Погребальный инвентарь
Распределение различных категорий инвентаря в черногоровских погребениях Северного Причерноморья приведено в табл. 7.
Предметы вооружения. Эта категория находок довольно
представительна в черногоровских погребениях Северного Причерноморья.
Бронзовые и биметаллические кинжалы встречены в трех погребениях. В Дунайско-Днестровской подгруппе от находки в п .2 к.5 у с. Суворово сохранилась лишь бронзовая рукоять с грибовидным навершием, круглым стержнем и коротким прямым пластинчатым перекрестьем, на одном из выступов которого имеется круглое отверстие (рис. 21, 3). Стержень рукояти украшен поперечными линиями в виде зигзага, нанесенными острым предметом. На перекрестии таким же способом нанесен орнамент в “елочку”. Длина рукояти - 9,5 см.
За последние годы число находок предскифских мечей и кинжалов значительно возросло на юге Восточной Европы. Так, если в 70-х гг. прошлого века А.И. Тереножкину было известно о 62 экземплярах, в том числе 30 из области кобанской и протомеотской культур, то сегодня их насчитывается уже не менее 100 экземпляров, причем более половины из них найдено на Северном Кавказе, где за истекший период, главным образом, и выявлены новые находки [Тереножкин 1976, с. 112-114; Дударев 1999, с. 94; Вальчак 2003, с. 4]. Данная статистика не является случайной и подтверждает мнение исследователей, которые считают Предкавказье одним из основных центров производства биметаллического оружия предскифского периода. Последнее, однако, в значительной степени стимулировалось активными контактами с кочевым миром, которые нельзя не учитывать при рассмотрении генезиса биметаллических мечей и кинжалов. Истоки традиции изготовления биметаллического оружия восходят в Северном Причерноморье к эпохе поздней бронзы и связываются там с оружием белозерской культуры XII-X вв. до н.э. (Каланчак, Кочковатое, Степное и др.) Не исключено, что именно благодаря контактам со степными племенами и переселению отдельных кочевнических группировок на Северный Кавказ, там получила широкое распространение биметаллическая технология в изготовлении мечей и кинжалов «киммерийского типа» [Махортых 2003, с.
41].В Приднепровской подгруппе известно два бронзовых кинжала. Один из них с истлевшей рукоятью из дерева имеет длину 24 см и происходит из п.5 кургана Высокая Могила (рис. 21, 7). По мнению А.И. Мелюковой, он продолжает линию развития белозерских бронзовых ножей-кинжалов эпохи поздней бронзы [Мелюкова 1989, с. 14]. Другой небольшой кинжальчик «белозерского типа» из Бехтер 1/7 имеет удлиненно-прямоугольную форму со слабо выделенным подтреугольным черенком, параллельными лезвиями и намеченным ребром (рис. 21, 2). Близкие черешковые двулезвийные
кинжальчики хорошо известны в степных раннекочевнических комплексах Нижнего Дона (Бессергеневская 1/2, Центральный IV 7/3, Красное Знамя 14/10 и др.), маркирующих наступление нового киммерийского периода в начале 1 тыс. до н.э. [Лукьяшко 1999, с. 152, рис. 100].
Железные кинжалы обнаружены в четырех черногоровских погребениях Северного Причерноморья. Наиболее многочисленны они в Дунайско-Днестровской подгруппе, где найдены в Березках, а также предположительно в п.1 к.5 Суворово. Вполне вероятно, что некоторые из них изготовлялись в подражание оружию с железным лезвием и бронзовой рукоятью. На это, к примеру, указывает находка цельножелезного кинжала с плоской рукоятью, коротким перекрестием, образованным острыми треугольными выступами, и постепенно сужающимся к острию линзовидным в разрезе клинком из захоронения у с. Березки (рис. 21, 1). Длина кинжала - 42 см.
По одному захоронению с железными кинжалами исследовано в Приднепровской (Златоустовка 1/2) и Крымской подгруппах (Целинное 16/3) (рис. 21, 5, 6). Кинжал из Целинного со следами деревянных ножен лежал в области таза. Рукоять и перекрестие не сохранились. Клинок кинжала имеет широко откованное лезвие с высоко выступающим ребром по центру (рис. 21, 5). Длина сохранившейся части лезвия кинжала 20 см.
Цельножелезные мечи и кинжалы, помимо новочеркасских памятников Северного Причерноморья (Высокая Могила п.5, Зольное, Урсоая 1/4 и др.), известны также в киммерийских погребениях украинской Правобережной лесостепи (Носачев, Квитки, Ольшана), где они рассматриваются в качестве одного из элементов собственно киммерийской материальной культуры [Скорый 1999, с.
36].Бронзовый ажурный «футляр» найден в п.1 к.5 у с. Суворово. Он похож на длинный наконечник ножен или ножны удлиненно-конической формы (рис. 21, 4). В поперечном разрезе узкоовальный. Задняя стенка «футляра» сплошная, гладкая, наружная - украшена рядами треугольных прорезей. Внизу он заканчивается округлой ножкой с отверстием. Вопрос о назначении Суворовского бронзового «футляра» остается открытым. Напомним, что вместе с ним в могиле были найдены остатки предполагаемого железного кинжала.
В свете находок бронзовых наконечников ножен в белозерских захоронениях из Кочковатого и Каланчака [Ванчугов, Субботин, Дзиговский 1992, с. 26, рис. 8,7; Щепинский, Черепанова 1969] мне представляется важным отметить хронологический и формотворческий приоритет северопричерноморского региона в вопросе происхождения и распространения данной категории материальной культуры [Махортых 2003, с. 42].
Лук встречен лишь в одном черногоровском захоронении воина в к .2 у г. Зимогорье в восточной Украине. Он состоял из двух продольных полос дерева обмотанных тонкой растительной пленкой белого цвета с различной слоистостью (берестой?). Общая длина лука - 93 см (рис. 21, 10). Такие детали как использование двух деревянных пластин для древка, обматывание их корой, конфигурация, для которой характерны асимметричность плеч и слегка загнутые наружу концы позволяют отнести этот лук к сложным. В нем можно узнать форму скифского лука, хорошо известного по памятникам изобразительного искусства и описаниям древних авторов [Дубовская 1985, с. 170].
Наконечники стрел сопровождали семь погребений Приднепровской подгруппы. Костяные наконечники найдены в Васильевке 1/3 (6 шт.), Кисличеватом 4/7 (27 шт.), Малокатериновке 2/1 (4 шт.), Мелитополе 2/3 (5 шт.), Скелеватом 2/8 (2 шт.). Костяные (14 шт.) и бронзовые (24 шт.) наконечники стрел обнаружены в п.5 Высокой Могилы. Погребение 3 в к.6 у с. Головковка сопровождал единственный бронзовый наконечник. Одно погребение Восточноукраинской подгруппы (Зимогорье) включало колчан с набором из пяти бронзовых и трех костяных наконечников.
Бронзовые наконечники выявлены в Колпаковке 1/1 (Орельско-Самарское междуречье) и Марьино 3/3 (Крым). Одно из захоронений Дунайско-Днестровскойподгруппы сопровождалось двумя костяными наконечниками стрел (Красное 5/3).
Наиболее многочисленный колчанный набор, состоящий из 38 наконечников, происходит из п.5 кургана Высокая Могила. В остальных комплексах количество наконечников в среднем варьирует от 2 до 8 экземпляров. В Зимогорье набор стрел находился в специальном футляре. Колчан или горит сохранился плохо. Он представлял собой деревянный футляр, полуовальный в сечении, сложной конфигурации, в нижнем отделе повторяющий форму лука. Его длина около 55 см, сохранившаяся ширина 10 см, толщина стенок 0,5 см.
Наконечники стрел располагались в Васильевке 1/3 возле правого колена, в Мелитополе 2/3 - справа на уровне пояса, в Головковке 6/3 - в области таза, в Малокатериновке 2/1 - у черепа, у левого локтя, в районе ребер и у правой пяточной кости, в Красном 5/3 - у левого плеча. Колчанный набор в Кисличеватом 4/7 лежал у колен, в п.5 Высокой Могилы - за затылком, в Зимогорье 2/5 - на локте левой руки и кисти правой. В погребениях у сел Колпаковка и Марьино одиночные наконечники стрел были найдены между ребрами груди, что позволяет рассматривать их не как погребальный инвентарь, а причину гибели или ранения погребенных.
Среди бронзовых наконечников из черногоровских погребений по форме пера и длине втулки выделяются несколько типов. Тип Соколово представлен экземпляром из Марьино 3/3 с листовидным пером, имеющим расширение в средней части, и короткой втулкой с шипом (рис. 15; 22, 55). В п.5 Высокой Могилы найден листовидный наконечник с расширением в нижней части пера и короткой втулкой с шипом, который относится к типу Клин-Яр-2 (рис. 22, 56).
Двумя типами представлены наконечники с ромбической головкой. К типу Малая Цимбалка относятся наконечники с ромбическим пером, имеющим максимальное расширение в средней части, и короткой втулкой. Семь таких экземпляров сопровождали п.5 Высокой Могилы (рис.
22, 59-65), еще два близких наконечника происходят из погребения в Зимогорье (рис. 22, 57, 58). Как следует из названия типа, наконечники подобной формы были встречены и в киммерийском погребении из Малой Цимбалки, положение костяка в котором не восстанавливается. Три наконечника из п.5 Высокой Могилы с ромбической головкой, максимально расширяющейся в верхней части, и короткой втулкой принадлежат к типу Белоградец (рис. 22, 66-68). К типу Ольшана можно отнести экземпляр из Колпаковки 1/1, который имеет ромбическую головку и длинную втулку (рис. 22, 69).Довольно многочисленны наконечники с килевидными головками. К типу Высокой Могилы относятся 13 экземпляров из этого погребения, которые имеют короткую втулку и основание в виде острий (рис. 22, 70-82). К типу Зимогорье-1 принадлежат два наконечника из эпонимного погребения с короткой втулкой и килевидной головкой со скошенным основанием (рис. 22, 83, 84).
Один наконечник относится к типу Зимогорье-2. Он имеет короткую втулку и перо, одна лопасть у которого ромбическая, вторая - килевидная (рис. 22, 85).
