Поль Колере МЕЖЪЯЗЫКОВЫЕ СЛОВЕСНЫЕ АССОЦИАЦИИ

Характерной общей особенностью людей, владеющих двумя языками, является их способность говорить на одном языке почти без всякой примеси элементов другого. Доля таких непроизвольных примесей в их речи сравни­тельно невелика, причем, по-видимому, чаще это синтакси­ческие единицы, а не отдельные слова [4, 15].

Если восприятия, сопровождавшиеся речевыми сигна­лами, были когда-то в прошлом «отмечены» или закодирова­ны и помещены в общее хранилище, то надо полагать, что они хранятся там в некоторой надъязыковой форме, в виде «мыслей» или «идей», или же в форме, с точки зрения языка нейтральной, например в виде зрительных образов или цепочек двигательных операций. В таком случае языки,

Paul А. К о 1 е г s, Interlingual Word Associations, «Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior», 2, 1963, 4, стр. 291—300.

известные двуязычному говорящему, представляют собой два независимых инструмента, с помощью которых он чер­пает из общего хранилища, а восприятия, первоначально зарегистрированные через посредство одного языка, могут беспрепятственно извлекаться из памяти и описываться непосредственно на другом языке, если только это допу­скают правила его грамматики [1, 11].

Наоборот, если восприятия в прошлом кодировались и помещались в памяти в форме, специфически связанной с тем языком, на котором человек мысленно называл их, то в таком случае у двуязычных людей для каждого из языков должны иметься отдельно хранимые массивы вос­приятий, иначе говоря, каждый элемент воспринимаемой действительности им приходится кодировать несколько раз, по числу известных им языков. Это значит, что невозможно непосредственно назвать или извлечь из памяти некоторое переживание, пользуясь не тем языком, на котором оно было закодировано. Сделать это можно будет, только выпол­нив специальную дополнительную операцию — перевод. Предположение о раздельном хранении следов восприятий в памяти мы будем называть «раздельной гипотезой» (sepa­rated hypothesis).

На рис. 10 приведена схема тестов на словесные ассо­циации, целью которых было сопоставить две указанные гипотезы. Буквами Е и N на схеме и далее в тексте обо­значены, соответственно, английский и родной языки, а индексы s и г обозначают слово-стимул и слово-реакцию. Слова N_s и E_s являются словарными эквивалентами. Гори­зонтальными стрелками показан тест на внутриязыковые словесные ассоциации, а диагональными — межъязыковой тест. В обоих тестах целью было определить, насколько часто N_r и Е_г являются переводными эквивалентами.

Если верна «совместная» гипотеза, то нужно ожидать, что N_r и Е_г достаточно часто будут переводными эквива­лентами, в особенности при межъязыковых тестах, где слова могут иметь общий денотат, хранимый в одной, общей ячейке памяти. Если же к истине ближе «раздельная гипо­теза», то число взаимных переводов N_r и Е_г должно оказать­ся сравнительно небольшим.

Другая проблема касается процедуры перехода, или пути, которым испытуемый переходит от N_s к Е_г и от Е₃ к N_r. Что происходит при образовании межъязыковой ассоциации: подбирает ли испытуемый ассоциацию к исход­ному слову-стимулу, а затем переводит ее, или же он сна­чала переводит исходный стимул, а затем подбирает ассо­циацию к переводному эквиваленту? В настоящей работе

Рис. Ю.

Схема тестов на словесные ассоциации внутри языков и между языками. Е и N обозначают, соответственно, ан­глийский язык и родной язык испыту­емого; индексы s и г указывают, соот­ветственно, слова-стимулы и слова-ре­акции.

описывается эксперимент, целью которого было пролить свет на названные вопросы; участвовали в эксперименте три группы двуязычных испытуемых.

