Тема 3. Философские основания психологии

Ломов Б.Ф. Некоторые принципы системного подхода в психологии / Методологические и теоретические проблемы психологии. - М.: Наука, 1984, с. 92-104

В литературе по проблемам системного подхода сформулировано немало общих принципов.

Во-первых, системный подход в исследовании того или иного явления требует его рассмотрения в нескольких планах (или аспектах):

1. как некоторой качественной единицы, как системы, имеющей свои специфические закономерности; 2) как части своей видородовой макроструктуры, закономерностям которой оно подчиняется (здесь системой является макроструктура, в которую включено изучаемое явление); 3) в плане микросистем, закономерностям которых оно тоже подчиняется; 4) в плане его внешних взаимодействий, т.е. вместе с условиями его существования (изложено по: [11]).

Все эти планы можно выявить и в исследованиях психических явлений (процессов, состояний, функций и т.д.). Каждый из них часто выступает как особое направление или даже специальная дисциплина (см. первую главу). Когда исследуемое явление рассматривается как некоторая система (качественная единица), то главная задача здесь состоит в том, чтобы выявить «составляющие» этого явления и способ их организации. Именно в этом плане проводились (и проводятся) теоретические и экспериментальные исследования, нацеленные на вычленение процессов, из которых «складывается» психика, параметров психических состояний, свойств личности и т.д.

Но это направление позволяет изучить лишь одну сторону дела, психическое как система раскрывается лишь частично, поскольку здесь еще не вскрывается то общее, что свойственно всем психическим явлениям.

Следующий план включает изучение нейрональных процессов, которые по отношению к психическому можно рассматривать как микросистему. Более глубокое движение в этом направлении приводит к необходимости исследования биофизических и биохимических процессов.

Наконец, психика исследуется в связи с условиями ее формирования и развития, т.е. в контексте жизнедеятельности человека, его образа жизни [Значение категории «образ жизни», дающей интегральную характеристику способа бытия человека, для психологического исследования подчеркивается Е.В. Шороховой [22].] (в отношении животных - в контексте их поведения и способа существования в целом). Здесь главная задача состоит в том, чтобы выяснить, каким образом психическое включено в реальную жизнь и какие свойства благодаря этому оно обретает. Без решения этой задачи невозможно раскрыть системную детерминацию психического развития.

Результаты, получаемые в исследованиях каждого из перечисленных планов, взаимно дополняют друг друга. Важно подчеркнуть, что только сочетание всех этих планов позволяет раскрыть объективно действительную картину психического как целостности и выявить механизмы ее интеграции. Было бы неверно, например, первый и третий планы исследования связывать только с анализом, а второй и четвертый - с синтезом. Каждый из них предполагает диалектическое сочетание анализа и синтеза. Главное здесь в том, что эти планы позволяют раскрывать разные «масштабы» организации психического, а в этой связи вычленяются и разные его свойства.

Во-вторых, когда мы рассматриваем психические явления в какой-либо одной системе координат и абстрагируемся от их других измерений, то, естественно, выявляется только какой-то один ряд свойств, получается как бы срез в какой-то одной плоскости.

В исследованиях даже какого-либо одного из упомянутых выше измерений нередко обнаруживается, что в реальном процессе восприятия выбранное измерение как бы «расщепляется». Так, в психофизических исследованиях слухового восприятия уже давно обращали внимание на то, что испытуемые при различении тональных сигналов пользуются некоторыми дополнительными (по отношению к заданному в эксперименте) признаками звучаний (Штумпф, Рис, Стивене и др.). Систематически этот феномен исследовали К.В. Бардин, Т.П. Горбачева, В.А. Садов и Н.В. Цзен [4]. Они показали, что данный феномен не случаен, как думали прежде, а в определенных условиях возникает необходимым образом. Даже элементарное ощущение, вызываемое простым физически одномерным стимулом (звучанием чистого тона), многомерно. Что является основанием «дополнительных измерений»? Особенности работы воспринимающей системы, как думал Р. Вудвортс, или что-либо другое? - пока сказать трудно. Но самый факт многомерности элементарного ощущения несомненен. Еще отчетливее многомерность обнаруживается в процессах опознания. Как показали наши исследования, опознавая относительно простые объекты, человек пользуется системой «скользящих» признаков [12].

В каждом из направлений, изучающих сенсорноперцептивные процессы, разработаны свои меры и свои способы измерения. Связать их в единый узел, понять взаимоотношения между разными измерениями, найти некоторую единую точку отсчета - дело чрезвычайно трудное. Не менее трудно выявить действительные основания каждого измерения. И это касается не только сенсорно-перцептивных, но и других психических процессов, а тем более психических состояний и психических свойств личности.

Современные данные позволяют утверждать, что психические явления по существу своему многомерны, и именно как к многомерным к ним и нужно подходить.

В-третьих, система психических явлений многоуровневая и, по-видимому, строится иерархически. Она включает ряд подсистем, обладающих различными функциональными качествами. Можно выделить три основные неразрывно взаимосвязанные подсистемы: когнитивную, в которой реализуется функция познания; регулятивную, обеспечивающую регуляцию деятельности и поведения; коммуникативную, формирующуюся и реализующуюся в процессе общения человека с другими людьми. В свою очередь, каждая из этих подсистем может быть расчленена далее. Так, когнитивная система, наиболее изученная в психологии, включает сенсорно-перцептивный, «представленческий» и речемыслительный уровни. К сожалению, регулятивная и особенно коммуникативная подсистемы изучены пока еще слабо.

Данный принцип справедлив в отношении не только системы психических явлений в целом, но также отдельных психических процессов и состояний.

Многоуровневость психических процессов может быть показана, в частности, на примере антиципации, т.е. психического процесса, обеспечивающего возможность принимать те или иные решения с определенным временно-пространственным упреждением событий, «с забеганием вперед».

Проведенные нами совместно с Е. Н. Сурковым экспериментальные исследования, а также систематизация литературных данных позволили выделить по крайней мере пять основных уровней антиципации: подсознательный (неосознаваемый, в частности, субсенсорный), сенсомоторный, перцептивный, «представленческий» (уровень представлений), речемыслительный.

По существу это - разные уровни интеграции процессов приема и переработки информации, разные уровни проявления когнитивной и регулятивной функций психики.

Субсенсорный уровень антиципации - это уровень неосознаваемых нервно-мышечных преднастроек и движений, обеспечивающих многообразные тонические и познотонические эффекты, с которыми связано выполнение предстоящего действия. Этот уровень проявляется в преднастроечной фазе движений, в моменты изменения позы, в идеомоторных актах, в компенсаторных реакциях (например, при внезапной потере равновесия).

Субсенсорный уровень антиципации обеспечивает стабилизацию позы, ее устойчивость перед началом действия, а также потенциальную готовность реализации моторных программ.

Ко второму уровню антиципации относятся сенсомотор- ные процессы. В экспериментальной психологии накоплена масса фактов, указывающих на эффекты антиципации в структуре простых реакций, а также реакций с выбором (так называемых дизъюнктивных). Они проявляются в «компенсации» латентных периодов и учете вероятностей появления сигналов. Антиципация здесь обеспечивает своевременность реакций, а также их упорядоченность по критерию быстродействия.

Весьма отчетливо антиципация этого уровня проявляется в реакциях на движущийся объект.

Антиципация этого уровня обеспечивает точность движений по критерию быстродействия и их согласованность с изменениями окружающей среды в пространстве и времени.

Третий уровень - перцептивная антиципация. Тот факт, что в процессе восприятия так или иначе используется прошлый опыт человека, уже давно установлен в психологических исследованиях: восприятие всегда включает мнемиче- ские процессы. Но не меньшее значение в нем имеет и антиципация. Восприятие объекта в данный момент времени и в данном месте «строится» с учетом не только его прошлого, но и его будущих изменений в пространстве и времени.

Основная функция антиципации на этом уровне состоит в том, что она обеспечивает организацию и реорганизацию перцептивных данных в соответствии с задачей деятельности.

Четвертый уровень - это уровень представлений («пред- ставленческий»). Такие особенности представлений, как масштабные преобразования пространства и времени, комбинации и рекомбинации образов и т.д. (см. главу третью), проявляются и в специфике процессов антиципации этого уровня, увеличивая их «разрешающую способность». В деятельности человека формируются антиципационные схемы, которые обеспечивают упреждающее планирование не только реальных, но и потенциальных действий; и в этом состоит важнейшая характеристика антиципации данного уровня.

Наконец, наиболее высокий уровень антиципации - это уровень речемыслительных процессов. Именно на этом уровне прогнозирование событий и планирование поведения (и деятельности) выступают в своей наиболее развитой форме. Обобщения и абстракции, логические приемы и счетные операции обеспечивают качественно новую ступень в развитии процессов антиципации.

Дальность антиципации на уровне речемыслительных процессов весьма существенно увеличивается. Одной из его особенностей является то, что процессы антиципации могут «разворачиваться» в направлении как от настоящего к будущему, так и от будущего к настоящему (и прошлому); от начального момента Деятельности к конечному, и наоборот.

