ИСТОРИЯ КИТАЙСКОГО ЯЗЫКА

Филологическая наука в Китае сформировалась за несколько веков до Н.Э.; сначала она была связана с обучением чтению и письму, а затем к этой задаче присоединилось чтение и толкование классических текстов.

Из исследования начертания иероглифов сформировалась наука о письменности. Она включала в себя этимологию знаков китайского пись­ма, которая занималась их внутренней семантической структурой^ эпи­графику, исследовавшую исторические формы начертания знаков китай­ского письма. Из толкования и исследования значений иероглифов клас­сических текстов сформировалась великая традиция китайской лекси­кографии. Из исследования произношения иероглифов в классических текстах сформировалась китайская традиционная фонология со своими специфическими методами исследования, разработанными применитель­но к китайской иероглифической письменности. Фонология была живой и динамичной областью китайской традиционной науки, которая за вре­мя сів. н.э. до настоящего времени прошла огромный и поучительный путь развития.

Любая письменность начинается со списка отдельных ее знаков. В алфавитных письменностях эту роль выполняет алфавит. В иероглифи­ческих письменностях алфавит равен словарю. Список иероглифов, как и любой словарь, в отличие от алфавита открыт, и его объем растет с те­чением времени, потому что для новых слов создаются новые знаки, между тем как старые из него не выбывают, ибо без них нельзя читать те тексты, где они встречаются.

Древнейшим известным нам списком иероглифов является «Ши Чжоу пянь». По преданию, он был составлен Ши Чжоу — историографом князя Сюань Вана династии Чжоу (826—782 гг.

Эти списки использовались прежде всего в учебных целях. Для того чтобы внести в зубрежку письменных знаков какие-нибудь смысловые и мнемонические опоры, знаки такого списка подразделялись на се­мантические группы, куда входили ассоциативно связанные слова: небесные явления, земля, жилище, растения, животные, орудия труда и т.п. Для удобства запоминания текст представлялся в стихотворном ви­де. Человек, выучивший наизусть такую поэму, овладевал начатками грамоты.

Порядок расположения знаков в этих списках послужил прообразом двух способов расположения лексического материала в нефонетических словарях последующих эпох: идеологического, где за основу классифи­кации принималось значение иероглифа, и графического, где за основу принималось начертание знака, которое очень часто содержит графиче­ские элементы, связанные с его значением.

Словарь Сюй Шэня «Шовзнь цзецзы», работа над которым заверши­лась к концу I в. Н.Э., использовал достижения комментаторов класси­ческих произведений в области толкования значения и этимологии зна­ков китайского письма в составлении полного списка иероглифов, ко­торые были известны в то время. Иероглифы в словаре Сюй Шэня были расположены по ключам, т.е. по общим для некоторой группы знаков графическим элементам. Всего таких ключей насчитывалось 540.

Словарь «Шовэнь цзецзы» является наиболее авторитетным источ­ником знаний по всем проблемам древнекитайского языка и письменно­сти, значение которого не уменьшается со временем. Он послужил об­разцом для многих словарей такого рода, появившихся позднее.

Описание произношения китайских иероглифов как знаков нефоне­тического письма представляет особую проблему. Правильное произно­шение знаков китайского письма было предметом заботы не только ки­тайской филологической науки, но и соответствующих подразделений министерства церемониала, которые занимались делами просвещения и экзаменами на государственные должности. Поэтому средство для ука­зания чтения иероглифа, вероятно, существовало с момента возникнове­ния китайской филологии.

О том, что представляло собой это средство, можно видеть из слова­ря «Шовэнь цзецзы». В этом словаре чтение иероглифов, как правило, не указывалось, однако при некоторых встречалось указание ду жо ‘читается как’ и приводился знак, который читался точно так же, как и искомый.

Китайский иероглиф передает на письме одну слоговую морфему китайского языка. Поэтому с фонетической точки зрения чтение иеро­глифа — это слог. Китайская фонология прошла два важных этапа своего развития, в основе которых лежит различное отношение к слогу. На пер­вом этапе она рассматривала слог как некоторое значимое целое, не под­лежавшее делению на части. Как фонетическое целое он мог быть либо равен, либо не равен другому слогу, который также рассматривался как единое и неразложимое целое. Этот способе современной китайской фи­лологии назьюается чжи инь ‘прямое уподобление’. Его формула: А инь В ‘знак А читается как знак В’. Прямое уподобление удобно в том слу­чае, когда описьюаемому иероглифу легко подыскать омоним среди простых по начертанию и широко распространенных знаков, чтения ко­торых хорошо известны. Но если омоним находится среди редких и сложных знаков, объяснительная сила такого описания резко падает, потому что в данном случае малоизвестный знак описьюается через та- кой же малоизвестный. Первые фонетические комментарии к классиче­ским текстам были сделаны именно этим методом. Впервые его приме­нил один из корифеев ханьской филологии Чжэн Сюань (127—200 гг.). Как самый простой способ указания чтения иероглифа прямое уподобле­ние используется в китайских словарях до настоящего времени.

