Воздействие фактора BTO на формирование новой инвестиционной среды в Российской Федерации

На двадцатом году процесса присоединения к BTO Россия официально стала полноправным членом этой между народной организации[521]. Финальным шагом в этом событии стала ратификация Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации, включающего пакет документов, в которых зафиксированы условия членства (права и обязательства) страны в этой организации[522].

Данное событие вновь вызвало необычайно ширшою дискуссию в России на различных уровнях, несмотря на приглушенный тон официальных комментариев и руководства страны по данному вопросу в связи с политизированностью проблемы, а также ее неоднозначным восприятием в обществе. В целом весь ход обсуждения условно можно свести к трем ключевым вопросам: почему этот процесс занял столь долгий период, на каких фактических условиях Россия присоединяется, что даст членство в BTO отечественной экономике в перспективе?

В контексте данного исследования целесообразно пока отойти от этих внутренних - преимущественно негативных - дискуссий по указанным проблемам. Хотя подобный анализ необходим с учетом несбалансированности прав и обязательств России (см. табл. 3.4), а также отсутствия превентивных мер в данной сфере, но, по нашему мнению, данный подход в сложившейся ситуации не приведет к конструктивному результату[523].

Поскольку даже теоретические ответы на вопросы комплексного воздействия членства BTO на российскую экономии могут быть получены гораздо позже - толью после проведения углубленного.

профессионального (а не политизированного) исследования полного пакета документов по присоединению России, осуществленного силами высококвалифицированных специалистов и представителей бизнеса.

Системный анализ воздействия присоединения России к BTO необходим прежде всего для подготовки специальной программы мер на федеральном и региональном уровнях. Цели этой программы состоят, во-первых, в минимизации неизбежных негативных последствий присоединения для отечественной экономики и, во-вторых, в оптимальном использовании прав, предоставляемых членством в этой влиятельной международной организации, для защиты национальных интересов на мировых рынках, в том числе в сфере трансграничного движения капиталов[524].

В связи с этим на данном этапе необходимо сосредоточить основные усилия на очень важном аспекте - на материализации прав Российской Федерации во Всемирной торговой организации. Такой подход предусматривает формирование внешнеэкономической политики страны с учетом наступательных (а не сугубо защитных, как это происходит на данном этапе) интересов России на международных рынках и в мировой экономике в целом.

Эго касается и сферы глобальных процессов капиталодвижения, активным субъектом которого страна стала только в начале этого века: в 2011 г. Российская Федерация уже занимала 9-е место в мире по объемам привлеченных ПИИ и 8-ю позицию - по масштабам вывоза производительного капитала за рубеж[525]. Причем динамика роста потоков вывоза капитала опережает увеличение экспорта товаров и услуг, а по номинальному объему ВВП в прошедшем году (по данным МВФ) Россия заняла только 10-ю позицию.

В настоящее время при всем разбросе экспертных мнений об экономических проблемах страны и поиске новых путей развития большинство специалистов разделяют позицию о недоинвестировании отечественной экономики и необходимости привлечения внутренних и внешних капиталовложений для обеспечения устойчивого роста. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что, несмотря на широкий (подчас диаметральный) диапазон точек зрения по поводу экономических последствий присоединения России к ВТО, многие эксперты сходятся во мнении, что это событие окажет позитивное влияние на приток иностранного капитала в страну, в том числе прямых инвестиций.

Такой подход мотивируется общими системными условиями членства конкретной страны в ВТО, имеющих статус международных обязательств, что обусловлено реализацией базовых принципов этой организации в экономике и внешнеэкономической сфере, транспарентностью и предсказуемостью регуляторной среды, понятным законодательством, основанным на общемировых стандартах и т.д.[526] [527]

BTO призвана регулировать торгово-политические отношения участников Организации на основе пакета Соглашений Уругвайского раунда многосторонних торговых переговоров (1986-1994 гг), и эти документы являются правовым базисом современной международной торговли. Функции BTO также включают проведение многосторонних торговых переговоров (МТ11), регулярный мониторинг торговой политики и администрирование системы урегулирования споров между странами-членами (см. табл. 3.5)ъ.

* Генеральное соглашение по тарифам и торговле в редакции 1994 г.[528] ** Генеральное соглашение по торговле услугами.

*** Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности. Источник: Understanding the WTO. 5th Edition. Geneva, July 2011. P. 24: комментарии автора.