Сопоставление характеристик перечисленных уровней антиципации (по экспериментальным данным) позволяет сделать некоторые общие выводы: во-первых, каждый уровень антиципации соответствует определенному уровню сложности решаемых задач; во-вторых, на каждом уровне дальность, «разрешающая способность» антиципации различна; при переходе от суб- сенсорного к сенсомоторному, а от него к перциптивному и далее к «представленческому» и речемыслительному она прогрессивно возрастает; в-третьих, при переходе от уровня к уровню усложняются структура процесса антиципации, а также способ интеграции используемой информации.

В реальной деятельности человека все перечисленные уровни антиципации взаимосвязаны. Однако в зависимости от конкретной задачи и условий один из них оказывается ведущим. Он определяет специфику комбинации всех остальных уровней (подробнее уровни антиципации в структуре деятельности описаны в [13]).

Другие примеры уровней психических процессов выявлены в исследованиях принятия решений [19], мышления [15], творчества [17].

Нужно отметить, что связи между разными уровнями (и разными подсистемами) психики неоднозначны и характеризуются высокой динамичностью. Это создает один из наиболее трудных моментов их системного анализа. С этими трудностями сталкиваются, когда пытаются, например, «наложить» психические процессы на «нейрофизиологическую канву» или описать психические состояния человека при помощи корреляций между психологическими и физиологическими показателями.

Важнейшим условием выявления взаимоотношений между разными подсистемами и уровнями в каждом конкретном случае является определение «системообразующего фактора» (Анохин [3], Кузьмин [11]), который позволяет объединить в целостную функционально-динамическую систему различные механизмы.

Принцип системного подхода, требующий выделения уровней в сложных системах, имеет для психологии весьма большое значение. Непонимание (или игнорирование) уров- невого «строения» психики приводит к упрощенной ее трактовке, к представлению о ней как некоторой аморфной, диффузной целостности, к смазыванию специфики различных психических явлений. При этом часто происходит неоправданное расширение сферы действия тех или иных частных законов; случайное и эпизодическое выдается за необходимое и устойчивое и т.д.

Напротив, выявление действительных уровней психики (поуровневый анализ) позволяет описать ее как организованную целостность, определить место и роль любого психического феномена в системе, вскрыть отношения между законами разного порядка, отделить существенное и устойчивое от кажущегося и случайного. В русле поуровневого анализа может быть раскрыта многомерность психического явления, основания каждого из его измерений и взаимосвязи между ними.

К сожалению, пока еще в психологии не разработаны достаточно четкие критерии выделения уровней психики. В одних случаях в качестве таких критериев берутся формы психического отражения, в других - способы организации регулятивных или коммуникативных функций, в-третьих - тип взаимодействия человека с внешним миром и т.д. Конечно, каждый из этих критериев позволяет решать определенный круг научных задач. Однако по мере того как эти задачи решаются, возникает необходимость разработки системы взаимосвязанных критериев.

Существенной характеристикой многоуровневых систем является относительная автономия каждого из входящих в нее уровней и их определенная соподчиненность. Это составляет важнейшее условие саморегуляции системы. От того, какие именно уровни формируются в системе и как они связаны друг с другом (какой из них является в данных условиях ведущим, а какие - подчиненными), зависит оперативность и эффективность регуляции.

Уровневое строение системы обеспечивает возможность образования механизма трансформации эффектов, вызываемых воздействиями на нее: в частности, усиления или ослабления (когда малые причины вызывают большой эффект, или наоборот). В определенных условиях (при нарушении согласованности уровней, требуемой данными конкретными обстоятельствами) возможно искажение эффекта: перцептивные, мнемические, мыслительные ошибки, ошибочные действия и т. п. В крайних случаях возникают извращения эффекта (например, галлюцинации).

В исследовании психического как системы наиболее распространенным является путь от ее, так сказать, нижних этажей к вышележащим (от сравнительно элементарных подсистем к более сложным). Но продуктивным может быть и другой путь - от верхних (организующих) уровней и подсистем к нижележащим (обслуживающим). Например, в изучении деятельности путь от вектора «мотив-цель» к анализу механизмов, лежащих в ее основе.

Многоуровневость психического заставляет полагать, что определяющие его закономерности имеют разный порядок. Существуют, по-видимому, закономерности общие, действующие на всех уровнях и во всех подсистемах. Их действие для разных уровней (подсистем) в силу различия условий проявления различно. Но имеются также и специфические закономерности, относящиеся только к определенному уровню (подсистеме). Однако вопрос о законах психических феноменов является особым вопросом. Он будет рассмотрен в следующем параграфе.

В-четвертых, при описании психических свойств человека важно иметь в виду множественность тех отношений, в которых он существует (что уже отмечалось неоднократно). Этим обусловливается разнопорядковость его свойств. К сожалению, вопрос об их порядках еще не разработан. Нередко при описании свойств человека в один ряд попадают характеристики чувствительности анализаторов, свойств нервной системы и темперамента, черт характера, способностей и т.д. Конечно, во всем этом имеются некоторые общие признаки. Но, и это важно подчеркнуть, основания этих признаков различны. Поэтому возникает необходимость разработки системной многомерной классификации свойств человека, в том числе и психологических, что составляет специальную научную задачу.

Можно, по-видимому, говорить о таких свойствах, которые являются собственными свойствами индивида (понятие «собственные свойства», конечно, относительно). Это свойства, так сказать, первого порядка. В.Д. Небылицын обозначал их как натуральные, природные. Вероятно, к ним можно отнести характеристики чувствительности анализаторов, свойства нервной системы, оцениваемые по параметрам, например силы и динамичности нервных процессов (Теплов [20], Небылицын [16] и др.). Кстати, исследования Небылицына позволили ему выделить общие и парциальные свойства нервной системы. Он отмечал также необходимость различения ее первичных и вторичных свойств. Конечно, упомянутые свойства не являются собственно психологическими. Это - психофизиологические или даже, скорее, физиологические свойства. Однако они лежат в основании свойств собственно психологических.

Вероятно, следует также выделить свойства системные, которые существуют лишь постольку, поскольку индивид принадлежит определенной системе. Так, вряд ли было бы правильно относить к категории свойств первого порядка те, по которым характеризуются способности человека. Эти свойства более высокого порядка. Их основания раскрываются только через анализ деятельности индивида (при этом, подчеркнем, общественно-исторически сложившейся деятельности, которой овладевает индивид). Вне этой системы говорить о способностях затруднительно.

В свою очередь, системные свойства могут быть разделены на моносистемные и полисистемные. Первые из них раскрываются через анализ некоторой одной определенной системы (социальной или биологической). Вторые требуют исследования многих и часто при этом различных по сути систем, в которые включен индивид.

Таким образом, выявляется как бы пирамида свойства. К сожалению, пока еще не имеется удовлетворительной концепции, раскрывающей систему психологических свойств различных порядков, основания каждого из них и их соотношения. Разработка такой концепции является, с нашей точки зрения, одной из актуальнейших задач психологической науки (более широко: всей системы наук о человеке). Она вряд ли может быть осуществлена силами только психологии. Здесь необходима ее кооперация с физиологией, генетикой, вообще с биологией человека, с одной стороны, и с общественными науками - с другой. Разработка единой концепции (научной классификации), раскрывающей соотношения свойств человека, начиная от материально-структурных и до системных включительно, с выделением разных порядков в каждой категории, пожалуй, могла бы сыграть в психологии (в науках о человеке вообще) не меньшую роль, чем, например, Периодическая система Менделеева - в химии.

В-пятых, системный подход требует иного (чем тот, с которым мы часто встречаемся) понимания детерминации психических явлений. В психологии довольно широкое распространение получило линейное представление о детерминизме («линейный детерминизм»). Имеется в виду стремление представить причины и следствия в виде одномерной цепочки. Это представление, взятое из классическоймеханики, наиболее отчетливо выступает в бихевиористских концепциях. Если оно и оказалось полезным, то лишь для объяснения ограниченного круга изучаемых психологией явлений.

Но принцип «линейного детерминизма» уже не может удовлетворить современную психологическую науку [Говоря о неудовлетворительности принципа «линейного детерминизма», все же нужно отметить, что он сыграл существенную роль в становлении психологии как науки. Хотя этот принцип весьма сильно упрощает действительное положение вещей, его применение в исследовании психики означало отказ от индетерминистских позиций, долгое время господствовавших в умозрительных построениях психологических концепций, и переход на позиции детерминизма]. Накапливаемые в ней данные все более убедительно показывают, что в действительности дело обстоит намного сложнее, чем это кажется с позиций упомянутого принципа.

Высказанные выше суждения о разных планах психики как системы, многоуровневом ее строении, разных порядках психических свойств и многомерности психических явлений имеют самое прямое отношение и к проблеме детерминации.

Очевидно, что и детерминация реально выступает как многоплановая, многоуровневая, многомерная, включающая явления разных (многих) порядков, т.е. как системная.

В исследовании детерминации психики системный подход требует, прежде всего, выделения той целостной материальной системы, в «пространстве» которой она осуществляется. Но, как было показано выше, способ существования человека является полисистемным. Это, конечно, создает очень большие трудности в определении упомянутого «пространства». В связи с этим в психологических исследованиях очень часто возникает невероятная путаница: или неправомерное расширение границ какой-либо одной системы или соскальзывание от одной из них к другой и т.д. Нередко пытаются все многообразие психических явлений объяснить некоторой одной единственной, универсальной формой детерминации.