МЕТОДИКА ЭКСПЕРИМЕНТА Испытуемые

В эксперименте участвовали двуязычные испытуемые, родные языки которых были немецкий, испанский и таи. В первых двух группах было по 10 студентов, в третьей — 14. Все участники эксперимента свободно говорят по-англий­ски, что было установлено в беседе с каждым из них после эксперимента, не говоря о том, что каждый из них доста­точно владеет английским, чтобы успешно заниматься в колледже, где преподавание ведется на этом языке. Мы не пытались подбирать испытуемых по типу двуязы­чия [15]. Большинство изучали английский на родине, причем многие до приезда в США довольно долго жили в других странах английского языка.

Материал

В качестве материала были взяты 55 английских суще­ствительных и их словарных эквивалентов, по возможности точных, на родном языке испытуемого. Эти слова распа­даются на пять групп: (1) 9 слов из списка Рассела- Дженкинса [13], первичные ассоциации которых встретились более чем в 60% случаев; (2) 10 существи­тельных с абстрактным значением; (3) 10 конкретных или «зрительно-представимых» существительных; (4) 15 слов, относящихся к эмоциям; и (5) 15 общеупотребительных слов, использовавшихся в качестве заполняющего балла­ста; по нескольку таких слов включены в каждый список, чтобы выровнять списки по длине.

Английские слова

Список Рассела—Дженкинса: man, table, bread, boy, king, blossom, girl, butter, scissors. Абстрактные: freedom, justice, law, honor, government, patience, wisdom, materia­lism, duty, civilization. Конкретные: lamb, thorn, butterfly, worm, smoke, castle, tree, Norway, leaf, scissors. Эмоцио­нальные: pain, hate, jealousy, fear, love, rage, guilt, joy. sadness, pity, sorrow, depression, anger, happiness, doubt. Слова-заполнители: pencil, paper, ink *, window *, floor, chair, bicycle, bird *, finger *, milk *, leg, book, night *, rug*, desk*.

Немецкие слова

Список Рассела—Дженкинса: Mann, Tisch, Brot, Junge, Konig, Bliite, Madchen, Butter, Schere. Абстрактные: Freiheit, Gerechtigkeit, Gesetz, Ehre, Regierung, Geduld, Weisheit, Materialismus, Pflicht, Zivilisation. Конкретные: Lamm, Dorm, Schmetterling, Wurm, Rauch, Schlofi, Baum, Norwegen, Blatt, Schere. Эмоциональные: Schmerz, Ha6, Eifersucht, Furcht, Liebe, Wut, Schuld, Freude, Traurigkeit,

Mitleid, Gram, Niedergeschlagenheit, Zorn, Gliicklichkeit, Zweifel. Слова-заполнители: Bleistift, Papier, Tinte, Fenster, Fufiboden, Stuhl, Fahrrad, Vogel, Finger, Milch, Bein, Buch, Nacht, Teppich, Schreibtisch.

Испанские слова

Список Рассела—Дженкинса: hombre, mesa, pan, mucha- cho, rey, flor, nina, mantequilla, tijeras. Абстрактные: libertad, justicia, ley, honor, gobierno, paciencia, sabiduria, materialismo, el deber, civilisation. Конкретные: ovejito, espina, mariposa, gusano, humo, castillo, arbol, Noruega, hoja, tijeras. Эмоциональные: dolor, odio, celos, miedo, amor, rabia, culpa, alegria, tristeza, piedad, pena profunda, depresion, ira, felicidad, duda. Слова-заполнители: lapiz, papel, tinta, ventana, suelo, silla, bicicleta, pajaro, dedo, leche, pierna, libro, noche, alfombra, escritorio.

Язык таи

Список Рассела—Дженкинса: poochai, dto, ka-nombpung, dek poo chai, pra chjow paan did, dauk mai barn, dek poo ying, nur-ie, gkan gkrai.

Слова таи были записаны в алфавите таи. Здесь они транслитерированы по системе Макфарлэнда [9]. В категории слов-заполнителей слова, отмеченные звездоч­кой, включались в список четыре раза и учтены в расчетах. Слово «ножницы» подсчитывалось дважды, в разных кате­гориях.