В настоящее время не решен еще окончательно вопрос о происхождении бронзовых наконечников стрел типа Высокой Могилы и Малой Цимбалки. Ряд исследователей выступает за поиск исходных форм подобных наконечников на востоке Евразии: в Сибири и Центральной Азии [Тереножкин 1976, с. 139]. При этом, в качестве прямых прототипов причерноморских наконечников с килевидной головкой называются находки с поселений Малокрасноярка в восточном Казахстане и Кайрак-Кумы в Таджикистане [Клочко 1979, с. 43, рис. 2]. Однако, из-за культурно-хронологической неопределенности, и отчасти плохой сохранности указанных прототипов, к этому предположению следует относиться с большой осторожностью. Следует также отметить точку зрения Н.А. Аванесовой, согласно которой этот тип наконечников не получил распространения на территории занятой андроновскими племенами [Аванесова 1991, с. 42]. В более поздней работе В.И. Клочко относит подобные наконечники уже к «широко распространенному», по его мнению, в Центральной Европе типу [Клочко, Мурзин 1989, с.
67], что, однако, не соответствует действительности, поскольку там использовались наконечники не с килевидной, а с треугольной формой головки.Иная ситуация на юге Восточной Европы, где наконечники с килевидной формой головки продолжают встречаться и в раннескифских колчанных наборах VII в. до н.э.: Нартан, к.20, Перебыковцы к.2. Все вышесказанное может свидетельствовать о местном, восточноевропейском происхождении бронзовых наконечников стрел с килевидной головкой и приостренными концами лопастей. Заслуживает внимания и точка зрения К.Ф. Смирнова о том, что архаический облик наконечников с башневидной (по его терминологии) головкой восходит к формам наконечников копий эпохи поздней бронзы Северного Причерноморья [Смирнов 1961, с. 42].
Уникальный четырехлопастный наконечник стрелы с выступающей конической втулкой происходит из Головковки 6/3 (рис. 22, 86). Его лопасти перпендикулярно примыкают к втулке средней длины. Три из них сильно сточены и имеют высоту не более 1 мм. Одна из них сточена так, что в верхней ее части образовался выступ, напоминающий окончание вязального крючка. Четвертая лопасть имеет следы специального спиливания в верхней части, у острия. Этот наконечник относится к редчайшему для предскифского времени типу. Очевидно, его можно рассматривать в качестве местной
северопричерноморской разновидности бронзовых наконечников, связанных своим происхождением с втульчатыми четырехлопастными стрелами эпохи поздней бронзы (Лобойковский клад) [Черных 1976, с. 98].
Костяные наконечники представлены несколькими разновидностями. К первому виду можно отнести экземпляры с квадратным или прямоугольным сечением основания. По три таких наконечника найдены в Зимогорье 2/5 (восточная Украина), а также Васильевке 1/3 и Мелитополе 2/3, семь - в Кисличеватом 4/7 (Поднепровье) (рис. 22, 1-18).
Ко второму типу относятся наконечники с округлым сечением основания, два экземпляра которых найдены в п.5 Высокой Могилы (рис. 22, 19, 20).
Третий тип является наиболее многочисленным и объединяет экземпляры с основанием, имеющим ромбическое или линзовидное сечение. По два таких наконечника найдены в Красном 5/3 (Дунайско-Днестровский регион), а также в Васильевке 1/3, Мелитополе 2/3 и Скелеватом 2/8, не менее семи - в Кисличеватом 4/7, двенадцать - в п.5 Высокой Могилы (Поднепровье) (рис. 22, 21-54).
Молотки найдены в двух черногоровских захоронениях. Параднобоевой каменный молоток происходит из Звонецкого 15/2 в Поднепровье (рис. 21, 9). Это цилиндрический, сужающийся к основанию и овальный в сечении предмет, изготовленный из камня серого цвета. Бронзовый молоток цилиндрической формы с овальным отверстием в середине выявлен у локтя правой руки погребенного в Калиновке 1/2 (Побужье). Он находился в специальном чехле из ткани (рис. 21, 8).
Близкие аналогии им известны на широкой территории, как в собственно степных киммерийских захоронениях юга Восточной Европы, так и в памятниках раннего железного века лесостепной Украины (чернолесская и высоцкая культуры) и Северного Кавказа (протомеотские и кобанские древности) [Виноградов, Дударев, Рунич 1980, с. 192, рис. 5, 11; Крушельницька 1985; Махортых 1994, с. 39, рис. 4, 25; Smirnova 1998, s. 454, abb. 4]. Вероятно, прав был А.И. Тереножкин, считавший каменные шлифованные цилиндрические молотки типичными для различных предскифских культур юга Восточной Европы [1976, с. 139-141].
Следует упомянуть также роговой топор-молот с прямоугольным проухом, обнаруженный в Котовке 1/8 (Приорелье), который, скорее всего, относится к предметам не боевого, а парадно-культового назначения (рис. 31, 1). Перпендикулярно проуху просверлено небольшое сквозное отверстие, вероятно, предназначенное для стопорного закрепления деревянной рукояти. На краю проуха расположено отверстие овальной формы. На одной из боковых плоскостей сверлом просверлены 17 отверстий диаметром 0,7 см. Пять отверстий заклепаны бронзовыми прямоугольными пластинами, четыре - заполнены окислами железа. Плотно прилегающие друг к другу железные полосы заклинены на глубину 2,3 см в плоско спиленную поверхность зауженной части орудия.
Орудия труда представлены несколькими категориями предметов.
Бронзовые иглы известны из четырех черногоровских погребений: Соколово 2/1 (Орельско-Самарское междуречье), Павловка 2/3 (Поднепровье), Черногоровка 1/2 (восточная Украина) и Колоски 12/7 (Крым) (рис. 23, 2, 3). В погребении из Павловки игла была изготовлена из круглой в сечении проволоки диаметром 1 мм. Один из ее концов загнут в виде ушка, острие утрачено в древности. Сохранившаяся длина - 3,4 см. Игла из Колосков также имела ушко. Ее длина - 8,4 см. В настоящее время имеются данные об одной находке железного шила в черногоровском комплексе из Песчанки 1/5 (Орельско-Самарское междуречье) (рис. 23, 1). Оно имело квадратное сечение и общую длину вместе с сохранившейся частью деревянной рукояти - 4,2 см.
Ножи довольно многочисленны в рассматриваемых памятниках. Основным регионом их распространения является Поднепровье, где они встречены в 13 погребениях [Махортых 2001, с. 99-102]. Три захоронения с ножами исследованы в Крыму и по одному - в Дунайско-Днестровском междуречье и восточной Украине.
Восемь ножей изготовлено из бронзы (рис. 24, 1-7). Шесть из них найдено в Поднепровье (Высокая Могила п.5, Днепрорудный 7/1, Мелитополь 2/3, Орджоникидзе 24/2, Орехово 3/3, Поддубное 2/2), по одному - в Днестро- Дунайском регионе (Гура-Быкулуй 5/1) и Крыму (Ленинское 2/1). Большая их часть относится к камышевахскому типу, который характеризуется небольшими размерами (в среднем 6-8 см), коротким пластинчатым черешком, сравнительно широким клинком с изогнутой спинкой, прямым или вогнутым лезвием с закругленным острием. Обращает на себя внимание длина сохранившейся деревянной ручки ножа из к.3 у с. Орехово, составляющая 11 см.
Железные ножи встречены в 11 черногоровских комплексах: в семи погребениях Поднепровья (Высокое 5/3, Звонецкое 15/2, Золотая Балка 11/4, Малокатериновка 2/1, Метрополь 1/3, Старобогдановка 1/2, Шевченковка 21/10), а также Крыму (Владимировка 2/10, Рюмшино 1/3), Побужье (Калиновка 1/2) и восточной Украине (Приморский 2/5). Имеющиеся в нашем распоряжении железные ножи по форме лезвия и черешка подразделяются на несколько типов. Большинство черешковых ножей небольшого размера (длиной 7-8 см). Экземпляры с горбатой спинкой сближаются с ножами камышевахского типа (рис. 24, 9). Один нож из погребения Золотая Балка 11/4 с прямой спинкой и широким черешком (рис. 24, 12) подобен позднебронзовым белозерским экземплярам (Брилевский могильник, п.47) [Евдокимов 1999, рис. 2, 5]. Определенным своеобразием отличаются железные ножи вытянутой листовидной формы из п.5 к.2 могильника Приморский 1 (Донецкая область) и п.3 к.5 у с. Высокое (Запорожская область) (рис. 24, 16, 17).
Большинство ножей располагалось у пояса погребенного. Исключения составляют лишь комплексы из Высокого 5/3, где нож лежал за головой умершего на блюде с напутственной пищей, Старобогдановки 1/2 (у колен и правой плечевой кости), Ленинского 2/1 (у правого запястья), Гура-Быкулуй 5/1 (на левом локте перед грудью).
Примечательно, что в черногоровских погребальных комплексах Северного Причерноморья преобладают ножи, изготовленные из железа (11 экземпляров против восьми бронзовых). Данное обстоятельство позволяет пересмотреть точку зрения А.И. Тереножкина [1976, с. 161] о соотнесении бронзовых ножей с черногоровским культурно-хронологическим комплексом, а железных - с новочеркасским. В настоящее время можно говорить о синхронном бытовании бронзовых и железных ножей, что подтверждается и нахождением их в одном погребении (могильник Балабинский 1, 10/13). Более того, железные ножи в Северном Причерноморье известны уже в памятниках белозерской культуры XII-X вв. до н.э. (могильники Брилевский и Первомаевский) [Махортых 2001, с. 102].
Довольно многочисленны точильные бруски, выявленные в 23 черногоровских погребениях Северного Причерноморья [Махортых 2004б, с. 47-49]. Сравнительно часто подобные находки встречаются в Приднепровье: Висунск 1/2, Высокая Могила п.5, Высокое 5/3, Головковка 6/3, Звонецкое 15/2, Марьянское 7/1. Пять оселков сопровождают погребения ДунайскоДнестровской подгруппы: Васильевка 43/1, Гура-Быкулуй 5/1, Плавни 8/2, Суворово 5/1 и 5/2. Шесть захоронений с оселками известно в Крыму: Владимировка 2/10, Западнодонузлавский курган 1/5, Изобильное 3/3, Колоски 12/7, Танковое 9/4, Целинное 16/3. Три оселка происходят из погребений Побужья: Донино-Каменка 2/1, Калиновка 1/2, Константиновка 12/11. В восточной Украине найдены два погребения с оселками: Астахово 14/3 и Высокое 5/1. Лишь одна находка точильного бруска (Николаевка 1/4) известна из Орельско-Самарского междуречья.