Дальнейшим развитием средств чтения китайских иероглифов явил­ся метод фаньце, изобретенный, вероятно, в конце II в. н.э. Существо этого метода состоит в том, что чтение искомого иероглифа передавалось не с помощью омонима, а с помощью двух других иероглифов, чтение которых лишь частично совпадало с искомым. Слог, обозначенный пер­вым знаком фаньце, имеет одинаковый с искомым начальный соглас­ный, а слог, обозначенный вторым знаком фаньце, имеет одинаковую финаль, или вокалическую часть слога, состоящую из медиали, слогооб­разующего гласного, конечного согласного, тона.

Метод фаньце означал новую ступень анализа слога китайского язы­ка. С конца II в. н.э. китайская филология стала рассматривать слог не как неделимую единицу речи, а как сложное целое, из которого можно выделить начальный согласный, или инициаль, и вокалическую часть, или финаль. Каждая из этих частей слога не имела собственного значе­ния и представляла собой единицу описания традиционной фонологиче­ской системы китайского языка.

Китайская филологическая традиция приписывает изобретение мето­да фаньце Сунь Яню — ученому школы Чжэн Сюаня. В его не дошедшем до наших дней труде «Звучание и смысл Эръя» метод фаньце впервые применялся систематически.

Метод фаньце открыл- новый этап развития китайской филологии. Этим методом ранее других воспользовались комментаторы классиче­ских текстов. Период развития китайской классической филологии, свя­занный с систематическим использованием фаньце, начался в эпоху Трое- царствия (220—265 гг.), когда стали появляться новые комментарии к классическим текстам, где чтение иероглифов было указано с помощью фаньце. Метод фаньце оказался значительно удобнее, потому что в прин­ципе чтение любого знака китайского письма можно было описать с по­мощью ограниченного числа первых и вторых знаков фаньце, для кото­рых можно было бы найти достаточно простые и широко распространен­ные знаки. В III—IV вв. работали такие известные филологи, как Сюй Мао, JIo Гуй, Шэнь Чжун и другие.

За период с IV по VI в. появились первые фонетические словари. Их составление было ответом на практическую потребность в пособии по версификации. В число экзаменов на государственные должности то­го времени входил экзамен по стихосложению, которое, следовательно, становилось важной учебной дисциплиной. Первые фонетические словари представляли собой рифмовники, где рифмующиеся между собой слоги были собраны в классы, которые так и назывались: юнь ‘рифма’. Каждая рифма в словаре имела собственное название, которое она получала по первому знаку в соответствующем классе.

Формирование рифм, или классов рифмующихся слогов, в словарях было связано с характером рифмы. Рифма может быть точной или отно­сительно свободной. Точная рифма требует полного совпадения вокали­ческих частей рифмующихся слогов, между тем как при свободной риф­ме это совпадение может быть неполным: могут рифмоваться вокали­ческие части слогов, принадлежащие одному и тому же звуковому типу, но не совпадающие друг с другом. Кроме того, рифма может отражать произношение литературного языка и произношение диалектов: слова, рифмующиеся в диалекте, не обязательно рифмуются в литературном языке.

Следует также иметь в виду, что словари рифм отражали не только произношение того или иного диалекта в IV—VI вв., но также и поэтиче­скую практику как поэтов того времени, так и части поэтов прошлых эпох. Первые фонетические словари китайского языка трактовали риф­му как класс довольно свободно рифмующихся слогов, поэтому число рифм в ранних словарях было невелико. Однако в VI в. возобладала тенденция к точной рифмовке, которая служила формальным крите­рием оценки качества стихов на государственных экзаменах. Поэтому ранние фонетические словари сделались предметом насмешек Янь Чжи- туя, который в своем труде «Яньши цзя сюнь» подвел итоги второго периода истории фаньце и подготовил третий период, который связан со словарем «Цеюнь».

