<<
>>

Ролло Мэй (р. в 1909 г.)

американский психолог, психиатр и психотерапевт. «Тревога определялась Мэем как осознание угрозы «какой-либо ценности, которую индивид считает сущностной для своего существования как личности».

Угрожать человеку могут физическая смерть или страдание, потеря тех или иных социальных благ, ценностей или символов. Но главное внимание Мэй обращает на угрозу утратить смысл существования, поскольку по поводу угрозы потерять какие-либо конкретные вещи, блага, обстоятельства человек испытывает не тревогу, а страх. То есть он способен четко сформулировать угрозу, бороться с ней или бежать от страшного. Страшное угрожает не ядру личности, тогда как тревога наносит удар по самому основанию ее психологической структуры, на котором строится понимание себя самого и мира. В тревоге человек испытывает страх по поводу собственной экзистенции, страшится «стать ничем». Страх смерти представляет собой нормальную форму тревоги, но не он, считает Мэй, является ее истоком. Ее вызывает боязнь пустоты, бессмысленности, «ничто». Это тревога, с необходимостью присущая человеческой экзистенции, она неотделима от бытия личности. Без тревоги невозможно позитивное развитие личности, она является необходимым элементом в структуре человеческой психики. Невротична не сама тревога, а попытки ее избежать. Невротик бежит от «базисной тревоги», но в результате начинает испытывать тревогу там, где нормальный человек (то есть осознающий свою конечность и постоянную угрозу «ничто») испытывает лишь страх, осознавая конкретные опасные обстоятельства своего существования и находя силы им противостоять. Отсюда выводятся основные принципы психотерапии Мэя: от невротических страхов индивид освобождается через осознание «базисной тревоги», поскольку «имеется обратное отношение между осознанием тревоги и присутствием симптомов». Тревога, как страх за самое бытие экзистенции, должна «растворить» все невротические фобии: «осознанная тревога может быть более болезненной, но она может быть использована также для интеграции «Я».
Психотерапия, таким образом, является родом воспитания пациента в духе экзистенциалистской философии: он должен понять неподлинность собственного существования и своих страхов, осознать собственную конечность и выбрать самого себя перед лицом ничто. Многие из пациентов, как отмечал сам Мэй, приходят к аналитику, с медицинской точки зрения, совершенно здоровыми. Их тревожит пустота, бессмысленность собственного существования, а психотерапевт указывает им па необходимость выбора самого себя, призывает к «мужеству творить» и ничего, кроме смерти, не бояться, реализуя собственную свободу» [Тихонравов Ю.В. Цит. соч. С.148-149.]. «Его исследование «Смысл тревоги» представляет интерес не только в том отношении, что в нем впервые была предпринята попытка дать психологическую интерпретацию экзистенциалистского учения о тревоге, но и потому, что его автор обращается к критике современного общества и приходит к выводу о необходимости социальных перемен. Мэй пытался в своей работе показать, что невротические - страхи порождаются обществом «борьбы всех против всех», социальным неравенством, угрозой безработицы и тому подобными причинами. Однако впоследствии Мэй опускает рассмотрение вопросов психотерапии в широком социальном контексте, рассуждения об «адекватных формах общности», преодолении «невротического общества» и индивидуализма. Его учение о тревоге становится подготовкой перехода к экзистенциальному анализу и феноменологической психологии» [Там же. С.147-148.]. «Бытие для Мэя — это бытие-в-мире, то есть совокупность смысловых отношений между двумя полюсами: личностью и ее миром. В таком случае говорить о природе и обществе самих по себе нельзя: это природа и общество, какими они даны субъекту. Единственным миром, о котором можно говорить, оказывается собственный мир. Обсуждению вопроса об экзистенциальном обосновании психотерапии Мэй посвятил несколько работ. В качестве онтологических условий человеческого существования он рассматривает следующие структуры бытия-в-мире: центрированность, самоутверждение, соучастие, осознание, самосознание, тревога.
Центрированность является базой отдельного, отличного от других существования. Речь идет об уникальности каждого индивида. Центрированность не является у человека предзаданной. Он должен иметь мужество видеть себя отдельным и независимым центром всего окружающего, утверждать себя в этом качестве. Таков смысл экзистенциала «самоутверждение»: человек должен реализовать себя в выборе. Если центрированность указывает па уникальность каждого индивида, то соучастие раскрывает его необходимую соотнесенность с другими людьми. Невротические симптомы появляются, когда либо соучастие, либо центрированность доминируют. Изоляция от всех или полная поглощенность становятся тогда на место взаимоотнесенности автономных экзистенций. Субъективной стороной центрированности