Глава 1. История археологических исследований Байкало-Патомского нагорья

Обычно данная глава в диссертационных сочинениях выполняет специфическую роль, не сводясь к простому перечислению авторов, этапов исследований и открытых памятников. Как правило, она призвана осветить предшествующий авторскому этап исследований, разобрать методико­теоретические основания предшествующих исследователей и отчасти сформулировать на этом фоне собственные.

Целесообразно рассмотреть Историю изучения археологии Байкало- Патомского нагорья с точки зрения реализации различных научных парадигм и исследовательских программ, ибо полученные и изложенные в данной работе результаты зависят от первоначальных научных установок и исследовательских программ.

Автор работы начал исследовательскую деятельность в составе экспедиций В.М.Ветрова, проводившего изыскания на Верхнем Витиме в рамках Витимского плоскогорья. География деятельности верхневитимского отряда КАЭ ИГУ, планомерно расширяясь, постепенно охватила весь Витим от

истока до Муйско-Куандинской котловины в среднем течении, имея как сверхзадачу, сформулированную идеологом и зачинателем этих масштабных работ М.П.Аксёновым - выяснение культурной и хронологической картины одного из крупнейших притоков Лены.

В целом, приняв эстафету из рук ПАЭ и обосновав необходимость и перспективы продолжения археологических исследований в пределах Байкало- Патомского нагорья (Инешин, 1985), в 1985 г. Витимская археологическая экспедиция ИГУ приступила к изысканиям на участке бассейна между оз.Орон и устьем Витима, работая первоначально в рамках паспортизации археологических памятников Иркутской области. Автор совместно с В.М.Ветровым и Н.Е.Берд никовой, входившими в Новостроечную группу

Иркутской лаборатории археологии и этнографии ИГУ, предприняли разведку по Витиму в центральной части Байкало-Патомского нагорья. Первоначально были осмотрены открытые Ю.А.Мочановым и известные ранее местонахождения Прониха, Каколда, Бисяга, Авдеиха, Мамакан I.

трансрегиональные связи, трассированные по проявлению артефактов из экзотичных пород сырья, имеющих общие месторождения (Инешин и др1998, Инешин, 2003; Инешин, Тетенькин, 1996). Уникальный потенциал Большого Якоря I как источника различных технологических, палеодеятельностных, проксемических исследований подвигнул автора диссертации все последующие годы сосредоточить работы на нем.

Как уже отмечалось выше, специфика памятника и раскрытие ее в ходе исследований меняли исследовательское отношение к нему - диктовали развитие полевой методики и, в целом, формирование научной парадигмы. Была создана и доведена оригинальная методика вскрытия культуровмещающих отложений, основанная на поквадратной промывке рыхлых отложений на мелкоячеистых ситах (ячейки 1x1 мм), после их удалений с площади, тщательной этикетировкой на всех этапах, последующей просушкой и индивидуальным хранением изъятого материала. Причем, площадь минимального квадрата первоначально была 50 х 50 см, в последующем (с 1991 г) доведена до 20 х 20 см. Это позволило получить все фракции процесса расщепления, увеличив количественный выход более чем в 2 раза против традиционной методики разборки культуровмещающих отложений при помощи раскопочного ножа, кисточки и лопаты. Промывка культуровмещающих отложений привела к получению таких компонентов культурных остатков и природных включений, которые в обычной практике раскопок недостижимы. Минимизация промывочной площади позволила получить более точную картину разброса культурных остатков при аппликативном тестировании мелких фрагментов процесса растепления камня и кости. Практически с первых этапов полевых работ к ним были привлечены представители естественно-научного направления - геоморфологи, палеомагнитчики, специалисты по абсолютному датированию, палеонтологи, палеопедологи. Работа в поле представителей различных научных направлений позволила осознать и перевести в организационную схему проблему очерёдности исследовательских операций, возможности различных типов

анализов и формулированию задачи для них. Раскопочные работы на Большом Якоре напоминали полевую лабораторию, в которой постоянно происходила рефлексия по поводу особенностей археологического объекта, оговаривались со специалистами на месте необходимые процедуры и тут же вводились в практику. Так, например, произошло с археомагнитными исследованиями, в результате которых в постоянную практику раскопок была введена процедура отбора ориентированных образцов обожжённых камней очагов и прокалённых почв.