Словарь «Цеюнь» был составлен Лу Фаянем в последней четверти VI в. Предисловие к нему датировано 601 г. В предисловии рассказыва­ется об истории создания словаря. Согласно этому рассказу, первыми материалами этого словаря послужили записи обсуждений фонологи­ческих проблем группой лоянских филологов, среди которых самой за­метной фигурой был Янь Чжитуй. Юный Лу Фаянь принимал участие в этих собраниях в качестве секретаря; он прислушивался к спорам стар­ших и записью ал их суждения по поводу произношения иероглифов.

Лу Фаянь представляет дело таким образом, что основные решения по проблемам чтения иероглифов принимали члены кружка, однако не исключено, что в действительности Лу Фаянь привлекал авторитет известных ученых старшего поколения на свою сторону, с тем чтобы по­высить престиж своего труда. Не исключено также, что участие в собра­ниях, где высказывались крупные ученые той эпохи, принесло ему боль­ше пользы, чем те материалы, которые сохранились у него. Эти материа­лы могли послужить ему не столько основой самого словаря, сколько методическим руководством при его составлении.

Янь Чжитуй и вслед за ним Jly Фаянь описывали правильное произно­шение своего времени. Но это правильное произношение вряд ли было произношением некоторого реального диалекта. Словарь «Цеюнь» описью ал поэтический язык и произношение поэтического языка, кото­рое, несомненно, не совпадало ни с одним из реальных диалектов того времени. Этот язык ориентировался не только на поэтическую практи­ку поэтов-современников, но и на более ранние стихотворные произве­дения Неединственность решения проблемы числа рифм была очевидна как участникам собраний в доме отца Лу Фаяня, так и ему самому. Чис­ло рифм в «Цеюне» показьюает, что Лу Фаянь стремился выделить наи­большее число различных рифм. Все различия в рифмовке, которые можно было наблюдать либо в современных диалектах, либо в словарях- предшественниках, соблюдались и в «Цеюне».

Рифмам и фаньце «Цеюня» была суждена долгая жизнь в целой се­рии фонетических словарей, представляющих собой последовательную переработку и дополнение «Цеюня». В 751 г. он был переработан и выпу­щен в свет под названием «Танъюнь» (Цеюнь династии Тан), при следую­щей династии Сун он был снова переработан и в 1008 г. вышел в свет под названием «Гуанъюнь» (Расширенный Цеюнь). В 1067 г. вышел в свет последний преемник «Цеюня» — «Цзиюнь» (Полный Цеюнь), содержав­ший свыше 50 тысяч знаков. От «Цеюня» последующие редакции отли­чались лишь тем, что три рифмы были разделены пополам, потому там оказывалось на три рифмы больше, чем в самом «Цеюне». Фаньце «Цею­ня» сохранились в «Гуанъюне», что было подтверждено более поздними архивными и археологическими находками. Поэтому словарь «Гуанъ­юнь» в сочетании с некоторыми новыми материалами дает достаточно полное представление о содержании словаря «Цеюнь».

Следующий этап развития китайской традиционной фонологии свя­зан с более глубоким изучением составных элементов слога китайского языка. Фонология, основанная на фаньце и рифмах, удовлетворялась де­лением слога на две части — инициаль и финаль. Примерно в X в. под непосредственным влиянием буддийской культуры и грамматической теории, лежащей в основе санскритской грамматики, китайские филоло­ги пришли к анализу и классификации отдельных звуков китайского языка. В самом начале XI в. китайские филологи выделили 36 началь­ных согласных родного языка, которые они разделили на девять артику­ляционных классов. В каждом классе смычных они различали глухой непридыхательный, глухой придыхательный, звонкий, носовой сонант, в классе аффрикат, помимо непридыхательного, придыхательного, звонкого, они различали также глухой и звонкий гоморганный щелевой.

Классификация вокалических частей слога, или финалей, оказалась значительно более сложной проблемой, которую китайским филологам пришлось решать независимо от индийского образца. Финаль слога дели­лась на три части — меди аль, слогообразующий гласный и конечный глас­ный,— и ей приписывалась просодическая часть — тон. Для того чггобы описать слог китайского языка по указанным пяти параметрам, китай­ские филологи изобрели фонетические таблицы. Они представляли собой координатную сетку, где по горизонтали были записаны 36 началь­ных согласных, а по вертикали — вокалические части слогов. Таблицы содержали четыре горизонтальные строюй, которые назывались дэн ‘сту­пень’. С помощью этих дэнов описывались артикуляция слогообразую­щего гласного и наличие или, наоборот, отсутствие медиали j. На каждой таблице эта координатная сетка 36 х 4 повторялась четыре раза в соот­ветствии с числом тонов китайского языка. В каждой из таких тональ­ных подтаблиц помещались слоги одного и того же фонемного состава, но произносимые в соответствующем тоне.