Как правило, оселки располагались у поясницы умершего, что косвенно указывает на существование пояса, истлевшего со временем. Имея прямоугольную форму, оселки изготавливались из песчаника, сланца и кварцита. Их поверхности обычно подшлифованы. Исключением является оселок из Колосков 12/7, изготовленный из гальки в виде треугольника без отверстия (рис. 25, 11).
Сквозное отверстие для подвешивания на верхнем конце выполнено путем двустороннего сверления. Длина точильных брусков варьирует от 9 до 13,5 см, ширина - от 1,7 до 3,8 см, толщина составляет 1,3 - 1,6 см. Иногда к бруску посредством кожаного ремня крепились бронзовые бляхи (Висунск 1/2, Звонецкое 15/2). Кроме целых изделий, найдены и поломанные оселки. У трех оселков (Васильевка 43/1 в Дунайско-Днестровской подгруппе, Николаевка 1/4 в Орельско-Самарском междуречье, Танковое 9/4 в Крыму) обломана нижняя часть (рис. 25, 8 - 10), у оселка из Высокого 5/1 в восточной Украине - верхняя (рис. 25, 21).
К первому типу по предложенной мною типологии отнесены оселки со значительной толщиной бруска и не приостренным нижним краем (рис. 25, 17) из Гуры-Быкулуй 5/1, Суворово 5/1 и 5/2 (Дунайско-Днестровская подгруппа), Изобильного 3/3, Целинного 16/3 (Крым), Головковки 3/6 (Приднепровье). У них максимальная ширина изделия равна или незначительно превышает его толщину. Ко второму типу относится большинство оселков. Они, зачастую, имеют приостренный в профиле нижний край и незначительную ширину изделия. У основной их части максимальная ширина более чем в два раза превышает толщину.
Третий тип образуют очень тонкие оселки из Танкового 9/4 и Николаевки 1/4 (рис. 25, 8 - 9). Их максимальная ширина более чем в четыре раза превышает толщину.
Известны случаи, когда у черногоровцев оселок являлся единственной находкой в захоронении (Астахово 14/3, Плавни 8/2, Константиновка 12/11). Считается, что в культурах раннежелезного века оселок является принадлежностью, главным образом, мужских воинских захоронений. На широком индоевропейском материале Н.Л. Членовой было показано, что, помимо своего прямого рабочего назначения, оселки играли и определенную культовую роль, являясь, в частности, атрибутом бога грозы [Членова 1984, с. 85-87].
В п.1 к.2 у с. Соколово (Орельско-Самарское междуречье) у стоп костяка лежала песчаниковая плитка с чашевидным углублением и со следами медных окислов от лежавшей на ней бронзовой иглы (рис. 23, 5). Не исключено, что плитка могла служить для растирания желтой краски, кусок которой был найден вместе с нею.
С п.8 в к.1 группы П у с. Котовка этого же региона предположительно связывается находка песчаниковой зернотерки с овальным пестом (рис. 23, 4). Зернотерка имела подпрямоугольную форму с вогнутой заполированной в результате употребления поверхностью.
В п.2 к.1 ус. Булаховка (Орельско-Самарское междуречье) в ладонь левой руки умершего был вложен овальный в сечении кварцитовый терочник (рис. 23, 6). На основании расширенной части и одной из боковых граней расположены сколы, свидетельствующие о вероятном использовании орудия как отбойника.
Изделия из кремня встречены в 21 погребении. Располагались они, преимущественно, в районе пояса около тазовых костей, иногда были помещены в кожаный мешочек. Они представлены, главным образом, отщепами: Высокое 5/1 (восточная Украина); Песчанка 1/5 (Орельско- Самарское междуречье); Семеновка 2/1 (Дунайско-Днестровская подгруппа); Западнодонузлавский курган 1/5, Зольное 1/5, Рюмшино 1/3 (Крым); Высокое 5/3, Звонецкое 15/2, Первомаевка 3/5, Поддубное 2/2, Скелеватое 2/8 (Поднепровье).
Реже встречены орудия на отщепах: Зимогорье 2/5, Приморский 2/5 (восточная Украина); Башмачка п.4, Высокая Могила п.5 (Поднепровье); Терны 1/1 (Орельско-Самарское междуречье); Соколовка 2/3 (Побужье). На отщепе изготовлен и серп-вкладыш из Соколово 2/1 в междуречье Орели и Самары (рис. 23, 21). Реже орудия изготовлены на пластинах: Головковка 6/3, Золотая Балка 14/3, (Поднепровье); Гура-Быкулуй 5/1 (Дунайско-Днестровская подгруппа).
Среди инвентаря немногочисленны прясла. Большинство из них, вырезанные из эпифизов костей животных, найдены в пяти погребениях Орельско-Самарского междуречья: Дубовики 1/2, Николаевка 3/4, Песчанка 1/5, Соколово 2/1, Троицкое 3/5 (рис. 23, 24-28). Они имели в плане круглую форму, в сечении - трапециевидную со сквозным отверстием по центру. В двух случаях они располагались перед лицом, по одному - у колен, у стоп или рядом с запястьем умершего. Одно костяное прясло бочонковидной формы сопровождало погребение Колоски 12/7 в Крыму (рис. 23, 23). Пока известно лишь одно глиняное прясло из Новочерноморья 4/19. Оно имеет округлую в плане и прямоугольную в сечении форму (рис. 23, 22).
Изделие из дерева - редкая для предскифских комплексов находка. В п.6 к.4 в группе VII у с. Ковалевка (Побужье) у коленей погребенного находились части деревянного предмета, напоминающего луку седла, вырезанного из плоской в сечении доски толщиной 2 см. Изделие состоит из четырех кусков дерева, разделенных четырьмя прорезями шириной 5 см. На двух кусках сохранились отверстия квадратной и округлой формы [Гошко, Отрощенко 1986 с. 173, рис. 4].
Конское снаряжение немногочисленно в черногоровских захоронениях Северного Причерноморья и встречено пока только в пяти комплексах. В Бирюково 8/2, Черногоровке 1/3 и Веселой Долине 1/2 найдены комплекты конской сбруи, состоящие из удил и (или) псалиев, сопровождающихся уздечными бляхами. В п.5 Высокой Могилы обнаружены бронзовые удила, а в Чечелиевке 2/8 - два костяных псалия.
В Бирюково 8/2 конская узда располагалась среди черепа и костей коня за спиной умершего. В ее составе - два бронзовых псалия, четыре бляшки для распределения ремней и лунница (рис. 27, 6, 7; 28, 3, 5, 6). В Черногоровке 1/3 найдены бронзовые удила, семь литых блях и два псалия (рис. 26, 9; 27, 8, 9). Костяные детали конской упряжи происходят из п .2 к.1 Веселой Долины, где они располагались на расстоянии 15-20 см за спиной скелета по одной линии от затылка до пят и состояли из двух псалиев, трех больших блях, мелких бляшек и пуговиц (рис. 27, 1; 28, 7-10).
Удила найдены в двух черногоровских захоронениях Северного Причерноморья. В п.5 кургана Высокая Могила выявлены бронзовые литые удила, состоящие из двух звеньев, соединенных между собой круглыми петлями, и относящиеся к эпонимному типу (рис. 26, 1). Они относятся к четвертому виду уздечных комплектов, в которых псалии неподвижно и неразъемно соединены с удилами. Удила однокольчатые с круглыми внешними кольцами. С верхней стороны стержни удил покрыты двумя рядами прямоугольных квадратиков. К петле присоединены подвижные приспособления для крепления повода - стержни, имеющие в месте соединения с удилами круглую петлю, а на противоположном Г- образно изогнутом конце - плоскую шляпку. Неподвижно соединенные псалии принадлежат к отделу цилиндрических и имеют два отверстия, расположенных в одной плоскости.
В эпонимном памятнике - п.3 к.1 у хут. Черногоровка - присутствовали двучастные однокольчатые удила со стремечковидными внешними окончаниями, которые образованны широкой дугой и прямой подножкой (рис. 26, 9).
Псалии происходят из четырех черногоровских погребений Северного Причерноморья. В двух из них были костяные псалии, относящиеся к двум различным типам, названным по месту их обнаружения. Псалии типа Чечелиевки происходят из захоронения в Чечелиевке 2/8 (рис. 27, 2, 3). Два слабо изогнутых цилиндрических костяных псалия имеют ровно обрезанные края. Плоскость среза слегка вогнута внутрь и заполирована. Каждый псалий имеет по три одинаковых круглых отверстия, расположенных в двух взаимно перпендикулярных плоскостях.
Костяные псалии найдены также в п.2 к.1 Веселой Долины. Целый экземпляр с тремя сквозными отверстиями и муфтообразными утолщениями в профиле слегка изогнут и имеет длинный верхний конец (рис. 27, 1). Он отнесен к типу, названному типом Веселой Долины. Второй псалий сохранившийся в обломках, типологически отличается от описанного выше.
Бронзовые псалии из Бирюково и Черногоровки относятся к псалиям типа Черногоровки [Махортых 2004, с. 306]. В Бирюково 8/2 обнаружены два псалия, которые имеют вид слегка изогнутых стержней с тремя овальными отверстиями в утолщениях (рис. 27, 6, 7). На концах псалиев - грибовидные шляпки. Один из псалиев был сломан в древности. Находки псалиев без удил позволяют предположить, что удила были ременными и не сохранились. Среди инвентаря п.3 к.1 у хут. Черногоровка находилась пара трехдырчатых стержневидных псалиев с овальными отверстиями в утолщениях (рис. 27, 8, 9).