Основополагающими принципами ГАТТ/ВТО являются: торговля без дискриминации, т е. взаимное предоставление режима наибольшего благоприятствования (РНБ) в торговле и национального режима товарам и услугам иностранного происхождения; регулирование торговли преимущественно тарифными методами; отказ от использования количественных и иных ограничений; транспарентность торговой политики; разрешение торговых споров путем консультаций и переговоров и т.д.[529]

Основными целями многосторонней торговой системы является создание такой международной хозяйственной среды, которая содействует развитию торговли, увеличению инвестиций и экономическому росту в целом, а также способствует становлению на рынке открытой и справедливой конкуренции. Такая среда должна быть стабильной и предсказуемой, что в рамках BTO достигается прежде всего за счет:

- выполнения обязательств по так называемым системным вопросам (соответствие национального законодательства и его правоприменения нормам и правилам ВТО);

- применения «связанных» импортных тарифов (т е. максимальные уровни ставок пошлин согласованы и не подлежат превышению);

- допустимых объемов и форм поддержки сельского хозяйства;

- закрепления обязательств стран - членов BTO по формату доступа на национальные рынки иностранных услуг и иностранных поставщиков услуг[530].

Многие из соглашений BTO содержат положения о транспарентности (transparency), т.е. предусматривают открытость, прозрачность и доступность национальной законодательной и нормативной базы, включая обязательность представления заинтересованным сторонам соответствующей правовой и экономической информации, а также периодическое уведомление (notification) Секретариата BTO о ее изменениях. Регулярное рассмотрение этих уведомлений и использование механизма регулярного обзора торговой политики всех стран - членов BTO формируют транспарентную среду как на национальном, так и на международном уровне.

Общие преимущества от членства в BTO для ее участников, помимо указанных выше, можно суммировать следующим образом:

• получение более благоприятных условий доступа на мировые рынки товаров и услуг на основе предсказуемости и стабильности развития торговых отношений со странами - членами ВТО, включая транспарентность их внешнеэкономической политики;

• устранение дискриминации в торговле путем доступа к механизму BTO по разрешению споров, обеспечивающему защиту национальных интересов, если они ущемляются партнерами;

• реализация своих текущих и стратегических торгово-экономических интересов путем эффективного участия в многосторонних торговых переговорах при выработке новых правил международной торговли[531].

Применение принципов BTO позволяет повысить эффективность внешнеэкономической деятельности государства за счет прежде всего либерализации системы таможенного администрирования и снятия других торговых барьеров. Как следствие, предсказуемость и прозрачность ее внешнеэкономической сферы привлекают зарубежных торговых партнеров и повышают товарооборот страны. Помимо этого, недискриминационный подход, стабильность, большая определенность условий торговли и их упрощение способствуют снижению расходов компаний, оптимизации их деятельности и созданию благоприятного климата для торговли и инвестиций. В свою очередь, приток капитала в страну, в частности в форме прямых иностранных инвестиций, создает дополнительные рабочие места и повышает благосостояние населения в целом.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что с формальной точки зрения в компетенцию BTO инвестиционная проблематика как таковая практически не входит. В качестве исключения, что подчеркивает общее правило, можно рассматривать только Соглашение по инвестиционным мерам, связанным с торговлей (ТРИМС), затрагивающее отдельный, и отчасти второстепенный, аспект инвестиционной деятельности[532].

Так, Соглашение по ТРИМС запрещает использовать ограниченный круг мер торговой политики, которые могут влиять на иностранные инвестиции и быть квалифицированы как противоречащие ст.

Более того, еще на начальном этапе многосторонних торговых переговоров в рамках «Доха-раунда» в 2004 г. возникла тупиковая ситуация по расширению проблематики инвестиций в BTO в предложенном ранее формате ввиду противодействия развивающихся стран, так как это не отвечало их экономическим интересам. Поэтому было принято решение отказаться от обсуждения трех новых вопросов «сингапурской повестки» (кроме мер упрощения торговых процедур), в том числе проблем взаимосвязи торговли и инвестиций[534]. Предполагалось, что предметная разработка вопросов регулирования иностранных инвестиций может входить в компетенцию других между народных структур.

Во второй половине 90-х гг. прошлого века под эгидой ОЭСР был подготовлен проект Многостороннего соглашения об инвестициях (МСИ), которое планировалось подписать в 1998 г. Данный документ предполагал регулирование прямых иностранных инвестиций в международном масштабе. В частности, проект МСИ предусматривал возможность для иностранных компаний оспаривать несправедливую, с их точки зрения, инвестиционную политику правительств принимающих стран. Однако ввиду серьезных противоречий даже между участниками ОЭСР (все промышленно развитые государства) рассмотрение данного проекта было полностью снято с повестки.

