ПИСЬМЕННОСТЬ

Легендарная история китайской иероглифической письменности на­чинается с эпохи мифических императоров Фу Си и Шэнь Нуна, когда для записи нужных сведений использовались триграммы, состоящие из комбинаций целых и прерванных линий, а также шнуры, на которых за­вязью ал ись узлы разной величины: большой узел для обозначения боль­шого дела или события, маленький — для малого.

Среди китайских историков имеются сторонники взгляда на леген­дарный период как вполне реальную историческую эпоху. Естественно, что такой взгляд переносит начало истории Китая еще в более глубокую древность. В рамках данной исторической концепции император Хуан Ди был реальным историческим лицом. Он правил Китаем в XXVI в. до н.э. Также историческим лицом является и его историограф Цан Цзе, следовательно, и создание письма относится к тому же времени. Сторон­ники этого взгляда на историю китайской письменности считают, что китайская иероглифическая письменность существовала даже до Цан Цзе и он выступил не столько как создатель новой, сколько как рефор­матор существующей письменности^[18]. В защиту такого взгляда на исто­рию китайского письма обычно приводятся косвенные соображения: прямых свидетельств, указывающих на существование письма в это от­даленное время, до сих пор не имеется.

Другой исходной точкой доказательства существования иероглифи­ческой письменности до эпохи династии Инь является теория письма. Большинство исследователей китайской иероглифической письменности придерживаются мнения, что структурные категории знаков китайского письма появлялись в следующем порядке: сначала пиктограммы, затем идеограммы, наконец, фонограммы. Известный исследователь китайс­кой письменности Тан Лань разделил ее историю на два этапа: древней­ший, продолжавшийся от изобретения письма до создания знаков фоне­тической категории, и древний, который начался после их создания. По­скольку знаки фонетической категории уже встречаются в иньском письме, он считает, что время изобретения письменности следует отодви­нуть примерно на тысячу лет в глубь веков. Он связывает изобретение иероглифической письменности с культурой династии Ся, историческое существование которой не доказано. Таким образом, Тан Лань датирует возникновение китайской иероглифической письменности временем, отстоящим от наших дней на 4—5 тысяч лет^[19].

Поиски начала китайской иероглифической письменности привели исследователей этой проблемы к знакам на неолитической керамике, которые они интерпретировали как ранние начертания иероглифов. Часть таких знаков действительно поддается такой интерпретации, но в целом она успеха не имела. В настоящее время в китайской археологии и эпи­графике преобладает мнение, что эти знаки были либо технологически­ми пометками, либо клеймами мастерской, где были изготовлены соот­ветствующие керамические изделия (см. статью Гао Мина в наст, сб.).

Документированная история китайской письменности начинается примерно с XIV в. до н.э. — к этому времени относятся наиболее ранние образцы китайской иероглифической письменности. Письменные знаки, которые были обнаружены на панцирях черепах и лопаточных костях крупных млекопитающих, представляли собой прообраз современной китайской иероглифической письменности. Эти знаки были в большинст­ве своем пиктограммами и часто сохраняли значительное сходство с предметом, который изображали на письме.

Палеографическим признаком иньского письма является его нестан- дартизированность. Распознавание иероглифа в тексте гадательной над­писи состояло не в идентификации его с некоторым стандартным начер­танием, а в «узнавании», в установлении общего сходства с изображае­мым предметом.

После того как династия Инь была завоевана царством Чжоу, завое­ватели воспользовались достижениями иньской культуры, среди кото­рых находилась также и иероглифическая письменность. Императоры ди­настии Чжоу не гадали на костях животных и панцирях черепах. Однако письменность по-прежнему использовалась главным образом в ритуаль­ной сфере. В духовной культуре Чжоу важную роль играли ритуалы, связанные с культом предков. В наиболее торжественных случаях совер­шение ритуала сопровождалось составлением соответствующей надписи, которая наносилась на бронзовый сосуд — чаще всего треножник,— отли­ваемый в честь этого события. Надписи на бронзовых сосудах представ- вляют собой основной источник наших сведений о китайской письмен­ности периода династии Чжоу.

Для эпохи Чжоу было характерно значительное расширение ареала распространения иероглифической письменности — ритуальные сосуды с надписями обнаруживаются при раскопках всех сколько-нибудь замет­ных культурных и политических центров государства Чжоу, а не только в столицах.

Чжоуская письменность является прямой преемницей иньской, однако примечательно, что отнюдь не все знаки, которые встречаются на гадательных костях, перешли в письменность государства Чжоу. Струк­тура знаков в письменных текстах Чжоу осталась в принципе той же, что в иньских. Так, например, иероглиф «любить» в иньских надписях пред­ставлял собой изображение женщины и ребенка справа, в чжоуских над­писях изображение ребенка находилось слева и женщины — справа. Только лишь в поздних чжоуских надписях вновь появился первона­чальный порядок элементов, который в дальнейшем был закреплен в современной стандартной форме китайских иероглифов.