Качество данного многослойного археологического местонахождения заставило отказаться от культурно-типологического подхода, как единственного или ведущего в исследовании, и выработать систему археологических, геоархеологических отношений к памятнику, как к ряду культурных комплексов, которые, в свою очередь, являются фрагментами палеодеятельностных ситуаций и процессов, Помимо диахронной тематики развития материальной культуры и палеопроизводств стала очевидной возможность разработки тематики палеодеятельностных исследований, процессуального характера по типу получаемого знания и модельного характера по способу построения знания. Такой подход, связывающий в единый предметный ряд совокупность собственно археологических, геоморфологических, палеодеятельностных, палеогеографических,

палеоэкологических, палеозоологических и других исследований синхронного в объектном отношении порядка получил в нашем случае наименование системо-деятельностного подхода (Инешин, Тетенькин, 1995). Глубокое теоретико-методологическое влияние на процесс исследования Большого Якоря оказало методологическое движение, бурно развивавшееся в середине 80-х-

начале 90-х годов XX века, и личность самого основателя этого уникального явления в научной жизни страны Г.П.Щедровицкого. Автору работы посчастливилось участвовать в двух оргдеятельностных играх в 1987 и 1989 годах, проводившихся в Иркутске его учениками (С.В.Попов и П.Г. Щедровицкий), а также прослушать курс лекций самого Г.П.Щедровицкого, прочитанный им в 1992 году.

В ходе работ 1985-1998 гг. на Большом Якоре I были применены различные естественнонаучные методы.

Основные работы по геоморфологии и стратиграфии памятника и района, впоследствии развитые автором, были выполнены, начиная с 1987 года, В.М.Белоусовым, заложившим основы для выделения особого геоархеологического района, тесно увязавшим тематики археологических и геоморфологических исследований. Стоянка Большой Якорь I стала опорным

объектом для финально-плейстоценовых отложений и археологических объектов Байкало-Патомского нагорья. Материалы ее раскопок были опубликованы в Южной Корее, Японии, Канаде. Коллекция орудий экспонировалась на международной выставке «Коммуникации XXI века» в Саппоро, Япония.

Помимо начала раскопок на Большом Якоре-1 в 1986 г. нами была проведена разведка по Витиму, в результате которой были открыты новые, ранее не известные местонахождения - Нерпо, Сигнал, выявлен 3-й культурный горизонт на археологическом объекте Бутуя-I. Позже в разные годы по мере углубления изучения были выделены местонахождения Мамакан III (1987 г.), Инвалидный III (1992 г.). В 1995 году А.В Петенькиным было открыто местонахождение Коврижка, расположенное в 2-х км от Большого Якоря I. Работы последних трех лет показали, что Коврижка вслед за Авдеихой и Большим Якорем I является третьим объектом, содержащим комплексы эпохи конца палеолита - финала плейстоцена (Тетенькин, 1996, 1998, 2000). Кроме того, на Коврижке в различных стратиграфических и геоморфологических ситуациях открыт ряд разновременных культурных комплексов (Инешин, Тетенькин, 2001; Тетенькин,1998,1999,2000), которые по времени образования синхронны, или следуют сразу по хронологии за культурными горизонтами Большого Якоря. Помимо этого, ряд совершенно специфических изделий, таких, например, как изделия символической практики из графитита, позволяет строить предположения о единой модели эксплуатации природно­экологической ниши на достаточно большом хронологическом отрезке, общих принципах её освоения. Это дает перспективу выделения стратифицированных ансамблей мезолита, неолита, палеометалла и разработки вопросов развития материальной культуры в течение голоцена, региональной специфики.