Переводные эквиваленты подбирались с помощью сло­варей и уточнялись с коренными носителями каждого из трех языков и с американцами, говорящими на этих язы­ках. Материал участники эксперимента получали в сле­дующем виде. Списки слов были сброшюрованы в одинако­вые книжечки. Порядок слов в списках был произвольный, но разный для каждого из четырех описанных ниже тестов. В списках, предназначенных для одного и того же теста у разных групп испытуемых, порядок слов совпадал.

Проведение эксперимента

Брошюрки открывались биографическим вопросником. За ним шли четыре страницы с тестовыми списками, в каж­дом из которых фигурировали все 55 отобранных слов-сти­мулов. Все слова на странице всегда принадлежали одному языку, английскому или родному. Если обозначить через Е — N тест, при котором слово-стимул было английским, а слово-реакция давалось на родном языке, то четыре теста, составивших эксперимент, можно будет обозначить Е — Е, N — N, Е — N и N — Е. Перед участником экспе­римента ставилась задача записать первое слово, которое Придет в голову, но не само слово-стимул и не его перевод­ной эквивалент.

Все испытуемые сначала выполняли тесты на внутри­языковые ассоциации (Е — Е и N — N), а затем тесты на межъязыковые ассоциации (Е — N и N — Е), причем в каждой группе половина испытуемых начинала работу- с английских слов-стимулов, а другая половина со стиму­лов на родном языке. Испытуемые работали в маленьких группах, по нескольку человек.

Подсчет и оценка результатов

Данные оценивались несколькими способами. Один из этих способов, а именно подсчеты, связанные с денотатом слова-реакции, нужно объяснить на конкретном примере. Подсчеты эти касались только тестов на межъязыковые ассоциации. В табл. 1 даны образцы реакций одного из латиноамериканских участников эксперимента по всем четырем тестам, а в табл. 2 показано, каким образом под­считывались при межъязыковых тестах слова-реакции, записанные в правом столбце табл. 1. Строчные латинские буквы в табл. 2 указывают на соответствующие строки

Таблица 1

Пример тестев на внутриязыковые и межъязыковые ассоциации

табл. 1. При подсчетах учитывалось, совпало ли слово- реакция по лексическому значению с соответствующим словом в одном или в обоих внутриязыковых тестах или же ни в одном не совпало. Совпадающими лексически счита­лись, например, такие слова, как англ. man, men, исп. hombre, hombres «человек», ед. и мн. ч. Таким образом,

Система подсчета результатов при тестах на межъязыковые ассоциации (на примере данных таблицы 1)

первая иноязычная реакция в столбце Е — N таблицы 1 [143] silla «стул» совпадает со словом-реакцией на родном языке, и поэтому она включена в расчет показателя, записываемо­го в таблице 2** на пересечении столбца Е со строкой N (обозначен буквой а). Второе слово в тесте на межъязыко­вые ассоциации, nina, является переводным эквивалентом английского girl «девочка», и оно включено в расчет пока­зателя, записываемого в клетке Е — Е табл. 2** (буква Ь). Третье слово-реакция межъязыкового теста, reina «ца­рица», является переводным эквивалентом английского queen и одновременно совпадает с реакцией при внутри­языковом тесте N — N; при подсчетах оно отнесено к клет­ке Е — S (где S обозначает «совместный» денотат). Слова- реакции теста на межъязыковые ассоциации, которые не совпали лексически с соответствующими реакциями во внутриязыковых тестах или их переводными эквивален­тами, отнесены при подсчетах к клетке Е — D (где D обо­значает «разные, или раздельные», денотаты). Треугольник, образуемый в табл. 1 словом-реакцией межъязыкового теста и двумя словами-реакциями внутриязыковых тестов, рассматривался, таким образом, для каждого из исходных слов, и получаемые частотные данные заносились в таб­лицу. Ввиду того что некоторые испытуемые оставили без реакций часть слов, сведения о частотах для каждого испытуемого были выражены в долях и большинство резуль­татов выражено в средних значениях этих долей.

