5. ПОЛИТИКА ЛИБЕРТАРИАНСТВА

Либертарианство разделяет с либеральным равенством привержен­ность принципу уважения выбора людей, но отвергает принцип ис­правления неравных изначальных обстоятельств. В своей предельной форме это положение не только интуитивно неприемлемо, но также и опровергает само себя, ибо неспособность исправить неблагоприятные обстоятельства может подорвать те самые ценности (например, само­определение), способствовать которым предназначен принцип уважения выбора.

Однако на практике либертарианство может представать в несколько ином свете. Либертарианство приобретает популярность во многом в связи с тезисом о «скользком пути», который привлекает внимание ко всё более увеличивающимся затратам при попытке реализовать прин­цип уравнивания жизненных обстоятельств людей. Как и Ролз, либер­тарианцы считают популярную концепцию равенства возможностей нестабильной. Если мы'думаем, что социальные неблагополучные по­зиции должны быть исправлены, то нет оснований не исправлять и при­родные недостатки. Но, говорят либертарианцы, хотя неравные обстоя­тельства могут в принципе порождать оправданные требования, попытка воплотить этот принцип на практике неизбежно означает становиться на скользкий путь деспотического вмешательства в жизнь общества, централизованного планирования и даже человеческой инженерии. Это путь к рабству, где принцип уважения к выбору поглощается требова­нием уравнять обстоятельства.

Почему такое возможно? Либералы пытаются найти равновесие меж­ду двумя требованиями — уважением выбора и исправлением обстоя­тельств. В некоторых случаях это кажется не представляющим проблемы. Попытка уравнять образовательные учреждения (например, обеспечить, чтобы государственные школы в районах, населённых преимущественно чернокожими, были бы того же уровня, что и школы в районах с прсоб-

209

Уилл Кимлика.

ладанисм белых) нс вмешивается деспотическим образом в индивиду­альный выбор. Ликвидация глубоко укоренившегося неравенства между социальными группами не требует серьёзного вмешательства (или даже внимания) к отдельным актам индивидуального выбора. Эти неравенства настолько явно являются системными, что никто не может полагать, что их можно вывести из различного выбора индивидов. Но принцип уравни­вания обстоятельств применим к неравенствам не только между социаль­ными группами, но и между индивидами, и лдесь менее очевидно, явля­ются ли эти различия следствием выбора или обстоятельств. Рассмотрим проблему усилия. Отстаивая принцип чувствительности к стремлениям, я использовал пример садовницы и теннисиста, которые оправданным образом приходят к получению различных доходов в результате различ­ных усилий. /Для успеха этого примера важно, чтобы оба они изначально до свершения выбора находились в одинаковых условиях, т.е. чтобы не было неравенства в квалификации или образовании, которые могли бы причинить ущерб способности одного из этих людей предпринимать со­ответствующее усилие. Но в реальном мире всегда есть некоторые раз­личия в прошлом людей, о которых можно сказать, что они — причина их различного выбора.

Например, различия в усилиях иногда связаны с различиями в ува­жении к себе, которые, в свою очередь, связаны с социальной средой. Некоторым детям достаётся больше поддержки родителей или друзей, или просто удачи от случайностей жизни (например, не болеют в день экзамена). Эти различные влияния неочевидны, и любая серьёзная по­пытка установить их наличие будет означать вторжение в частнуюжизнь людей. Ролз утверждает, что «социальные основания самоуважения» яв­ляются, возможно, самыми важными первичными благами (Rawls 1971: 440; Ролз 1995:385], но хотим ли мы, чтобы правительства измеряли, на­сколько заботливы родители?

Далее, вместо того чтобы компенсировать влияние неравных обстоя­тельств на способность действовать, почему бы для начала не обеспе­чить, чтобы не было различных влияний на способность действовать, воспитывая их одинаково?** Либералы рассматривают это как неприем­лемое ограничение свободы выбора.

* Отклики на обеспокоенность тем. что ролэовский либерализм, доведённый до своего логического конца, требует отмены семьи и замены ее каким-то ви­дом уравнительного государственного воспитанна детей, сии (Matton 1999; IJoyd l994;FUnkin 19B3J.