Например, очень часто пытаются всюду (от самых простых и до самых сложных психических явлений) искать только социальную обусловленность. Конечно, человек - это социальное существо. Но значит ли это, что в его психике все без остатка может быть объяснено социальной детерминацией и только ею? Точно так же неправомерно все в психике человека пытаться объяснять биологической (или, более широко, природной) детерминацией. И в том и в другом случае действительная картина окажется искаженной.

Как именно конкретно соотносятся социальная и биологическая детерминации в психике человека? Этот вопрос сейчас является одним из основных. Вряд ли можно найти некоторый универсальный ответ на него. По-видимому, в разных условиях жизнедеятельности человека, на разных этапах его развития (и филогенетического и онтогенетического), относительно к разным уровням и к разным измерениям психических явлений соотношение социальной и биологической детерминаций складывается по-разному. Вероятно, можно говорить о разных типах этих соотношений и о разных конкретных формах их проявления.

Нередко детерминация трактуется только в плане причинно-следственных связей. Конечно, исследование этих связей чрезвычайно важно. Но детерминизм не сводится к признанию только какого-либо одного вида связей (отношений), которые вызывают, определяют, обусловливают возникновение и существование тех или иных явлений. lt;.. .gt;

В изучении явлений каузальное объяснение раскрывает связи причин и следствий. Однако они не исчерпывают всего богатства и многообразия связей между явлениями. При этом важно подчеркнуть, что связь между причиной и следствием не является жесткой и однозначной. То, что в одних обстоятельствах выступает как следствие, в других может оказаться причиной.

В исследованиях детерминации психических явлений (как и любых других) приходится иметь дело не только с каузальными связями, но и со связями, определяемыми понятиями «условие», «фактор», «основание», «предпосылка», «опосредствование» и др., соотношения между которыми также диалектичны (см.: [14]).

Нельзя сказать, что в психологии имеется ясное понимание различных типов связей (и отношений), раскрывающих достаточно полно детерминацию психических явлений.

К проблеме детерминизма в психологии мы еще вернемся. Сейчас отметим только, что детерминистское понимание психических явлений не сводится к объяснению отдельных эффектов, возникающих в данный момент и в данных условиях, под влиянием каких-либо локальных, эпизодических взаимодействий. Оно требует исследования развития явлений (и их систем), в ходе которого возникают качественно новые свойства. При этом имеются в виду как детерминация развития, так и развитие детерминации [Ограниченность «линейного детерминизма» состоит, в частности, и в том, что он не знает развития и не может объяснить появления новых качеств. Он является лишь некоторым предельным и частным случаем детерминизма (частным случаем является и вероятностный детерминизм).].

Системный подход (и это - в-шестых) требует рассматривать явления в их развитии. Он необходимым образом основывается на принципе развития. С последним так или иначе связаны все перечисленные выше принципы. Многоплановость исследования психических явлений, их многомерность и многоуровневый характер, сочетание свойств различного порядка, сложное строение детерминации могут быть раскрыты только тогда, когда система рассматривается в развитии. Самое существование системы состоит в ее развитии [Статическая система является лишь моментом развития.].

Ни целостность, ни дифференцированность системы не могут быть поняты вне анализа ее развития. Целостность (и особенности ее дифференцированности) и формируется и разрушается в ходе развития.

Для психологии принцип развития имеет особенно большое значение, поскольку изучаемые ею явления отличаются исключительно высокой динамичностью. Психическое возникает, существует и изменяется в процессе реального развития той системы, свойством которой оно является. Этот принцип давно уже утвердился в советской психологии как важнейший (см.: [18]).

Не будем здесь специально разбирать этот принцип (что потребовало бы особой книги). Отметим лишь некоторые моменты, важные для системного анализа психики.

Одна из первейших и вместе с тем труднейших задач - это определение той системы, в границах которой осуществляется развитие психики. Здесь мы сталкиваемся с теми же трудностями, о которых говорилось в связи с принципом детерминизма.

В общем можно было бы сказать, что такой системой является человек (если речь идет о психике человека). Это значит, что развитие психики может быть понято только в контексте изучения развития человека. Иначе говоря, теория развития психики должна опираться на теорию развития человека в целом, во всех его отношениях и проявлениях.

Но, как уже отмечалось в предыдущем параграфе, человек выступает как компонент ряда систем, поэтому и его развитие должно рассматриваться как полисистемный процесс.

В реальном процессе развития диалектически соединяются преемственность и появление нового, тождество и различие, стабильность и изменчивость. Но как именно осуществляется преемственность в психическом развитии и почему возникает новое? Чем обеспечивается тождество и стабильность тех или иных психических свойств человека, а чем обусловлены различия и изменчивость? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо рассмотреть психическое развитие человека в связи с развитием системы (систем), которой (которым) он принадлежит.

Процесс развития человека и его психики детерминируется многими причинами, факторами и условиями. Их комбинация образует весьма сложную систему. При этом обнаруживается, что одни причины (факторы и условия) действуют в одном направлении, другие - в другом, нередко прямо противоположном первому. При определенных обстоятельствах это может привести к «расшатыванию» системы, «размазыванию» процесса ее развития.

В этой связи возникает вопрос о мере в соотношении различных причин, факторов и условий, а также выявлении на этой основе стабилизирующей детерминации, т.е. такой комбинации внешних и внутренних детерминант, которая обеспечивает устойчивость и относительную автономность развивающейся системы.

В советской психологии прочно утвердились методологические положения о том, что психическое развитие не сводится только к количественным изменениям, что оно неизбежно включает также изменения качественные, что в нем диалектически объединяются прерывное и непрерывное и др. (см.: [5; 18]).

Однако в конкретных исследованиях далеко не всегда раскрываются основания качественных изменений. Иногда процесс психического развития трактуется односторонне: дело представляется так, как будто бы он на всем протяжении определяется одной-единственной детерминантой, пытаются все многообразие психических качеств человека вывести из одного-единственного основания. Чаще всего психическое развитие рассматривается только в социальном плане. Конечно, этот план исключительно важен. Но развитие человека - это многосторонний процесс. В ходе этого процесса происходит смена его детерминант, а вместе с тем и смена системных оснований психических качеств. Это выражается в том, что на разных стадиях развития формируются и разные качества.

Так, на самых ранних стадиях онтогенеза развитие подчинено биологическим закономерностям, и именно они детерминируют формирование определенной системы качеств. Если социальные основания как-то и выступают здесь, то лишь опосредствованно, как факторы «внешние» по отношению к самому процессу развития. Позднее они приобретают все большее значение и, наконец, превращаются в ведущие детерминанты развития. Это не значит, однако, что биологические закономерности перестают играть в психическом развитии какую-либо роль. Линия биологического развития продолжается в течение всей жизни человека, но ее роль и место в этой жизни изменяются. По-видимому, соотношения биологического и социального оснований в психическом развитии складываются по-разному на разных его стадиях и применительно к разным уровням.

Предпосылкой возникновения новых качеств являются изменения структуры и функций развивающихся систем. Здесь возможны различные варианты. Один из них состоит в том, что две (или более) системы, возникшие относительно независимо друг от друга для выполнения разных функций, вступают между собой во взаимодействие. Они образуют новое функциональное единство, становясь его подсистемами. Это объединение порождает и новое качество. Данное общее положение было раскрыто Кликсом на примерах анализа механизма «следов» памяти во внутренних биохимических структурах, формирования предметных действий у человека, взаимосвязи мотивации и познания, решения задач и творчества (см.: [23]). Новое качество возникает и при включении какой-либо частной системы в другую более общую. Примером здесь может быть концепция включения, предложенная

А.А. Крыловым на основе исследования так называемых совмещенных действий [10].

Другой вариант - это дифференциация системы, например, выделение какого-либо ее компонента и превращение его в относительно самостоятельную систему. Здесь также возникает новое качество. Специфическим способом реализации этого варианта является образование систем на основе механизма компенсации.

Иначе говоря, новые качества возникают не только при интеграции систем в новое функциональное единство, но и при его разделении, которое также приводит к формированию новых функциональных структур. В реальном процессе психического развития оба варианта - интеграции и дифференциации - выступают в диалектической взаимосвязи (см., например: [1]).

В целом, в ходе поступательного развития происходит закономерное расширение его общего основания, а соответственно возрастание многообразия качеств [11].

Когда речь идет о психическом развитии человека, его обычно рассматривают в макрогенетическом аспекте (в плане макросистемного анализа), выявляя при этом его качественные этапы, ступени, сопоставимые с длительностью человеческой жизни. Между тем внутри этих ступеней также происходят изменения, ведущие к накоплению нового качества (см.: [2]). Даже каждый отдельный психический акт не протекает сам по себе; он включен в общий процесс развития. В этой связи макрогенетический аспект должен быть дополнен аспектом микрогенетическим, раскрывающим процессы формирования образов, усвоения отдельных понятий, действий и т.д. Сочетание этих двух аспектов позволит раскрыть, каким образом происходит накопление изменений и создается возможность перехода к новой качественной ступени развития. Эти два плана на примере умственного развития рассмотрены в работах Д.Н. Завалишиной [9].

Таким образом, психическое развитие выступает как многосторонний процесс, протекающий на разных уровнях, включающий как макро-, так и микрогенетические изменения, интеграцию и дифференциацию системы и ее функций. В ходе этого процесса происходит смена детерминант и оснований психических качеств человека.