Относительно упомянутых выше уздечных принадлежностей и, в частности, псалиев черногоровского типа, отмечу, что в степях Восточной Европы основным районом их распространения является Северное Причерноморье. Помимо Восточноукраинской группы черногоровских памятников, восемь подобных псалиев выявлено в погребении
новочеркасского типа у пгт. Слободзея в Нижнем Поднестровье [Яровой, Кашуба, Махортых 2002, с. 296, рис. 6; Махортых 2005]. Псалии черногоровского типа известны также на Нижнем Дону в могильнике Балабинский 1, где они сопровождались бронзовыми овально-кольчатыми удилами [Лукьяшко 1999, с. 160, рис. 103, 2].
Наряду с Северным Причерноморьем, другим крупным районом распространения степных форм узды черногоровского типа является Северный Кавказ, и в частности Закубанье. Так среди ранней группы погребений могильника Пшиш-1 выделяется группа из четырех комплексов (пп. 3, 28, 61, 83), содержащих псалии типа Черногоровки [Сазонов 1995, с. 9092]. В ареале т.н. протомеотских древностей известны еще три бронзовых трехдырчатых и один костяной псалий из могильников Николаевский и Казазово 3.
Помимо Закубанья, они встречены также на Ставрополье
(Александровское), в Кабардино-Балкарии (Герменчик) и Северной Осетии (Кобанский могильник) [Иессен, 1953, рис. 19, 2; Батчаев, 1985, табл. 6, 15, 16]. Кстати, именно уздечный набор из могильника Верхний Кобан, содержащий бронзовые стремечковидные удила и трехдырчатые псалии, типологически больше всего соответствует конскому набору из Черногоровского кургана. Примечательно, что в том же Кобанском могильнике найдена бронзовая шлемовидная бляха, которая мало, чем отличается от такой же бляхи из кургана у хут. Черногоровка.
Бляшки от конской узды присутствовали в трех черногоровских захоронениях. В п.3 к.1 у хут. Черногоровка найдены пять небольших круглых литых бляшек и шлемовидная бляха первого типа, по классификации автора [Махортых 1999, с. 166-168] (рис. 28, 1, 2). В Бирюково 8/2 обнаружены три ременных бронзовых бляшки с круглыми шляпками и одна с обломанным краем в виде полумесяца (рис. 28, 3, 6). Информация О.Р. Дубовской и В.В. Подобеда [Дубовская, Подобед 1996, с. 105] о находке в погребении у с. Бирюково бронзовой шлемовидной бляхи является ошибочной.
Из п.2 к.1 Веселой Долины происходят три большие бляхи, две мелкие бляшки и десять пуговиц, изготовленных из кости или клыков кабана. Большие бляхи из клыка кабана совершенно одинаковы и имеют изогнутость. Лицевая поверхность декорирована врезным орнаментом в виде кругов и соединенных вершинами треугольников, в центре которых сохранились участки зубной эмали. На тыльной стороне имеется изогнутое “ребро” и по шесть сквозных отверстий (рис. 28, 7).
В рассматриваемом комплексе имеются также две бляшки из обрезков клыка кабана вытянуто-овальной формы с орнаментом в виде овала и врезного угла на лицевой поверхности и двумя сквозными парными отверстиями на тыльной стороне (рис. 28, 8).
В качестве деталей конского снаряжения можно рассматривать и пуговицы из Веселой Долины (рис. 28, 9, 10). Шесть костяных пуговиц овальной формы имеют по одному - два сквозных отверстия. На их лицевой поверхности размещены врезные круги или овалы.
Четыре овальные пуговицы из кости не имели врезных овалов на лицевой стороне. На тыльной поверхности каждой пуговицы сделано сквозное отверстие (рис. 28, 9).
Еще одна овальная костяная пуговица найдена в п .5 к.2 могильника Приморский 1 (восточная Украина) (рис. 28, 11). С тыльной стороны она имеет два сквозных отверстия, просверленных под углом по горизонтали.
В связи с рассмотрением описанных выше костяных изделий считаю необходимым упомянуть также разрушенное захоронение в кургане у с. Луганское, располагающееся на той же территории, что и основной массив восточноукраинских черногоровских погребений с уздой. Положение скелета не установлено. Благодаря нескольким не потревоженным костям, удалось лишь выяснить, что умерший лежал головой на северо-восток. Инвентарь погребения включал набор костяных предметов и остатки какого-то железного предмета.
Из 18 найденных костяных изделий 17 составляют единый комплекс украшений узды, и только костяная трубка, вероятно, имеет хозяйственное назначение. Все украшения изготовлены из клыков кабана. По форме их можно разделить на два типа: в виде пуговицы и бабочковидные. Все 14 пуговицеобразных украшений представляют собой круглые, сверху хорошо отполированные бляхи. Пять из них имеют по два параллельных отверстия для пришивания (рис. 28, 29), у девяти - таких отверстий по одному (рис. 28, 30). Бабочковидных украшений найдено три (рис. 28, 31). По форме, размеру и обработке они идентичны: хорошо отполированы и украшены неглубокими бороздками по краю крышки и на центральной соединительной планке. С внутренней стороны на концах крышек имеется по одному отверстию для пришивания.
На территории юга Восточной Европы, наиболее близкие
причерноморским наборы костяных украшений упряжи коня происходят из степных черногоровских захоронений Нижнего Дона (Красногоровка Ш, 12/1) и Поволжья (Жирноклеевский 6/9; Эльтон 7/5), а также из некоторых «протомеотских» могильников Закубанья (Николаевский п.31/6; Пшиш-1, п.93) [Вальчак, Мамонтов, Сазонов, 1996, с. 32-35].
Наборы украшений из кости, встреченные в упомянутых выше комплексах, различаются между собой количественным соотношением входящих в их состав бляшек. Например, в п.93 могильника Пшиш 1 их было найдено восемь экземпляров, в захоронениях из Веселой Долины - 11, Жирноклеевского - 23, Красной деревни - 35 экземпляров. Разнообразием форм, пропорций и декора отличаются и сами костяные бляшки. В определяющей степени это относится к более крупным по размеру т.н. «фигурным» бляшкам, среди которых выделяются: двойные бляшки, имеющие
в плане восьмерковидную форму (Красногоровка, Эльтон); изделия бабочковидной или бантиковидной формы (Луганское, Птттиттт); продолговатые бляшки с выступающим язычком (Жирноклеевский, Эльтон). Примечательно, что в комплексе из Веселой Долины, включающем крупные дуговидно изогнутые бляшки, украшенные орнаментом в виде окружностей и совмещенных верт инами треугольников, не был обнаружен ни один из трех вариантов «фигурных» блях. Предположение об использовании костяных «фигурных» блях в качестве наносников впервые было высказано К.Ф. Смирновым [Смирнов, 1961, с. 70] и поддержано А.А. Сазоновым [Сазонов, 1995, с. 87].
Бронзовые лунницы. Значительный интерес представляет архаическая лунница из п.2 к.5 у с. Суворово. Снаружи она украшена тремя круглыми выпуклинами, которые дополнительно очерчены линией неполной бегущей спирали (рис. 28, 4). На оборотной стороне имеется петля крепления. Судя по описанию, она найдена перед туловищем вместе с кинжалом и оселком. Возможно, украшала пояс. В настоящее время на юге Восточной Европы известно еще четыре погребения с бронзовыми лунницами этого типа: Бандышевка, к.1, Пшиш-1, п.51, Сержень-Юрт, п.56. Тетюши, п.183. Костяные прототипы таких лунниц появляются в Северном Причерноморье еще в белозерскую эпоху [Махортых 1999б, с. 170].
Одна бронзовая лунница треугольной формы с петлей на оборотной стороне происходит из Бирюково 8/2 (рис. 28, 5).
Детали одежды и украшения. Довольно многочисленны в черногоровских погребениях металлические и костяные украшения и детали одежды. Они представлены ворворками, застежками, пуговицами, налобными венчиками, подвесками, пронизями.
Ворворки, предположительно использовавшиеся для фиксации отверстий на поясе или закрепления/застегивания окончаний ремешков, встречены в трех черногоровских комплексах Северного Причерноморья.
По форме среди них выделяются три типа. Первый тип образует массивная медная ворворка биконической формы из п .8 к.2 у с. Чечелиевка (Поднепровье). Она имеет невысокий, выступающий на одном из оснований ободок, отделенный от него небольшим углублением (рис. 29, 3). Боковая поверхность ободка украшена вертикальными насечками. Отнесение ворворки из Чечелиевки к предметам кобанского импорта, как это представляется О.Р. Дубовской [1997], вряд ли оправдано. Этой находке присущ ряд особенностей (своеобразная биконическая форма, орнаментированный ободок, отделенный от основания углублением), не характерных для северокавказских экземпляров. Большая часть последних относится к предметам конского снаряжения, в отличие от причерноморских, располагающихся у пояса погребенного.
Как второй тип можно рассматривать костяную ворворку в форме суженного в средней части цилиндра из п .3 к.1 у с. Васильевка Херсонской области (рис. 29, 1).
К третьему типу относятся костяная цилиндрическая ворворка из п .1 к.2 у с. Малокатериновка и предположительно бронзовая ворворка приплюснуто - цилиндрической формы с кружком вокруг отверстия из Черногоровки 1/3 (рис. 29, 2, 4).
Бронзовые пуговицеподобные бляшки представлены несколькими типами. Круглые бляшки типа находки из Мелитополя найдены в трех черногоровских погребениях Северного Причерноморья: Золотая Балка п.3, Мелитополь 2/3 и, предположительно, Черногоровка 1/3 (рис. 29, 7-9). Они располагались на спине в Золотой Балке, за теменем в Мелитополе и перед грудью в Черногоровке. Их диаметр составляет около 2 см.
Бляшка типа Желтого Яра найдена в погребении Желтый Яр 2/12 (Дунайско-Днестровский регион). От бляшек типа Мелитополя она отличается отсутствием петельки с внутренней стороны, вместо которой для крепления использовался изогнутый прямоугольный в сечении стерженек (рис. 29, 6). Эта бляшка располагалась за сосудом напротив лба умершего.
Две бронзовые пуговицеподобные бляхи подокруглой формы происходят из п.2 к.1 у с. Висунск (рис. 29, 15). Их размеры составляют 1,5 х 1,5 см. Бляхи располагались у локтя левой руки рядом с оселком, который лежал у локтя правой руки - погребенный был положен на левый бок, руки были согнуты и направлены кистями в сторону лица. Можно предполагать, что бляшки были связаны с креплением оселка.