В последние годы (с 1993 г.) набирает тенденцию развитие археологии Нижнего Витима, перерастающего в археологию Байкало-Патомского нагорья, провоцируемое как чисто научными предпосылками, так обязательствами по охране объектов археологического наследия в рамках действующего

Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». Специфика четвертичных отложений среднегорной страны проявилась в полной мере во "внутренних” частях нагорья к югу и северу от долины Витима. Выход археологических исследований во внутренние районы нагорья явился логическим продолжением работ в самой долине Витима. Исследования, проводимые в рамках палеодеятельностной проблематики, сосредоточившиеся в последние годы на наиболее известном и изученном Большом Якоре- I, выдвинули на первый план и такие задачи, как выявление коренных месторождений поделочного сырья - характеристика пространственных связей обитателей стоянки Большой Якорь 1, поиск синхронных и иных археологических комплексов во внутренних

¹ районах нагорья, сбор данных, характеризующих развитие палеоэкологической

обстановки во второй половине плейстоцена - голоцене (Инешин, Секерин, Ревенко, 1998; Ветров, Инешин и др.,2000). Анализ имеющихся

палеогеографических данных привел к осознанию, что ключ к решению многих вопросов палеоэкологии человека данного региона, в частности,

распространение ледникового покрова, развитие ландшафтов и соответствующих фаунистических комплексов и растительных ассоциаций лежит во внутренних районах нагорья (Инешин,2003). Промышленное освоение

« территории Ленского золотоносного района, обеспечиваемое геологическими

исследованиями четвертичных отложений, а так же сопровождающееся большими вскрышными работами, обнажающими разрезы долин основных водотоков, позволяет представить специфику отложений и палеорельефа. Практически ежегодно в карьерах золотодобычи обнаруживаются фрагменты костей животных, растительные остатки в виде погребенных стволов деревьев, торфяников и детрита. В этой связи прогнозируется обнаружение фаунистических комплексов в ассоциации с археологическим материалом.

С исследованием отложений внутренних территорий нагорья увязывается проблематика открытия и раннепалеолитических памятников. Теоретически допустимо, что погребенные террасы нижнє- и среднеплейстоценового возраста

могут содержать культурные остатки среднего и нижнего палеолита. Тем более, что на границах с Байкало-Патомским нагорьем на высоких отметках уже были найдены нижнепалеолитические материалы.

В 1993 г. автором была открыта стоянка с погребением раннего железного века Нирякан-I в бассейне среднего течения крупнейшего притока Витима реки Мама (Ииешин,1995; Ветров, Инешин, 2002). В 1995 г. проведена разведка по всему течению р.Мама, принесшая новые археологические местонахождения - Мукадек, Молукчан, Орленок, в 1998 г. - Теса, в 1999 г. - Моиюкан и Усть-Чукча. Наибольший интерес здесь представляют собой стоянки Мукадек и Монюкан в верховье Мамы, являющиеся наиболее углубленными во внутренние районы Байкальской части нагорья, а также местонахождение Теса. Местонахождение Мукадек стало первым палеолитическим пунктом во внутренних районах Байкальского нагорья, датированным по морфо-типологическим признакам, а Теса на сегодня имеет самую древнюю датировку (около 20000 л.н.), полученную радиокарбоновым методом.

Работы во внутренних районах Байкало-Патомского нагорья, проведённые в 1998-2000 годах автором, дали новые результаты, подтверждающие геоархеологические прогнозы перспективности региона. Так, например, при изучении карьеров золотодобычи в долинах притоков р.Мама рч.Теса и Нирякан в 1998-99 годах были зафиксированы остатки позднеплейстоценовой фауны, имеющие следы искусственного расщепления. Судя по датировке, полученной радиоуглеродным методом по обработанной человеком бедренной кости бизона из местонахождения в долине рч. Нирякан, возраст этих находок лежит в пределах старше 20040±700 (ГИН-9665) л.н. Кроме уже упомянутых местонахождений позднего плейстоцена в долине Мамы были обследованы и изучены разрезы в долине р. Вана и Жуя с фаунистическими и растительными остатками, по части которых была получена серия радиоуглеродных датировок в пределах 47000 - 33000 л.н. и старше. Эти разрезы характеризуются фаунистическим комплексом,

характерным для позднего плейстоцена - мамонт (Mammuth}, бизон (Bison priscus}, лошадь (Eqvus cabalus}, шерстистый носорог (Caelodonta anticvitatis}.