При этом необходимо подчеркнуть, что еще ряд международных организаций и институтов, включая Мировой банк, структуры ООН и т.д., после многолетних и бесплодных попыток выработки соглашений (или отдельных аспектов) в сфере глобального регулирования трансграничных инвестиций фактически прекратили свои

усилия по переговорам и сосредоточились на анализе этой динамично развивающейся сферы[535].

Сложности в обсуждении данных проблем связаны с диаметрально противоположными подходами к их решению различными группами государств мира, что обусловлено уровнем их экономического развития, занимаемыми позициями в мировом инвестиционном процессе, проводимой национальной политикой в сфере капиталовложений и т.д. Вместе с тем рост в посткризисной экономике удельного веса динамично развивающихся рынков в глобальном движении ПИИ, прежде всего стран БРИКС, может способствовать возобновлению обсуждений по данной проблематике с возможным выходом на новый раунд международных переговоров по регулированию трансграничных инвестиций в глобальных масштабах[536].

Помимо этого, рост значимости инвестиционной составляющей в деятельности региональных интеграционных групп и реализация двусторонних Соглашений о свободной торговле в расширенном формате (так называемые CCT+)[537] создают объективные предпосылки для включения в повестку дня обсуждения тематики трансграничного движения капиталов на международном уровне.

Вместе с тем было бы чрезмерным упрощением говорить о полном отсутствии инвестиционных аспектов в сфере компетенции ВТО. Так, реализация ряда положений ГАТС[538] фактически предполагает деятельность в области инвестиций, учитывая, что свободное движение капиталов имеет большое значение для международной торговли коммерческими услугами. Эго обусловлено тем, что эффективный доступ зарубежных поставщиков на национальные рынки услуг во многом зависит от условий и возможностей перевода капиталов. Например, так называемый третий способ поставки услуг в виде «коммерческого присутствия» осуществляется в форме капиталовложений за рубежом[539].

В настоящее время около половины ведущих THK мира действуют в сфере услуг, и на данный сектор в 2010 г. приходилось 62% всех ПИИ (по сравнению с 49% в 1990 г.). Причем около 50% объема мировой торговли услугами осуществляется посредством «коммерческого присутствия», что также свидетельствует о значимости этого способа поставки в трансграничном движении инвестиций[540].

Кроме того, к ГАТС приложены перечни специфических обязательств (Schedule of Specific Commitments on Services) стран - членов BTO по доступу на рынок, т.е. по либерализации в отдельных секторах, включая финансовые услуги. Указанные списки горизонтальных и секторальных обязательств, которые будут распространены на Россию, позволят добиваться не только недискриминационного подхода к российским поставщикам услуг, но и их продвижения на этих рынках[541].

Также инвестиционная деятельность касается отдельных вопросов реализации положений Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС)[542], в котором зафиксированы минимальные стандарты в области защиты прав интеллектуальной собственности стран - членов BTO в ходе международной торговли. Эго затрагивает в том числе коммерциализацию результатов интеллектуальной деятельности, что непосредственно связано с капиталодвижением в глобальных масштабах.

Помимо сказанного, существуют и другие положения пакета Соглашений ВТО, практическое осуществление которых в той или иной степени могут затрагивать инвестиции. Эго прежде всего Соглашение по субсидиям и компенсационным мерам и Соглашение по сельскому хозяйству, которые регулируют формы поддержки национальных экономических операторов на государственном уровне соответственно в сфере промышленности и АПК[543].

В целом реализация ключевых принципов BTO (РНБ, нацрежим, недискриминация, транспарентность и т.д.) и положений указанных выше соглашений позволяет повысить эффективность и привлекательность отдельных секторов экономики и внешнеэкономической сферы, что создает базовые предпосылки для формирования благоприятной инвестиционной среды как в отдельных странах, так и в международных масштабах.

C учетом соображений, высказанных выше, можно говорить о позитивном воздействии фактора BTO на привлечение прямых иностранных инвестиций в Россию, но эта предпосылка является только достаточным условием[544]. Так, эксперты ЮНКТАД подчеркивают, что членство Российской Федерации в BTO может стимулировать заметный рост ПИИ в случае успешной имплементации норм и правил этой организации[545].

Однако приток зарубежных капиталовложений не происходит автоматически, а определяется общим состоянием делового климата и зависит от экономической модели развития страны, а также от комплекса социально-политических факторов, что в данном случае является необходимым условием.

