§ 3.6. Население Кисловодской котловины в древности и Средневековье по данным археологии.

Кисловодская котловина по праву считается особым районом Северного Кавказа не только благодаря своим природным условиям, но и за счет уникальной

степени сохранности археологических памятников и ландшафтов.

Трудно назвать причины этого явления, но последствия его для памятников археологии оказались весьма благоприятными. Другим фактором, способствующим сохранности древних ландшафтов и объектов, является хозяйственное использование данной территории для регулярных выпасов и сенокосов (Шаманов, 1972. С. 72) и отсутствие развитого земледелия практически на всем изучаемом пространстве в новое и новейшее время. В результате пострадали от выборки камня расположенные вблизи от строящегося города каменные крепости, а также многочисленные курганные группы, подвергавшиеся варварскому разграблению, в особенности в течение последних пятнадцати лет. Удаленные же от территории современной застройки поселенческие объекты, а также участки древнего земледелия разных форм дошли до нас в неприкосновенности, что позволяет до сих пор выявлять в этом своеобразном археологическом заповеднике совершенно новые структуры, такие как, например, открытые недавно поселения с симметричной планировкой эпохи позднего бронзового века, ставшие предметом специального изучения для С.

Еще одна причина заставляет исследователей постоянно обращаться к материалам Кисловодской котловины - это ее уникальная степень изученности по сравнению с другими районами Северного Кавказа. История археологического изучения окрестностей Кисловодска насчитывает более 150 лет. Этой теме посвящены многие работы, прежде всего, написанные С.Н. Савенко, в одной из которых собрана максимально полная информация об истории археологического изучения Кисловодской котловины (Афанасьев и др., 2004. С. 9-49). Поэтому не буду подробно останавливаться на этом вопросе и коснусь лишь в общем виде современного состояния наших знаний о памятниках интересующего нас района.

В начале 1990-х годов в Ставропольском крае проходила масштабная инвентаризация памятников археологии в рамках специальной общероссийской федеральной программы (Афанасьев и др., 2004. С. 45). Эти работы заложили основу для начала принципиально нового проекта по созданию первой в России археолого-географической информационной системы (АГИС) «Кисловодск», который осуществлялся в ИА РАН под руководством Г.Е. Афанасьева. В рамках проекта в 1996-2000 гг. в ходе полевых работ мною было обследовано и зафиксировано с помощью приемников глобального спутникового позиционирования (GPS) около 800 археологических памятников разных эпох и культур. Предварительная информация об археологических памятниках в сочетании с краткой справкой об истории их изучения вошли в свод древностей Кисловодской котловины (Афанасьев и др., 2004). Основное количество памятников было зафиксировано авторами свода к 2000 г., когда была завершена рекогносцировочная разведка в регионе.

Начиная с 2001 г. ведется работа над более детальным изучением раннесредневековых укрепленных поселений котловины и их хозяйственной округи, которая продолжается по сей день (Афанасьев и др., 2002. С. 68-73; Афанасьев и др., 2004. С. 71-77; Коробов, 2010б; 2012б; 2013г; Korobov, 2012a;

Коробов и др., 2012).

Следует отметить, что практически сплошное обследование Кисловодской котловины удвоило количество памятников археологии (рис. 6). Так из 934 известных на сегодняшний день археологических объектов 435 было обнаружено к моменту начала работ Кисловодского отряда в 1996 г., а 499 было открыто нами. Общий обзор истории заселения Кисловодской котловины публиковался в краткой форме в совместной работе с С. Райнхольд (Reinhold, Korobov, 2007), а также в недавно вышедшей статье автора (Коробов, 2013б). Он послужил основой для данного раздела работы, написанного с учетом новой накопившейся информации.

Начало заселения Кисловодской котловины относится к эпохе энеолита. Попытки найти здесь более древние места обитания, относящиеся к каменному веку, не увенчались успехом несмотря на усилия ведущих специалистов в этом направлении. Скорее всего, отсутствие памятников более ранних эпох связано с тем, что в окрестностях Кисловодска не найдено выходов кремня или другого материала для изготовления каменных орудий (Любин, Беляева, 2002. С. 80) . Однако в ближайших окрестностях на территории Кавказских Минеральных Вод подобные выходы имеются, и следы обитания зафиксированы здесь с древнейших времен (возможно, с ашельского периода - см.