Четырехлепестковые бронзовые бляшки, выделенные в тип Звонецкий, найдены в п.2 к.15 у с. Звонецкое в Поднепровье (рис. 29, 16, 17). Их диаметр составляет около 1,4 см. Бляшки находились между ребрами и тазом, рядом с оселком слева от костяка, лежавшего скорченно на спине. Они крепились к отверстиям с обеих сторон бруска посредством петли и кожаного ремня.
В шести черногоровских захоронениях Северного Причерноморья найдены бронзовые восьмеркообразные бляшки: Бурчак 9/1, Софиевка п.3 (Поднепровье); Соколово 3/4 (Орельско-Самарское междуречье); Рюмшино 1/3 (Крым); Бирюково 8/2, Зимогорье 2/5 (восточная Украина). Среди них выделяются три типа. К типу Зимогорье относятся бляшки из Зимогорья и Рюмшино, парные полусферические выпуклины которых соединены между собой прямой линией (рис. 29, 10, 11). В рамках типа Соколово
рассматриваются бляшки, не имеющие такой линии (рис. 29, 12-13). Тип Бурчак представлен бляшкой из Бурчака 9/1, не имеющей соединительной линии, но украшенной точечным орнаментом по краю (рис. 29, 14).
Большая часть бляшек найдена на черепе (Бирюково 8/2, Бурчак 9/1, Рюмшино 1/3) или возле него (Софиевка, п.3). Одна бляшка располагалась слева у таза (Соколово 3/4), другая - у левого плеча близ колчана (Зимогорье 2/5). Можно предполагать многофункциональное использование восьмерковидных бляшек для украшения одежды, и в первую очередь, головного убора, а также различных предметов, например, колчанов.
Вопрос о происхождении бронзовой восьмерковидной бляшки, являющейся сравнительно частой находкой в черногоровских комплексах, относится к числу дискуссионных. Одни исследователи, в качестве их вероятного прототипа, называют позднебронзовые причерноморские костяные бляшки типа Павловка-Белогрудовский лес [Дубовская 1994, с. 142; Вальчак, Мамонтов, Сазонов, 1996, с. 32], другие связывают их происхождения с Волго - Камьем (приказанская культура) откуда они посредством кочевников распространились на другие территории [Потапов 1997, с. 37]. Обширный географический и культурный ареал бытования бронзовых восьмерковидных бляшек (Днепровское лесостепное Правобережье, Поднестровье, Крым и др.), а также простота изготовления, вероятно, свидетельствуют о существование нескольких центров их производства.
Помимо Северного Причерноморья, захоронения с восьмерковидными бляшками выявлены на Нижнем Дону (Вербовой Лог IV, 6/1; Отрадный П, 3/3; Спорный IV, 14/16; Тузлуки 3/2; Шахаевская П, 6/4), на Северо-Восточном Кавказе (Калиновка 1/1) и в Поволжье (Усть-Курдюм 1/2; Эльтон 7/5) [Махортых 2005, с. 199].
Налобные венчики из кожи или бронзы, как было показано В.В. Отрощенко, служат одним из признаков, позволяющих идентифицировать черногоровцев с историческими киммерийцами [Гошко, Отрощенко 1986; Отрощенко 1994, c. 114]. Они найдены в двух погребениях Дунайско- Днестровской подгруппы (Траповка 1/9, Семеновка 2/1), в двух захоронениях
Приднепровской (Высокая Могила п.5, Заповитное 9/2) и трех комплексах Южнобугской (Анатольевка 1/5, Висунск 1/2, Павловка 2/3) подгрупп.
Очелья представлены остатками тонкой медной пластинки в Траповке 1/9 (рис. 30, 25) и Анатольевке 1/5, бронзовой дуговидно изогнутой скобкой, украшавшей головной убор в Семеновке 2/1, обручем из узкой бронзовой ленты шириной до 1 см в Высокой Могиле п.5 и Черногоровке 1/3 (рис. 30, 23), кожаным ремешком, чей отпечаток прослежен на лобной части черепа в Заповитном 9/2.
Остатками очелья или иного головного убора, вероятно, являются прямоугольные бронзовые пластины различной длины. Они зафиксированы в Васильевке 1/3, Висунске 1/2, Золотой Балке 14/3, Новочерноморье 4/9 и 4/19, Орехово 3/3, Павловке 2/3, Первомаевке 3/5 в Поднепровье; Изобильном 2/9 в Крыму (рис. 30, 24). Не исключено, что декоративным элементом очелья является и бронзовая тонкая пластинка с загнутым окончанием из п .9 к. 11 у совхоза Аккермень. Ее длина 2,5 см, ширина 2,2 см. В погребении Соколово 2/1 (Орельско-Самарское междуречье) встречены мелкие фрагменты
бронзового листа, также, вероятно, происходящие от головного убора. В Высоком 5/3 головной убор украшала тонкая золотая прямоугольная пластина с загнутым краем. На ее внешней поверхности имеется легкое рифление. Предположительно, остатками украшения головного убора или какой-то иной детали погребального костюма являются тонкие чешуйки бронзы, зафиксированные на шейных позвонках, ребрах левой половины грудной клетки и на левом запястье погребенного в Красном 5/3 (ДунайскоДнестровский регион).
Довольно многочисленны височные подвески, представленные несколькими типами.
Подвески петлевидной формы из бронзовой проволоки найдены в Соколово 3/4 справа у виска, в Соколово 2/1 - слева у виска, в Танковом 9/4а - слева на ребрах (рис. 30, 7, 8).
Подвеска кольцевидной формы из бронзовой проволоки толщиной 3 мм выявлена в Великодолинском 1/5.
Бронзовая височная подвеска в два оборота из полуовальной в сечении бронзовой проволоки диаметром 1,8 см происходит из к.2 у г. Зимогорье (восточная Украина) (рис. 30, 9). Она лежала перед лбом. Возможно, близкая подвеска была найдена и в п.2 к.3 у с. Новоалексадровка (восточная Украина), где она описана как спиральное бронзовое колечко, располагавшееся у правого виска.
Подвеска в 1,5 оборота из бронзовой круглой в сечении проволоки диаметром 1,1 - 1,5 см найдена в Траповке 1/9 (Дунайско-Днестровская подгруппа) (рис. 30, 4). Еще две бронзовые подвески в 1,5 оборота из подпрямоугольной в сечении проволоки найдены в Кременевке 2/4. Они имеют заостренное основание и слегка раскованную головку (рис. 30, 10, 11). К ним близки бронзовые подвески из Мелитополя 2/4, лежавшие по обе стороны черепа у ушных раковин погребенного (рис. 30, 12). Одна из них была овальной формы с несомкнутыми концами из плоской в сечении проволоки размером 2,8 х 1,6 см. Другая - спиралевидная с длинным концом из полусферической в сечении проволоки высотой 3 см. Фрагмент сильно окислившегося бронзового изделия, изготовленного из четырехгранной в сечении проволоки, выявлен рядом с черепом в п.5 к.2 могильника Приморский 1.
Перед лицевой частью черепа в Изобильном 3/3 (Крым) обнаружена подвеска с ромбовидным расширением на одном из краев, изготовленная из бронзовой полоски (рис. 30, 5). Она имеет диаметр - 0,9 см и своей формой сближается с подобной находкой из белозерского погребения Струмок в Северо-Западном Причерноморье [Тощев 1984, с. 26, рис. 2].
Бронзовая подвеска из свернутой в колечко плоской, тонкой и узкой желобчатой полоски металла найдена на правом виске в п .2 к.24 Орджоникидзе (Поднепровье). Ее диаметр - около 1 см, ширина полоски - 0,2 см.
Подвески из бронзовой пластины, свернутой в 1,5 оборота, обнаружены в п.3 Золотой Балки (один экземпляр, Поднепровье) и в Песчанке 1/5 (два экземпляра, Орельско-Самарское междуречье) (рис. 30, 16, 17). Они располагались около черепа.
В Высоком 5/1 (восточная Украина) под черепом находилась
кольцевидная подвеска из полоски золотой фольги шириной 0,5 см (рис. 30, 13). Диаметр отверстия - около 0,9 см, внешний диаметр - 1,8 см.
Височные подвески в виде закрученных «бараньих» рогов сопровождали четырех погребенных. Один конец подвесок заострен, на другом имеется круглая шляпка, поверхность которой украшена тремя радиально расходящимися лучами (рис. 30, 18-21). Они изготавливались из золота (Высокая Могила п.5), бронзы с последующей плакировкой золотой фольгой (Львово 14/2, Целинное 16/3) или же сплава золота и серебра с незначительной примесью меди (Чечелиевка 2/8). В трех погребениях найдены по две подвески, которые располагались по сторонам черепа или под нижней челюстью. Лишь в п.5 Высокой Могилы выявлена одна золотая подвеска, располагавшаяся возле левого уха.
Подвески этой формы, очевидно, служили не только простыми украшениями, а имели также символическое значение, связанное с почитанием барана [Корпусова, Белозор 1980, с. 240]. Вероятно, череп барана, найденный в комплексе из Целинного 16/3, не играл роль заупокойной пищи. Для более позднего иранского мира известно символическое значение барана и его рогов.
Если признавать киммерийцев одним из иранских народов, то возможно предположение о символическом значении подвесок. Высказано мнение, что три луча, вписанные в окружность шляпки, являются родовым знаком черногоровцев, отличным от знака новочеркассцев - ромба с кружком в центре, вписанного в окружность [Бокий, Горбул, Отрощенко 1991, с. 179].
Сомнительным представляется вывод О.Р. Дубовской о том, что, находки в захоронениях серег-подвесок в одном экземпляре - черта, характерная для воинской субкультуры черногоровцев, когда мужчины-воины носили одну серьгу, а женщины - две [Дубовская 1985, с. 169-170]. Данному предположению противоречат парные находки однотипных серег-подвесок в воинских мужских погребениях черногоровского типа у с. Целинное в Крыму и с. Чечелиевка на Кировоградщине.
Оригинальная бронзовая подвеска располагалась на шее умершего из Каменского 1/12 в Поднепровье. Она изготовлена из обломка кобанской булавки с витым четырехгранным стержнем и навершием в виде уплощенной пластинки, завернутой в трубочку (рис. 30, 22).
