Глобализация и культурное различие

В силу значительных глобальных изменений последних десятиле­тий существенно изменяются и точки отсчета антропологического ис­следования. Если историко-антропологические исследования направ­лены на историю и современность европейской культуры и европей­ских обществ, то сегодня приходит понимание того, что Европа, хотя и большой культурный мир, но не единственный.

Итоги и задачи

227

традиций, не падая, однако при этом жертвой нормативного произво­ла. В целом ряде случаев на референтные рамки антропологического исследования сегодня влияют процессы глобализации, которые харак­теризуются одновременностью неравного и относятся к14:

— к международному финансовому рынку и рынку капиталов;

— к мобильности капитала и росту влияния неолиберальной эконо­мической теории;

— предпринимательским стратегиям и рынкам с глобально ориен­тированными стратегиями производства, распределению и минимиза­ции стоимости благодаря перебазированию;

— исследованию, развитию, технологии;

— транснациональным политическим структурам при уменьшении национального влияния;

— моделям потребления, стилю жизни и культурному стилю с тен­денцией к их объединению;

— способам восприятия и структурам сознания, моделированию ин­дивидуальности и сообщества;

— новым медиа и туризму;

— едино-мирной-ментальности.

Сюда добавляются долго замалчивавшаяся глобализация нищеты, нужды и страдания, войны и террора, эксплуатации и разрушения природы.

Это развитие ведет к выделению экономического из политическо­го, к глобализации форм жизни и к росту значимости коммуникаци­онных медиа.

Вместо глобализации, способствующей унификации человека необ­ходима рефлексивная, критическая и гетерогенная глобализация, в которой дело идет о том, чтобы изменить ряд прежних путей раз­вития и вовлечь в динамику глобализации культурное многообразие,

228

Итоги и задачи

вызов Другого, а также антропологическую рефлексию историческо­го и культурного различия. В ходе этого процесса изменяются роль и значение культурного различия и диверсивности, а также харак­тер существующих жизненных миров. Но это ведет только к условно­му уравниванию форм жизни. В силу случайности в общественном и культурном развитии возникают непредвиденные формы синкретизма и гибридности16. Это, в свою очередь, порождает все новые и новые формы гибридов и культурного разнообразия, исторический и куль­турный фон которых слишком различен, чтобы эти формы, даже ес­ли они подобны друг другу в своих проявлениях, были бы подобны по своей глубинной структуре.

Одинаковые культурные феномены и ситуации зачастую имеют для различных людей различное значение. Это показывает опыт меж­культурной коммуникации и межкультурного обучения. Показатель­но, например, различие значений слова natura, произошедшего из ла­тыни. Ассоциативное и коннотативное поле немецкого «Natur», ан­глийского «nature», французского «nature» или испанского «natu-raleza» весьма различно.

Перед лицом едино-мирной-ментпалъности, определяемой между­народной дискуссией о глобализации, необходимо прояснить истори­ческие и культурные различия, даже для очень похожих проявлений. Именно благодаря этому возможно взаимопонимание с Другим. Если каждый осознает Другого в себе самом и в своей собственной культу­ре, то возникают новые возможности понять Других вовне и развить мышление о них, гетерологическое мышление. В отношении обнару­жения различия и инаковости и признания культурного разнообразия возникает также возможность почувствовать общность и приблизить­ся друг к другу18. Перед лицом глобализации, ориентированной на ^ всеобъемлющее выравнивание, способность почувствовать различие и * принять его особенно важна и может вести к уменьшению насилия.

Итоги и задачи

229

Однако даже принятие культурного многообразия наталкивается на границы, определяемые для многих людей правами человека и гло­бальной этикой19. Нужно выдержать возникающие при этом конфлик­ты с представителями других культур и по возможности разрешить без применения насилия.

Между унифицирующей глобализацией и развитием, подчеркива­ющим культурное различие и многообразие, возникают конфликты, которые определяют жизненные условия людей 21 века. При этом речь идет о напряженности между глобальным и локальным, всеобщим и единичным, традицией и современностью, духовным и материаль­ным, долгосрочными и быстродействующими размышлениями, необ­ходимой конкуренцией и равенством шансов, со значительным расши­рением знаний и ограниченной возможностью человека обращаться с этими знаниями20.

К большим конфликтным формациям будущего относится проти­востояние между глобализацией, безудержно использующей ресурсы земли и культурой сохранения, нацеленной на то, чтобы обеспечить людям жизнеспособность в будущем. В ее рамках речь идет о том, что­бы склонить людей, их сообщества и экономические системы к тому, чтобы не использовать возобновимые ресурсы сверх их природного потенциала к регенерации, свести к минимуму потребление невозоб­новимых ресурсов, сохранить биологическое многообразие и климат, уменьшить эксплуатацию земли, потребление воды и транспортные мощности так, чтобы исключить вред, а также избежать технической рискованности etc.21

Если в центре Исторической Антропологии находится изучение культуры и истории, тогда напрашивается мысль, что ее исследова­ния относятся не только к историческим и актуальным вопросам, но и проблемам и взаимосвязям, касающимся будущего; сюда относятся вопросыкультуры жизнеспособности в будущем.