Таким образом, согласно современным взглядам, первые обитатели котловины появляются здесь в V - середине IV тыс. до н.э. К этому времени относится два стационарных поселения с многочисленными находками, сделанными еще в 1960-е годы местным краеведом А.П. Руничем - это поселения Замковое (Рунич, 1967; Кореневский, 1998. С. 96-103) и Решинка (рис. 95). Согласно мнению С.Н. Кореневского, поселения этого времени располагаются вдали от пригодных для сельскохозяйственной обработки территорий, данные остеологии дают основание предположить комплексное хозяйство в виде придомного животноводства и охоты (более 50 % костей диких животных по отношению к костям овцы на Замковом поселении), но не исключено занятие земледелием (Кореневский, 1998. С. 106-107, 111-112).

В последующий период количество населения в котловине несомненно увеличивается. Это происходит во второй половине IV - III тыс. до н.э., когда появляются поселения майкопской культуры. На сегодняшний день известно 13 подобных памятников (рис. 95), ставших предметом специального исследования С.Н. Кореневского (1998. С. 103-112; 2004). Автор отмечает небольшие размеры этих поселений, не превышающие 0,5 га, но несущие очевидные следы постоянного обитания в виде культурного слоя, достигающего 0,5 м мощности, и следов построек и хозяйственных ям. Основные памятники приурочены к среднему и нижнему течению р. Аликоновки и к долине р. Кабардинки. Поселения располагаются на пологих открытых склонах и краях плато высоких берегов в непосредственной близости от пригодных к обработке сельскохозяйственных угодий (Кореневский, 1998. С. 106). Иногда поблизости от ^[4] поселений находятся крупные одиночные курганы и курганные группы (рис. 95), которые могут гипотетически относится к эпохе ранней бронзы, однако данные наблюдения требуют специального подтверждения в процессе археологических раскопок.

Несомненное присутствие населения в Кисловодской котловине в последующую эпоху среднего бронзового века (II тыс.

При этом, следует отметить практически полное отсутствие поселенческих материалов данной эпохи (рис. 96). Нам известно семь поселений, на которых встречался подъемный материал - отдельные фрагменты керамики, гипотетически отнесенные к среднему бронзовому веку. Лишь одно из них - поселение Замок - подвергалось стационарному исследованию экспедицией ИА АН СССР в 1987, 1989 и 1990 гг. (Кореневский, 1998. С. 97. Рис. 3-4). Практически все поселения сосредоточены в нижней части Кисловодской котловины, некоторые из них располагаются вблизи от поселений предшествующей майкопской культуры (рис. 96). Курганные же группы занимают практически всю территорию Кисловодской котловины, вплоть до самых верховьев притоков Подкумка; много их обнаружено нами на водораздельных хребтах по периферии изучаемой территории.

Последующий период характеризуется отсутствием населения на территории Кисловодской котловины на протяжении нескольких столетий - примерно с XIV по XII-XI вв. до н.э., с момента прекращения практики подкурганных захоронений эпохи среднего бронзового века (Кореневский, 1990. С. 108-116, 121) до появления первых памятников позднего бронзового века, относящихся к кобанской культуре (Козенкова, 1989. С. 33-34). До недавнего времени считалось, что население полностью отсутствовало на территории котловины, однако работы последних лет показали, что на южной ее периферии, на высоте 1400-2500 м существовали целые агломерации разнообразных поселенческих памятников, в том числе обладающих уникальной симметричной планировкой.

Первые памятники кобанской культуры появляются в котловине в XII-XI в. до н.э. в верхнем и среднем течении Подкумка и Эшкакона (могильники Эшкаконский и Терезе) (Биджиев, Козенкова, 1980; Козенкова, 1989. С. 33-34). Уже через небольшой промежуток времени практически вся котловина покрывается густой сетью достаточно крупных поселений, сопровождающихся грунтовыми захоронениями на обширных могильниках. К этому времени (IX-VI вв. до н.э.) мы можем отнести 106 поселений и 67 могильников, а также три местонахождения отдельных фрагментов керамики (рис. 97). Памятники

кобанской культуры в основном занимают восточную часть Кисловодской котловины, практически отсутствуя в верхнем течении Подкумка и среднем течении Эшкакона. Они являются основой для выделенного В.И. Козенковой западного варианта кобанской культуры, древности которой достаточно подробно изучены и описаны в литературе (Козенкова, 1989; Reinhold, 2007. S. 212-247).

