ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ДЛЯ НЕЗАПАДА: НАПРАВЛЕНИЯ ПОИСКА
В этих условиях замена деления человечества на три «мира» делением на транснациональные геоэкономические структуры и выпадающий из них «внешний пролетариат» представляется вполне реальной. При этом границы «ядра» формирующейся высокотехнологичной цивилизации еще не вполне определились. Поэтому среди стран, не принадлежащих к числу наиболее развитых, идет конкурентная борьба за возможность включиться в это ядро. Выигрыш одной страны вовсе не означает здесь проигрыша другой — требуется лишь дополнительное усердие в поиске «ниш» мирового рынка, заполнение которых позволит встроиться в геоэкономическую структуру.
Какую же роль в этой борьбе должна играть государственная политика? На этот вопрос обычно даются ответы в духе «или — или» — либо защищать экономические субъекты, страдающие от иностранной конкуренции (протекционизм), либо устранить препятствия на пути свободной торговли и ограничить
госрегулирование контролем за соблюдением правил честной конкуренции (фритредерство). Сегодняшняя Россия также не избежала подобной односторонности. Неизбирательный протекционизм простейшая, чисто «физиологическая» реакция недостаточно конкурентоспособного национального хозяйства на внешние раздражители.
Это не ответ на вызов, а отказ от развития, стремление сохранить обособленность, которая все равно не может быть абсолютной, и в итоге превращается в одностороннюю зависимость. «Нам не до развития — нам выжить надо» — обычный аргумент его приверженцев. Но в динамичной системе, какой является рыночная экономика, нельзя выживать, не развиваясь.Фритредерская позиция, в отличие от протекционистской, учитывает перспективу мировой истории. Однако она по существу является частным случаем описанного нами явления — отождествления законов развития с целями развития. В результате происходит подмена цели средством. Успехи экономической политики оцениваются по степени либерализации внешнеторгового, валютного, инвестиционного режима. Предполагается, что экономическое и технологическое развитие, повышение жизненного уровня станут естественным следствием этих мер. При этом не останавливаются перед радикальным разрушением существующих экономических структур, ссылаясь на то, что если наладить конкуренцию, рост все равно будет. В конце концов, действительно, что-нибудь неизбежно начнет расти, но для будущего страны вовсе не безразлично, что именно.
Фритредерская политика создает условия для интеграции в мирохозяйственные структуры отдельных, наиболее конкурентоспособных в настоящий момент лиц, предприятий, производственных комплексов. При этом такие «фавориты мирового рынка» заранее объявляются лучшими и достойнейшими, прошедшими проверку конкуренцией. Судьба остальных уже считается вопросом не экономики, а благотворительности. Между тем очевидно, что заслуги отдельных предприятий в достижении конкурентоспособности практически невозможно отделить от специфических условий, обеспечивших ее достижение.
Если учесть все изложенные соображения о целях государства в сфере экономики, то оптимальным вариантом, на наш взгляд, является ориентация на включение национальной экономики в систему мирохозяйственных связей в качестве единого комплекса. Отличительная черта такого курса — органическая увязка структурного регулирования и внешнеэкономической политики.
На основе анализа национального потенциала и тенденций мирового рынка определяется место страны в мировом хозяйстве и отрасли, перспективные для экспорта.Всеми возможными в данной конкретной ситуации средствами экономической политики создаются условия для развития таких отраслей. Одновременно вырабатываются программы свертывания тех отраслей, которые оказались неспособными конкурировать с импортной продукцией. Таможенная защита национальной экономики в рамках такого курса осуществляется выборочно: защищаются отрасли, которые имеют хорошие перспективы, но еще не набрали силу, либо отрасли, быстрый крах которых резко обострил бы социальную ситуацию.
В определенных случаях защита может потребоваться и тем отраслям, которые переживают интенсивную модернизацию. В других случаях, однако, конкуренция импорта может послужить стимулом для модернизации. Развитие получают рынки тех товаров, которые в стране не производятся, либо их производство не имеет стратегических перспектив и важного социального значения, а также тех товаров, производство которых способно выдержать интенсивную
иностранную конкуренцию. «Зеленая улица» открывается импорту товаров, необходимых для развития важных отраслей производства.
Таким образом, при определении импортной политики в отношении каждого товара учитывается не только ситуация, сложившаяся в его производстве, но и место этого товара в структуре национальной экономики, его перспективы с точки зрения международного разделения труда. Протекционистский режим в отношении определенных товаров преследует конкретную цель и по мере достижения этой цели ослабляется. При этом инвестиционная политика государства поощряет развитие тех отраслей, которые способны стать «точками роста» и, в частности, локомотивами экспорта.
Подобная стратегия служит фундаментом успеха государств Восточной
28
Азии . Предпосылками ее реализации стали общенациональная заинтересованность в повышении уровня экономического развития, способность государственных органов настойчиво осуществлять долгосрочные программы развития перспективных секторов и в то же время корректировать свои решения с учетом потребностей экономики, способность государства и бизнеса достигать взаимопонимания (хотя без конфликтов не обходилось).
Такая политика может встречать определенное противодействие со стороны «клуба» развитых государств, так как в ряде случаев затрагивает их конкретные экономические интересы.
Чтобы преодолеть это сопротивление, необходимо иметь четкую концепцию развития, ориентированную на установление баланса интересов с этими странами, достижение консенсуса путем взаимных уступок. Концепция должна исходить из предпосылки, что обе стороны заинтересованы в сохранении и развитии структуры мирохозяйственных связей и для обеих добрососедские (но не обязательно союзнические) отношения с относительно стабильным государством предпочтительнее, чем конфронтация или необходимость иметь дело с хаосом. В то же время страна, вставшая на подобный путь, должна располагать набором вариантов для маневра, а также рычагами давления в виде эффективных ответных мер. Имея соответствующую программу действий и политическую волю для ее реализации, страна может постепенно менять конфигурацию геоэкономических связей, подключаясь к ней не в качестве сырьево-29
го или экологического резерва, а как полноправный участник .