Весьма перспективной в плане обнаружения палеолитических объектов представляется долина р.Жуи, где на галечнике у берегового обнажения в устье рч. Мариинский А.В.Тетенькиным был обнаружен артефакт (скребло). Изделие несет на поверхности следы как эоловой корразии, выраженной в ячеистой поверхности граней, так и водной окатанности, что естественно, учитывая последние условия нахождения артефакта на русловом галечнике. Морфологически архаичный облик скребла и состояние его поверхностей позволяют предполагать различные варианты его датировки: от сравнительно молодого возраста (верхний палелит) до отнесения к нижнему палеолиту. В случае развития палеолитической версии происхождения артефакта с пункта Мариинский, также как и находки с рч. Теса, появится возможность говорить о более древнем проявлении археологических остатков на Б айкал о-Пато иском нагорье. Самостоятельное в геоархеологическом, географическом отношении значение имеет также сам факт открытия археологии в Патомской части нагорья (Ленский золотоносный район).

В 1996 г. в программном документе по экспертизе гео археологических объектов Байкальской Сибири коллективом авторов во главе с Г.И.Медведевым среди прочих был выделен Бодайбинский (Патом-Витимский) геоархеологический район оперативной перспективы (Медведев и др.,1996).

В 1997 году при геоархеологическом обосновании участок долины Витима в районе устья р. Мамакан, содержащий 10 археологических местонахождений, в том числе Большой Якорь и Коврижку, был выделен как самостоятельный геоархеологический микрорайон («Мамаканский геоархеологический микрорайон») (Белоусов и др., 1997), который в субординационной схеме геоархеологического районирования Байкальской Сибири, занял статус геоархеологического субрайона Бодайбинского геоархеологического района (1999 г.).

Как уже упоминалось, в 1999 г. А.В.Тетенькиным, принимавшим деятельное участие в археологических работах на Витиме во второй фазе их разворачивания, была защищена диссертация по археологии Байкало- Патомского нагорья (Тетенькин, 1999). Был подведён промежуточный итог археологическим исследованиям региона и намечена рабочая схема культурно­хронологической периодизации памятников палеолита-эпохи палеометалла. Вместе с этим была оценена необходимость полного введения в научный оборот материалов местонахождения Большой Якорь, без которых невозможно понимание специфики культурного развития региона, решение многих проблем далеко не регионального масштаба. Осознана его роль как опорного объекта финального плейстоцена для Нижнего Витима. Объекта, стимулировавшего выход исследований во внутренние районы Байкало-Патомского нагорья, объекта, дающего основу для построения составного стратотипа финально- плейстоценовых-голоценовых культуровмещающих отложений, ключевого пункта в изучении динамики формирования мамакаиского участка долины, обеспечивающего багажом своих данных перспективу исследования новых финально-плейстоценовых местонахождений Коврижка и Мамакан II.

Помимо собственно научных полевых исследований на Нижнем Витиме и Маме важным поворотом в развитии археологической деятельности явилось становление в последние годы службы археологической экспертизы объектов землепользования. Положительными научными результатами ее стало углубление понимания геоархеологической специфики различных частей Байкало-Патомского нагорья, сбор данных по палеогеографии, стратиграфии четвертичных отложений, палеонтологии. В частности, удалось выявить существование оледенения в пределах нагорья в начале голоцена (Инешин, Тетенькин, 1996). Результаты этих исследований направлены на разработку проблематики адаптации человека в горной стране и выработку стратегии и методик археологического поиска в различных районах Байкало-Патомского нагорья.

Подводя итог можно отметить следующее: начиная вот уже с 1974 г. непрерывно ведутся исследования Верхнего и Среднего Витима. В.М.Ветровым и его коллегами было заполнено еще одно “белое пятно” на археологической карте Сибири, построена региональная археологическая периодизационная схема, выявлены самобытные археологические культуры. В результате материальная культура Верхнего Витима перестала выглядеть как простая результирующая влияний развитых культурных зон - Якутии, Южного Забайкалья, Прибайкалья. Исследование Нижнего Витима естественно дополняет археологическую картину на Верхнем Витиме и позволяет строить обоснованные и обеспеченные реальными данными модели освоения древним человеком внутренних районов Северной Азии, миграционные процессы, специфические механизмы и способы адаптации к быстро менявшейся природной обстановке в конце плейстоцена - голоцене.