Основные результаты анализа вышеописанных межъязы­ковых тестов приведены в табл. 3. Столбцы этой таблицы показывают язык, на котором слова-стимулы предъявля­лись каждой из трех групп испытуемых. В строках таблицы

Таблица 3

Средние доли различных видов денотатов реакций при межъязыковых

тестах

записаны средние значения долей для каждого вида дено­татов слов-реакций. Отметим две интересные особенности этих данных. Первое, что обращает на себя внимание, это сходство чисел внутри строк: независимо от языка стиму­лов, доли слов-реакций, по денотату совпавших только со словами родного языка, —р (N), только со словами англий­ского языка, — р (Е), и слов, имеющих общий денотат в обоих языках,— р (S), в каждом случае почти равны у всех трех групп испытуемых. Самый «плохой» случай — строка 2, где значения колеблются от 0,09 до 0,16 при соответствующих стандартных квадратичных отклоне­ниях 0,08 и 0,09, приближается к порогу значимости 0,05 > р> 0,01 по Уилкоксону. Вторая интересная осо­бенность таблицы состоит в том, что, как показывает стро­ка р (D), более половины всех слов-реакций лексически не совпали с реакциями в обоих тестах на внутриязыковые ассоциации. Так, таблица показывает, что более половины всех слов-реакций межъязыкового теста не совпали ни с какими другими словами, около 20% имеют совместный денотат, а из остальных 20—30% примерно половина имеет общий денотат со словами английского языка и поло­вина — со словами родного.

Из табл. 3 видно также, что нет однозначного ответа на вопрос о том, каким путем идет межъязыковая ассо­циация. Усредненные данные для немецкой группы испы­туемых показывают, что когда слова-стимулы — немец­кие, то слов-реакций, имеющих общий денотат с англий­скими словами, несколько больше, чем имеющих общий денотат с немецкими; а когда слова-стимулы английские, то наблюдается обратное. Таким образом, если некоторый денотат встретился всего один раз, то для немецкой группы несколько более вероятно, что он принадлежит тому языку, на котором выдаются реакции. У испытуемых, для которых родным языком был испанский, наблюдалась другая тен­денция — они всякий раз отдавали предпочтение денотатам родного языка; наконец, у сиамской группы не замечено в этом смысле вообще никакой тенденции. (Впрочем, раз­личия в этих двух строках таблицы, в общем, невелики и никогда не достигают уровня значимости 0,01.)

Отчасти незначительность колебаний объясняется тем, что показатели представляют собой средние значения достаточно сильно разбросанных рядов. На табл. 4 при­ведена часть данных до усреднения (немецкая группа). Там видно, что при тесте N — Е (стимулы немецкие, реак­ции английские) доля ассоциаций, общих для двух языков,

Таблица 4

Языковые анамнезы и данные эксперимента для немецкой группы испытуемых (10 человек)

колебалась от 0,02 до 0,51 у отдельных испытуемых. В тесте Е — N размах колебаний был чуть-чуть меньше — от 0,07 до 0,50. Есть и другие проявления индивидуальных разли­чий. Далее, столбцы N : Е и Е : N показывают, какую долю составляли денотаты родного resp. английского языка при тестах со стимулами на родном resp. на английском языке. Если большая часть реакций имела общие денотаты со словами языка стимулов, то отношение в соответствующем столбце будет больше единицы, в про­тивном случае — меньше единицы. Испытуемые распо­ложены в порядке убывающей продолжительности прожи­вания в странах английского языка. В таблице показано также, сколько лет каждый испытуемый изучал английский язык в школе в Германии.

Во-первых, из этой таблицы видно, что нет прямой зави­симости между количеством совместных ассоциаций, р (S), и продолжительностью проживания в странах английского языка, продолжительностью изучения английского языка на родине, а также значениями N : Е и Е : N. Во-вторых, большинство испытуемых выбирали ассоциацию из того языка, на котором они при данном тесте давали слова- реакции; очевидно, они сначала переводили слово-стимул, а затем подыскивали ассоциацию к переводному экви­валенту. Однако испытуемые EG и JW все же в основном ассоциировали к словам родного языка, испытуемые GiW и GeW, наоборот, шли от английского, а испытуемый VK менял свой тип реакции в зависимости от языка слов-сти­мулов. Таким образом, оказывается невозможным опре­делить некий единый путь образования словесных ассо­циаций. Данные, полученные при работе с таиландцами и латиноамериканцами, здесь не приводятся, но в них наблюдается такая же изменчивость, не связанная ни со способом изучения языка, ни с продолжительностью жизни среди говорящих по-английски, ни с возрастом, с которого было начато изучение второго языка. Полу­чается, что у людей с разным языковым анамнезом пока­затели могут быть одинаковыми, и наоборот.