Для того чггобы отличать слоги кайкоу ‘открытого рта’, описанные выше, от слогов хэкоу ‘закрытого рта’, с медиалями -w- и -iw-, каждой таблице слогов кайкоу соответствовала непосредственно следующая за ней таблица слогов хэкоу, где были приведены те же самые слоги, но с указанными выше медиалями. Для того чтобы отличить открытые сло­ги от слогов с конечными сонантами -m, -n, -д, была введена соответст­вующая классификация рифм по классам (шэ), куда входили либо от­крытые слоги, либо слоги с определенным конечным согласным.

Существует довольно значительное число фонетических таблиц, ко­торые можно объединить в несколько групп. Они различаются деталями описания и терминологией, но принципы их построения одинаковы. Все эти фонетические таблицы были созданы как дополнение к фонетичес­ким словарям, и прежде всего к «Гуанъюню». Таблицы упорядочивали материал этого словаря и представляли содержание каждой его рифмы в более обозримом виде.

В XIII в. рифмы «Гуанъюня», далеко отошедшие от реального произ­ношения той эпохи, подверглись реформе. Появился ряд словарей, авторы которых соединяли рифмы «Гуанъюня», не различавшиеся в языке и поэтической практике того времени, в результате чего количество классов рифмующихся между собой слогов сократилось до 106. Впер­вые система из 106 рифм была применена в словаре «Пиншуй синькань либу юньлюэ» (Обзор рифм министерства обрядов, вышедший новым изданием в Пиншуе), написанном Ван Вэньюем в 1292 г. Система 106 рифм сохранилась в так называемых «древних стихах» до нашего време­ни. По названию словаря рифмы этой системы получили название пин- шуйских.

В XIII—XIV вв. лингвистическая ситуация существенно изменилась в результате монгольского завоевания. Литературный язык вэнъянь не использовался в практике государственного управления около столе­тия, а в литературе главенствующее положение заняли произведения на разговорном языке. Для сочинения поэтических произведений в жанре цюй ‘песня’ Чжоу Дэцин в 1324 г. издал «Чжунъюань иньюнь» (Рифмы в произношении Центральной равнины), положивший начало целому се­мейству словарей, ориентированных на современный китайский язык. В XIV в. был вновь канонизирован словарь «Гуанъюнь», который стал рассматриваться как главное пособие на экзаменах на государственную службу. С помощью этого словаря писали так называемые древние сти­хи, где рифмовали по словарю, а не в соответствии с современным про­изношением иероглифов. В XIV в. в ряде словарей была предпринята попытка обновить старые фаньце, сохранившиеся со времен «Цеюня», и привести их в соответствие с современным произношением. Однако эти словари не получили распространения, потому что на экзаменах по-преж­нему требовалась рифмовка по «Гуанъюню».

Отличие рифм древнейших поэтических произведений, и прежде все­го «Шицзина» (Книги стихов), от рифм последующих поколений поэтов и тем более от современной поэзии всегда привлекало внимание китай­ских филологов. Первое сравнительное исследование рифм от «Ши­цзина» до современного ему Су Чжэ выполнил автор XII в. У Юй (1100?— 1154). Исследования рифм «Шицзина» преследовали практическую цель. В этом древнейшем памятнике китайской поэзии рифмовались слоги, которые в современном китайском языке уже не рифмовались. Обычно в таком случае, чтобы сохранить стих, предлагалось условное чтение од­ного из рифмующихся слогов. Однако проницательные филологи стре­мились восстановить подлинное чтение рифм «Шицзина», поэтому вновь и вновь возвращались к этой проблеме.

Создателем китайской исторической фонетики является Гу Яньу (1613—1682). Его заслуга состоит в том, что он не только исследовал рифмы «Шицзина», но и связал эту задачу с другими проблемами китай­ской филологии. Он обратил внимание на то, что рифмовка в «Шицзине» свободнее, чем предписывает «Цеюнь», а классы рифмующихся слогов, которые он назвал бу ‘разделы’, состоят из слогов, принадлежащих опре­деленным рйфмам «Цеюня». При этом он увидел возможность предста­вить каждый класс рифм «Шицзина» как предшественника некоторого числа рифм «Цеюня». Он обнаружил также, что многие рифмы «Цеюня» входят в классы «Шицзина» не целиком, а по частям: одна часть в один класс, другая — в другой, третья — в третий. Каждая из таких частей, как правило, имеет определенные начальные согласные.

