<<
>>

Эпистемический статус аргументационных текстов

Говоря о месте аргументации в познании, нельзя обойти вниманием вопрос о том, какую роль играет ар­гументация в представлении, изложении, фиксации уже добытого знания, каким образом связана аргумен­тация со способами существования знания.

Поскольку средством выражения, фиксации, распро­странения знания является текст, естественным обра­зом возникает вопрос, можно ли рассматривать выража­ющие знание тексты как аргументационные. B самом общем виде ответ на этот вопрос будет таким: значитель­ная часть текстов, выражающих знание, являются аргу­ментационными. Выше были приведены доводы в поль­зу признания доказательства разновидностью аргумен­тации. Будучи последовательными в этом отношении, мы должны считать тексты, в которых фиксированы до­казательства, аргументационными. Как аргументаци­онные можно оценить и те научные тексты, которые со­держат различного рода обоснования, не являющиеся доказательствами. Таким образом, к разряду аргумен­тационных текстов можно отнести и учебник математи­ки, поскольку он содержит доказательства теорем, и учебник философии, поскольку там содержатся обосно­вания тех или иных положений.

Вместе с тем разница в восприятии первого и второго текстов весьма значительна.

B первом случае текст не воспринимается как адре­сованный некоторой личностью другим личностям, OH воспринимается как имеющий, скорее, безличный ха­рактер, как содержащий знание, истинность которого общепризнанна, и эту истинность может постичь вся­кий разумный человек, понявший данный текст. Ко­нечно, содержащиеся в тексте теоремы были кем-то до­казаны впервые, продемонстрированы сообществу, кем-то их доказательства были усовершенствованы, кем-то изложены в данном учебнике. Несмотря на это, содержание текста воспринимается как некоторое объ­ективное знание, слабо ассоциируемое с личностью то­го, кто получил его впервые, хотя этот человек может быть хорошо известен (например, теорема может быть названа именем человека, впервые доказавшего ее).

Восприятие гуманитарных текстов личностно в гораздо большей степени.

Вообще различие между гуманитарным и естествен­нонаучным знанием и соответственно между текстами, в которых это знание воплощается, является темой, разработка которой ведется достаточно активно и име­ет солидную традицию; этим вопросам посвящена об­ширная литература (см., напр.: 33; 83). Однако на собственно аргументационный аспект в различии меж­ду естественнонаучными и гуманитарными текстами внимание обращается редко. Особенно отчетливо ука­занное различие может быть прослежено в тех случаях, когда аргументация характеризуется в плане ее действенности. Речь идет прежде всего о принятии ре­ципиентом утверждений, содержащихся в тексте, об оценке их как истинных. Объекты естественнонаучно­го и точного знания, а также способы их исследования таковы, что утверждения, содержащиеся в текстах, прошедших соответствующую апробацию, как прави­ло, принимаются в качестве истинных всеми реципи­ентами, понявшими данный текст (правда, и здесь нужно сделать скидку на существование различных школ и направлений в науке).

Вынуждающий характер доказательства, на кото­рый обращал внимание Х.Перельман, не является на­сильственным в собственном смысле слова. Решение об истинности или ложности утверждений, аргументируе­мых в естественнонаучных текстах, свободно принима­ется реципиентом. Разумеется, в таких случаях человек руководствуется соображениями типа «приняв А, я обязан принять В», но это внутренняя логическая обя­занность, а не навязанная человеку извне. Сказанное относится к текстам, прошедшим достаточно эффектив­ную процедуру проверки, в результате которой вероят­ность ошибки в доказательстве ничтожно мала (ошибки в доказательствах обнаруживаются, как правило, на бо­лее ранних стадиях научной коммуникации).

Специфика гуманитарного знания в этом отношении состоит в том, что здесь практически отсутствуют текс­ты, общепризнанные в смысле принятия всех содержа­щихся в них суждений как истинных, а рассуждений - как безупречных и убедительных.

Общепризнанность в гуманитарных науках имеет место, но характер ее иной. Общепризнанными считаются тексты, которые хорошо известны, с которыми исследователи соотносят свои взгляды (иногда демонстрируя при этом противо­положность своей точки зрения той, которая выражена в данном тексте), вклад авторов такого рода текстов в развитие данной области знания высоко оценивается со­обществом. Нельзя сказать, что люди никогда не согла­шаются друг с другом относительно истинности филосо­фских суждений - взгляды двух или более человек по тем или иным вопросам могут совпадать. Гораздо реже, однако, можно наблюдать согласие со всеми положени­ями, содержащимися в тексте некоторой статьи, и уже совсем редко - в текстах трактатов и учебников. Несог­ласие с утверждениями, содержащимися в тексте, вы­ступает как один из моментов, побуждающих увидеть за текстом личность аргументатора (наделяемую поло­жительными или отрицательными характеристиками), а также осознать как личность себя самого.

Стремление к познанию истины, реализуемое в фи­лософских размышлениях, не приводит к построению аргументационных текстов, которые воспринимались бы как истинные любым человеком или хотя бы любым компетентным человеком. Как же в таком случае мож­но говорить об успехе философской аргументации, о ее действенности? Вопрос действенности связан с вопро­сом адресованности аргументации. Х.Перельман, нап­ример, считал, что философская аргументация адресо­вана некоторой идеальной аудитории, такой, которая способна понять и принять рассуждения автора. Вооб­ще говоря, идеальная аудитория может пониматься в двух смыслах. Во-первых, как воображаемая аудито­рия, и в этом случае адресованная ей аргументация должна именоваться согласно нашей терминологии ус­ловной аргументацией. Нужно отметить, что этот эле­мент условности в философской аргументации доста­точно силен. Второе понимание идеальной аудитории - это понимание ее как состоящей из реальных реципи­ентов, но не всех из них, а лишь тех, кто достаточно компетентен, чтобы понять и оценить аргументацию. Однако таким образом понимаемая идеальная аудито­рия для достаточно крупных блоков аргументации во­обще не может существовать, если принятие трактует­ся как признание истинности. Реально аргументатор в философии может рассчитывать лишь на ослабленный вариант принятия таких крупных блоков - на оценку их как представляющих интерес, впечатляющих, пос­ледовательных, методологически плодотворных. Вмес­те с тем в отношении отдельных суждений и сравни­тельно простых аргументационных конструкций мо­жет иметь место принятие в сильном смысле, как при­знание истинности.

<< | >>
Источник: Алексеев А.П.. Философский текст: идеи, аргументация, образы.- М.,2006. — 328 с.. 2006

Еще по теме Эпистемический статус аргументационных текстов: