194. А. Я. Булгакову. 25 июня 1853
Перевод выполнен с оригинала, хранящегося в ГБЛ, ф. 41, к. 143, ед. хр. 51, л. 14. Датируется на следующих основаниях: письмо написано на той же почтовой бумаге, что и № 195: на бумаге голубого цвета с водяным знаком «Lacroix frcres»; день рождения «славного императора» — Николая 1-25 июня ст.
стиля.- Чаадаев имеет в виду свой литографированный портрет, о котором см. № 142 и примеч. 2 к нему, № 150 и примеч. 1 к нему.
Чаадаев, охотно даривший свой портрет друзьям и знакомым, видимо, до самой смерти не смог раздарить все имеющиеся у него экземпляры (всего их было 200). М. И. Жихарев рассказывает, что уже после смерти Чаадаева Московскому Английскому клубу «был подарен портрет Чаадаева. Меньшинство этот портрет приняло с удовольствием и даже повесило его на стену; большинство же подняло такой гвалт, что его дня через два должны были снять. Очевидцы мне пересказывали, что волнения, подобного тому, которое произошло по случаю портрета в клубе, никто не запомнит (в смысле: не упомнит.- В. С.). В этот раз было с большою основательностью сказано: „Нужно быть действительно человеком необыкновенным, чтобы возбуждать такие страсти и такую непа- висть к себе восемь лет спустя после смерти''» {BE. 1871. сентябрь. С. 40).
- См. примеч. 1 к № 184.
195 А. Я. Булгакову (1853)
Перевод выполнен с оригинала, хранящегося в ГБЛ, ф. 41, к. 143, ед. хр. 51, л. 38.
1 С Н. Ф. Павловым Чаадаев, по-видимому, был знаком с первой половины 30-х годов.
Он восторженно отзывался о «Трех повестях» Н. Ф. Павлова (см. письмо к А. И. Тургеневу 1835 г. № 70), ему же он подарил один из оттисков «Философического письма», напечатанного в «Телескопе». Среди бумаг Чаадаева, хранящихся в ГБЛj имеются рукописные копии некоторых стихотворений Павлова: «В тебе, столица скучная...», «Не говори, что сердцу больно...», «Он вытерпел всю горечь срама...» (ф. 103, п. 1034, ед. хр. 48; в описи ГБЛ авторство Н. Ф. Павлова не указано). По воспоминаниям II. А. Арсеньева, «единственным достойным опнопентом Чаадаеву являлся Н. Ф. Павлов lt;...), который постоянно разбивал все доводы Чаадаева и заставлял присутствующих соглашаться с своим мнением» (ИВ. 1887, япварь. С. 81). Тем ие менее в сознании большинства современников Чаадаев и II. Ф. Павлов в равной степени являлись представителями западничества. «Главными самыми исключительными защитниками западной цивилизации, - пишет А. И. Ко- шелев, - были Грановский, Герцен, Н. Ф. Павлов и Чаадаев» (Записки А. И. Кошелева. Берлин, 1884. С. 55). «Дом Павловых, - вспоминал 40-е гг. Б. Н. Чичерин, — на Сретенском бульваре был в то время одним из главпых литературных центров в Москве. Николай Филиппович находился в коротких сношениях с обеими партиями lt;...gt;, с славянофилами и западниками. Из славянофилов Хомяков и Шевырев были его близкими приятелями (...) С другой стороны, в таких же приятельских отпошепиих ои состоял с Грановским и Чаадаевым» (Воспоминания Б. II. Чичерина. Москва сороковых годов. М., 1929. С. 5).Арест Н. Ф. Павлова в 1853 г. (и последовавшая затем ссылка в Пермь) был вызван жалобой его жены поэтессы К. К. Павловой московскому генерал-губернатору А. А. Закревскому, в которой она обвиняла мужа в разорении ее имения картежной игрой. В доме Павлова был произведен обыск, при котором были обнаружены запретные книги и письмо Белинского к Гоголю. Семейная ссора была превращена в политическое дело. Граф Закревский, на которого Н. Ф. Павлов еще в 1849 г. написал одну из самых хлестких своих эпиграмм, давно ждал случая расправиться с ним. Эпиграмма Павлова начиналась словами:
«Не молод ты, не глуп, не вовсе без души, Зачем же в городе все толки и волненья? Зачем же роль играть российского паши И объявлять Москву в осадном положенье?».
(Павлов II. Ф. Сочинения. М., 1985. С. 240).