В заключение характеристики принципа развития несколько слов о противоречиях. В советской психологии уже давно утвердилось диалектико-материалистическое положение о том, что движущей силой развития является борьба и единство противоречий (противоположностей). Правда, конкретные исследования нередко направлены на поиски некоторого одного-единственного противоречия, которое могло бы дать универсальное объяснение всему, что происходит в процессе психического развития человека. При этом иногда получается очень бедная абстракция вроде утверждения о том, что движущей силой психического развития является противоречие между тем, чего человек достиг, и тем, что от него требуется. Конечно, это утверждение справедливо. Противоречие между требуемым и достигнутым есть, и оно является движущей силой развития. Но данное утверждение не раскрывает той сложности, многосторонности развития и многообразия его вариантов, с которыми мы сталкиваемся в реальной жизни. Оно не обеспечивает также и достаточно конструктивного подхода к решению практических задач.

Из всего сказанного выше о многомерности психических явлений, их уровнях и системной детерминации вытекает, что в процессе психического развития возникает, развивается и разрешается множество различных противоречий. Это могут быть противоречия между разными измерениями (характеристиками) психических явлений, между их разными уровнями, между разными порядками свойств. Это могут быть противоречия между причинами и условиями, внешними и внутренними факторами, между системами и подсистемами психики. Сюда относятся также противоречия между общностями, которым принадлежит индивид, между социальными и биологическими основаниями его качеств и др.

Разрешение противоречий может осуществляться также различными путями. В одних случаях это происходит путем перестройки всей системы психики в целом; в других - «по частям», последовательно.

При этом развитие включает не только линию прогресса (восходящее развитие от низшего к высшему), но и регресса (от высшего к низшему), а также тупиковые линии. Оно не сводится только к формированию новых образований, но и предполагает разрушение тех, которые сложились прежде, но на определенной стадии стали «тормозом».

В сложной «мозаике» реальных противоречий психического развития не всегда легко выявить ведущее. Но именно в том, чтобы раскрыть в сложной системе противоречий ведущее, определяющее общую картину психического развития на данной ступени и в данных конкретных условиях, и состоит главная задача системного психологического исследования.

lt;...gt;

Литература:

1. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. - Л.: Изд- во ЛГУ, 1968.
2. Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды: в 2-х т. - М.: Педагогика, 1980.
3. Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем. - М.: Медицина, 1975.
4. Бардин К.В., Горбачева Т.П., Садов В. А., Цзен Н.В. Явление компенсаторного различения // Вопр. психологии, №4, 1983, с. 113-119.
5. Брушлинский А.В. Мышление и прогнозирование. - М.: Мысль, 1979.
6. Водлозеров В.М. К вопросу о перцептивном предвосхищении как одном из механизмов слежения // Экспериментальная и прикладная психология. Вып. 1, - Л.: Изд-во ЛГУ, 1968 с. 36-47.
7. Забродин Ю.М., Носуленко В.Н. Особенности оценки громкости тональных сигналов в условиях общения.// Вопр. психологии, , №4, 1979, с. 118-121.
8. Забродин Ю.М., Фришман Е.3., Шляхтин Г.С. Особенности решения сенсорных задач человеком. - М.: Наука, 1981
9. Завалишина Д.Н. Системный анализ мышления // Психол. журн., №3, 1983, с. 3-11.
10. Крылов А.А. Человек в автоматизированных системах управления. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1972.
11. Кузьмин В. П. Принцип системности в теории и методологии К. Маркса. 2-е изд. - М.: Политиздат, 1980.
12. Ломов Б.Ф. О структуре процесса опознания сигнала // Материалы XVIII Междунар. конгр. по психологии: Обнаружение и опознание сигнала. Симпоз. 16. - М.: О-во психологов, 1966, с. 135-142.
13. Ломов Б.Ф., Сурков Е.Н. Антиципация в структуре деятельности. - М.: Наука, 1980.
14. Материалистическая диалектика как общая теория развития. - М: Наука, 1982.
15. Мышление: процесс, деятельность, общение./ Под ред.

1. В. Брушлннского. - М.: Наука, 1983. 287.

16. Небылицын В.Д. Основные свойства нервной системы. - М: Просвещение, 1966.
17. Пономарев Я.А. Психология творчества. - М.: Наука, 1976.
18. Принцип развития в психологии./ Отв. ред. Л.И. Ан- цыферова. - М.: Наука, 1978.
19. Проблемы принятия решения./ Отв. ред. П.К. Анохин,

2. Ф. Рубахин. - М.: Наука, 1976.

20. Теплое Б.М. Проблемы индивидуальных различий. - М., 1961.
21. Шехтвр М.С. Проблемы опознания.// Познавательные процессы: ощущения, восприятие. - М.: Педагогика, 1982, с. 300-327.
22. Шорохова Е.В. Психология личности и образ жизни // Личность в системе коллективных отношений./ Под ред. А.А. Бодалева. - М., 1980.
23. Klix F. Erwachendes Denken. Eine Entwicklungsge- schichte der menschlichen Intelligenz. В.: VEB. Dt. Verl. Wiss.,

1982.

Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Категориальный строй психологии Ц Основы теоретической психологии. - М.: ИНФРА-М, 1998, с. 16-22

Посредством выявления категориального строя историзм психологического анализа дает историку психологии возможность перейти на позиции разработчика теоретической психологии.

Формулируя в качестве одного из принципов теоретической психологии принцип открытости категориального строя, исследователи получают возможность расширить базисные категории за счет психологического осмысления других понятий, фигурирующих в психологии, и, таким образом, могут быть построены новые диады: базисная категория - метапси- хологическая категория. Так, например, к четырем базисным категориям, впервые введенным М.Г. Ярошевским при характеристике категориального строя психологии, в настоящей книге присоединяются еще две - «переживание» и «индивид». Метапсихологическое развитие этих категорий (на основе других, базисных) может быть найдено, соответственно, в таких категориях, как «чувство» и «Я».

Итак, в данный момент разработки проблем теоретической психологии может быть отмечена возможность восходящего движения конкретизации базисных психологических категорий в направлении метапсихологических категорий различной степени обобщенности и конкретности. Вырисовывается следующий ряд гипотетических соответствий между базисными и метапсихологическими категориями:

Образ Сознание Мотива Ценность Переживание^ Чувство Действие ^ Деятельность Отношение ^ Общение Индивид^ Я

Определяемое ниже соотношение базисных и метапсихо- логических категорий может быть осмыслено следующим образом: в каждой метапсихологической категории раскрывается некоторая базисная психологическая категория через соотнесение ее с другими базисными категориями (что позволяет выявить заключенное в ней «системное качество»). В то время как в каждой из базисных категорий каждая другая базисная категория существует скрыто, «свернуто», каждая метапсихо- логическая категория представляет собой «развертку» этих латентных образований. Взаимоотношения между базисными категориями психологии можно сравнить со взаимоотношениями лейбницианских монад: каждая отражает каждую. Если же попытаться метафорически выразить взаимоотношения между базисными и метапсихологическими категориями, то будет уместно вспомнить о голограмме: «часть голограммы (базисная категория) заключает в себе целое (метапсихологиче- ская категория)». Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на любой фрагмент этой «голограммы» под определенным углом зрения.

В логическом отношении каждая метапсихологическая категория представляет собой субъект-предикативную конструкцию, в которой положение субъекта занимает некоторая базисная категория (один из примеров: «образ» как базисная категория в метапсихологической категории - «сознание»), а в качестве предиката выступает соотношение этой базисной категории с другими базисными категориями («мотивом», «действием», «отношением», «переживанием»). Так, метапсихологическая категория «сознание» рассматривается как развитие базисной психологической категории «образ», а, например, базисная категория «действие» обретает конкретную форму в метапсихологической категории «деятельность» и т. п. Базисную категорию в функции логического субъекта какой-либо метапсихологической категории будем называть ее «категориальным ядром», категории, посредством которых данная ядерная категория превращается в метапсихологическую, обозначим как «оформляющие» («конкретизирующие»). Формальное соотношение между базисными и метапсихологиче- скими категориями изобразим на рис. 1 (с метапсихологиче- скими категориями «ядерные» категории связаны здесь вертикальными линиями, а «оформляющие» - наклонными) lt;...gt;.

Из приведенного рисунка видно, что в соответствии с принципом открытости категориальной системы теоретической психологии ряд базисных психологических категорий, как и ряд метапсихологических, открыт. Могут быть предложены три версии, поясняющие это.

Метапсихологические категории

?

?

?

?

Базисные психологические категории

Рис. 1. Базисные (ядерные) категории связаны.

с метапсихологическими жирными вертикальными линиями, а оформляющие - тонкими наклонными

1. Некоторые психологические категории (как базисные, так метапсихологические) еще не исследованы, не выявлены в качестве категорий теоретической психологии, хотя в частных психологических концепциях они фигурируют на правах «работающих» понятий.
2. Некоторые категории рождаются только сегодня; как и все, возникающее «здесь и теперь», они оказываются пока за пределами актуальной саморефлексии науки.

3. Некоторые из психологических категорий появятся, по всей вероятности, в частных психологических теориях со временем, с тем, чтобы когда-нибудь войти в состав категорий теоретической психологии.

Предлагаемый способ восхождения к метапсихологиче- ским категориям с опорой на категории базисного уровня далее кратко иллюстрируется на примере соотнесения некоторых категорий, в той или иной степени уже определившихся в психологии.