В качестве подвески, очевидно, можно рассматривать небольшую бронзовую пластинку округлой формы с небольшой дырочкой из Благовещенки 1/4, расположенную на правом виске покойника (рис. 30, 15).
Серьга из бронзовой проволоки, имеющая вид крючка с косо обрубленным одним и приостренным другим концами, найдена в Звонецком 15/2 (рис. 30, 14).
Пронизки делятся на два вида: витые из проволоки и свернутые из пластины. Витые пронизки обнаружены в четырех погребениях (рис. 30, 1-3). В захоронении Аккермень 11/9 спиральная пронизь из бронзовой проволоки лежала выше черепа. В Золотой Балке п.3 три фрагмента такой пронизи располагались на шее. Золотая спираль найдена у грудной клетки в п .1 к.6 у с.
Суворово. Своеобразная пронизь в четыре витка из серебряной проволоки найдена в области грудной клетки умершего из п .1 в к.40 у с. Софиевка.
Цилиндрическая пронизь из бронзовой пластины длиной 1,2 см находилась в районе пояса костяка в п .1 к.2 у с. Малокатериновка (рис. 30, 6).
Единичной находкой являются бусы. Четыре цилиндрические бусины из голубой пасты происходят из Соколово 2/1 (Орельско-Самарское междуречье), где они лежали на костях грудной клетки.
Как предметы инвентаря, видимо, следует рассматривать находки астрагалов в Астахово 18/13, Висунске 1/2, Заплавке 5/8, Заповитном 2/9, Золотой Балке 14/3, Рюмшино 1/2. В Золотой Балке 14/3, помимо астрагалов найдены две бабки и копыто крупного животного (быка?).
Алебастровая овальная застежка найдена в п.5 Высокой Могилы. Она уплощена с одной стороны, с другой - поперек размещены три углубления для крепления на основе (рис. 29, 5).
Предметы неясного назначения. Предположительно, стрекало найдено в комплексе из Мелитополя 2/3. Оно представляет собой железный черешковый наконечник, являющийся уникальным для киммерийских памятников Северного Причерноморья (рис. 31, 2). Прямые аналогии ему неизвестны. С определенной долей условности его можно считать особой разновидностью специфических орудий или атрибутов власти - жальцевых стрекал, хронологический и культурно-территориальный диапазон бытования, которых является достаточно широким [Отрощенко, Черных 1998, с. 59-60]. По всей вероятности, этой находке функционально близок короткий костяной полый цилиндр с прочно вставленным в него железным заостренным стержнем из киммерийского всаднического захоронения у с. Зольное в Крыму (рис. 92, 12).
Железные конусы, возможно служившие втоками дротиков (копий) или деталями культового облачения, встречены в одном черногоровском погребении Дунайско-Днестровской подгруппы из Бутора 14/6, где располагались у пояса умершего (рис. 31, 3-6).
Деревянная посуда. По наблюдениям В.В. Отрощенко, деревянные сосуды встречены в 16% черногоровских погребений [Отрощенко 1989, с.112]. Замечу, однако, что эти данные нуждаются в конкретизации, как исходя из современного уровня накопления источников, так и подразделения киммерийских памятников на несколько локальных территориальных подгрупп. В целом же, применительно к Северному Причерноморью сегодня можно говорить о присутствии деревянной посуды в 17 (13%) черногоровских погребениях. В памятниках Крыма деревянные сосуды пока отсутствуют. В Орельско-Самарском междуречье и Побужье известно по одному погребению с деревянной посудой: Соколово 3/4 и Калиновка 1/2. На территории восточной Украины деревянная посуда выявлена в трех погребениях (20%): Веселая Долина 1/2, Зимогорье 2/5, Новоалександровка 3/2. Столько же находок сделано в Дунайско-Днестровской (13%, Гура-Быкулуй 5/1, Лиманское 1/1, Рошканы 3/4) подгруппе. Деревянные сосуды найдены в девяти погребениях Приднепровской подгруппы (18%): Висунск 2/1, Высокая Могила п.5, Высокое 5/3, Заповитное 9/2, Звонецкое 15/2, Кисличеватое 4/7, Орехово 3/3, Старобогдановка 1/2, Шированка 4/1. Интересно сравнить данные Северного Причерноморья с Нижнем Подоньем, где деревянная посуда встречена среди 18% надежно атрибутированных черногоровских погребений.
Деревянная посуда представлена блюдами, мисками, чашей, горшочком, черпаком (?), ложками и палочками с расширяющимися концами. Блюдами и мисками названы сосуды, у которых диаметр венчика более чем в два раза превышает высоту. При этом к мискам отнесены сосуды с диаметром венчика до 20 см, к блюдам - от 20 см и выше. В большинстве черногоровских захоронений Северного Причерноморья найдено по одному деревянному сосуду, но известны и более многочисленные наборы посуды. Особый интерес представляет п.2 к.1 у с. Висунск, где в ногах скелета располагалось деревянное блюдо, на котором находились фрагменты маленького сосудика. Рядом с блюдом находились деревянная ложка и две круглые деревянные палочки (рис. 32, 1-3). В Калиновке 1/2, Высоком 5/3, Зимогорье 2/5 обнаружено по два сосуда. В Калиновке 1/2 на блюде лежал деревянный сосуд кубковидной формы. В Высоком 5/3 находилось два деревянных овальных блюда.
Деревянные блюда найдены в шести погребениях Северного Причерноморья: Висунск 1/2, Высокое 5/3, Зимогорье 2/5, Калиновка 1/2, Лиманское 1/1, Старобогдановка 1/2 (рис. 32, 1, 5, 6, 9). К сожалению, в публикации прекрасного черногоровского комплекса из Калиновки 1/2 (Побужье) отсутствует упоминание об истлевшем деревянном блюде с костями животного, изображенном в отчете о раскопках [Шапошникова, Фоменко, Балушкин 1974]. Посуда довольно часто украшалась металлическими оковками. Бронзовые пластинки были обнаружены в Висунске 1/2, Гура-Быкулуй 5/1, Лиманском 1/1, Рошканах 3/4, тогда как золотые оковки имелись на сосудах из Высокой Могилы п .5 и Калиновки 1/2.
Во всех случаях, кроме Старобогдановки, кости животных лежали на блюде или рядом с ним. Так, кости животных были уложены на деревянное блюдо в Висунске 1/2, Высоком 5/3, Зимогорье 2/5, Калиновке 1/2, Рошканах 3/4. Рядом с деревянным сосудом напутственная пища располагалась в Лиманском 1/1, и возможно в погребении Гура-Быкулуй 5/1.
Лишь в одном случае (Висунск 1/2) блюдо находилось в ногах умершего. В остальных погребениях оно помещалось в области черепа: за теменем (Высокое 5/3, Калиновка 1/2, Лиманское 1/1, возможно Гура-Быкулуй 5/1), на небольшом расстоянии перед лицевыми костями черепа (Высокая Могила, п.5, Зимогорье 2/5, Рошканы 3/4, Старобогдановка 1/2).
Миски диаметром до 20 см округлой или овальной формы с уплощенным дном и скругленным краем найдены в Заповитном 9/2, Звонецком 15/2, Кисличеватом 4/7, Соколово 3/4, Новоалександровке 3/2 (рис. 32, 11, 13). Миски имели бронзовые оковки в Звонецком 15/2, Соколово 3/4 и Новоалександровке 3/2. Небольшой размер мисок не позволял класть в них крупные кости животных. Можно предположить, что их использовали для кусков мяса без костей. В Кисличеватом 4/7 рядом с миской найдены кости конечностей мелкого рогатого скота.
Из описания следует, что миски размещались за теменем (Кисличеватое 4/7, Соколово 3/4), перед лицом (Звонецкое 15/2, Новоалександровка 3/2), лишь в одном случае миска лежала между локтей (Заповитное 9/2).
В Северном Причерноморье пока известна лишь одна чаша из Зимогорья 2/5 (рис. 32, 12). Она имела диаметр около 18 см. Вместе с деревянным блюдом и глиняным сосудом чаша располагалась перед лицом погребенного.
Также в единственном экземпляре в Калиновке 1/2 найден небольшой деревянный горшочек, высотой 14 см (рис. 32, 4). Он стоял на деревянном блюде вместе с напутственной пищей у черепа за теменем. Венчик его с одной стороны по краю оббит тремя пластинками. Две крайние - золотые, средняя - из серебра. На поверхности серебряной пластинки есть штрихи. Пластины крепились к основе серебряными и бронзовыми гвоздиками Г-образной формы. Противоположная сторона венчика украшена тремя бронзовыми пластинами. Крайние две пластины по форме и характеру крепления сходны с золотыми и серебряными. Средняя пластина расположена вдоль по венчику и также закреплена гвоздиками. У основания венчика размещалось пять дуг, каждая из которых образована шестью бронзовыми гвоздиками. Три дуги находились под золотыми и серебряными пластинками и две - под бронзовыми.
Единичной находкой являются также деревянная ложка и палочки из Висунска 1/2. Они лежали рядом с деревянным блюдом, на котором находились кости животного и деревянный сосудик. Ложка имела слегка выгнутую ручку с круглым сечением и длину 30 см (рис. 32, 2). Рядом с ней лежали две круглые деревянные палочки, которые имели на концах уплощенные расширения (рис. 32, 3). Длина палочек - около 25 см.
Плохо сохранившиеся деревянные сосуды, которые, судя по отсутствию в них костей животных, относятся к чашам, горшкам или мискам выявлены также в Веселой Долине 1/2, Висунске 1/2, Орехово 3/3 и Шированке 4/1. В Веселой Долине и Орехово сосуды имели бронзовые оковки, в Шированке - золотые.
Восстановить технологические приемы изготовления деревянных сосудов по сохранившимся остаткам сложно. Можно лишь предполагать, что часть из них выдалбливали или вырезали из цельного куска дерева, выбирая для этого наиболее качественные участки древесины - каповые. Для изготовления блюд использовались широкие бруски с поперечным сечением. Часто деревянные сосуды были украшены металлическими оковками. Последние представлены золотыми и бронзовыми пластинами, главным образом, прямоугольной формы. Оковки крепились к основе при помощи металлических гвоздиков или же просто зажимались вокруг венчика сосуда.