Тематическое сходство

Критерий лексического сходства, определенный выше, довольно жёсток. Некоторые из межъязыковых ассоциаций были связаны по теме, хотя лексические значения их не совпадали. Например, flower «цветок», blossom «цвет» фруктовых деревьев, bloom «цветок», преимущественно декоративный, plant «растение», trees «деревья» и тому подобные слова по теме связаны со словом leaf «лист», хотя они лексически несхожи. Для того чтобы определить, какое влияние на результаты может оказать замена кри­терия, мы провели анализ, аналогичный отраженному в табл. 3. Материалом служили те же данные, полученные при работе с немецкой группой, но с заменой критерия — учитывалось уже не лексическое, а тематическое сходство. Тематическое сходство нарочно понималось широко, так что охватывало все слова, хоть сколько-нибудь связанные по смыслу. Этому критерию примерно соответствует сте­пень близости между словами одной рубрики в словаре- тезаурусе. Результаты этого пересчета приведены в табл. 5.

Таблица 5

Доли различных видов денотатов слов-реакций, вычисленные на основе критерия тематического сходства (немецкая группа испытуемых)

Главное отличие этой таблицы от табл. 3 состоит в том, что значения р (D) уменьшились, а р (S) увеличились (по Уилкоксону, Т = 0, р < 0,01). Многие из слов-реак­ций, ранее рассматривавшиеся как раздельные, теперь подсчитаны как совместные. Незначительные изменения наблюдаются также в доле слов-реакций, по денотату совпадающих со словами одного из языков — английского или родного; но эти изменения никогда не достигают уровня значимости 0,01. Таким образом, критерий тематического сходства сильно увеличивает долю слов, имеющих общий денотат в двух языках, за счет включения более широких ассоциаций, но почти или вовсе не влияет на число ассо­циаций, специфически связанных с каким-либо одним языком.

Переводные эквиваленты среди слов-реакций

Случаи, когда слова-реакции в различных тестах ока­зались переводными эквивалентами, были также подсчитаны и занесены в особую таблицу. Эти тесты перечислены в табл. 1, а данные подсчетов приведены в табл. 6, где «по вертикали» указаны случаи переводной эквивалентно­сти по тестам, различающимся по языку стимулов и по языку реакций, а «по горизонтали»— по тестам, разли­чающимся только по языку реакций.

Таблица 6

Доли слов-реакций, являющихся переводными эквивалентами друг для друга

Испанский

Таи

Немецкий

Тип переводной эквивалентности

«По вертикали»

между внутриязыковыми

тестами — N-N : Е-Е 0,34 0,28 0,30

между межъязыковыми

тестами —N—E: E—N 0,37 0,36 0,38

«По горизонтали»

между тестами со сти­мулами на родном язы-

ке—N—N: N —Е . . . 0,31 0,30 0,34

между тестами со сти­мулами на английском

языке—Е — Е: Е —N . . 0,30 0,25 0,36

Главное, что бросается в глаза при взгляде на табл. 6,— это большое сходство всех чисел; независимо ни от языка, ни от направления перевода, лишь одна треть слов-реак­ций является переводными эквивалентами друг друга. Все же в этих цифрах есть как будто бы намек на некоторое преобладание переводной эквивалентности при тестах на межъязыковые ассоциации по сравнению с остальными тестами.