210

III. Либертарианство

И почему не распространить принцип уравнивания обстоятельств на генную инженерию, вмешиваясь в развитие эмбрионов, чтобы сделать юс более равными по своим задаткам (см. [Reinders 2000; Brown 2001])? Или же в случае трансплантации органов: если один человек рождён слепым, а другой — с двумя глазами, почему бы не потребовать пере­садки одного глаза слепому (см. [Nozick 1974: 207-208; Нозик 2008: 259; Flew 1989: 159])? Дворкнн указывает на то, что есть разница между из­менением вещей с тем, чтобы с людьми обращались как с равными, и изменением людей с тем, чтобы они в изменённом виде были равными. Принцип уравнивания обстоятельств требует первого, ибо он — часть более общего требования обращаться со всеми людьми как с равными (cM.[Dworkin 1983:39; Williams 1971:133-134]). Это оправданное разгра­ничение, но оно не снимает все проблемы, ибо, по самой теории Двор-кнна, природные таланты людей суть часть их обстоятельств («вещей, используемых в стремлении к благу>),а не часть личности («убеждений, определяющих, что такое хорошая жизнь*). Так почему пересадка глаза должна считаться изменением людей, а не просто изменением их обсто­ятельств? Дворкин утверждает, что некоторые черты нашего телесного воплощения могут быть и частью нашей личности (то есть составной частью нашей идентичности), и частью обстоятельств личности (то есть каким-то ресурсом). Опять же, это кажется разумным. Но нелегко про­вести грань. К какой категории относится кровь? Будем ли мы изменять людей.если потребуем, чтобы здоровые люди сдавали кровь для перели­вания больным гемофилией? Я так не думаю.

Здесь мы опять сталкиваемся с проблемой «скользкого пути-. Как только мы выходим на путь уравнивания природных свойств людей, где мы должны остановиться? Дворкин признаёт, что это скользкий путь, и говорит, что надо решиться и прочертить линию неприкосновенности вокруг тела, независимо от того, насколько мало важна для нас та или иная его часть, для того чтобы гарантированно принцип уравнивания обстоятельств не обернулся насилием над личностью. Либертарианцы на практике просто применяют ту же стратегию в расширенном виде. Если мы можем провести линию вокруг человека, чтобы обеспечить уважение его индивидуальности, почему бы также не провести линию вокруг его обстоятельств? Для уверенности, что мы не придём в итоге одинакового воспитания к одинаковым личностям, почему не сказать, что различные обстоятельства не порождают моральных притязаний, подлежащих реализации?"

" Интересное сравнение либерального, либертарисгского и феминистского поддолов к инвалидности см.: |Silvers. Wa&scrnun. Mahowald |998|.

211

Уилл Кимликл. Современная политическая философия

Если так рассматривать либертарианство, то его популярность стано­вится более понятной. Негуманно отрицать, что неравные обстоятель-ства могут породить несправедливость, но пока мы не найдём ясной и приемлемой разграничительной линии между выбором и обстоятель­ствами, будет существовать некоторый дискомфорт в связи с превра­щением этих видов несправедливости в оснонание для подлежащих реализации требований. Либертарианство использует этот дискомфорт, заявляя, что мы можем избежать проведения этой линии.

Сказав это. важно не преувеличивать популярность либертарианства или его политическое влияние. Несомненно, что во многих странах в 1980-е и 1990-е годы произошёл сдвиг вправо и отступление государ­ства благосостояния, проявилась негативная реакция на «либералов на­логов и трат» и случилась победа на выборах партий консерваторов или •новых правых».

С одной стороны, государство благосостояния многими воспри­нимается как облагающее налогами трудолюбивых граждан для суб­сидирования ленивых или праздных, которые просто не хотят рабо­тать — нарушение нормы чувствительности к стремлениям и принципа ответственности за свой выбор. Опросы общественного мнения пока­зывают: сегодня люди более, чем 20 лет назад, склонны утверждать, что люди, получающие пособие по безработице или социальные выплаты, скорее сами ответственны за своё положение, чем являются жертвами несчастья или неравных возможностей.

С другой стороны, государство благосостояния также рассматрива­ется как провалившееся в усилиях реально исправить неблагоприятное положение бедных. В то время как либеральные эгалитаристы тради­ционно исходили из того, что политика перераспределения поможет непреуспевающим достичь уровня основной массы граждан и эффек­тивно реализовать свои гражданские и политические права, «новые правые- утверждают, что государство благосостояния развило в бедных пассивность, реально не улучшив при этом их шансы в жизни, и создало культуру зависимости. Так и не ставя проблемы, государство благосо­стояния лишь усугубило её, превратив граждан в пассивных иждивен-

212

iii. Либертарианство

ц« под бюрократической опекой. Поэтому государство благосостояния на практике не смогло исправить неравенство условий и вместо этого закрепило бедных в их ущербном положении.