является, по Мэю, осознание (или «отдавание себе отчета» —awareness). Каждое живое существо наделено опытом самого себя, своих желаний, потребностей. Этот опыт имеется еще до ясного сознания и, целесообразного действия. Самосознание Мэй считает присущим исключительно человеку. Наконец, в онтологическом чувстве тревоги человеку открывается возможность небытия. Систему экзпстенциалов Мэя можно рассматривать как попытку приблизить аналитику Хайдеггера к тому, что иногда называют «американским здравым смыслом». Мэй пишет не о каком-то «бытии-при-внутримировом-сущем», а о самоутверждении, самосознании, тревоге, которые в той или иной мере знакомы каждому человеку. Но в результате такого приземления онтологии Хайдеггера происходит полное смешение философских (онтологических) и конкретно-научных (онтических) категорий. Когда Мэй еще не был последователем Хайдеггера, он в какой-то мере придерживался социально-исторического подхода и писал в «Смысле тревоги», что страх, тревога, вина являются переживаниями людей, характерными для определенных социально-культурных целостностей на определенных этапах их развития. Сделавшись же онтологом, он просто перенес в область экзистеициалов те чувства, которые испытывают его современники, в частности его пациенты.
Подобный характер имеет и концепция, изложенная в наиболее широко известной книге Мэя «Любовь и воля», которая стала в США «национальным бестселлером». Она содержит анализ любви и воли как фундаментальных измерений человеческого бытия в их исторической перспективе и актуальной феноменологии. Автор демонстрирует положение, согласно которому расширение горизонтов сознания достижимо только на пути возрождения единства любви и воли, в котором можно найти новые источники смысла существования в шизойдном мире. Мэй цитирует Тиллиха: «Любовь есть онтологическое понятие. Ее эмоциональный элемент является следствием ее онтологической природы». Однако о какого рода онтологии в данном случае идет речь? Современная психология, от имени которой выступает Мэй, не может в духе Эмпедокла рассматривать любовь и ненависть в качестве управляющих всем миром сил. Христианское учение о милосердной любви также не может служить основанием для наук о человеке, поскольку это предполагало бы некритическое принятие догматов христианской религии. Учение Мэя о любви задумано как снятие двух концепций: фрейдовской теории либидо и платоновского учения об Эросе. Мэй хочет доказать, «что они не только совместимы, но и представляют собой две половины, каждая из которых необходима для психологического развития человека» [Там же. С.151-153.]. «В качестве другого фундаментального свойства человеческого существования Мэй называет волю. Она пронизывает все бытие-в-мире, так как идентичным самому себе человек становится только в акте выбора. Темы возможности, свободы, решимости, тревоги, вины рассматриваются теперь Мэем в связи с волей как «базисной интенциональностью экзистенции» [Там же. С.154.]. «Во взаимодействии желания и воли он видит сущность человеческого бытия. Воля рассматривается как организующий принцип, требующий рефлексии, сознательного решения при реализации желаний. Правда, здесь Мэй вступает в противоречие с проводимой им самим мыслью о тождественности воли сфере интенциональности в целом» [Там же. С.154.]. «В интенциональности, направленности существования, его выходе за собственные пределы Мэй видит фундамент бытия человека. Интенционалъные акты формируют те смысловые содержания, с которыми имеет дело человек. Это «наш способ осознания реальности», понимания мира и самих себя. Структура интенциональных актов определяет способ существования, бытие-в-мире каждого человека» [Там же. С.154.].
<< | >>
Источник: Ответы на экзамен по предмету Психотеррапия. 2016

Еще по теме Ролло Мэй (р. в 1909 г.):

- Акмеология - Введение в профессию - Возрастная психология - Гендерная психология - Девиантное поведение - Дифференциальная психология - История психологии - Клиническая психология - Конфликтология - Математические методы в психологии - Методы психологического исследования - Нейропсихология - Основы психологии - Педагогическая психология - Политическая психология - Практическая психология - Психогенетика - Психодиагностика - Психокоррекция - Психологическая помощь - Психологические тесты - Психологический портрет - Психологическое исследование личности - Психологическое консультирование - Психология девиантного поведения - Психология и педагогика - Психология общения - Психология рекламы - Психология труда - Психология управления - Психосоматика - Психотерапия - Психофизиология - Реабилитационная психология - Сексология - Семейная психология - Словари психологических терминов - Социальная психология - Специальная психология - Сравнительная психология, зоопсихология - Экономическая психология - Экспериментальная психология - Экстремальная психология - Этническая психология - Юридическая психология -