Семантические категории слов

В таблице 7 приведены значения р (N) и р (S) для слов-стимулов, сгруппированных по семантическим кате­гориям. Данные для обоих языков слов-стимулов, англий­ского и родного, были усреднены при расчетах р (S) для каждой из трех групп испытуемых, поскольку отдельные показатели отличались несущественно. Таблица показы­вает, что во всех случаях, кроме двух, значения р (N)

Таблица 7

Виды денотатов слов-реакций, сгруппированных по семантическим категориям слов-стимулов

слабо колеблются для разных групп испытуемых и разных семантических категорий слов. Такая же устойчивость заметна и в значениях р (Е), хотя мы не поместили здесь этих сведений, чтобы не загромождать таблицу. Зато значе­ния р (S), будучи весьма близкими в пределах одной кате­гории у разных языковых групп (строки таблицы), сильно колеблются внутри каждого языка в зависимости от семан­тической категории слова (столбцы таблицы).

Частотность

Значение р (S) вычислялось как функция от частотности английских слов, по данным Торндайка—Лорд- ж а (1944) [14]. Столбец табл. 7, озаглавленный MF, содержит геометрические средние частотностей слов по каждой из семантических категорий. Ясно, что прямой зависимости между средней частотностью и р (S) не суще­ствует. На рис. 11 приведены графики, представляющие р (S) как функцию от частотности слов независимо от семан­тической категории последних. Кривые по форме доста­точно похожи, тенденции почти не видно. Таким образом, число совместных ассоциаций как будто не зависит от частотности английских слов,

1,0 1,5 2,0 2,5 3,0 3,5

Частота встречаемости на миллион слов (логарифмический масштаб)

JL

-ft

0,2

0,1

х Немецкий

-■■■■■*+ Испанский

Рис. 11.

Доля слов-реакций с «совместным» денотатом при межъязыковом тесте, выраженная как функция от частотности английских слов- стимулов.

РАССМОТРЕНИЕ ПОЛУЧЕННЫХ ДАННЫХ

Если бы после восприятия фактов действительности, описываемых словами, эти факты кодировались и храни­лись в памяти в некоем надъязыковом виде, то следовало бы ожидать, что двуязычный носитель будет одинаково выра­жать их на каждом из известных ему языков. То же было бы справедливо и в том случае, если бы память была устрое­на в языковом отношении нейтрально. Если бы, например, представление испытуемого о бабочке, червяке или дыме или любое другое понятие из группы «конкретные» основы­валось на некотором зрительном образе, то ассоциации к этим словам почти совпадали бы на всех известных ему языках. Однако один из главных результатов описываемого эксперимента состоит в том, что удалось показать обратное, а именно, что у испытуемых наблюдается тенденция назы­вать по ассоциации со словом родного языка не те слова, что по ассоциации с соответствующим английским (табл. 6). Далее, при тестах на межъязыковые ассоциации — когда язык слов-стимулов и слов-реакций не совпадает — асср-

циации также оказались достаточно мало похожими (р (S), табл. 3). Подтверждая данные, полученные другими методами [5, 7], настоящие результаты заставляют думать, что зрительное представление, по-видимому, является лишь побочным, а не главным свойством денотата существи­тельного.

Правда, недавние исследования показали, что словес­ные ассоциации нельзя рассматривать как вполне надеж­ный критерий, определяющий форму кодирования и хра­нения восприятий, поскольку далеко не ясна природа

„Совместная" гипотеза „Раздельная“ гипотеза

Рис. 12.

Схематическое представление «совместной» и «раздельной» гипотез, рассматриваемых в работе.

самих словесных ассоциаций [2, 10]. Известно также, что информацию несут не только слова, но и синтаксис и морфо­логия языка [12], то есть существуют такие способы выра­жения фактов опыта, для которых метод словесных ассо­циаций малопоказателен. И все же, при всех оговорках, чтобы более четко сформулировать стоящую перед нами проблему, можно изобразить названные во введении гипо­тезы совместного и раздельного хранения фактов опыта в памяти с помощью блок-схемы рис. 12. Буквами N и Е обозначены, соответственно, для родного и английского языка процессы кодирования и построения выходного текста. М обозначает запоминающее устройство («совме­стное»), a M_N и М_Е —«раздельные» запоминающие устрой-* ства, соответственно, родного и английского языка, Т — процессы перевода, происходящие либо до ассоциации слов, либо после. Для «раздельной» гипотезы на блок-схеме показано, что у каждого языка есть особый «резервуар» памяти; между собой эти «резервуары» сообщаются через переводящее устройство. Для «совместной» гипотезы на блок-схеме показана общая память, работающая парал­лельно с переводящим устройством; кроме того, как пока­зано на схеме, есть и прямой путь от языка к языку через память. (Мы не пытались отразить на схеме операции, связанные с осуществлением описываемых процессов, такие, например, как образование целевой установки и техника отбора слов.) При всех оговорках низкие значения р (S), полученные при эксперименте, даже если принять крите­рий тематического сходства, по-видимому, показывают, что «совместная» гипотеза малоправдоподобна. Если бы верным было предположение, что элементы восприятия, представ­ленные денотатами слов, хранятся все вместе, в форме, не зависящей от языка или в языковом отношении ней­тральной, то значения р (S) были бы выше, чем в действи­тельности получено, тем более, что большинство испытуе­мых принадлежит к так называемому «сложному» (com­pound) типу двуязычия, то есть английский язык они изучали через посредство родного. Если каждый след в памяти, каждый денотат имеет свою отдельную «метку», до которой можно добраться через ассоциацию со словом, то результаты эксперимента, по-видимому, показывают, что у каждого языка эти «метки», эти следы — свои. Можно предположить, что и поиск идет независимо, и поэтому описание событий, первоначально закодированных на дру­гом языке, предполагает внутренний перевод — процесс, который сейчас изучается в ходе других экспериментов. То же самое должно относиться и к мышлению на языке музыки, математики и любом другом^[144].

Остается неясным, почему ни одно из полученных зна­чений р (S) все же не было нулевым. Как показывают

табл. 7 и рис. 11, р (S), отражающее степень «совместности» ассоциаций, сильно зависит от семантической категории слова, но, как правило, не зависит от его частотности. Слова, имеющие абстрактное, мало «осязаемое» значение, дают гораздо меньшую величину р (S), чем слова, обозна­чающие предметы повседневного обихода. Одно из возмож­ных объяснений, согласующихся с «раздельной» гипотезой, состоит в следующем: подобные действия с повседневными предметами ведут к образованию сходных ассоциаций со словами, называющими эти предметы. Действия, связан­ные с такими конкретными вещами, как стул, карандаш, мальчик и бумага, скорее окажутся похожими, чем ассо­циации к более отвлеченным понятиям. Жизненная прак­тика могла очертить узкие сферы употребления конкрет­ных понятий, одинаково описываемые обоими языками. Чем менее конкретен опыт, связанный у испытуемого с дан­ным предметом, тем неопределеннее возможные понятия и слова, которые будут ассоциироваться у него с названием этого предмета; и чем абстрактнее денотат, тем меньше можно ожидать похожих действий с ним и, соответственно, сходства ассоциаций ^[145]. Таким образом, тип (kind) семантиче­ского пространства слов [2] зависит от того, конкретно или абстрактно обозначаемое этим словом понятие. Во всяком случае, как показывает рис. И*, никоим образом нельзя считать, что простая частотность слова является характе­ристикой жизненного опыта, связанного с этим словом; кроме того, нет основания думать, что слова всех типов обрабатываются нервной системой одинаково ^[146].

