§ 1.5. История исследования поселений I тыс. н.э. в Кисловодской котловине.
Археологические исследования в Кисловодской котловине ведутся уже более ста пятидесяти лет. Подробная история археологического изучения региона была недавно опубликована С.Н. Савенко (Афанасьев и др., 2004.
С. 9-49), поэтому здесь приводятся лишь наиболее важные вехи в изучении поселений эпохи раннего Средневековья. Они привлекали внимание лишь нескольких исследователей, основные археологические работы были сосредоточены на изучении погребальных памятников. Однако именно с поселенческого памятника - знаменитого городища Рим-Гора - начинается история археологического изучения Кисловодской котловины. Первые описания его относятся к 1666 г., они оставлены турецким путешественником Эвлией Челеби (Челеби, 2011. С. 42-43). Впоследствии его посещали многие археологи, краеведы и путешественники. Но до настоящего времени данное городище не подвергалось систематическим раскопкам, отсутствует и его топографическая съемка.Первые рекогносцировочные работы на укрепленных поселениях Кисловодской котловины относятся к началу 1930-х гг. Небольшие раскопки на поселениях на отрогах Боргустанского хребта (Кольцо-Гора, Крымушкинская Балка) велись в начале 1950-х годов. Первое систематическое обследование средневековых поселений и укреплений в окрестностях Кисловодска было совершено в 1959 г. В.А. Кузнецовым. В тот год он проводил разведочные исследования на нескольких укрепленных поселениях (Кольцо-Гора, Клин-Яр, Горное Эхо, Острый Мыс, Глухая Балка и др.) (Кузнецов, 1961. С. 209-216; Афанасьев и др., 2004. С. 27). Тогда же членами возникшей в 1957 г. археологической секции г. Кисловодска - Н.Н. Михайловым, А.П. Руничем, Г.Е. Афанасьевым, В. Богдасаровым, Е.С. Виноградовым, Э.В. Ртвеладзе и другими, - проводятся рекогносцировочные работы и небольшие раскопки на городище Горное Эхо (Отстойник), укреплениях Туркмения, Аланская Крепость, Мосейкин Мыс, Клин-Яр, Уллу-Дорбунла и др.
Исследования продолжаются в середине 1970-х годов, когда Г.Е. Афанасьевым проводятся масштабные разведки с шурфовкой на укреплениях региона. В середине-конце 1970-х годов систематические разведки в котловине и, прежде всего, по долинам Аликоновки и Эшкакона, ведет В.Б. Ковалевская. Ею же осуществляются первые раскопки широкой площадью раннесредневекового укрепления Указатель, недавно опубликованные в краткой форме (Ковалевская,
2005. С. 125-129). Тогда было вскрыто более 300 кв.м. площади памятника, общая площадь крепостных сооружений которого приближается к 11 га, а расположенная на краю мыса цитадель имеет площадь всего около 1000 кв.м. Раскопки на цитадели позволили В.Б. Ковалевской отметить два основных строительных периода: более ранний, отличающийся высоким качеством каменной кладки и датирующийся VI-VII вв., и более поздний, VIII-IX вв., когда основные сооружения предшествующего периода были разрушены, а на их месте возникли круглоплановые постройки на каменном цоколе (так называемые «юрты»). В этой резкой смене строительных традиций автор небезосновательно видит изменение этнокультурной ситуации в регионе и делает предположение о том, что в VIII в. аланское население укрепленного поселка сменилось на болгаро-хазарское (Ковалевская, 2005. С. 128).
В XI-XII вв. небольшое мысовое поселение разрастается до огромных размеров, для его защиты сооружается несколько стен, перегораживающих мыс на площади около 11 га. Однако эта обширная территория не изучалась в ходе археологических раскопок, и выводы В.Б. Ковалевской базируются лишь на сборах подъемного материала. Тем не менее, по аналогии с раскопанным крупным поселением этого времени - городищем Кяфар в Карачаево-Черкесии (Аржанцева, 2007. С. 85-87) - автор предполагает поздний характер устройства поселений с многочастной структурой, разделенной каменными стенами
(Ковалевская, 2005. С. 129). Забегая вперед, отмечу, что аналогичная многочастная структура наблюдается на одном из крупнейших памятников развитого Средневековья в микрорегионе - городище Уллу-Дорбунла (Рунич и др., 1983; Коробов, 2013г).