Поэтому в рассматриваемой области нет прямой корреляции с членством в ВТО, и ситуация в движении трансграничных инвестиций в 29 государствах[546], ставших новыми членами BTO после 1995 г., показывает совершенно разные тренды после присоединения. Так, в качестве позитивного примера в данной сфере обычно приводят Китай, который за 2002-2010 гг. привлек зарубежные инвестиции в размере более 1 трлн долл, и создал с их помощью 347 тыс. предприятий в стране[547]. Еще в нескольких странах (Саудовская Аравия, Вьетнам, Болгария и Хорватия) в истекшем десятилетии был зафиксирован заметный приток ПИИ, однако здесь достаточно трудно вычленить воздействие «фактора ВТО» или влияние комплекса других причин, стимулирующих процессы зарубежных капиталовложений.

Помимо этого, воздействие фактора BTO на приток ПИИ в страну может иметь неоднозначные последствия, так как открытие отдельных секторов внутреннего рынка, где ставки ввозных таможенных пошлин резко снизятся, теоретически должно привести к стимулированию роста импорта товаров, а не ввоза капиталов. Однако, учитывая «особенности» национальной экономики России, здесь возможны различные сценарии движения инвестиций.

В данном контексте также необходимо определить факторы воздействия членства в BTO на легальный вывоз предпринимательского капитала из России[548]. В последние годы экспорт прямых инвестиций из страны приобрел такие масштабы, что начинает играть особую роль в развитии национальной экономики[549]. Эффективность этих процессов будет определяться способностью национальной экономики абсорбировать преимущества зарубежного предпринимательства отечественного бизнеса, что требует прежде всего формирования адекватной институциональной среды и развития конкуренции внутри страны.

Как правило, уже сам факт присоединения к BTO способствует улучшению инвестиционной привлекательности государства и стимулирует трансграничное движение капиталов. Полноценная интеграция России в международную систему регулируемых торговых отношений при этом уменьшит политические риски для зарубежных партнеров. Если же произойдут реальные положительные сдвиги в инвестиционном климате страны, то данный тренд будет непосредственно содействовать улучшению имиджа российских компаний за рубежом и расширению их предпринимательской деятельности в глобальном измерении.

Данный тезис относится и к экспорту ПИИ, даже как косвенный или «зеркальный» эффект притока иностранных капиталовложений в Россию, свидетельствующий о повышении доверия стратегических инвесторов к экономической политике принимающей страны, а также к реализации принципа взаимности, широко применяемого в данной сфере на двусторонней основе.

Принцип взаимности прежде всего подразумевает, что если иностранные инвесторы требуют гарантий для своих капиталовложений в России, то и отечественные инвесторы вправе рассчитывать на обеспечение таких же условий (гарантий) своей деятельности в зарубежных государствах[550]. Прежде всего, речь идет о европейских странах как о ключевом регионе для российских капиталовложений. Эго же касается встречных шагов на межгосударственном уровне по устранению барьеров в инвестиционной сфере на национальных рынках.

Из прямых эффектов для экспорта ПИИ прежде всего необходимо выделить потенциальные выгоды для российских поставщиков услуг за счет получения прав по ГАТС и возможности отстаивать эти права на многосторонней основе в ВТО, включая механизм разрешения споров. Такие примеры в мировой практике уже существуют[551], хотя использование преимуществ ГАТС ограничено в силу незавершенности данного соглашения и размытости его положений.

Например, ГАТС пока не содержит правил по субсидированию и защитным мерам в сфере услуг. Но все-таки положения данного соглашения можно тоню использовать как один из инструментов для поддержки нарождающегося экспорта новых видов услуг и связанного с ним вывоза прямых инвестиций, прежде всего через обязательства стран - членов BTO по доступу на рынки отдельных секторов услуг, добиваясь при этом, по меньшей мере, недискриминационного отношения к российским поставщикам услуг, позиции которых на мировом рынке пока достаточно слабы[552].

Так, в рейтинге BTO стран - поставщиков коммерческих услуг[553] в 2011 г. Российская Федерация достигла 22-го места (54 млрд долл., рост на 22%), а ее доля составила 1,3% (23-е место и 1,2% в 2010 г.). В сфере импорта коммерческих услуг (90 млрд долл., рост на 24%) страна поднялась на одну строчку и заняла 15-ю позицию в мире, а ее удельный вес увеличился до 2,3% по сравнению с 2,0% в 2010 г.[554]

Но Россия уже сейчас обладает сравнительными преимуществами и некоторыми достижениями в сфере экспорта ряда услуг: например интернет-услуги (пятое место в мире), включая программное обеспечение, а также инженерные услуги, которые определяют развитие новых секторов в мировой экономике. При последовательной реализации корпоративной стратегии отечественные поставщики этих современных и высокотехнологичных услуг могли бы приблизиться к участию в глобальных сетях (цепочках) производства товаров и услуг, в том числе путем осуществления зарубежных капиталовложений.