Образ ^ Сознание. Действительно ли «сознание» является метапсихологическим эквивалентом базисной категории «образ»? В литературе последнего времени высказываются мнения, исключающие подобную версию. Утверждается, что сознание не есть, как полагал, например, А.Н. Леонтьев, «в своей непосредственности... открывающаяся субъекту картина мира, в которую включен и он сам, его действия и состояния», и не есть «отношение к действительности», а есть «отношение в самой действительности», «совокупность отношений в системе других отношений», «не имеет индивидуального существования или индивидуального представительства». Другими словами, сознание якобы не есть образ - акцент переносится на категорию «отношение». Подобный взгляд, как нам представляется, вытекает из ограниченного представления о категории «образ». Упущена связь между понятием «образ» и имеющим многовековую традицию в истории философской и психологической мысли понятием «идея». Идея есть образ (мысль) в действии, продуктивное представление, формирующее свой объект. В идее преодолевается оппозиция субъективного и объективного. И поэтому вполне резонно думать, что «идеи творят мир». Выявляя в образе то, что характеризует его со стороны его действенности (а значит, мотивов, отношений, переживаний индивида), мы определяем его как сознание. Итак, сознание есть целостный образ действительности (что в свою очередь означает область человеческого действия), реализующий мотивы и отношения индивида и включающий в себя его самопереживание, наряду с переживанием внеположности мира, в котором существует субъект. Итак, логическим ядром определения категории «сознания» здесь является базисная категория «образ», а оформляющими категориями - «действие», «мотив», «отношения», «переживание», «индивид».

Мотив Ценность. «Проверка на прочность» идеи восхождения от абстрактных (базисных) к конкретным (метапси- хологическим) категориям может быть проведена также на примере развития категории «мотив». В этом случае возникает сложный вопрос о том, какая метапсихологическая категория должна быть поставлена в соответствие этой базисной категории («смысловое образование»? «значимость»? «ценностные ориентации»? «ценность»?). Однако при всей несомненности того, что все эти понятия находятся в перекличке друг с другом и при этом соотносятся с категорией «мотив», они не могут - по разным причинам - считаться метапсихологиче- ским эквивалентом последней. Одно из решений этой проблемы - привлечение категории «ценность». Спрашивая, каковы ценности этого человека, мы задаемся вопросом о сокровенных мотивах его поведения, но сам по себе мотив еще не есть ценность. Например, можно испытывать влечение к чему-либо или к кому-либо и вместе с тем стыдиться этого чувства. Являются ли эти побуждения «ценностями»? Да, но только в том смысле, что это - «негативные ценности». Данное словосочетание должно быть признано производным от исходной - «позитивной» - интерпретации категории «ценность» (говорят о «материальных и духовных, предметных и субъектных, познавательных и нравственных ценностях» и т.д. и т.п.). Таким образом, ценность - это не просто мотив, а мотив, характеризуемый определенным местом в системе са- моотношений субъекта. Мотив, рассматриваемый как ценность, выступает в сознании индивида как сущностная характеристика его (индивида) существования в мире. Мы сталкиваемся с подобным пониманием ценности как в обыденном, так и в научном сознании («ценность» в обычном словоупотреблении означает «явление, предмет, имеющий то или иное значение, важный, существенный в каком-нибудь отношении»; в философском плане подчеркивается нормативнооценочный характер «ценности»). Ценностно то, что человек, по словам Гегеля, признает своим. Однако прежде, чем мотив выступит перед индивидом как ценность, должна быть произведена оценка, а порою и переоценка той роли, которую мотив играет или может играть в процессах самоосуществления индивида. Иначе говоря, для того, чтобы мотив был включен индивидом в образ себя и выступил, таким образом, как ценность, индивид должен осуществить определенное действие (ценностное самоопределение). Результатом этого действия является не только образ мотива, но и переживание данного мотива индивидом в качестве важной и неотъемлемой «части» себя самого. Вместе с тем ценность есть то, что в глазах данного индивида ценимо и другими людьми, то есть обладает для них побудительной силой. Посредством ценностей индивид персонализируется (обретает свою идеальную представленность и продолженность в общении). Мотивы-ценности, являясь сокровенными, активно раскрываются в общении, служа тому, чтобы «приоткрыть» общающихся друг другу. Таким образом, категория «ценность» неотделима от базисной категории «отношения», рассматриваемой не только во внутреннем, но и во внешнем плане. Итак, ценность - это мотив, который в процессе самоопределения рассматривается и переживается индивидом как собственная неотчуждаемая «часть», что образует основу «самопредъявления» (персонализации) субъекта в общении.

Переживание ^ Чувство. Категория «переживание» (в широком смысле слова) может рассматриваться как ядерная в построении метапсихологической категории «чувство». С.Л. Рубинштейн в «Основах общей психологии» различал первичное и специфическое «переживание». В первом значении (его мы рассматриваем как определяющее для установления одной из базисных психологических категорий) «переживание» рассматривается как сущностная характеристика психики, качество «принадлежности» индивиду того, что составляет «внутреннее содержание» его жизни; С.Л. Рубинштейн, говоря о первичности такого переживания, отличал его от переживаний «в специфическом, подчеркнутом смысле слова»; последние имеют событийный характер, выражая «неповторимость» и «значительность» чего-либо во внутренней жизни личности. Такие переживания, на наш взгляд, и составляют то, что может быть названо чувством. Специальный анализ текстов С.Л. Рубинштейна мог бы показать, что путь становления событийного переживания («чувства») есть путь опосредования: образующее его первичное переживание выступает при этом в его обусловленности со стороны образа, мотива, действия, отношений индивида. Рассматривая, таким образом, «переживание» (в широком смысле) как базисную категорию психологии, категорию '«чувство» - в логике восхождения - можно рассматривать как метапсихологическую категорию.

Действие Деятельность. Метапсихологическим эквивалентом базисной категории «действие» является категория «деятельность». В данной книге развивается взгляд, согласно которому деятельность представляет собой целостное внутренне дифференцированное (имеющее первоначально коллективно-распределительный характер) самоценное действие - такое действие, источник, цель, средство и результат осуществления которого заключаются в нем самом. Источником деятельности являются мотивы индивида, ее целью - образ возможного, в качестве прообраза того, что свершится, ее средствами - действия в направлении промежуточных целей и, наконец, ее результатом - переживание отношений, складывающихся у индивида с миром (в частности, отношений с другими людьми).

Отношение              Общение. Категория «отношения»              является

системообразующей (ядерной) для построения метапсихологической категории «общение». «Общаться» - значит относиться друг к другу, закрепляя сложившиеся или формируя новые отношения. Конституирующей характеристикой отношений является принятие на себя позиции другого субъекта («проигрывание» его роли) и способность совместить в мыслях и чувствах собственное видение ситуации и точку зрения другого. Это возможно через совершение определенных действий. Цель этих действий - производство общего (чего-то «третьего» по отношению к общающимся). Среди этих действий выделяются: коммуникативные акты (обмен информацией), акты децентрации (постановка себя на место другого) и персонализации (достижение субъектной отраженности в другом). Субъектный уровень отраженности заключает в себе целостный образ-переживание другого человека, создающий у его партнера дополнительные побуждения {мотивы).

Индивид              Я.              В логике «восхождения от абстрактного к

конкретному» категория «индивид» может рассматриваться в качестве базисной при построении метапсихологической категории «Я». Основу подобного взгляда образует идея само- тождественности индивида как сущностной характеристики его «Я». При этом предполагается, что переживание и восприятие индивидом своей самотождественности образуют внутреннюю и неотъемлемую характеристику его «Я»: индивид стремится поддерживать собственную целостность, оберегать «территорию «Я»«, а следовательно, реализует особое отношение к себе и другому, осуществляя определенные действия. Словом, «Я» есть тождество индивида с самим собой, данное ему в образе и переживании себя и образующее мотив его действий и отношений.

Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Ключевые проблемы и объяснительные принципы психологии Ц Основы теоретической психологии. - М.: ИНФРА-М, 1998, с. 22-23

В содержание теоретической психологии наряду с категориальным строем входят ее основные объяснительные принципы: детерминизм, развитие, системность. Являясь общенаучными по своему значению, они позволяют понять природу и характер конкретных психологических феноменов и закономерностей.

Принцип детерминизма отражает в себе закономерную зависимость явлений от порождающих их факторов. Этот принцип в психологии позволяет выделить факторы, определяющие важнейшие характеристики психики человека, выявляя их зависимость от порождающих условий, коренящихся в его бытии. В соответствующей главе книги характеризуются различные виды и формы детерминации психологических феноменов, объясняющие их происхождение и особенности.

Принцип развития позволяет понять личность именно как развивающуюся, последовательно проходящую фазы, периоды, эпохи и эры становления его сущностных характеристик. При этом необходимо подчеркнуть органическую взаимосвязь и взаимозависимость объяснительных принципов, принятых теоретической психологией в качестве определяющих.

Принцип системности - это не декларация, не модное словоупотребление, как это имело место в российской психологии в 70-80-е годы. Системность предполагает наличие системообразующего принципа, который, к примеру, будучи применен в психологии развития личности, дает возможность понять особенности развивающейся личности на основе использования концепции деятельного опосредствования, выступающего как системообразующее начало. Таким образом, объяснительные принципы психологии пребывают в нерасторжимом единстве, без которого невозможно формирование методологии научного познания в психологии. Объяснительные принципы в психологии лежат в основе предложенной в заключительном разделе книги категориальной системы как ядра теоретической психологии.