Большинство данных об этом периоде происходит с многочисленных могильников, некоторые из которых подвергались долговременным

стационарным раскопкам (Белореченский 2, Клин-Яр 3, Уллубаганалы) (Ковалевская, 1984. С. 30-57; Флёров, 1989. С. 25; Harke, Belinskij, 2000. P. 195197; Дударев, 2004; Белинский, 2011). Поселения изучены в меньшей степени, однако имеются достаточные основания видеть в них постоянные места обитания в виде крупных поселков с линейной планировкой (Reinhold, Korobov, 2007. P. 193). Большинство выделенных в качестве поселений памятников представлено сборами подъемного материала с их поверхности, что может маркировать не столько зону обитания, сколько зону хозяйственного освоения. Однако некоторые поселения (Клин-Яр 1, Верхнеподкумское 2, Индустрия 2) имеют достаточно мощный культурный слой в 1 м и более, прослеживаются крупные хозяйственные ямы, в которых присутствует многочисленная керамика, фрагменты глиняной обмазки построек, кости домашних животных.

Следует особо отметить, что истинное количество поселений кобанской культуры в Кисловодской котловине, вероятно, значительно больше. Основанием для такого предположения служат наши полевые почвенно-археологические наблюдения. Так, при заложении почвенных разрезов в нижней части склонов, мы неоднократно сталкивались с культурным слоем ранее неизвестных кобанских поселений. Такого рода поселения расположены на пологих мысах у подножья террасных комплексов, занимающих крутые склоны делювиальных холмов. Будучи приуроченными к аккумулятивным ландшафтным зонам, поселения в настоящее время полностью перекрыты мощным (до 1 м) чехлом делювиальных отложений и практически не видны в рельефе (Коробов, Борисов, 2011. С. 50-51).

Очевидно, наиболее масштабные раскопки велись В.С. Флёровым на кобанском поселении Клин-Яр 1 (Флёров, 1989. С. 25), однако материалы этих работ пока что не опубликованы. К одному из наиболее исследованных памятников кобанской культуры в Кисловодской котловине относится поселение и могильник Уллубаганалы, раскапывавшиеся В.Б. Ковалевской при участии В.И. Козенковой в 1977-1980 гг. Поселение X-VII вв. до н.э. представляло собой несколько усадеб, состоящих из крупных жилищ. Первоначально, вероятно, был построен один дом площадью в 60-70 кв.м, на месте которого впоследствии возникли две новые усадьбы площадью в 35-45 кв.м в виде наземных и заглубленных столбовых построек с двускатной крышей (Ковалевская, 1984. С. 57-69). Впоследствии на месте поселения возник могильник, который содержал 23 захоронения VII-VI вв. до н.э. (Ковалевская, 1984. С. 30-57). Это один из позднейших погребальных памятников кобанской культуры в Кисловодской котловине, относящийся к третьему этапу по В.И. Козенковой. Наиболее поздние захоронения из кобанских могильников Кисловодской котловины датируются ею VI-V вв. до н.э. (Белореченский 1, Барановская Горка, Клин-Яр 1 и 2, Лермонтовская Скала 2, Султан-Гора 3) (Козенкова, 1989. С. 59-61. Табл. В).

В последующий период происходит практически полное исчезновение населения, в результате чего Кисловодская котловина опустела приблизительно на пятьсот лет. Новые немногочисленные обитатели появляются здесь лишь в I в. до н.э. - I в. н.э., они связаны с автохтонными племенами, испытывавшими сильное влияние сарматской культуры. В своей недавней работе Я.Б. Березин проанализировал материал из захоронений этого и предшествующего времени, который был найден в Кисловодской котловине и ее ближайших окрестностях, и констатировал резкое сокращение населения в VII-IV вв. до н.э. и практически полное его отсутствие в IV-II вв. до н.э. (Березин, 2011. С. 30-31). Причем характерно отсутствие не только оседлого земледельческого населения, но и впускных захоронений кочевых степняков-сарматов, по некоторым причинам обходивших стороной Кисловодскую котловину в этот период (Березин, 2011. С. 21). Причина длительного отсутствия населения в котловине видится нам в произошедшей здесь палеоэкологической катастрофе, приходящейся ориентировочно на середину I тыс. до н.э. и вызванной чрезмерно экстенсивным использованием ландшафтов в сельскохозяйственных целях населением кобанской культуры. В результате масштабной эрозии, произошедшей вследствие увлажнением климата, территория котловины покрылась мощным чехлом делювиальных отложений, что установлено в ходе наших почвенноархеологических исследований (Коробов, Борисов, 2011. С. 51; Борисов, Коробов, 2013. С. 191-195).

Ситуация постепенно меняется на рубеже эр, когда появляются поселения и могильники, относимые нами вслед за предшественниками к среднему и позднему сарматскому периоду (I в. до н.э. - IV в н.э.). Из 68 памятников этого времени 16 отнесено к нему условно. Это укрепленные поселения более поздней эпохи раннего Средневековья, на которых встречаются керамические материалы, гипотетически датирующиеся первыми веками н.э. Известно также 35 открытых поселений, некоторые из которых бесспорно датируются рубежом эр и первыми веками н.э., например обширные поселения у Железнодорожного моста (более 8 га) и на вершине Кабан-Горы, а также поселения Автосервис и Попова Доля на окраинах г. Кисловодска (Березин, 1983; Виноградов, Рунич, 1969. С. 117-118; Виноградов, Михайлов, 1970). Большинство же поселений, так же как и укрепления, отнесены к сарматскому периоду условно, на основании предварительного анализа подъемного материала, собранного на поверхности памятников. Более точная информация о местах обитания населения в данный период происходит из 18 могильников, некоторые из которых подвергались стационарным многолетним раскопкам - например, Подкумский 1 и Клин-Яр 3 (Абрамова, 1987; Флёров, 2007. С. 26-74). Характерно, что практически все памятники данного периода группируются в среднем течении Подкумка и нижнем течении его притоков - на месте современной городской застройки Кисловодска (рис. 98), что скорее отражает особенности изученности региона, когда могильники обнаруживались в первую очередь в местах интенсивного городского строительства.

В связи с этим весьма любопытно пространственное распространение укрепленных поселений со следами фортификации, относимых к так называемым «земляным городищам». Это, как правило, небольшие укрепления, устроенные в виде выделенных с помощью рвов и эскарпов мысовых площадок, а также укрепления в виде курганообразных возвышенностей с небольшими рвами, рассматривающиеся как наблюдательные посты (Коробов, 2010б). В настоящий момент к этим двум типам укреплений относится 50 памятников. Анализ данных памятников показывает, что большинство из укрепленных поселений, имеющих следы фортификации с применением эскарпированных склонов и рвов, лежит в долине р. Подкумок и нижнем течение р. Эшкакон (рис. 98). Проведенные археологические работы на некоторых из этих укреплений дали возможность с помощью радиоуглеродного анализа отнести их ко II-IV вв. н.э. (Korobov, 2012а. P. 46). Если принять во внимание бесспорные аналогии данной техники фортификации среди так называемых «земляных городищ» аланской культуры II- IV вв. (Arzhantseva et al., 2000. P. 213; Габуев, Малашев, 2009. С. 144-146), то можно предположить, что в это время среднее течение Подкумка служило естественной границей между аланским населением, занимавшим территории, в основном, к северу от него, и местными кавказскими племенами, расположенными к югу. Этим немногочисленным автохтонным населением были оставлены упоминаемые выше погребальные памятники, выделяемые в настоящее время в отдельную культурную группу «предаланской» культуры (памятники типа «Подкумок - Хумара») (Габуев, Малашев, 2009. С. 157). В пользу этого предположения говорят новые находки захоронений III-IV вв., связываемые с погребальным обрядом населения Кисловодской котловины, предшествующего аланскому (Коробов, 2010г; Коробов и др., 2012). Таким образом, не исключено, что сеть наблюдательных постов и укреплений, устроенная во II-IV вв. на вершине Боргустанского хребта и в месте впадения р. Эшкакон в Подкумок являлась своеобразным аланским «лимесом», маркирующим южную границу проживания данного населения на стыке степей и предгорий Северного Кавказа в эпоху, предшествующую гуннскому завоеванию (Коробов, 2010б). Если это предположение правильно, то именно к этому времени следует относить густую сеть из 17 неукрепленных поселений, обнаруженных нами на первой террасе левого берега р. Подкумок, которые тянутся практически без перерыва от аула Джага до поселка Мирный (рис. 98). Анализ аэрофотосъемки и проведенные геофизические исследования выявили здесь катакомбный могильник, содержащий подкурганные и грунтовые захоронения первой половины IV вв. н. э. (Korobov et al., 2013; Коробов и др., 2014). Это одно из первых достоверных свидетельств присутствия носителей аланской культуры в Кисловодской котловине уже в этот период. Данный памятник не является единственным в микрорегионе - еще в 1961 г. Е.П. Алексеевой были доследованы разграбленные подкурганные катакомбные захоронения возле южной окраины пос. Терезе Малокарачаевского района КЧР, отнесенные автором к аланской культуре III-IV вв. н.э. (Алексеева, 1966. С. 158-167, 176-177). В совокупности эти сведения дают первое представление о путях проникновения носителей аланской культуры в Кисловодскую котловину и начальном этапе ее освоения этим населением, происходившем до гуннского нашествия. Ниже мы остановимся на этом вопросе подробнее.