C теоретической точки зрения потенциал для экспорта услуг из России огромный: при доле в размере 60% этого сектора в отраслевой структуре ВВП и занятых в экономике поставки услуг на внешние рынки составляют в настоящее время менее 10% совокупного экспорта страны, что отражает диспропорции развития национальной экономики. Если довести эту долю хотя бы до среднемирового уровня (20%), то в абсолютных размерах поставки услуг на мировые рынки достигнут в среднесрочной перспективе, по нашим оценкам, 100-110 млрд долл.[555]

При этом необходимо отметить, что экспорт услуг из России, который фактически никак и никогда не поддерживался государством, более чем в 2 раза превышает по стоимости вывоз машинотехнических товаров (26 млрд долл., причем примерно половина формируется за счет продукции ОПК), который традиционно является предметом особого внимания и под держки на государственном уровне[556].

Вместе с тем объем высокотехнологичных услуг составляет толью 6-7 млрд долл., включая вклад оборонно-промышленного комплекса страны. К другим перспективным экспортным секторам России можно отнести транспортные, деловые и строительные услуги, а также ряд других так называемых нарождающихся (infant industry) видов коммерческих услуг.

Перспективы продвижения российских финансовых услуг (банковское дело, страхование, фондовый рынок), которые непосредственно ассоциируются с движением капиталов, пока достаточно скромные. Это обусловлено прежде всего относительной неразвитостью и низкой конкурентоспособностью на международном уровне данного сектора экономики России. После кризиса на внешних рынках в сфере прямого инвестирования проявляет активность фактически толью Сбербанк, а также частный инвестбанк «Ренессанс Капитал», более половины контрольного пакета юто- рого принадлежит нерезидентам.

Учитывая низкий уровень конкурентоспособности отечественной сферы услуг, как представляется, на современном этапе возможно расширение позиций российских поставщиков по отдельным секторам на рынки стран СНГ и развивающихся государств - например, строительных (сооружение объектов «под ключ», или greenfield projects), телекоммуникационных, транспортных, деловых услуг и т.д. Что касается развитых государств, то здесь имеются возможности для увеличения поставок компьютерных и транспортных услуг.

Перспективным в области экспорта услуг также является взаимодействие российских компаний на стыке компетенций в других сферах внешнеэкономичесюй деятельности - в инвестировании за рубежом и в реализации российских объектов интеллектуальной собственности в иностранных государствах.

Переход отечественной экономики на инновационный путь развития и необходимость полноценного участия страны в международном разделении труда настоятельно предполагают развитие в России не только высокотехнологических производств, но и современного наукоемкого сектора услуг (knowledge-intensive services), включая его экспортоориентированный сегмент.

В данном контексте актуальной остается покупка российскими компаниями высокотехнологичных активов за рубежом как быстрый, хотя и затратный способ комплексного приобретения современных технологий, передового опыта и квалифицированного персонала в сферах, являющихся приоритеными для социально-экономического развития страны и ее модернизации. В перспективе это направление деятельности может формировать экспорт новой продукции (товаров, услуг, информации и результатов интеллектуальной деятельности).

В связи с этим, как отмечалось выше, влияние экспорта прямых инвестиций из России требует дополнительного изучения с точки зрения сравнительного преимущества и нового фактора повышения конкурентоспособности страны и взаимосвязанного с этим процессом расширения поставки коммерческих услуг на внешние рынки с учетом членства в ВТО.

В итоге, как представляется, в сложившейся ситуации требуется разработка специального документа - Концепции развития в Российской Федерации экспорта услуг, предусматривающей постановку соответствующих стратегических целей и тактических задач, а также определение инструментов их реализации и форм государственной поддержки[557].

Этот документ может стать сигналом для российского бизнеса и экономических операторов о приоритетности развития данного направления экспорта в стране, а для государственных структур - директивой о повышении значимости указанной формы внешнеэкономической деятельности. В дальнейшем будут необходимы конкретные практические шаги по содействию продвижению отечественных поставщиков услуг на мировые рынки со стороны государства.