Чтобы преодолеть эти недостатки государства благосостояния, -но­вые правые» предлагают пойти «по ту сторону прав- и сосредоточиться на обязанности людей зарабатывать себе на жизнь-4. Поскольку госу­дарство благосостояния отбивает у людей охоту опираться на собствен­ные силы, социальная защищённость должна быть уменьшена, и любые остающиеся социальные выплаты должны привязываться к встречным обязательствам. Эта идея лежала в основе одной из важнейших реформ системы социального обеспечения в 1980-е годы — программы «трудо­вого социального обеспечения», которые требовали от получателей со­циальной помощи работать для своей выгоды, чтобы подкрепить идею о долге граждан поддерживать самих себя. Утверждается, что такой подход лучше государства благосостояния способствует развитию ответствен­ности и позволяет людям выбираться из бедности или безработицы.

В той степени, в какой эти идеи и представления лежат в основе мас­сового разочарования в государстве благосостояния и поддержки по­литики правых, они имеют очень мало общего с либертарианством ■ философском смысле. Граждане западных демократий не отвергли en masse принципы либерального равенства, но многие больше не нернт, что государство благосостояния осуществляет эти принципы. Так что спор между правыми и левыми партиями идёт не о принципе защиты уязвимых слоев — этот принцип не оспаривается ни одной стороной, но об эмпирических вопросах о том, кто действительно является не по своей воле бедствующим, и о том. действительно ли политика перерас­пределения помогает им выбраться из их бедствий.

Это говорит о том, что многие из ныне поддерживающих правые партии одобрили бы политику перераспределения, если бы были уве­рены, что это исправит положение обездоленных не по своей воле, но при этом не будет поощрять лень". К сожалению, осознание недостатков государства благосостояния не только способствовало разочарованию в традиционной политике перераспределения, но и породило широко распространившееся неверие в способность государства действительно достичь социальной справедливости. Как отмечает Хью Хекло. «сейчас глубоко укоренился цинизм относительно способности государствен-

" -По ту сторону прав- наш «ас км влиятельная книга Лоуреиса Мила, по­священная критике государства благое тонн ия в духе идей •новы* правы» за порождение пассивности и сегрегации (см. [Mead 19S6|. ср. [Barry N. 1990: 43-531).

** Явные свидетельства п шшыу мою см.: (Bowles. Ginn* LV9H: 1499; GttsM 1999).

213

Уилл Кимликл. Современная политическая философия

ных программ провести желаемые социальные изменения.Это результат не только консервативной риторики, но и горького опыта, когда благие намерения и усилия столкнулись с не прощающей ошибок сложностью социальной реальности» (цит. по: (King 1999: 45)). Многие люди при­шли к убеждению, что проблема не в деталях конкретных мер социаль­ной политики, но в самой способности государства «быть инженером» общества. И поэтому многие считают, что любые новые предложения в области социальной полигики обречены на провал и будут просто рас­тратой денег налогоплательщиков*0.

Этот упадок -управленческого оптимизма» широко распространён в западных демократиях, но в некоторых странах дело зашло намного даль­ше, чем в других. Действительно, это является одним из ключевых срак-торов для объяснения нариаций в социальной политике. Часто полагают, что причина более скромного государства благосостояния в некоторых странах по сравнению с другими в том, что их граждане придерживают­ся заметно более индивидуалистических, или либертарных, представле­ний о справедливости. На самом деле между западными странами су­ществуют только незначительные различия в представлениях населения о справедливости и (или) желательности государственной политики по исправлению неспровоцированного бедственного положения части насе­ления. Важнее различие в степени доверия граждан к способности госу­дарства успешно осуществлять такую политику и (или) в степени доверия к согражданам по поводу возможности сотрудничества с ними. Согласно Ротстайну, именно различные уровни доверия, а не различные принципы справедливости, в первую очередь объясняют вариации в поддержке го­сударства благосостояния в западных демократиях41.