В чжоуском письме это изображение было дополнено маленьким знаком «труд» в нижнем углу справа без какого-либо изменения общего значе­ния иероглифа. В таком виде он и оказался закрепленным в современ­ной стандартной форме.

Причины усложнения графической структуры иероглифов остаются не вполне ясными. Насколько можно судить по приведенным выше при­мерам, усложнение графической структуры идеографов можно объяс­нить стремлением внести дополнительный компонент прежде всего оце­ночного характера в значение знака в целом.

Перемены в семантической структуре знаков китайской письменно­сти имеют гораздо более важное значение. Их исследование связано с некоторыми вопросами истории китайской письменности. Для изучения истории китайского письма мы располагаем тремя основными источни­ками: письменными памятниками эпохи Инь, письменными памятни­ками эпохи Чжоу и словарем «Шовэнь цзецзы», в котором содержатся стандартные формы начертаний китайских иероглифов, полученные в результате реформы письма, проведенной Ли Сы в 221 г. до н.э., и эволю­ции китайского письма за три столетия.

Китайская письменность использовалась в практике государствен­ного управления и внешних сношений между государствами по всей территории чжоуского Китая. Об этом свидетельствуют находки брон­зовых сосудов в местах, где располагались города этих древних госу­дарств. В таких условиях функционирования китайской иероглифиче­ской письменности возникает благоприятная возможность образования локальных вариантов письма. Китайская письменность не избежала локальных вариантов, однако на пути дезинтеграции китайской иерогли­фической письменности стояли довольно существенные преграды об­щественного и лингвистического характера.

В послесловии к «Шовэню» имеются сведения о деятельности чжоу­ского двора в области унификации письменности. В годы правления чжоуского Сюань-вана (827—782 гг. до н.э.) придворный историограф Чжоу разработал новое письмо, которое получило название да чжуань ‘великая печать’. Это была первая реформа китайской письменности. Знаки нового начертания были сведены воедино в особом труде из пят­надцати глав, который носит название «Да чжуань» (Великая печать), или «Ши Чжоу пянь» (Книга историографа Чжоу). Этот свод иероглифов просуществовал вплоть до конца династии Хань и был утрачен во время бурных событий Троецарствия. Однако словарь «Шовэнь цзецзы» регу­лярно ссылается на свод Чжоу и приводит начертания из него достаточно часто. Этот свод был официальным списком знаков китайского письма в эпоху Чжоу, которому старались следовать все пишущие по-китайски.

В начале правления династии Чжоу перед китайской письменностью открывалась теоретическая возможность развития по пути преобразова­ния в фонетическое письмо. Эволюция китайского письма ничем не отли­чалась от развития ближневосточных иероглифических письменностей, где на смену ритуальному пиктографическому и идеографическому пись­му пришли иероглифы фонетической категории, которые в дальнейшем сменились чисто слоговыми знаками. Однако в Китае переход от фоне­тических иероглифов к слоговым знакам, которыми можно было обоз­начать любой слог, так и не произошел.

Существуют лингвистические и социальные причины того, что эволю­ция китайской иероглифической письменности не продвинулась далее создания иероглифов фонетической категории. Лингвистические причи­ны представляются менее существенными, хотя и сыграли свою роль, способствуя формированию указанного пути эволюции. Уже в момент создания фонетических иероглифов китайский язык был языком слого­морфемным: каждая морфема в этом языке могла быть выражена по меньшей мере целым слогом. Поэтому для записи каждой слогоморфе- мы китайского языка того времени был создан особый индивидуальный знак.

Общественные причины, способствовавшие сохранению китайской иероглифической письменности, заключены в самой природе китайско­го общества того времени. Географическая область, где происходило формирование китайской культуры и государства, представляла собой конгломерат этнических и государственных единиц разной величины, где говорили не только на разных диалектах китайского языка, но и просто на разных языках, которые не обязательно были родственны китайско­му. Лингвистическое объединение этого конгломерата было невозмож­но. Его объединение произошло не на лингвистической, а на политичес­кой и культурной основе, и здесь универсальные свойства иероглифиче­ской письменности оказались весьма кстати. Иероглифическая письмен­ность оказалась очень удобным средством для того, чтобы писать на лю­бых, даже очень непохожих диалектах китайского языка и даже на дру­гих языках, отличных от китайского. Универсальная иероглифическая письменность оказалась созвучной универсальным идеям в сфере идео­логии, политики, культуры, разрабатываемым общественной мыслью Китая в те времена.

В чисто практическом плане иероглифическая письменность оказа­лась очень удобной для передачи информации в разно диалектном и разноязычном обществе чжоуского Китая. Текст, написанный в царстве Ци, мог быть без труда прочитан в царстве Чу, и наоборот. Иероглифи­ческая письменность в условиях чжоуского Китая способствовала уско­рению потока информации, обмену идеями, а в конечном счете — полити­ческой и культурной интеграции страны.

