Отношение между двумя подобными дистрибуциями оп­ределяется при помощи коэффициента корреляции. Мера по­зиционного контраста и коэффициент корреляции находятся в отношении дополнительной дистрибуции: с ростом коэффи­циента корреляции падает мера контраста и наоборот.

Словарь турецкого языка содержит три пласта лексичес­ких единиц: исконные турецкие слова, неологизмы и заим­ствования. Эти три группы слов изучаются отдельно друг от друга. Слово рассматривается как единица, способная присо­единять словоизменительные и словообразовательные показа­тели. Это значит, что в словаре как независимая лексическая единица представлена основа слова, а также ее производные. Из всего комплекса единиц, составляемого основой и произ­водными, отбиралось для анализа одно слово. Для глаголов отбиралась форма повелительного наклонения (а не .форма с суффиксом -mak/-mek). В работе был использован турецко­русский словарь Д. А. Магазаника (Магазаник 1945). На каждой из 694 страниц словаря отбиралось по три слова так, чтобы каждое слово принадлежало к разным пластам лексики, названным выше. Если на данной странице словаря не встречалось слова из какого-то лексического пласта, от­биралось менее трех слов. Опытный словарь составили: 581 исконное турецкое слово с общим числом фонем 3587, 357 неологизмов с числом фонем 2405 и 659 заимствований с числом фонем 4123.

Результаты статистического анализа приведены в табл. 2, 3, 4, где показаны абсолютные частоты фонем по единичным позициям. Набор фонем за небольшими исключениями совпа­дает с тем набором, который приведен в работе Lees 1961, с. 5—6, за вычетом фонем, присутствующих в нормативном языке, но не в разговорной речи.

Для каждой фонемы определялось соотношение частот ее встречаемости в двух позициях. Для этого применялся непа­раметрический коэффициент ранговой корреляции Спирмана, основанный на ранжировании взаимозависимых значений. Абсолютные значения частоты фонем переводились в ранго­вые значения, и определялось квадратичное отклонение; ср., например, данные для первой и второй позиций в исконных турецких словах (см. ниже таблицу 2).

И Т.Д.

Коэффициент ранговой корреляции Спирмана рассчитыва­ется по формуле:

-J(n³ -n)-Z,dj-T-U

⁹ У[-|(л³ - п) - 2Т] [-|(л³2U] ’

где п = 34 — число фонем, а Т и U определяются как

Распределение частот встречаемости фонем по единичным позициям в исконных турецких словах

Т = ^-2(f³ - t) 17 = +2(«³ - и),

Таблица 2

Таблица З

Распределение частот встречаемости фонем по единичным позициям в неологизмах

Таблица 4

Распределение частот встречаемости фонем по единичным позициям в заимствованиях

где t и u — число значений одного ранга. Коэффициент корре­ляции распределения фонем по первой и второй позициям исконных турецких слов составляет 0,327.

Для проверки на достоверность было использовано приб­лижение с распределением Стьюдента, где величина

^{t =} P\+=+

подчиняется распределению Стьюдента с 32 степенями свобо­ды (f = п — 2 = 32) в случае справедливости исходной гипоте­зы. Согласно исходной гипотезе, исследуемые позиционные распределения фонем независимы друг от друга. В нашем примере t = 1,957, чем можно пренебречь при Р = 0,05. Осно­ваний отвергать исходную гипотезу нет (ср. Brichacek, Hampejsova 1961, с. 234—237).

Подобным образом попарно сопоставлялись все позиции. Поскольку статистические данные, приведенные в таблицах 2 — 4, достаточны не для всех позиций, к дальнейшему анали­зу привлекались только первые семь позиций каждой из трех групп лексических единиц. Результаты анализа приводятся в таблицах 5 — 7.

Коэффициенты корреляции Спирмана, полученные для распределения частот фонем по позициям в исконных турецких словах.

В скобках даются результаты проверки на достоверность

За исключением коэффициентов, полученных для первой и второй позиций исконно турецких слов, все коэффициенты корреляции значимы при Р = 0,05. Это видно из приведенных в скобках после каждого коэффициента показателей провер­ки на достоверность.

Таблица 6

Коэффициенты корреляции Спирмана, полученные для распределения частот фонем по позициям в неологизмах.

В скобках даются результаты проверки на достоверность

Таблица 7

Коэффициенты корреляции Спирмана, полученные для распределения частот фонем по позициям в заимствованиях.

В скобках даются результаты проверки на достоверность

Данные таблицы 5 показывают, что в каждом столбце самым низким оказывается первый коэффициент, три после­дующие коэффициента идут по нарастающей, а затем показате­ли начинают уменьшаться. В заимствованиях (табл. 7) рост коэффициентов наблюдается только для двух соседних пози­ций в слове. В неологизмах (табл. 6) подобных закономернос­тей роста и уменьшения показателей установить не удается. Контраст между первой и второй позициями здесь существен­но меньше, чем в исконных турецких словах и в заимствова­ниях.

Следовательно, мера позиционного контраста — это пере­менная, зависящая от позиции фонемы в слове. Для получения общей картины позиционного контраста были подсчитаны средние величины коэффициентов корреляции, выбранных из каждой строки таблиц 5 — 7. Эти средние величины приведены в таблице 8,

Таблица 8

Средние величины коэффициентов корреляции Спирмана, подсчитанные построчно по таблицам 5, 6 и 7

Возникает вопрос, существенны ли различия между тремя группами лексических единиц с точки зрения частот встреча­емости фонем по позициям и коэффициентов корреляции, по­лученных для разных позиций. Иначе говоря, можно ли счи­тать, что позиционный контраст во всех трех группах слов ту­рецкого словаря одинаков? Величины, представленные в таб­лице 8, сравнивались на однородность методом х*квадрата (ср., например, Weber 1961, с. 390—393). Отличие группы неологизмов от исконно турецких слов, с одной стороны, и от заимствований — с другой, совершенно очевидно. Следователь­но, неологизмы выделяются как особая группа, отличная от двух других. При Р = 0,05 различие показателей, полученных для исконно турецких слов и для неологизмов, также оказы­вается значимым. Следовательно, проверка на однородность позволяет заключить, что позиционный контраст будет различ­ным во всех трех группах слов.

Лингвистическая интерпретация результатов очевидна. Прежде всего отметим, что подобный анализ можно проводить для отдельных групп фонем, например отдельно для гласных и для согласных и т.п. Мы попытались показать, что, хотя не­редко лингвистические соображения, относящиеся к некото­рому уровню языковой структуры, проецируются на следу­ющий и предшествующий уровни, единицы каждого уровня образуют свою, особую структуру, реализующуюся затем на разных уровнях. Так, для фонетического уровня можно го­ворить метафорически о синтаксисе фонем.

Наше исследование подтверждает известную специфику фонологической структуры начала турецкого слова. Количест­венное распределение фонем по позициям в слове реализует­ся не скачкообразно, а равномерно. В этом смысле турецкий язык существенно отличается от других, что подтверждается особым поведением заимствований в нашем анализе. В нача­ле заимствованных слов позиционный контраст не столь ве­лик, хотя, конечно, фонетический облик заимствований пре­терпевает изменения в процессе языковой ассимиляции.