В погребениях Висунск 1/2, Заповитное 9/2, Лиманское 1/1, Старобогдановка 1/2 встречена только деревянная посуда. В других захоронениях она сочеталась с глиняной: Высокая Могила п.5 (корчага и маленький сосуд), Калиновка 1/2 (большой глиняный сосуд, деревянные блюдо и горшочек), Высокое 5/3 (большой глиняный сосуд и два блюда), Зимогорье 2/5 (большой глиняный сосуд, деревянные блюдо и чаша), Рошканы 3/4 (глиняный кувшин и блюдо), Шированка 4/1 (большой глиняный сосуд и плохо сохранившийся деревянный сосуд).
Керамика. Глиняная посуда сопровождала 89 (69%) из 129
черногоровских погребений Северного Причерноморья. По одному сосуду найдено в 9 (90%) из 10 захоронений Южнобугской подгруппы. В ДунайскоДнестровской подгруппе керамика обнаружена в 19 (79%) из 24 погребений. При этом, два сосуда найдено в Старых Бедражах 22/4, три - в п.1 к.5 у с. Суворово и п.2 к.4 у с. Глиное. По описанию, несколько сосудов было обнаружено и в Березках. Посуда встречена в 28 (54%) из 52 погребений Поднепровья, причем в двух комплексах находилось по два сосуда (Жовтневе 7/3, Любимовка 23/2). По одному сосуду обнаружено в 10 (78%) из 13 могил Крымской подгруппы и в 13 (81%) из 16 погребений Орельско-Самарского междуречья. В Восточноукраинской подгруппе керамика сопровождала 10 (71%) из 14 погребений, причем в двух из них найдено по два сосуда (Говоруха 6/3 и Черногоровка 1/2). К сожалению, скудная информация сохранилась о посуде из п.2 к.3 у с. Новоалексадровка, согласно которой у колен погребенного располагался глиняный сосуд «амфоровидной» формы без ручек, и о керамике из п.2 к.1 у хут. Черногоровка, при описании которой отмечено, что перед лицом умершего стоял глиняный кувшинчик с ручкой, а около колен находился более крупный узкогорлый сосуд [Городцов 1905, с. 242].
Керамика подразделяется на кухонную и столовую. В ДунайскоДнестровском регионе столовая посуда встречена в 10 захоронениях (53%), кухонная - в шести (32%). В Суворово 5/1 присутствовала и кухонная, и столовая керамика. В Побужье преобладает столовая посуда (89%) и лишь в одном погребении (11%) найдена кухонная. Близкая ситуация в Крыму, где найдена лишь столовая посуда, и в Орельско-Самарском междуречье, где столовая керамика найдена в 10 погребениях (77%), кухонная в трех (23%). Значительно реже встречается столовая посуда в Поднепровье - 17 погребений (61%), кухонная найдена в 10 захоронениях (36%). Близкое процентное соотношение наблюдается в восточной Украине, где столовая посуда найдена в шести погребениях (60%), кухонная - в трех (30%). В захоронении Говоруха 6/2 один сосуд относится к кухонной посуде, фрагменты другого - к столовой.
В черногоровских погребениях Северного Причерноморья столовая посуда представлена чашами, кубками, кубковидными сосудами, корчажками, корчагами, черпаками и кувшинами.
Более широкое распространение получили кубки, которые найдены в 19 захоронениях Северного Причерноморья: в четырех погребениях (17%) Дунайско-Днестровского региона (Бутор 14/2, Великодолинское 1/11, Старые Бедражи 22/4, Суворово 5/1); трех погребениях (30%) Побужья (Ковалевка 4/6, Отрадное 9/5, Терновка); восьми погребениях (15%) Поднепровья (Аккермень 11/9, Благовещенка 2/5, Вильногрушевка 11/2, Галагановка 1/4, Грушевка к. 1/3, п.2 (8), Днепрорудный 7/1, Облои 3/1, Первомаевка 2/5); двух погребениях (13%) Орельско-Самарского междуречья (Дубовики 1/2, Колпаковка 4/1); в одном захоронении (8%) восточной Украины (Заречное 1/11) и в одном погребении (7%) Крыма (Колоски 12/7). Возможно, второй кубок на территории восточной Украины находился в Черногоровке 1/2.
Как видно по процентным показателям, кубки наиболее типичны для Побужья, приблизительно одинаково распространены в Дунайско -
Днестровском регионе, Поднепровье и Орельско-Самарском междуречье, редки в восточной Украине и Крыму.
Шесть кубков из Отрадного 9/5, Старых Бедражей 22/4, Грушевки к.1/3, п.2 (8), Благовещенки 2/5, Заречного 1/11, Колосков 12/7 не имели орнамента на подлощеной поверхности (рис. 33, 9-13).
Кубок из Суворово отличается высоким горлом и округлым корпусом с тремя горизонтальными налепами (рис. 33, 14). Два кубка из Первомаевки 2/5 и Аккерменя 11/9 имеют вогнутое дно, высокое горло и налепной орнамент (рис. 33, 15, 16). Прочерченные линии украшали плоскодонный кубок из
Дубовиков 1/2 (рис. 33, 17). В Ковалевке 4/6 нижняя часть кубка, кроме пояса резной орнаментации, украшена двумя волнообразными линиями, выполненными наколами и редко расположенными круглыми штампованными ямками (рис. 33, 1).
Кубки, украшенные гребенчатым штампом, найдены в Буторе 14/2, Днепрорудном 7/1 и Галагановке 1/4 (рис. 33, 2, 3).
Резной орнамент, образующий треугольные или диагональные, иногда разделенные на зоны сложные композиции, нанесен на кубки из Терновки, Вильногрушевки 11/2, Колпаковки 4/1, Облоев 3/1 (рис. 33, 4, 6-8). На кубке из Великодолинского 1/11 подобный орнамент дополнен налепным валиком с выступами (рис. 33, 5).
Кубковидные сосуды найдены в 16 черногоровских погребениях, в том числе в семи (14%) захоронениях Поднепровья (Андрусовка 1/5, Благовещенка 1/4, Львово 14/2, Любимовка 23/2 и 56/2, Павловка 2/3, Широкая Балка 2/13), в четырех (17%) погребениях Днестро-Дунайского региона (Великодолинское 1/5, Глиное 4/2, Красное 5/3, Старые Бедражи 22/4), в двух (13%) погребениях Орельско-Самарского региона (Заплавка 5/8, Спасское 3/3) и Крыма (15%, Астанино 7/7, Зольное 1/5), а также в одном захоронении Побужья (10%, Соколовка 2/3).
Кубковидные сосуды имеют плоское или вогнутое дно. Неорнаментированные экземпляры «белозерского типа» найдены в Старых Бедражах 22/4 и Глином 4/2 (рис. 34, 1). Неорнаментированные сосуды происходят также из Андрусовки 1/5, Благовещенки 1/4, Заплавки 5/8, Зольного 1/5, Львово 14/2, Любимовки 23/2, Павловки 2/3, Соколовки 2/3 (рис. 34, 3-8). Кубковидный сосуд из Астанино 7/7 имеет три выступа на плечиках, а между ними - три группы вертикальных углубленных линий (рис. 34, 9). Сосуд из Широкой Балки 2/13 украшен узким поясом резного геометрического орнамента (рис. 34, 14). У экземпляров из Красного 5/3 и Спасского 3/3 пояс резного орнамента дополнен отпечатками небольшого круглого штампа (рис. 34, 12, 13). Сосуд из В елико долинского 5/1 украшен резным орнаментом, сочетающимся с круглыми углублениями и четырьмя вертикальными налепами (рис. 34, 11). Кубковидный сосуд из Любимовки 56/2 украшен каннелюрами и резными линиями (рис. 34, 10).
Корчажки обнаружены в 22 черногоровских захоронениях, в том числе в трех (13%) погребениях Дунайско-Днестровского междуречья (Глиное 4/2, Семеновка 2/1, Суворово 6/1), четырех (8%) погребениях Поднепровья (Высокое 5/3, Золотая Балка 14/3, Малокатериновка 2/1, Шированка 4/1), в пяти (31%) захоронениях Орельско-Самарского междуречья (Булаховка 1/2, Песчанка 1/5, Соколово 2/1 и 3/4, Терны 1/1), семи (54%) погребениях Крыма (Владимировка 2/10, Изобильное 2/9, Ленинское 2/1, Рисовое 5/9, Рюмтттино 1/3, Целинное 16/3, вероятно, Танковое 9/4), двух (13%) захоронениях восточной Украины (Зимогорье 2/5, Клунниково 6/1) и одном - Побужья (Калиновка 1/2). Как следует из приведенных выше процентных данных, корчажки наиболее характерны для черногоровских памятников Крыма и Орельско-Самарского междуречья.
Неорнаментированные корчажки происходят из сел Терны 1/1 и Рисовое 5/9 (рис. 35, 11; 36, 4).
Корчажки из Глиного 4/2, Золотой Балки 14/3 и Шированки 4/1 по плечикам украшены четырьмя вертикальными налепами (рис. 35, 4-6). На сосуде из Зимогорья 2/5 четыре налепа на плечиках расположены попарно (рис. 36, 9). В Изобильном 2/9 и Ленинском 2/1 корчажки украшены по плечикам тремя подтреугольными налепами (рис. 36, 1, 6). Корчажки из Рюмтттино 1/3 и Владимировки 2/10 в Крыму имеют три косых валика на плечиках (рис. 36, 3, 5). На корчажке из Соколово 2/1, кроме уступа с бороздкой при переходе от горла к плечикам, на последних расположены три симметричных вертикальных выступа-ребра (рис. 35, 2). Корчажка с обломанным горлом из Булаховки 1/2 украшена парными налепами с расходящимися от них вниз и под углом в стороны тремя налепными валиками-лучами (рис. 35, 1).
На корчажке из Суворово 6/1 по плечикам нанесен ряд углубленных горизонтальных каннелюр (рис. 35, 7), экземпляр из Соколово 3/4 по плечикам украшен пояском из трех проглаженных полос, от которого вниз спускаются симметрично расположенные пучки прочерченных вертикальных линий, по пять в каждом (рис. 35, 8). Сосуд из Целинного 16/3 украшен по плечикам девятью углубленными отрезками, образующими три группы (рис. 36, 2).