Таким образом, накопление информации позволяет в середине 1970-х годов сделать первые обобщающие выводы о раннесредневековых укреплениях Кисловодской котловины (Рунич, 1974; Афанасьев, 1975), к которым мы еще вернемся. После интенсивных разведок и раскопок этих лет, в изучении поселенческих памятников окрестностей Кисловодска наступил перерыв почти на два десятилетия. При этом процесс накопления информации о памятниках продолжался, прежде всего, благодаря усилиям кисловодских археологов Я.Б. Березина и С.Н. Савенко, которые вели разведки и небольшие раскопки на поселениях Острый Мыс, Кольцо-Гора, Лесхоз. С середины 1990-х годов начинается новый этап в изучении поселенческих древностей эпохи раннего Средневековья в окрестностях Кисловодска. Он связан с систематическими раскопками на городище Горное Эхо, проводимыми И.А. Аржанцевой, а также с разведками, осуществлявшимися Кисловодским археологическим отрядом ИА РАН под руководством автора этих строк.
Для работ И.А. Аржанцевой характерна комплексность и широкое привлечение современных методов полевых исследований, прежде всего палеопочвенных и геофизических (Аржанцева и др., 1998; 2004; Arzhantseva et al., 2001; Arzhantseva, 2002). Краткие результаты, полученные в ходе этих мультидисциплинарных работ, можно найти в статье 2007 г. (Аржанцева, 2007. С. 76-84). Здесь дается описание основных результатов раскопок, в ходе которых, как и на крепости Указатель, было выделено два строительных горизонта (VI-VIII и IX-X вв.). Их характеристика весьма близка вышеупомянутым выводам В.Б. Ковалевской: для первого строительного периода характерна более качественная техника возведения каменных сооружений; затем следует слой разрушения и пожара, фиксирующийся практически по всей площади городища, который автор связывает с сильным землетрясением; поздний строительный период характеризуется использованием старых помещений и сооружением новых в небрежной технике. К этому горизонту относится юртообразная постройка на каменном цоколе, обнаруженная при раскопках. Однако, в отличие от В.Б.
Ковалевской, автор отрицает смену этнокультурной ситуации в регионе в конце VIII в. и делает вывод о присутствие наместников хазарского кагана на городище, которое по-прежнему населяют аланы. Помимо результатов раскопок, приводится также общий взгляд на раннесредневековые крепости в Кисловодской котловине, которые, по мнению И. А. Аржанцевой, сооружались через каждые 2 км для контроля над проходящими через регион караванными путями по инициативе аланского царя Сарозия, несколько раз упоминаемого византийскими письменными источниками с 558 по 572 г. н.э. (Алемань, 2003. С. 252-253, 275, 320). Высказывается предварительная гипотеза о том, что городище Горное Эхо служило одной из резиденций этого царя.В начале 1990-х годов в регионе проходила масштабная инвентаризация памятников археологии в рамках специальной общероссийской федеральной программы. Она проводилась С.Н. Савенко и Я.Б. Березиным, которыми были организованы работы по паспортизации археологических объектов, в том числе и поселений эпохи раннего Средневековья. В составленный в 1992-1994 гг. список археологических памятников котловины вошли более 250 разновременных объектов (Афанасьев и др., 2004. С. 45). Эти работы заложили непосредственную основу для дальнейшего обследования окрестностей Кисловодска с целью создания первой в России археолого-географической информационной системы (АГИС) «Кисловодск».