Со второй половины V в. в Кисловодской котловине широко распространяется обряд грунтовых камерных погребений в катакомбах Т- образного типа, традиционно соотносимых с аланским населением (Кузнецов, 1962. С. 13-14; 1992. С. 37-42; Афанасьев, 1992; Ковалевская, 2005. С. 151-152; Малашев, 2008. С. 273-275; Габуев, Малашев, 2009. С. 146-149). К этому же периоду относятся многочисленные поселения, устроенные в виде каменных крепостей или открытых селищ. Плотность заселения Кисловодской котловины достигает своего максимума - к периоду раннего Средневековья мы относим 357 археологических памятников, среди которых 121 укрепленное и 115 неукрепленных поселений; восемь склеповых, 65 грунтовых и 29 скальных могильников, два святилища. Большинство этих памятников, по наиболее широко распространенному мнению, датируется в пределах середины V - середины VIII вв. н.э. (Афанасьев, Рунич, 2001. С. 38-53; Малашев, 2001. С. 38-39; Гавритухин, 2001), за исключением некоторых погребений под скальными навесами, относимых к более позднему времени (VIII-IX вв.). Очевидно, что аланы, для которых характерно устройство катакомбных захоронений, по-видимому, массово заселяют Кисловодскую котловину в середине V в. н.э. и исчезают из нее в середине VIII в. н.э., когда их сменяет население, практикующее обряд захоронений под скальными навесами (Кузнецов, 1962. С. 76; Ковалевская, 1984. С. 156; Афанасьев, Рунич, 2001. С. 22-23; Коробов, 2004а. С. 89).

Памятники раннего Средневековья плотно занимают практически всю территорию Кисловодской котловины, поднимаясь на высоту более 1800 м. Основное их количество лежит в нижнем и среднем течении Подкумка и его притоков (рис. 99). Как правило, места обитания аланского населения

представляют собой небольшие (до 0,5 га) укрепленные поселения на краю скальных мысов, к которым прилегают ровные пространства с плодородными земельными участками, за которыми следуют склоны делювиальных холмов, зачастую используемые для устройства катакомбных захоронений. Основное количество неукрепленных поселений представляют собой места сбора подъемного материала и, по аналогии с поселениями кобанской культуры, скорее маркируют зоны хозяйственного освоения, чем зоны постоянного обитания. Встречаются однако неукрепленные поселения со следами проживания в виде сохранившихся на поверхности развалов каменных построек. Некоторые из них достигают весьма крупных размеров - например, поселение Зубчихинское 3, имеющее площадь около 3,8 га, на котором обнаружено 47 каменных развалов от строений (Коробов, 2012б). Примечательны укрепления на скальных останцах, очевидно, выполнявшие роль центральных поселений котловины в эпоху раннего Средневековья (Korobov, 2012а. P. 49-50).

Картина плотного освоения Кисловодской котловины в раннесредневековый период резко меняется с исчезновением аланского населения в середине VIII в., когда на смену катакомбной традиции погребений приходит традиция захоронений под скальными навесами. Вместе с изменением погребальной практики меняется техника домостроительства, прослеженная на двух основных укрепленных поселениях, подвергавшихся систематическим раскопкам - Указатель и Горное Эхо. Так, на обоих памятниках на смену более ранним постройкам, отличающимся высоким качеством каменной кладки и датирующимся VI-VII вв., приходят более поздние (VIII-IX вв.), когда основные сооружения предшествующего периода были разрушены, а на их месте возникли грубо построенные круглоплановые сооружения на каменном цоколе (так называемые «юрты») (Ковалевская, 2005. С. 125-129; Аржанцева, 2007. С. 76-84).