Корчажка из Песчанки 1/5 имеет на линии плеча пять симметрично расположенных сосцевидных налепов, от которых на тулово опускаются однонаправленные рельефные косые лучи (рис. 35, 3). Экземпляр из Семеновки 2/1 украшен по плечикам широким поясом резного орнамента, расчлененным вертикальными налепами на четыре различных по геометрическому декору сектора (рис. 35, 9). На корчажке из Калиновки 1/2 сочетаются каннелюры и овальные налепы (рис. 35, 10). Экземпляр из Клунниково 6/1 по плечикам украшен двумя рядами круглых оттисков и тремя маленькими коническими налепами. На тулове размещен широкий зигзаг из четырех-шести прочерченных линий (рис. 35, 12).
Две нижние части фрагментированных корчажек обнаружены в Высоком 5/3 и Малокатериновке 2/1 (рис. 36, 7, 8). Вероятно, раздавленный сосуд с подлощеной поверхностью из Танкового 9/4 также был корчажкой.
Корчаги обнаружены в трех черногоровских погребениях Северного Причерноморья. Экземпляр из Глиного 4/2 (Дунайско-Днестровское междуречье) украшен четырьмя группами налепов, каждая из которых состоит из трех параллельных удлиненных налепов (рис. 37, 9). Четыре конусовидные налепа были и на плечиках корчаги из Анатольевки 1/5 (рис. 37, 10). Корчага из п.5 Высокой Могилы по плечикам украшена широким поясом резного орнамента со следами белой инкрустации (рис. 37, 11).
Чаши сопровождали по одному погребению в Орельско-Самарском междуречье (Булаховка 4/1), Поднепровье (Любимовка 23/2) и ДунайскоДнестровском регионе (Котюжень 3/16). Чаши в Булаховке (рис. 37, 7) и Любимовке имели высоту от 6 до 8 см, неорнаментированное округлое тулово со слегка отогнутым наружу венчиком и небольшое дно с вмятиной в центре. Чаша с S-видным профилем и слегка вогнутым дном и штампованным орнаментом по тулову найдена в Котюжени 3/16 (рис. 37, 8).
Среди черногоровской керамики немногочисленны и черпаки. Один из них с отбитой ручкой и неорнаментированной поверхностью найден в Буторе 14/5 (рис. 37, 4). В Побужье в п .2 к.4 у с. Виноградный Сад обнаружен черпак с петельчатой ручкой, имеющей на перегибе выступ с расплющенным в шляпку окончанием (рис. 37, 5). Черпак украшен треугольниками и рядами S- видных оттисков штампа, заполненных белой пастой и оттисками шнура.
В трех черногоровских погребениях найдены кувшины. Одноручный лощеный кувшин из Рошкан 3/4 имеет довольно высокое горло, уступ перед переходом в биконическое тулово и небольшое плоское дно (рис. 37, 1). Верхняя часть тулова орнаментирована в рельефно-заглаженной технике: каждый из трех сосцевидных налепов обрамлен двумя полукружиями. По обе стороны от основания ручки свободное пространство между полукружиями заполнено круглым плоским налепом с вмятиной в центре, в двух других разрывах - плоским налепом овальной формы с двумя вмятинами. Верхняя часть ручки украшена тремя горизонтальными каннелюрами.
Второй кувшин происходит из п.1 к.8 у с. Провалье. Он имеет слабо отогнутый венчик, высокую цилиндрическую шейку и небольшое дно без закраины (рис. 37, 2). В месте перехода от шейки к тулову прочерчена линия, по тулову до ребра идут вертикальные прочерченные зигзаги, сгруппированные по три и образующие в целом шесть таких рядов. В трех из этих групп, чередуясь через одну, центральный зигзаг разветвляется на два.
Фрагменты овальной в сечении ручки и венчика от еще одного тонкостенного кувшина обнаружены в п.3 к.6 у с. Говоруха. На остатках стенок - орнамент из параллельных прочерченных линий, образующих треугольники (рис. 37, 3).
Среди кухонной посуды наиболее многочисленны плоскодонные горшки. Они найдены в шести (26%) погребениях Дунайско-Днестровской подгруппы (Гура-Быкулуй 5/1, Желтый Яр 2/12, Кочковатое 50/1 б, Орловка 1/8, Суворово 5/1 и 5/2), в шести (12%) погребениях Поднепровья (Аккермень 17/11, Жовтневе 7/3, Мелитополь 2/3, Новочерноморье 4/9 и 4/19, Пришиб 41/2), двух захоронениях (13%) Орельско-Самарского междуречья (Заплавка 7/2, Николаевка 1/4) и двух погребениях восточной Украины (Говоруха 6/3 и Приморский 2/5). Одно захоронение с горшком известно в Побужье (Донино- Каменка 2/1).
Два горшка высотой около 19,5 см из Кочковатого 50/1 б и Орловки 1/8 имеют невысокое горло и биконическую форму (рис. 38, 7, 8).
Подбиконическую форму имеет и тулово горшка из Жовтневого 7/3 (рис. 38,
9).
Горшки с невысоким горлом и округлым туловом происходят из Аккерменя 17/11, Гуры-Быкулуй 5/1, Красного 1/7, Пришиба 41/2, Суворово 5/2 (рис. 38, 1-5). Горшок с более низким и широким горлом обнаружен в Донино-Каменке 2/1 (рис. 38, 6).
Слабо профилированные горшки со сливом сопровождали погребения в Желтом Яре 2/12, Заплавке 7/2, Говорухе 6/3 (рис. 38, 11-14). Горшок из Говорухи 6/3 по шейке орнаментирован прочерченным зигзагом, в вершинах которого имеются ямки.
В п.4 к.1 у с. Николаевка был найден слабо профилированный горшок, от которого сохранилась лишь придонная часть (рис. 38, 10).
Форма горшка, найденного во фрагментах в п.3 к.2 у г. Мелитополя, к сожалению, не восстанавливается. Еще два сосуда в обломках, один из которых - баночной формы выявлены в пп. 9 и 19 к.4 у с. Новочерноморье. Обломки горшка, форма которого не восстанавливается, были также обнаружены в п.1 к.5 у с. Суворово. В п.5 к.2 могильника Приморский найдены фрагменты нижней половины горшка (рис. 126, 6). Еще один фрагментированный кухонный горшок обнаружен в п.2 к.1 ур. Веселая Долина.
Банки с носиком-сливом найдены в закладке 4 Башмачки и Марьянском 7/1 в Поднепровье (рис. 38, 15, 16).
Кухонная чаша найдена в Жовтневом 7/3 (Поднепровье) (рис. 38, 17).
К кухонным сосудам относится и черпак из п.13 к.18 у с. Астахово IV (рис. 37, 6). Он принадлежит к «кружковидным черпакам», по терминологии В.А. Ильинской [1975, с. 116], слабо профилирован, имеет отогнутый венчик, петлевидную ручку и овальное тулово.
Посуда располагалась, преимущественно, в изголовье костяков. За теменем стояли чаша в Булаховке 4/1, кубки из Заречного 1/11, Галагановки 1/4, Терновки, кубковидный сосуд из Павловки 2/3, корчажки в Высоком 5/3, Песчанке 1/5, Соколово 3/4 и Целинном 16/3. За теменем также найдены горшок из Аккерменя 17/11 и нижняя часть горшка из Любимовки 23/2.
Перед лицом или лбом стояли кубки в Благовещенке 2/5, Грушевке 1/3, Колпаковке 4/1, Ковалевке 4/6, Отрадном 9/5, Облоях 1/3, Первомаевке 2/5, кубковидные сосуды в Благовещенке 4/1, Заплавке 5/8, Любимовке 56/2, Спасском 3/3, Соколово 2/3, корчажки в Булаховке 1/2, Владимировке 2/10, Изобильном 2/9, Ленинском 2/1, Зимогорье 2/5, Клунниково 6/1, корчага из Анатольевки 1/5, чаша из Любимовки 23/2, черпак из Виноградного Сада 4/2, кувшин из Провалья 8/1, кухонная чаша в Жовтневом 7/3, горшок со сливом в Заплавке 7/2, банка со сливом из Марьянского 7/1, горшки из Зольного 1/5, Новочерноморья 4/9 и 4/19, Пришиба 41/2. Чуть выше лба находилась корчажка из Калиновки 1/2 и кубок из Днепрорудного 7/1.
У левого виска располагался горшок из Терны 1/1. Слева от черепа был поставлен кубковидный сосуд в Астанино 7/7 и кубок в Колосках 12/7, справа у черепа - кубковидный сосуд из Широкой Балки 2/13, горшок из Веселой Долины 1/2, нижняя часть горшка в Мелитополе 2/3.
За затылком располагались корчага в п.5 Высокой Могилы, горшок в Донино-Каменке 2/1 и Жовтневом 7/3.
Перед грудью стоял кубок в Дубовиках 1/2, кубковидный сосуд из Львово 14/2, черпак из Астахово 18/3.
Корчажка располагалась на костях рук у грудной клетки в Танковом 9/4. На ребрах скелета найдены остатки горшка в Приморском 2/5. Нижняя часть корчажки в Малокатериновке 2/1 найдена у левого плеча.
Кубок помещался за спиной умершего в Аккермени 11/9.
Корчажка располагалась у живота (Рисовое 5/9). У таза слева стоял горшок в Говорухе 6/3.
У колен располагались корчажки из Золотой Балки 14/3, Рюмшино 1/3, Шированки 4/1. У стоп находились кубок в Вильногрушевке 9/2, кубковидный сосуд из Андру совки 1/5, корчажка в Соколово 2/1, горшок со сливом в Игрени 1/1, нижняя часть горшка в Николаевке 1/4.
Фрагменты кувшина из Г оворухи 6/3 лежали у левой бедренной кости.
Таким образом, в данной главе дана характеристика черногоровской группы памятников Северного Причерноморья. В рамках шести территориальных подгрупп подробно изучены их погребальный обряд и материальная культура. Детально рассмотрены локальная специфика и общие черты черногоровской группы.