«Шицзин» — сравнительно небольшой поэтический памятник, где в рифмующейся позиции встречается ограниченное число слогов. Для того чтобы распространить полученные результаты на большее количест­во слогов, Гу Яньу предложил воспользоваться фонетическими частями иероглифов фонетической категории: если в класс рифм «Шицзина» входит слог, обозначенный знаком с некоторой фонетической частью, то в этот же класс должны войти и все остальные знаки с той же фоне­тической частью, хотя они и не обязательно встречаются в рифмующей­ся позиции.

Систему рифм «Шицзина» построил знаменитый ученый XVIII в. Дай Чжэнь (1723—1777). Он не только заново сформировал классы рифм «Шицзина», но также определил их отношения друг к другу. Ре­зультатом его исследований явились фонетические таблицы древнекитай­ского языка, построенные примерно так же, как фонетические таблицы XI—XIII вв.: он группировал классы рифм «Шицзина» в зависимости от слогообразующего гласного и конечного согласного слогов в языке «Шицзина». В дальнейшем вплоть до середины XIX в. в систему Дай Чжэня его последователи вносили некоторые усовершенствования. Все современные исследования по реконструкции фонетики древнекитай­ского языка в большей или меньшей мере опираются на исследования китайских филологов XVII—XIX вв.

В начале XIX в. Чэнь Ли (1810—1882) открыл метод, с помощью которого можно, опираясь на фаньце какого-либо фонетического слова­ря, установить количество начальных согласных, различающихся в дан­ном словаре. Метод Чэнь Ли основывался на том, что каждый первый знак фаньце словаря представляет собой регулярный знак этого словаря, имеющий собственное чтение по фаньце. Следовательно, в общем виде, если чтение начального согласного А описывается через слог В, а чтение начального согласного слога В описывается через С, то можно утверж­дать, что слоги А, В, С имеют один и тот же начальный согласный. То же самое рассуждение можно провести и относительно финали слога, пред­ставленной вторыми знаками фаньце. При практическом составлении пе­речня знаков, описывающих один и тот же элемент слога — инициаль или финаль,— процедура продолжается до того момента, когда найдется та­кой N, начальный согласный которого также описывается через А. Пос­ле этого мы имеем право считать, что А, В, ..., N составляют закрытое множество знаков фаньце, описывающих один-единственный элемент слога — инициаль или финаль. Такое закрытое множество знаков фаньце называется цепью.

Чэнь Ли построил цепи фаньце для хорошо известного словаря «Гуанъ- юнь». Пользуясь его методом, в 40—50-е гг. современные китайские лингвисты исследовали фонетические системы других словарей и чтений по фаньце из комментариев к различным буддийским сочинениям.

Исследования рифм «Шицзина» на протяжении ряда веков привели китайскую филологию к созданию оригинальной системы анализа исто­рической фонетики языка с иероглифической письменностью. Для этого они воспользовались теми контактами со звучащей речью, которые от­крывали рифмы поэтических произведений и фонетические части ие­роглифов фонетической категории. Методы исторической фонетики, соз­данные традиционной филологией, и основные результаты, достигнутые в этой области, сохраняют свое значение и применяются до сих пор.

Современные китайские лингвисты находят новые области для при­ложения традиционных методов. Одной из них является исследова­ние фонетики большого исторического периода династии Хань (III в. до н.э. — II в. н.э.), лежащего как раз посередине периодов, реконстру­ируемых с помощью рифм «Шицзина» (VII—IV вв. до н.э.) и с помощью словаря «Цеюнь». Задача осложняется тем, что количество поэтических памятников эпохи династии Хань достаточно велико. Поэты этой эпохи часто пользовались диалектными рифмами, которые, с одной стороны, усложняют исследование, с другой — позволяют выяснить некоторые особенности вокализма основных групп диалектов китайского языка то­го времени. Исследование диалектов эпохи династии Хань, предприня­тое проф. JIo Чанпэем и проф. Чжоу Цзумо, является одним из наиболее совершенных образцов применения методов традиционной филологии к современному исследованию.