По различиям в языковой биографии двуязычных делят на два класса, выделяя типы «сложного» (compound) и «координированного» (coordinate) двуязычия в зависимо­сти от того, изучался ли второй язык через посредство родного или непосредственно от окружения, говорящего на втором языке [6]. Данные, собранные в табл. 4, ставят под сомнение целесообразность такого деления для описа­ния соответствующих психических функций. Из таблицы видно, что люди с почти одинаковым языковым анамнезом реагируют очень часто по-разному, и наоборот, бывает, что реакции похожи, несмотря на различия в анамнезе. Вообще эта классификация основана на предположении, будто тип пользования языком раз навсегда задан способом его изучения; это предположение представляется спорным, поскольку оно означает, что жизненный опыт, приобретае­мый из общения со средой говорящих на языке, усвоенном ранее через родной, никак не влияет на речь. Едва ли это верный подход к описанию поведения взрослого, способ­ного усваивать новые навыки. Вместо этого можно было бы предположить, что после того как известная степень владения языком достигнута, обе группы испытуемых, независимо от первоначального способа изучения второго языка, утрачивают всякие различия в том, что касается влияния чисто языковых факторов на языковое кодирова­ние фактов жизненного опыта. Далее, типы реакций и модель поведения при тестах на межъязыковые ассоциа­ции (табл. 4), по-видимому, отражают не столько способ изу­чения английского языка, сколько психическую установку, связанную с самосознанием личности и другими познава­тельно-эмоциональными особенностями. Эти особенности могут быть не менее, если не более важными, чем чисто языковые с точки зрения того влияния, которое они оказы­вают на речь на втором языке [3]. Например, есть некото­рая вероятность, что реакции у человека, считающего себя немцем, живущим в Америке, будут отличаться от реакций испытуемого, который смотрит на себя как на американца, родившегося в Германии, даже если языковые анамнезы полностью совпадают.

должно изменяться как функция от синтаксической близости язы­ков; однако, как показывает табл. 3, это не имеет места при срав­нении с английским трех других языков с очень непохожими син­таксическими системами.

Деление двуязычия на «сложное» и «координирован­ное»— логическая классификация по способу изучения второго языка, и, хотя другие исследователи ею пользова­лись, возможности ее для описания психических процес­сов, лежащих в основе умения говорить на двух языках, представляются ограниченными.

ЛИТЕРАТУРА

¹ N. Chomsky, Syntactic structures, The Hague, 1957

² J. D e e s e, On the Structure of Associative Meaning, «Psychological Revue», 69, 1962, стр. 161 —175.

³ A. R. D і e b о 1 d, Jr., Incipient Bilingualism, «Language», 37, 1961, стр. 97—112.

⁴ A. R. D і e b о 1 d, Jr., Code-Switching in Greek-Englich Bilingual Speech, в: «Proceedings XIII Annual Round-Table Meeting on Linguistics and Language Studies», Georgetown University Monograph Series on Languages and Linguistics № 15, Washington, 1963, стр. 53—62.

⁶ S. M. Ervin, Semantic Shift in Bilingualism, «Amer. J. Psychol.», 74, 1961, стр. 233—241.

⁶ S. M. Ervin and С. E. Osgood, Second Language Learning and Bilingualism, «The Journal of Abnormal Psychology», Suppl., 49, 1954, стр. 139—146.

⁷ W. E. Lambert, J. Havelka and С. С г о s s b y, The Influence of Language-Acquisition Contexts on Bilingualism, «The Journal of Abnormal and Social Psychology», 56, 1958, 2, стр. 239—244.

⁸E.H. Lenneberg and J. M. Roberts, The Langu­age of Experience, «Indiana Univ. Publ. Anthrop. Linguistics», 1956, Memoir 13.

⁹ J. B. McFarland, Thai-English Dictionary, Stanford,

1944.

¹⁰ D. McNeill, The Origin of Associations within the same Grammatical Class, «Journal of Verbal Learning and Verbal Be­havior», 2, 1963, стр. 250—262.

¹¹ G. A. Miller, E. Galanter and K- Pribram, Plans and the Structure of Behavior, New York, 1960.

¹² G. A. Miller and S. I s a r d, Some Perceptual Con­sequences of Linguistic Rules, «Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior», 2, 1963, стр. 217—228.

¹³ W. A. Russel], J. J. Jenkins, The Complete Min­nesota Norms for Responses to 100 Words from the Kcnt-Rosanoff Word Association Test. University of Minnesota, Department oi

Psychology, 1954, Tech. Rep. No. 11.

¹⁴ E. T. Thorndike and I. Lor g e, The Teacher’s

Word Book of 30, 000 words, New York, 1944.

¹⁵ U. W e і n г с і с h, Languages in roi.tad. New York, 1954.