Помимо этого, из общих эффектов присоединения к BTO на экспорт ПИИ необходимо отметить уменьшение возможностей дискриминации Российской Федерации в мировой экономике в целом, а также «психологическое» позитивное изменение отношения к отечественным экспортерам товаров, услуг и капитала со стороны государственных органов и бизнеса других стран.

Хотя эта тенденция не всегда будет просматриваться напрямую, это значимый фактор (может быть, самый важный в конечном итоге от членства в ВТО) - сокращение действующей и потенциальной дискриминации в будущем, а также связанных с ней ограничительных мер в отношении российских экспортеров товаров, поставщиков услуг и инвесторов.

В среднесрочной перспективе при условии, что произойдут положительные сдвиги, в том числе под воздействием членства в ВТО, в деловом климате (что предполагает расширение горизонта планирования для стратегических инвесторов) страны и качественном состоянии ее институциональной среды (исправление структурных диспропорций национального хозяйства, сужение масштабов офшорной экономики, преодоление односторонней энергосырьевой зависимости в экспорте и т.д.), указанные выше возможности придадут новые импульсы для оптимизации процессов вывоза предпринимательского капитала.

В настоящее время главная субъективная причина экспорта ПИИ из России - при прочих равных условиях - отсутствие у бизнеса привлекательных возможностей для капиталовложений внутри страны. Как представляется, в перспективе последует рационализация (с точки зрения мотивов инвесторов) масштабов и форм вывоза ПИИ, а затем произойдет отраслевая (возможно, и географическая) диверсификация капиталовложений за рубежом.

Причем в ряде случаев приток ПИИ в экономику России может способствовать опосредованно (под воздействием конкуренции) вытеснению российского капитала за рубеж, но, скорее, эти тенденции будут стимулировать кооперацию отечественных компаний с иностранными партнерами в инвестиционной сфере деятельности на внутреннем рынке[558].

Особенностью между народ но - право во го регулирования трансграничных капиталовложений является то, что они в большей степени регулируются двусторонними межправительственными соглашениями, нежели международными нормами и правилами. Поэтому в любом сіучае для реализации указанных выше потенциальных преимуществ членства в BTO необходимо совершенствование двусторонней и многосторонней договорно-правовой базы России в сфере зарубежных инвестиций, которая уже явно не соответствует требованиям текущего момента и тем более не отвечает будущим глобальным вызовам.

В данном случае это касается прежде всего полутора сотен двусторонних межправительственных договоров Российской Федерации с зарубежными странами об избежании двойного налогообложения, а также о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Речь здесь идет о гармонизации указанных соглашений с аналогичными между народными договорами, основанными на стандартных и общепризнанных принципах - Соглашениях об избежании двойного обложения налогами на доходы и капитал (Double Taxation Treaties), а также на двусторонних инвестиционных соглашениях (Bilateral Investment Treaties).

В последнем случае принципиальное значение для России имеют положения, устанавливающие пределы распространения РНБ и нацрежима после присоединения страны к ВТО. Включенная еще в начале истекшего десятилетия в «типовое» соглашение о поощрении и взаимной защите капиталовложений оговорка предполагает, что «предоставляемый Россией иностранному партнеру режим не может быть лучше, чем тот, который российская сторона готова будет предоставить в рамках своих обязательств по ВТО»[559].

Данное положение столь общего характера вызывало много проблем в ходе переговоров по заключению данного соглашения и при его реализации на практике, поэтому подлежит пересмотру и уточнению. Конкретные параметры этого режима определяются итогами переговоров по системным вопросам в рамках присоединения России, а также включают обязательства страны по ГАТС.

В частности, в Перечне специфических обязательств Российской Федерации по услугам (одна из составных частей пакета документов, определяющих условия членства страны в ВТО) содержатся изъятия по горизонтальным и секторальным обязательствам, а также из ст. П (РНБ), связанные с инвестиционной деятельностью.

Так, в перечень изъятий из режима наибольшего благоприятствования попадают меры в отношении инвестиционной деятельности и защиты инвестиций, которые распространяются на все сектора услуг. Основанием, обусловливающим в данном случае необходимость изъятия из РНБ, являются меры, направленные на создание правовых основ взаимной защиты и поощрения инвестиций[560].

За прошедшее десятилетие Россия стала все больше заключать двусторонних соглашений об избежании двойного налогообложения и о защите инвестиций за пределами традиционных регионов российской инвестиционной экспансии[561]. Однако подобных шагов явно недостаточно, так как требуется прежде всего актуализация данных международных договоров в соответствии с современными вызовами.