Итак, есть различные причины, почему многие граждане поддерживают правые партии, стремящиеся урезать государство благосостояния. (Конеч но, многие просто не любят платить высокие налоги, но так было всегда, и это не объясняет, почему сегодня люди менее склонны поддерживать госу­дарство благосостояния, чем 20 лет назад.) Но заметим, что ни одна из этих причин не коренится в либертаристской аргументации о святости права собственности на себя или права собственности на имущество. Основные

* Некоторые утверждают, что слабости государства благосостояния настоль­ко велики, что даже с троте -ролзонцы», думающие только о максимальном благе для наименее преуспевающих, должны отвертнуть такие меры, как го-сударственное пенсионное обеспечение и государственное здравоохранение, и поддержать капитализм свободного рынка (см.. напр.: I Shapiro D. 1997: 1998|) Эмпирические свидетельства обратного см. [Surrba 2000 471-474].

" См. IRoOttlein 1998: 164-165]. Эмпирические данные о представления» насе­ления западны! демовратиЯ о справедливости и их соотношении с философ сними теориями справедливости см. [Miller 1992; 199); ch. 4; Swift «t aL 1995, Skilka.TcllocK 1993].

214

III. Либертарианство

споры между -левыми- и -правыми- сегодня идут не о важности ответ­ственности людей за их выбор или об исправлении неравных обстоятельств, но о нескольких чрезвычайно важных эмпирических вопросах:

а) до какой степени люди бедны вследствие неудачных обстоятельств и неравных возможностей или вследствие их собственного выбора? Если мы перераспределяем средства в пользу бедных, помогаем ли мы жерт­вам неравных обстоятельств (как склонны полагать левые) или субси­дируем дорогостоящие вкусы и безответственный выбор (как склонны полагать правые)?

б) помогло ли государство благосостояния бедным преодолеть их не­выгодное положение и участвовать в жизни общества (как склонны по­лагать левые) нлн оно создало класс зависимых от пособия, попавших в ловушку бедности маргиналов (как склонны полагать правые)?

в) когда положение бедных есть отчасти результат их собственно­го выбора и отчасти — неравных обстоятельств, что стоит на первом месте? Должны ли мы настаивать на том, что бедные должны доказать свою способность действовать ответственно, прежде чем претендовать на помощь (как склонны полагать правые), или мы должны уравнять их обстоятельства, прежде чем делать их ответственными за их выбор (как склонны полагать левые)?

г) в состоянии ли государство исправить недобровольные невыгод­ные обстоятельства (как склонны полагать левые) или источники таких социальных болезней, как бедность, бездомность, высокий уровень не посещающих школу и т. д., настолько сложны, что попытки государства решить эти проблемы будут обычно проваливаться и только усугублять ситуацию (как склонны полагать правые)?

Всё это сложные вопросы, и нелегко в них разобраться". Но ни одна из позиций правых не опирается на принципы либертарианства. В боль­шинстве аргументов правых в принципе признаётся желательность ис-

в Рассмотрим вопрос о возможностях государства. Кажется очевидным, что лтгберально-эгалитарные теории использовали сверхоптимистические допуще­ния о потенциале государства. Например, развивая свою теорию либерального равенства. Брюс Акерман открыто обращается к идее •совершенной технологии справедливости» ([Ackerman 1980: 21]: аналогичные допущения см. [Arneson 1990: 158; Roemer 1985а: 154|). Конечно, Акерман знает, что она недоступна в ре-ачьном мире. Но ои нс говорит нам о том. какие части получившейся у него тео­рии могут быть реализованы, учитывая нашу реально существующую -техноло­гию справедливости >. Внутренние пределы способности государства достигать социальных целей рассматривались обществоведами как правых [СНахег 1988]. так и левых взглядов IRothstetn 1998). Но эта литература свае не освоена в фило­софских дебатах. Напрасно пытаться найти в трудах важнейших философов ле­вого либерализма (Рала, Дворкин. Коэи. Ремер. Арисои. Акерман) рассмотрение вопроса о том, до какой степени государство может или не может осуществить принципы справедливости, которые они поддерживают.

215

Уилл Кимликл. Современная политическая философия

правления неравных обстоятельств, но оспаривается масштаб этих нера­венств и успех государства благосостояния в их ликвидации. Напротив, для либертарианцев государство не обязано исправлять неравные об­стоятельства. Либертарианцы даже настаивают на том, что государству запрещено даже пытаться исправлять такие ситуации, поскольку эти попытки нарушили бы священные права собственности. Такая позиция либертарианцев не получила распространения лаже в правых кругах ре­альных политиков — это факт, который признают и о котором скорбят многие либертарианцы43.