Ключевые проблемы теоретической психологии (психофизическая, психофизиологическая, психогностическая, психосоциальная, психопраксическая) в такой же степени, как и категории, образуют открытый для возможного дальнейшего пополнения ряд. Возникающие фактически на каждом этапе исторического пути формирования психологического знания, они в наибольшей степени оказывались зависимыми от состояния смежных наук: философии (прежде всего гносеологии), герменевтики, физиологии, а также общественной практики. К примеру, психофизиологическая проблема в вариантах ее решения (психофизический параллелизм, взаимодействие, единство) несет на себе отпечаток философских дискуссий между сторонниками дуалистического и монистического мировоззрения и успехов в разработке комплекса знаний в сфере психофизиологии. Подчеркивая ключевой характер этих проблем, мы отделяем их от бесчисленного числа частных вопросов и задач, решаемых в различных областях и отраслях психологии. Ключевые проблемы в этой связи могли бы по праву рассматриваться как «классические», неизменно возникавшие на протяжении двухтысячелетней истории психологии.

Обще- и частнонаучная методология психологии

Давыдов В.В. Личность Ц Теория развивающего обучения. - М.: ИНТОР, 1996, с. 44-58

Проблема личности - одна из фундаментальных в современных гуманитарных науках. Трудности ее решения заключаются в том, что реальность, которую можно обозначить понятием "личность", в различных аспектах выступает предметом рассмотрения почти всех этих наук (философии, социологии, истории, психологии, педагогики, этики и др.). Главный среди разных подходов к личности - философско- социологический основывается на всеобщем и целостном понимании человека и личности.

В последние десятилетия опубликован ряд философско- социологических работ по проблеме личности. Изложим их основные идеи и положения. Прежде всего понятие личности необходимо вводить через раскрытие формы связи индивидуального человека с общественным целым, способа освоения человеческим индивидом системы общественных отношений (включение индивида в эту систему, его обособление, функционирование и развитие в ней). Разные же трактовки личности обнаруживаются как следствие преимущественного внимания тех или иных авторов к различным сторонам взаимосвязи индивида и общества. Так, одни авторы определяют личность главным образом через отражение социальной среды в индивидуальном сознании, другие - через совокупность социальных ролей, третьи - через социальную деятельность.

Мы склонны придерживаться той философской позиции, которая содержит понимание личности как целостности, возникшей в ходе развития человеческого индивида в условиях определенных общественных отношений. Такое понимание личности «оказывается затем исходным и для понимания ее как субъекта воспроизводства общественных связей и как субъекта психической деятельности» [11, с. 226]. Понимание личности как целостного и самодеятельного субъекта, воспроизводящего общественные связи, позволяет соотнести, на наш взгляд, проблему личности и проблему творчества как процесса создания новых форм общественной жизни. «Понимание роли индивида в создании новых социальных и культурных форм, его творческого вклада возможно только путем «включения» индивида... в связи с другими индивидами, вступающим в общественную жизнь и самим фактором вступления в эту жизнь уже стимулирующим ее расширенное воспроизводство» [11, с. 233]

Внутренняя связь воспроизводства общественной жизни с саморазвитием людей, а тем самым с творческим созданием ее новых форм раскрывается в следующем положении К. Маркса: «В самом акте воспроизводства изменяются не только объективные условия... но изменяются и сами производители, вырабатывая в себе новые качества, развивая и преобразовывая самих себя благодаря производству, создавая новые силы и новые представления, новые способы общения, новые потребности и новый язык» [15, с. 483-484].

Понимание личности и человеческого индивида, обновляющего и создающего новые формы общественной жизни, было конкретизировано в работах Э.В. Ильенкова. Он считал, что «подлинная личность, утверждающая себя со всей присущей ей энергией и волей, и становится возможной лишь там, где налицо назревшая необходимость старые стереотипы жизни ломать, лишь там, где кончился период застоя, господства косных штампов и настала пора революционного творчества, лишь там, где возникают и утверждают себя новые формы отношения человека к человеку, человека к самому себе» [9, с. 412] И кроме того: «Действительная личность обнаруживает себя тогда и там, когда и где индивид в своих действиях и продукте своих действий... производит результат, всех других индивидов волнующий, всех других касающийся, всем другим близкий и понятный,— короче, всеобщий результат, всеобщий эффект» [там же]. Личность задает всем людям новый эталон работы, она рождается на переднем крае возникновения всеобщей культуры.

С этим связана, как подчеркивал Э.В. Ильенков, синонимичность «личности» и «свободы». Свобода - это развитая способность человека преодолевать препятствия, действовать не только согласно известным стереотипам, но и применительно к неповторимым ситуациям, особенностям материала. Между «личностью» и «талантом» также правомерно поставить знак равенства. «Сила личности, - писал Э.В. Ильенков, - это всегда индивидуально выраженная сила того коллектива, того «ансамбля» индивидов, который в ней идеально представлен, сила индивидуализированной всеобщности устремлений, потребностей, целей, ею руководящих» [9, с. 413]

Вместе с тем бывают обстоятельства, при которых личность человека умирает, в то время как он сам еще жив, - бывшая личность делается живым трупом, неподвижной мумией. Там же, «где однажды найденные... способы жизнедеятельности начинают превращаться в очередные штампы- стереотипы, в... мертвые каноны, личность умирает заживо: незаметно для себя она тоже превращается медленно или быстро в набор таких шаблонов, лишь слегка варьируемых в незначительных деталях» [9, с.413].

Таким образом, при определенном философско- социологическом подходе к человеку необходимо различать человеческий индивид и его личность. К. Маркс писал: «Различие между индивидом как личностью и случайным индивидом - не просто логическое различие, а исторический факт» [14, с. 71]. Чем же тогда отличается «случайный индивид» от «индивида как личности»? Э.В. Ильенков (а также В.Е. Кеме- ров и ряд других философов и социологов), на наш взгляд, правомерно усматривают это различие в том, что для личностного начала в деятельности индивида характерно наличие в ней творческих моментов. Индивид как личность всегда привносит в воспроизводство общественных связей те или иные творческие изменения. Личностью обладает творчески («свободно») и талантливо действующий человек, создающий новые формы общественной жизни.

Подобная точка зрения нередко сталкивается с таким возражением: если личностью может быть лишь творчески действующий индивид, то допустимо ли отрицать наличие личностного начала у людей, явно не обладающих творческими возможностями? На это можно ответить так: во-первых, наличие «случайных индивидов» - это «исторический факт», во-вторых, следует иметь в виду, что творчески действующим индивидом выступает каждый подлинный труженик.

Но труд подлинно творческим бывает тогда, когда он является - в отличие от труда по принуждению - свободным самоосуществлением субъекта, цели которого он ставит сам. Все формы социальной деятельности людей, связанные со свободным трудом (к ним можно отнести, например, политическую и художественную деятельность), также содержат в себе самоосуществление и, следовательно, творчество субъекта. Именно поэтому всякий индивид, реализующий в своей жизни свободный труд или другие производные от него формы деятельности, обладает личностным началом.

В истории человечества произошло «расщепление» целостного человеческого труда на труд физический и умственный. Физический труд стал преимущественно подневольным и тем самым нетворческим. Умственный же сохранил в себе творческие потенции [С нашей точки зрения, нет оснований для того, чтобы усматривать «отголоски элитаристских концепций, несовместимых с принципом социального равенства», в утверждениях, согласно которым «личностями являются только творческие люди» [13, с. 291]. Конечно, тот или иной творческий потенциал имеется у многих людей, но вместе с тем некоторые из них, как показывает социальная практика, таким потенциалом не обладают.].

При рассмотрении проблемы связи личности с творческим свободным трудом и с производными от него формами социальной деятельности следует иметь в виду следующее важное обстоятельство. Исторически сложилось так, что свободный труд выступает преимущественно в форме умственного труда. Но К. Маркс в своих работах указал на условия, при которых труд может быть свободным и в сфере материального производства. Это предполагает наличие у труда общественного, научного и всеобщего характера, а также напряжение управляющей деятельности субъекта (всеобщий труд обусловливается кооперацией современников и использованием труда предшественников) [15, с. 110].

Таким образом, понимание личности как индивида, обладающего творческими возможностями, имеет серьезные исторические и философские основания.

Указанное выше различение индивида и личности может вызвать еще одно возражение, касающееся того, что понятие личности задает нам лишь некоторый идеал, недостижимый для многих реальных индивидов. Но, во-первых, согласно диалектической логике, любое теоретическое понятие отражает ту или иную сторону действительности в ее абстрактно-всеобщем, «чистом», виде, который в самой действительности реализуется через множество отклонений и даже нарушений, хотя в конечном счете получает свое воплощение в развивающемся единстве своих многообразных проявлений. Во-вторых, в соответствующих исторических условиях (в основном они связаны с революционными эпохами) именно многие «случайные индивиды» становятся личностями.

Психология личности должна соотноситься с подходами к личности, имеющимися в других науках, и прежде всего, опираться на современное философско-социологическое понимание личности. Психологии целесообразно стоять на той общей социологической позиции, что личность человека имеет общественно-историческую сущность и неразрывно связана с общественными отношениями, что личность - общественный индивид. Но в понимании собственно психологического содержания личности у психологов существовали и существуют самые разные подходы.