По мнению Б.А. Хейфеца, в рамках соглашения об избежании двойного налогообложения не пересматриваются льготы по налогообложению, которые должны привлекать иностранных инвесторов и стимулировать капиталовложения российских компаний[562]. Помимо этого, в перспективе в России необходимо создать полноценный коммерческий арбитраж с участием международных юристов для разрешения споров в инвестиционной сфере и т.д.

Важно подчеркнуть, что членство Российской Федерации во Всемирной торговой организации открывает качественно новый этап интеграции страны в систему международных экономических отношений, включая трансформацию форм участия в трансграничном кап италод в иже н и и и его регулирования.

В ближайшее время в данной области правовых отношений будет сказываться влияние функционирования Таможенного союза, а также Единого э ко но м и чес ко го пространства (ЕЭП) в составе России, Белоруссии и Казахстана. Формирование ЕЭП на основе норм и правил BTO предусматривает гармонизацию отдельных сфер экономической политики и хозяйственной деятельности, в частности, свободу движения капиталов между шсударствами- участниками.

Данные процессы предполагают внесение элементов наднационального регулирования инвестиционной сферы в российское законодательство и особенно в механизмы его имплементации. Речь идет о реализации базового пакета соглашений по формированию ЕЭП и о создании Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), в компетенцию которой Российская Федерация делегирует часть национальных (суверенных) полномочий в сфере экономики и внешнеэкономической деятельности[563].

Помимо этого, в ряде проведенных теоретических и эмпирических исследований подтверждается наличие высокой корреляционной зависимости участия страны в преференциальных торговых соглашениях (ПТС), предусматривающих углубленную региональную интеграцию, и соответствующего роста потоков ПИИ. Эго обусловлено комплексом причин - прежде всего расширением общего рынка и географической близостью участвующих в данных соглашениях сторон[564].

Таким образом, центростремительные интеграционные тенденции на постсоветском пространстве, базирующиеся на нормах и правилах ВТО, могут стимулировать экспорт ПИИ из России не толью в государства - участники ЕЭП, но и в другие страны СНГ. Также принимая во внимание ведущиеся переговоры делегации Таможенного союза с рядом государств и групп стран дальнего зарубежья (ЕАСТ и АСЕАН) по заключению соглашений о свободной торговле (в формате CCT+), можно ожидать расширения вывоза российских капиталов в перспективе на эти рынки.

Однако в наибольшей степени процессы качественной трансформации законодательства и его адекватного правоприменения в инвестиционной сфере может стимулировать подготовка вступления Российской Федерации в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР)[565]. Эго направление переговоров после получения членства в BTO необходимо рассматривать как следующий логичный, хотя и непростой, шаг в направлении полноценной интеграции России в мировую экономику[566].

Российской стороне в переговорах с ОЭСР необходимо предпринимать весьма взвешенные шаги, учитывая системные ошибки и профессиональные просчеты в процессе присоединения к ВТО. На современном этапе, как представляется, в отношении ОЭСР вновь наблюдается «игра в сроки», так как, не адаптировав должным образом экономику к условиям членства в ВТО, акцент уже переключается на другое направление сложных переговоров, итогом которых станут новые обязательства России не толью экономического, но и политического характера[567].

Вместе с тем уже сейчас необходимо вести профессиональную и системную работу в выбранном направлении, способствуя адаптации страны к будущим переменам, в том числе институционального характера. Так, в феврале 2012 г. Российская Федерация ратифицировала «Конвенцию по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении ими з южд\ на родных сделок». Присоединиться к данному международному договору, в принципе, может любое государство, но при этом участие в конвенции - одно из ключевых условий вступления в ОЭСР, как и членство соискателя в BTO[568].

Общеизвестно, что проблема коррупции - одна из наиболее болезненных проблем в России: в 2011 г. в рейтинге Bribe Payers Index («индекс взяткодателей»), подготовленного международной организацией Transparency International, российские компании-экспортеры заняли первое место в мире по уровню коррупции за рубежом среди 28 ведущих государств мира, что, естественно, формирует негативный имидж отечественных предпринимателей в глазах мирового сообщества[569]. Хотя есть и примеры противоположного характера: проявление недобросовестной конкуренции в отношении отечественного бизнеса за рубежом[570].

Так, государства - участники конвенции обязуются предусмотреть в своем законодательстве адекватную ответственность юридических лиц и уголовную ответственность физических лиц за «умышленное предложение, обещание или предоставление любых неправомерных имущественных или иных преимуществ» иностранному должностному лицу для содействия или противодействия заключению международной коммерческой сделки[571].