Здесь следует упомянуть мнение В.Б. Ковалевской, которая датирует группу поздних катакомбных захоронений могильника Мокрая Балка к VIII-IX вв. (Ковалевская, 2005. С. 159, 165). В этом случае появление нового типа захоронений под скальными навесами и новой техники домостроительства может говорить, скорее, о включении некоторого количества иноэтничного населения в состав аланского населения Кисловодской котловины, а не о полной его смене (Аржанцева, 2007. С. 84).

Исследователями уже отмечался тот факт, что носители обряда захоронения под скальными навесами проникают в Кисловодскую котловину с запада, со среднего течения р. Эшкакон, где встречаются наиболее ранние погребения данного типа (Афанасьев и др., 2004. С. 53; Коробов, 2004а. С. 87). Впоследствии данное население осваивает в основном среднее и нижнее течение Аликоновки, где как раз и расположены упоминавшиеся выше укрепленные поселения Указатель и Горное Эхо (рис. 99). Имеются единичные скальные захоронения, как правило, находящиеся поблизости от укрепленных поселений более раннего периода, что также свидетельствует в пользу того, что новые обитатели Кисловодской котловины предпочитали селиться на заброшенных аланами крепостях. Такие погребения были исследованы на р. Подкумок (Острый Мыс), Березовая (Мосейкин Мыс) и Кабардинка (Кабардинское 1). Это таинственное население, относимое некоторыми исследователями к тюркоязычным племенам (болгарам) (Коробов, 2004а. С. 88-89), оставило весьма мало следов в котловине, и исчезло без следа.

Ситуация с заселением Кисловодской котловины вновь меняется в X в., когда на смену носителям скальных погребений опять приходят аланские племена, устраивавшие обширные грунтовые могильники из Т-образных катакомб. Вновь расцветает аланская культура эпохи государства Алании X-XII вв. К этому времени относится относительно небольшое число памятников, но они очень выразительны. Это четыре укрепленных и 16 неукрепленных поселений, а также девять могильников из катакомб, каменных ящиков, склепов и гробниц (рис. 100). Примечательно расположение этих памятников. Фактически, за исключением городища. Указатель, все они приурочены к основной водной артерии Кисловодской котловины - течению Подкумка - и располагаются на расстоянии 5-6 км друг от друга, образуя крупные поселенческие центры. Таких центров всего пять (Уллу-Дорбунла, Рим-Гора, Указатель, Лесхоз 2 и Долина Очарования 1), но они занимают значительные территории от 10 до 150 га и сопровождаются огромными катакомбными могильниками и обширными кладбищами в каменных ящиках и гробницах (Рунич, 1970; Рунич, Михайлов, 1976; Рунич и др., 1983; Афанасьев и др., 2004. С. 120, 125; Ковалевская, 2005. С. 125-129). Очевидно, что перед нами складывающиеся городские центры Аланского царства, находящиеся на основных торговых путях, важность которых уже отмечалась исследователями (Кузнецов, 1992. С. 227-230; 1993. С. 27-30). Данный вопрос подробнее рассматривается ниже.

Монгольское нашествие середины XIII в. и разгром кавказских государств Тамерланом в конце XIV в. положили конец яркой аланской культуре Средневековья (Кузнецов, 1992. С. 329-351). Последний период археологических древностей Кисловодской котловины относится к позднему Средневековью, когда на ее территории появляется 15 курганных могильников из небольших каменных насыпей (так называемых «кабардинских» курганов, датируемых в пределах XVI- XVIII вв.), и возникают редкие абазинские поселения (аулы Махуков и Абуковых, Жентемировы аулы по С.М. Броневскому - см. Броневский, 2004. С. 127), исчезнувшие в ходе Кавказской войны. Встречаются также многочисленные сезонные пастушьи загоны (коши), принадлежавшие карачаевцам, которые круглогодично занимались выпасами в Кисловодской котловине на протяжении всего XVIII-XIX вв., что отражено в этнографических источниках (Шаманов, 1972. С. 84-85) (рис. 101). Основание в 1803 г. крепости на месте казачьего поселения и появление вокруг нее города Кисловодска перевернуло новую страницу в истории освоения этого уникального уголка Северного Кавказа.