* * *
На наш взгляд, проблема цивилизационной самоидентификации, решению которой сегодня в России посвящено столько интеллектуальных сил, по существу отвлекает страну от включения в геоэкономическое пространство. Традиционное представление о делении мира на несколько цивилизаций, которые можно без труда найти на карте, отражает реалии предшествующих эпох. Перенося его в сегодняшний день, мы невольно начинаем мыслить геополитическими, а не геоэкономическими категориями, грубо говоря, «с американцами против китайцев» или «с китайцами против американцев». Подобный подход уводит нас в сторону от здорового прагматизма, который только и способен обеспечить включение страны в клуб развитых государств.
В перспективе снижение роли национально-государственных структур и возрастание роли транснациональных можно считать долговременной тенденцией. Соответственно поведение людей все в большей степени будет определяться
не традициями предков, а стилем жизни, который будет складываться в соответствующих структурах. Вряд ли, однако, можно с уверенностью утверждать, что этот стиль жизни во всех структурах будет единым, а тем более — что он будет представлять собой новую форму западной цивилизации.
Для наступившей внутри самой западной цивилизации «эпохи постмодерна» характерно как раз смешение различных культур и стилей жизни — как старых, так и новых.
Сейчас нельзя точно предсказать, какую форму примет новая мировая цивилизация (или новые мировые цивилизации). Однако, осознавая эти принципиальные сдвиги, следует понять: главная проблема состоит сегодня не в том, чтобы сделать выбор между цивилизациями прошлого, а в том, чтобы создать условия для выбора между цивилизациями будущего.Это ставит перед незападными странами многообразные экономические, политические, социальные, культурные задачи — от выбора конкретных направлений экономической политики до нахождения социального консенсуса и формирования созидательного стереотипа поведения в современной культурной ситуации. Содействие решению этих задач, видимо, и следует рассматривать как основной смысл государственной политики в странах Незапада, включая Россию, на ближайшие несколько десятилетий.
Примечания:
Вл. Соловьев в 1900 г. воспел в качестве объединителя христианского мира против варварства ... германского императора Вильгельма II - организатора похода против китайских повстанцев (см.: Савелли Д. Дракон, гидра и рыцарь // Новый мир. — 1996. — № 2). О современных призывах к борьбе России с исламистами см., например: Мир- ский Г. Так ли уж страшен исламизм для России? // МЭ и МО. — 1995. — № 10.
США — экономика, политика, идеология. — 1994. — № 3. — С. 39.
МЭ и МО. — 1995. — № 8. — С. 91.
Национальное государство, обладающее полным суверенитетом на ограниченной территории, с четко определенными границами, единой правовой системой, признающее существование других равных ему государств — продукт именно западной цивилизации Нового времени. Незападные народы стали создавать такие государ-ства в борьбе с экспансией Запада, но под влиянием западной политической культуры.
Цит. по: Иностранная литература. — 1994. — № 4. — С. 261.
Цит. по: Чичерина Н. Международные концерны: социальная политика, про-паганда. — М., 1985. — С. 9.
Важным событием, по крайней мере в символическом смысле, можно признать приобретение корпорацией «Форд» крупного пакета акций компании «Мазда».
Капитал такой до недавнего времени закрытой страны, как Япония, активно втягивается в процесс интернационализации.Чичерина Н. Указ. соч. — С. 16.
22
МЭ и МО. — 1995. — № 8. — С. 95. А. Неклесса отмечает в то же время, что эти территории способны играть «потенциальную роль экологического амортизатора мировой экономики».
Там же. — 1996. — № 12. — С. 6.
См.: Штемпель Д. Население мира в 2000 г. — М., 1988. — С. 21.
Возможно, временно. Оптимистический взгляд на проблему см.: Назаретян А. Демографическая утопия «устойчивого развития» // Общественные науки и современность. — 1996. — № 2. Автор справедливо отмечает, в частности, что демографическая вместимость территории не является константой, а определяется «наличным качеством технологии, социальной организации и общественного сознания» (с. 150). Однако в ближайшее время развитие человечества будет определяться близостью его численно-сти к предельному уровню демографической вместимости планеты при современном состоянии цивилизации.
К. Маркс приводил в «Капитале» свидетельство Й.Г. Бюша, что католическая церковь в средние века извлекала большую материальную выгоду из запрещения ростовщичества, практикуя залог недвижимости (см.: Маркс К. и Энгельс Ф. Собр. соч. Т. 25. — Ч. II. — С. 668). Сегодня взимание процента запрещено в исламском мире, однако банки в мусульманских странах все же функционируют, обходя запрет с помощью ряда специфических операций.
Аллэ М. Экономика как наука. — М., 1995. — С. 43-44.
Краткое, но емкое описание экономической стратегии этих стран дал Ю. Белоконь в статье «Открытость экономики и экономический прогресс: опыт Японии и азиатских НИС» // МЭ и МО. — 1997. — № 1. Об уроках экономической стратегии Японии см. также: Пресняков В., Соколов В. Современная внешнеторговая политика России и инструменты ее регулирования. — М., 1996. — С. 6-16.
29 Ряд интересных соображений по технологии такого изменения высказан Э. Кочетовым. Он предлагает следующую формулировку цели экономиче ской политики: «прорыв к мировому доходу, используя высокие геоэкономические технологии и оперируя на геоэкономическом атласе мира» (США — экономика, политика, идеология. — 1996. — № 5. — С. 22).