В итоге присоединение к данной конвенции позволит гармонизировать международные стандарты борьбы с коррупцией и российски) правовую систему[572]. Помимо этого, необходимо принимать во внимание другие показательные примеры борьбы с коррупцией в мире - принятие двух законов, имеющих непосредственное влияние на российские корпорации: американского The Foreign Corrupt Practices Act (FCPA) и британского Anti-Bribery Act. Поэтому принятые меры могут иметь далеко идущие последствия для трансграничного движения инвестиций в России и зарубежного бизнеса отечественных предпринимателей[573].

Таким образом, уже на современном этапе членство России в ВТО, формирование ЕЭП, заключение преференциальных соглашений и подготовка к вступлению в ОЭСР создают принципиально новые «внешние» условия с доминированием международных стандартов и элементов наднациональности в сфере регулирования трансграничных инвестиций в стране.

Все эти институциональные факторы базируются на нормах и правилах ВТО, что требует от российской стороны не толью имплементации данных положений, но и активного вовлечения в процессы обсуждения и выработки новых правил с учетом национальных интересов в инвестиционной сфере на международном уровне, а также осознанного отказа от традиционно пассивной позиции.

Однако начинать эту сложную работу необходимо с практической реализации преимуществ, вытекающих из членства во Всемирной торговой организации. В целом для того, чтобы проявились позитивные эффекты фактора BTO для трансграничного движения капиталов в самой России, необходимо обойти многочисленные риски и ограничения, а также требуются системные усилия для формирования адекватной конкурентной среды. В этой связи приток ПИИ в страну и вывоз предпринимательского капитала за границу следует рассматривать как взаимосвязанные и взаимодополняемые процессы.

Учитывая сложность рассмотренной проблематики и ее недостаточную разработанность в российской и зарубежной экономической литературе, представляется целесообразным сделать обобщающие выводы, касающиеся воздействия фактора BTO на трансграничное движение инвестиций в России.

В проведенном исследовании установлено, что реализация ключевых принципов BTO (РНБ, нацрежим, недискриминация, транспарентность и т.д.) в целом позволяет повысить эффективность внешнеэкономической сферы страны - члена организации и создает базовые предпосылки для формирования благоприятной инвестиционной среды как на национальном, так и на международном уровне.

Анализ показывает, что даже сам факт присоединения к BTO (как достаточное условие) способствует улучшению инвестиционной привлекательности государства и стимулирует трансграничное движение капиталов. Это относится и к экспорту капиталов - как косвенный, или «зеркальный», эффект притока ПИИ в Россию, свидетельствующий о повышении доверия зарубежных инвесторов к экономической политике принимающей страны и о реализации «принципа взаимности», широкого применяемого в данной сфере на двусторонней основе.

Однако приток ПИИ не происходит автоматически, а определяется общим состоянием делового климата и зависит от изменения экономической модели развития страны, а также комплекса социально-политических факторов (необходимое условие).

Также выявлен комплекс прямых эффектов воздействия членства BTO на движение трансграничных инвестиций в России, включая потенциальные преимущества для российских инвесторов за счет получения прав в сферах применения положений ГАТС, ТРИПС и других соглашений ВТО, а также возможности отстаивать эти права на многосторонней основе в рамках механизма разрешения споров данной организации.

Важным фактором является сокращение действующей и потенциальной дискриминации, а также связанных с ней ограничитель

ных мер в отношении российских экспортеров товаров, поставщиков услуг и инвесторов на между народных рынках. Хотя данная тенденция не всегда будет просматриваться напрямую, это значимый фактор (может быть, самый важный в конечном итоге от членства в ВТО).

На современном этапе институциональные факторы - членство России в ВТО, формирование ЕЭП, подготовка к вступлению в ОЭСР и заключение соглашений о свободной торговле со странами дальнего зарубежья на двусторонней и многосторонней основе - создают принципиально новые «внешние» условия эволюции правовой и инвестиционной среды в стране с доминированием международных стандартов в сфере трансграничных инвестиций. Данные процессы предполагают внесение элементов наднационального регулирования инвестиционной сферы в российское законодательство и особенно в механизмы его правоприменения.

Эти тенденции требуют от российской стороны не только имплементации общепризнанных норм и механизмов трансграничного движения капиталов, но и активного вовлечения в процессы об- суждения и выработки новых правил в рассматриваемой сфере на между народном уровне с учетом национальных интересов, а также осознанного отказа от традиционно пассивной позиции.

3.4.