Так, С.Л. Рубинштейн писал: «Личность определяется своими отношениями к окружающему миру, к общественному окружению, к другим людям. Это отношение реализуется в деятельности людей... Человек есть личность в силу того, что он сознательно определяет свое отношение к окружающему» [21, с. 243-245]. А.Н. Леонтьев «ядро личности» понимал как «иерархию деятельностей» [12, с. 185]. «В основании личности, - писал он, - лежат отношения соподчиненности человеческих деятельностей, порождаемые ходом их развития. За соотношением деятельностей открывается соотношение мотивов» [12, с. 203-204]. Б.Г. Ананьев трактовал личность как субъект деятельности (субъект - всегда личность), хотя субъект и личность полностью не совпадают друг с другом. «Совпадение личности и субъекта относительно даже при максимальном сближении их свойств, так как субъект характеризуется совокупностью деятельностей и мерой их продуктивности, а личность - совокупностью общественных отношений (экономических, политических, правовых, нравственных и т.д.), определяющих положение человека в обществе...»[1, с. 141].

Вместе с тем в различных подходах психологов к определению реальности, с которой соотносимо понятие личности, обнаруживается единое основание — стремление найти интегрирующее начало всех психических состояний и процессов человека. Наиболее ярко суть этого стремления выражена, на наш взгляд, в следующих словах С.Л. Рубинштейна: «При объяснении любых психических явлений личность выступает как воедино связанная совокупность внутренних условий, через которые преломляются все внешние воздействия... Поэтому введение личности в психологию представляет собой необходимую предпосылку для объяснения психических явлений» [21, с. 241]. Тем самым понятие личности выступает как одно из центральных в психологической науке, поскольку оно - предпосылка объяснения любых психических явлений.

По нашему мнению, конкретное, но столь же различное у разных психологов содержание «воедино связанной совокупности внутренних условий», которую можно интерпретировать как личность, было выделено и охарактеризовано Б.Ф. Ломовым, соединившим его с понятием направленности: «Несмотря на различие трактовок личности, во всех перечисленных выше подходах в качестве ее ведущей характеристики выделяется направленность. В разных концепциях эта характеристика раскрывается по-разному: «динамическая тенденция» (Рубинштейн), «смыслообразующий мотив» (Леонтьев), «доминирующее отношение» (Мясищев), «основная жизненная направленность» (Ананьев), «динамическая организация сущности сил человека» (Прангишвили)... Действительно, направленность выступает как системообразующее свойство личности, определяющее ее психологический склад» [13, с. 311].

Направленность, конечно, не сводится к системообразо- ванию потребностей и мотивов (в этом качестве она имеет значение для всей «коллекции» психических свойств человека, в том числе и для избирательности его субъективных отношений). Но все же по преимуществу она связана именно с мотивами, с мотивационной сферой человека, о чем в свое время писал С.Л. Рубинштейн: «Проблема направленности - это прежде всего вопрос о динамических тенденциях, которые в качестве мотивов определяют человеческую деятельность, сами в свою очередь определяясь ее целями и задачами» [21, с. 623].

Понятия «направленность» и «системообразующее свойство» соотносимы с такими понятиями, как «субъект деятельности» и «общественный индивид» (если же речь идет о человеческом индивиде, то, по сути дела, он всегда является общественным). Действительно, потребности, мотивы и вся остальная «коллекция» психических свойств человека, понимаемых системно благодаря направленности, как раз и характеризуют особенности субъекта индивидуальной деятельности. Это весьма существенное философско-психологическое понятие, которое может быть хорошей теоретической основой для объяснения в перспективе психических свойств человека: субъект деятельности выступает подлинным их интегратором и системообразующим началом. И в этом своем качестве субъект рядоположен человеческому индивиду (их соотношения - особый теоретический вопрос) [Отметим, что понятие индивида относится к отдельному человеку, в то время как понятие субъекта может обозначать как индивидуального, так и коллективного субъекта].

Какова была необходимость вводить новый термин «личность» при рассмотрении, с одной стороны, иерархии составляющих деятельности (потребностей, мотивов, задач), с другой - реализующих ее психических свойств человека (способностей, характера и т.д.), если термины «субъект» и «общественный индивид» и соответствующие им понятия вполне охватывают эту область?

В повседневной жизни и в конкретных психологических исследованиях люди постоянно сталкиваются с такой реальностью, обозначение которой требует понятия «личность». Но наблюдения в этой области приводят лишь к тому представлению о личности, под которым «разумеется человек в его эмпирической тотальности» [12, с. 188], т.е. в его целостности. Многие моменты такого представления имеются в подходе к личности как «к системной коллекции» психических свойств человека или в понимании ее как интегрирующей инстанции, управляющей психическими процессами (как о «хозяине» психических функций) [12, с. 187]. И опять можно сказать, что это представление и такие подходы выделяют не личность, как особое социально-историческое и психологическое явление, а субъекта деятельности и общественного индивида как носителей этой деятельности.

Отметим, что понятие индивида относится к отдельному человеку, в то время как понятие субъекта может обозначать как индивидуального, так и коллективного субъекта.

Специальное сравнение определений личности, индивида и субъекта, достаточно широко употребляемых в философии и теоретической психологии, показывает, что они ря- доположенны и нередко выступают как синонимы. Но главное состоит в том, что при этом не выделяется специфика той реальности, которую необходимо выразить в понятии «личность». Естественно, что создаются объективные предпосылки для использования термина «личность» в качестве синонима близких к нему других терминов.

Попытку различить реальности субъекта и личности предпринял Б.Г. Ананьев, полагавший, что субъект характеризуется совокупностью деятельностей, а личность - совокупностью общественных отношений [1, с. 141]. Но следует иметь в виду, что любая конкретная деятельность субъекта (индивида) осуществляется лишь в системе вполне определенных общественных отношений. Например, трудовая или познавательная деятельность субъекта имеет весьма содержательную историю своего общественного развития и поэтому вне системы производственных и других социальных отношений рассматриваться не может.

Отметим, что при изучении различных аспектов общественных отношений (экономических, правовых, нравственных и т.д.) и их влияния на людей К. Маркс постоянно использовал понятие индивида: «История отдельного индивида отнюдь не может быть оторвана от истории предшествовавших или современных ему индивидов, а определяется ею» [14, с. 516]. Иногда у К. Маркса встречается термин «личное отношение», но чаще всего как синоним «индивидуального отношения», например: «Именно личное, индивидуальное отношение индивидов друг к другу, их взаимное отношение в качестве индивидов создает и повседневно воссоздает существующие отношения» [14, с. 516]. Ясно, что «взаимное отношение индивидов», определяемое человеческой историей, есть общественное отношение. Иногда при анализе деятельности людей К. Маркс употреблял термин «свободная индивидуальность»: «Свободная индивидуальность, — писал он,— основанная на универсальном развитии индивидов и на превращении их коллективной, общественной производительности в их общественное достояние...» [15, с. 101].

Иными словами, реализацию и воссоздание всех видов общественных отношений осуществляют человеческие индивиды. Для описания этого процесса нет необходимости привлекать особый термин «личность» (нужда в нем возникает, на наш взгляд, лишь тогда, когда индивиды не просто реализуют или воссоздают те или иные общественные отношения, а творчески вносят в них нечто новое).

Еще одну попытку определения специфического содержания понятия личности предприняли А.В. Петровский и

В.А. Петровский. «Личность, - пишет один из них, - характеризует индивида в аспекте его включенности... в систему связей с другими индивидами» [19, с. 41]. При этом выделяются три типа атрибуции (предписания) собственно личностного аспекта бытия индивида в его связях с другими индивидами:

1. интраиндивидная атрибуция, когда личность рассматривается как качество, присущее самому индивидуальному субъекту,
2. интериндивидная атрибуция, когда областью существования личности является пространство межиндивидных связей,
3. метаиндивидная атрибуция, когда личность индивида обнаруживается в пространстве бытия других индивидов за пределами актуальных связей с ними, но в форме вкладов в них [19, с. 41-45]. При такой интерпретации личности «она выступает как идеальная представленность индивида в других людях, как его «инобытие» в них (и, между прочим, в себе как «другом»), как его персонализация... Если бы мы сумели зафиксировать существенные изменения, которые данный индивид произвел своей реальной предметной деятельностью и общением в других индивидах и, в частности, в самом себе как «другом», что формирует в других идеальную его представленность - его «личность», то мы получили бы наиболее полную характеристику его именно как «личности» [18, с. 234-235].

Приведенные положения, на наш взгляд, выражают не характеристику личности, а описывают существенные особенности человеческого сознания. Действительно, сознание возникает в совместной материально-предметной деятельности и в речевом общении индивидов и призвано в каждом из них идеально представлять всех других (в пределе — весь человеческий род). Каждый индивид так или иначе представлен в других людях (имеет «инобытие» в них), как и они в нем.

Благодаря идеализации своей жизнедеятельности индивид создает в самом себе представительство других индивидов и может рассматривать себя с их позиций (см. выше).

Проведенный анализ показал, что ряд теоретических построений, относимых их авторами к «личности», на самом деле характеризуют общественного индивида, субъекта деятельности или его сознание. Вместе с тем в нескольких работах имеются такие положения, которые либо близки к пониманию личности как творчески действующего индивида, либо «подталкивают» мысль к такому пониманию.