Проект по созданию АГИС был возглавлен Г.Е. Афанасьевым и получил поддержку в виде грантов РФФИ. В 1996-2000 гг. полевыми работами Кисловодского археологического отряда ИА РАН было обследовано и зафиксировано с помощью приемников глобального спутникового позиционирования (GPS) около 800 археологических памятников разных эпох, в том числе многочисленные укрепления и поселения эпохи раннего Средневековья. Следует отметить, что практически сплошное обследование Кисловодской котловины удвоило количество известных памятников археологии (рис. 15). Это утверждение справедливо и для интересующих нас поселений - так из 153 используемых в настоящем исследовании укреплений 56 было известно к моменту начала работ Кисловодского отряда, а 97 открыто в ходе нашей разведки.
Ситуация с неукрепленными поселениями аналогична - лишь 42 поселения из 115 было известно к 1996 г., а 73 памятника найдено при работе Кисловодского отряда.Предварительная информация об археологических памятниках в сочетании с краткой справкой об истории их изучения вошли в свод древностей Кисловодской котловины (Афанасьев и др., 2004). Основное количество памятников было зафиксировано авторами свода к 2000 г., когда была завершена рекогносцировочная разведка в регионе. Начиная с 2001 г. ведется работа над более детальным изучением раннесредневековых укрепленных поселений котловины и их хозяйственной округи, которая продолжается по сей день. Так, в 2001 г. Г.Е. Афанасьевым были обследованы окрестности с. Первомайское и долины р. Эшкакон и Аликоновки, где с помощью аэрофотосъемки были обнаружены и зафиксированы новые укрепления эпохи раннего Средневековья, сопровождаемые участками террасного земледелия (Афанасьев и др., 2002. С. 6873; 2004. С. 71-77). Мною ведется систематическое обследование укрепленных поселений в долине р. Аликоновки, Березовой, Кабардинки, Подкумка, Эшкакона, а также на вершине Боргустанского хребта, которые сопровождаются составлением инструментальных топопланов и шурфовкой памятников. Результаты этих полевых обследований опубликованы пока весьма фрагментарно (Коробов, 2001; Reinhold, Korobov, 2007. P. 197-200; Коробов, 2010б; 2012б; 2013г), но доступны в виде хранящихся в архиве ИА РАН отчетов о полевых работах Кисловодского археологического отряда 2001-2013 гг., основная информация об обследованных памятниках включена в данное исследование в виде каталога (Приложение II). В 2005 году совместно с А.В. Борисовым было начато масштабное почвенно-археологическое исследование следов древнего и средневекового земледелия населения Кисловодской котловины, результаты которого опубликованы в недавно вышедшей совместной монографии (Борисов, Коробов, 2013) и кратко изложены в Главе 3.
Таким образом, проведенные полевые работы заложили основу для дальнейшего исследования поселенческих структур Кисловодской котловины.
Эти исследования базируются на практически сплошной изученности данного района, что дает уникальные для Северного Кавказа возможности анализа системы расселения аланского населения в изучаемый период.Подводя итоги, следует отметить, что представленный в данной главе обзор литературы по поселенческой археологии Юга России и Северо-Западной Европы не претендует на исчерпывающую полноту, однако наглядно демонстрирует несколько общих тенденций. Прежде всего, очевидно, что и в отечественной, и в зарубежной археологии процесс накопления данных по поселениям закономерно приводит к появлению обобщающих работ по изучению построек, отдельных типов памятников, выделению центральных поселений и исследованию систем расселения в целом. В целом, прослеживается переход от широких обобщающих работ к детальным региональным исследованиям. При этом, современные исследования базируются на подходах, разработанных в рамках так называемой ландшафтной археологии, предполагающей комплексное исследований поселений и окружающих их территорий для обоснованной реконструкции систем хозяйствования и жизнеобеспечения, а также особенностей экономического, политического и религиозного существования коллективов в изучаемом ландшафте. Подобные исследования в настоящее время опираются на новейшие методы естественных наук и разнообразные технологические приемы, которые могут быть обозначены как геоинформационные технологии. Используя данный подход в Кисловодской котловине - своеобразном заповеднике археологических древностей Центрального Предкавказья - можно получить детальную картину эволюции системы расселения алан на протяжении I тыс. н.э. Рассмотрению этих методических приемов посвящена следующая глава настоящего исследования.