Значение иероглифической письменности как основного фактора культурного и в какой-то степени политического единства страны осознавалось в то время уже достаточно явственно. Поэтому представля­ется не случайным то, что одной из первых правительственных реформ, проведенных после объединения китайских царств под властью динас­тии Цинь, была реформа китайской письменности. Эта реформа была подготовлена и проведена в жизнь Ли Сы — первым министром импера­тора Ши Хуанди (221 г. до н.э.). Смысл этой реформы состоит в упроще­нии иероглифов громоздкой «великой печати» и в замене их знаками более простой «малой печати». Список иероглифов в новой, стандартизо­ванной форме был назван «Цан Цзе пянь» (Книга Цан Цзе), по имени ле­гендарного изобретателя китайской письменности. В предисловии к «Шо- вэнь цзецзы» говорится, что образцом для реформированных знаков «малой печати» послужил тот вариант иероглифической письменности, который был принят в царстве Цинь.

В действительности же в последние века существования династии Цинь имелось много различных вариантов начертаний иероглифов, ко­торыми пользовались в зависимости от назначения текста. Известно о существовании восьми стилей начертаний иероглифов в то время. Семь из них были слишком сложны для повседневного практического упо­требления, поэтому наиболее распространен был самый простой стиль ли игу ‘писцовое письмо’, который явился родоначальником современного начертания китайских иероглифов. Дальнейшие усовершенствования ки­тайского письма были сделаны несколькими столетиями позднее, в конце династии Хань, когда на основе писцового письма был разработан стиль кай илу ‘стандартное письмо’, который сохранялся в неприкосно­венности вплоть до реформы китайской письменности в 1956 г.

* * *

Китайское языкознание — едва ли не единственное в мире, до сих пор не утратившее тесных связей с древней филологической традицией. За две с лишним тысячи лет своего существования филологическая тра­диция обеспечила жизнедеятельность китайской письменной культуры. Она собрала древние тексты китайской культуры, составила к ним ком­ментарий, разработала способы указания чтений иероглифов, создала словари с графическим и фонетическим способами организации лекси­ческого материала. Обратившись в XVII—XIX вв. к научным исследова­ниям в области исторической фонетики, китайская традиционная филология разработала оригинальные методы реконструкции, специаль­но предназначенные для языка с иероглифической письменностью.

Традиционные методы исследования исторической фонетики исполь­зуются в современных исследованиях в этой области и распространились на историческую диалектологию. Традиционные методы господствуют также и в современных исследованиях китайской иероглифической пись­менности. Шесть категорий знаков китайского письма по-прежнему составляют основу их классификации и научного изучения. Достижения традиционной филологии оказались пригодными для описания диалек­тов современного китайского языка. Традиционная фонологическая но­менклатура, разработанная в фонетических таблицах, дала возможность создать удобную методику их анализа и способ компактного представле­ния результатов описания фонетики диалектов, которые облегчают их сравнительное изучение.

Вне прямого влияния филологической традициям остаются исследо­вания по грамматике. Для Китая грамматика — такая же западная наука, как естественные и технические науки. Методы западного традиционно­го языкознания, разработанные для языков, принципиально отличающих­ся от китайского, привели к долгим дискуссиям относительно его еди­ниц и категорий. Эти дискуссии завершились созданием школьной грам­матики китайского языка на рубеже 60-х гг. В 80-е гг. начинается новый этап исследований китайского языка, для которого характерен интерес к новым методам, разрабатываемым в современном языкознании. Их применение дало более четкие определения, более строгие описания грамматических фактов. Однако не следует считать, что все факты со­временного китайского языка получили достаточно строгое и адекват­ное освещение. Часть трудностей описания грамматики китайского язы­ка объясняется, вероятно, именно этим. Немалую роль здесь призвана сыграть его нормализация, в результате которой можно будет более чет­ко установить факты, относящиеся к национальному языку путунхуа.

Связи китайского языкознания с мировой наукой о языке постоян­но укрепляются. Интерес китайских лингвистов к советскому языкозна­нию, который с особой силой проявился в 50-е и в начале 60-х гг., не осла­бевает и в наши дни. Задача настоящего сборника состоит не только в том, чтобы показать направления развития лингвистической мысли в Китае, но и пути взаимодействия с зарубежным языкознанием. Для со­ветских читателей, естественно, особый интерес представит взаимодейст­вие китайского языкознания с советским, то, как идеи советских лин­гвистов используются в Китае для изучения китайского языка.

Можно надеяться, что настоящий сборник в какой-то степени вос­полнит пробел, образовавшийся в научных связях между языкознанием Китая и Советского Союза, послужит делу дальнейшего укрепления и расширения научных связей между нашими двумя странами.

Рассматривая данную тему, я выделяю пять аспектов: 1) определе­ние части речи; 2) разграничение частей речи; 3) распределение слов по классам; 4) некоторые дискуссионные вопросы; 5) грамматика спе­циалистов и школьная грамматика.

Ван Ли

1.