Так, польский психолог К. Обуховский отмечал следующее: «С нашей точки зрения, личностный уровень психологической организации индивида — это способ... овладения человеком своим будущим... при помощи творческих действий» [17, с. 51]. Л.И. Анцыферова пишет: «Личность... творит, созидает себя» [2, с. 11]. К этим в целом справедливым положениям следовало бы добавить только, что личностный уровень индивида обнаруживается прежде всего в творческом его отношении к различным формам общественной жизни и уже через это - в творческом созидании и самого себя.

А. Г. Асмолов, полемизируя с американским психологом А. Маслоу, утверждает, что в процессе самоактуализации личности происходит «преобразование норм данной культуры и творение в ходе контакта с миром новых норм, т.е. нормотворчество» [3, с. 79]. Рассматривая вопросы исследования личности, он продолжает: «Изучая личность как субъект деятельности, исследуют то, как личность преобразует, творит предметную действительность, в том числе и самое себя...» [4, с. 309]. С двумя приведенными суждениями нужно согласиться, но при следующем дополнении — мы изучаем субъекта как личность лишь тогда, когда замечаем в нем реальное преобразование предметной действительности, культуры и самого себя, т.е. реальный акт творчества.

Можно продолжить перечисление работ психологов, где как бы «нащупывается» связь между индивидом и его творческими возможностями, которые переводят его на личностный уровень, однако сколько-нибудь развернутая теория этой связи до сих пор отсутствует (более того, поиски личностного начала в индивиде зачастую проводятся, к сожалению, в других направлениях).

Причин здесь много, и одна немаловажная состоит в том, что в философии и психологии, а также в других гуманитарных науках слабо разработана междисциплинарная проблема творчества. Мало конкретных методик, с помощью которых можно было бы однозначно определить наличие у того или иного индивида творческих моментов в его деятельности. Как правило, эти методики ограничиваются исследованиями творческих потенций мышления человека, не охватывая творческих возможностей его целостной продуктивной деятельности [5].

Значительный сдвиг в разработке понятия личности будет осуществляться по мере комплексного философского, социологического и психологического изучения становления и развития творческих начал трудовой деятельности в сфере материального и духовного производства, а также в различных областях общественной жизни людей [Отметим, что в этой области в последнее время появились важные публикации [см. 10, 16, 20]].

Следует помнить, что одним из видов массового творчества является нравственное, поскольку каждый человек ищет свой оригинальный выход из многообразных нравственных ситуаций, которые всегда неповторимы и своеобразны [7, с. 94]. Нравственным творчеством можно назвать благодеяние того или иного человека,- благодеяние нельзя считать простым тиражированием добра [5, с. 122-123]. И поэтому в сфере осуществления нравственных поступков рождается неисчислимое количество личностей.

Если критерием личности считается наличие у индивида творческих возможностей, то каковы те психологические черты, которые характеризуют именно личностный уровень индивида? На наш взгляд, такой чертой в первую очередь можно назвать потребность индивида в активном созидании.

Эта потребность является смыслообразующей и тем самым подчиняет себе другие потребности предметно-вещественного характера, связанные с потреблением. «Личность не может развиваться в рамках потребления, - писал А.Н. Леонтьев, - ее развитие необходимо предполагает смещение потребностей на созидание, которое одно не знает границ» [12, с. 226].

Важными чертами личности выступают способность индивида чутко улавливать новые общественные потребности (другими словами, ей присуще «чувство нового»), умение подчинить им задачи собственной деятельности и самостоятельно участвовать в общественных делах, а также самостоятельно осваивать моральные нормы, принятые в обществе. Личность обладает способностью действовать по собственному убеждению в сложных ситуациях, противостоять неблагоприятным обстоятельствам, не боясь вмешиваться в течение событий, проявляя твердую волю и характер и принимая на себя всю социальную ответственность за возможные последствия. Человеку, действующему на личностном уровне, присущи мужество, инициатива, решительность, ясный, гибкий и вместе с тем твердый разум и многие другие черты. Яркое описание наиболее важных черт личности (под названием подлинного характера) содержится у Гегеля: «Подлинный характер действует по своей инициативе... не допускает, чтобы другой думал и решал за него. А если он действовал сам, то он будет готов принять на себя вину за свое деяние и нести за него ответственность» [8, с. 245].

Таковы существенные черты личности человека. Хотелось бы еще остановиться на особенностях его индивидуальности. Каждый человек как индивидуальный субъект деятельности может быть похожим на других людей. Общественная жизнь людей объективно требует от человека, с одной стороны, определенной доли конформизма, с другой - значительного своеобразия или нонконформизма. Индивидуальность выражает стремление отдельного человека быть в чем- то непохожим на других, иметь какие-либо своеобразные черты своего внешнего и внутреннего облика.

Внешнее своеобразие человека может проявиться в оригинальности его речи и манер поведения, в необычности одежды и т.д. Индивидуальность человека в этой внешней сфере жизни может находить себе поддержку в общественной моде. Постоянное изменение моды имеет ту коварную особенность, что позволяет человеку, с одной стороны, быть индивидуальным, а с другой - быстро становиться похожим на других людей, которые также осваивают требования моды. Причина этого противоречивого обстоятельства заключается в том, что каждый индивид не создает общественной моды, а лишь следует и подчиняется ей. У многих людей внешнее индивидуальное своеобразие не выступает в качестве их творческого дела. Стремление к внешней индивидуальности - это еще не показатель личности человека.

Внутреннее своеобразие характерно для творчески действующего человека, т.е. для личности. Какую бы деятельность личность ни осуществляла, она всегда носит неповторимые особенности - ее результаты оригинальны и индивидуальны. Творчески действующий человек постоянно стремится создать нечто такое, что не похоже на сделанное другими или им самим. Личность всегда ищет и создает то, что соответствует ее неповторимому характеру и своеобразным условиям жизни.

Иными словами, подлинная индивидуальность есть форма проявления личности человека. Это обнаруживается, например, в деятельности художников, ученых, проповедников, внутренний облик которых носит черты неповторимости, свободной индивидуальности, талантливости.

Во все исторические эпохи подлинное образование стремится воспитать в человеке личность, способную к творческим делам и смелым поступкам. Педагогика как теория такого образования обсуждает пути и средства воспитания личности и индивидуальности человека. Поэтому подлинная педагогика имеет глубоко гуманистический характер.

В первое десятилетие советской власти наша педагогика, опираясь на достижения дореволюционного времени, стала средством научного обеспечения строительства образования для нового поколения (напомним имя такого крупного педагога того времени, как С.Т. Шацкий). Но в дальнейшем советское образование претерпело существенные деформации, испытывая на себе отрицательное влияние тоталитарнорепрессивной социальной системы, которая нуждалась прежде всего в исполнителях, в винтиках своего всесильного государства-машины. Советская педагогика превратилась в демагогическое прикрытие государственного образования, которое неспособно было воспитывать в молодом человеке настоящую личность и подлинную индивидуальность, хотя соответствующие педагогические лозунги и призывы произносились и публиковались.

С середины 1980-х гг., когда в нашей стране началось демократическое обновление всех сфер общественной жизни, возникло новое педагогическое мышление. Два его основных положения можно сформулировать следующим образом: 1) обновление образования требует его глубокой демократизации и гуманизации, 2) образование должно быть нацелено на воспитание и развитие личности и индивидуальности молодого человека. В последние годы эти педагогические установки стали постепенно проводиться в практику нашего образования.

Литература:

1. Ананьев Б.Г. Избр. психол. труды. Т. 1. С 141.
2. Анцыферова Л.И. К психологии личности как развивающейся системы // Психология формирования и развития личности. С. 11.
3. Асмолов А. Г. Личность как предмет психологического исследования. - М., 1984. С. 79.
4. Асмолов А. Г. Психология личности. - М., 1990. С. 309.
5. Бандзеладзе Г.Д. О творческом характере нравственности // Вопросы философии. 1981. №6. С. 122-123.
6. Богоявленская Д.Б. Интеллектуальная активность и проблемы творчества. - Ростов-на-Дону, 1984

7. ВардолицкаяА. П. Моральная регуляция поведения личности.- Минск, 1987. С. 94.
8. Гегель. Соч. М. - Л., 1938. Т. XII. С. 245.
9. Ильенков Э.В. Философия и культура. - М., 1991. С. 412.
10. Исследование проблем психологии творчества. - М.,

1983.

11. Кемеров В.Е. Проблема личности: методология исследования и жизненный смысл.- М., 1977. С. 226.
12. Леонтьев А.Н. Избр. психол. произв. Т. II. С. 188.
13. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. - М., 1984. С. 291
14. Маркс              К., Энгельс Ф.              Собр.              соч. Т. 3.
15. Маркс              К., Энгельс Ф.              Собр.              соч. Т. 46.              4.1. С.              483-484.
16. Междисциплинарный подход к исследованию научного творчества. - М., 1990.
17. Обуховский К. Психологическая теория строения и развития личности // Психология формирования и развития личности. - М., 1981. С. 51.
18. ПетровскийА.В. Вопросы истории и теории психологии. - М., 1984. С. 234-235.
19. Петровский В.А. К пониманию личности в психологии // Вопросы психологии. 1981. №2. С. 41.
20. Психология творчества: общая, дифференциальная, прикладная. - М., 1990.
21. Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. С. 241.