Восточный вопрос
1875 год вновь поставил на повестку дня международной жизни Европы «вечный» Восточный вопрос. Определяющая роль в восточном кризисе 70-х гг. принадлежала национально- освободительному движению народов Юго-Восточной Европы,
и в этом состояло его отличие от предшествующих кризисов 20-х и 50-х гг.
Летом 1875 г. восстали Герцеговина и Босния, и требования жителей выходили за рамки административных и экономических реформ. Боснийские повстанцы высказыва- ли намерения объединиться с сербским княжеством, а в Гер- цеговине решающую роль играли сторонники ее объединения с черногорским княжеством. Весной 1876 г. восстала Болга- рия. В ходе турецкой расправы над болгарами погибло свы- ше 30 тыс. человек, причем большую их часть составили ста- рики, дети, женщины. В Европе поднялась буря возмущения. 27 июня 1876 г. Черногория, а спустя три дня Сербия объяви- ли войну своему сюзерену и общему врагу Турции. Княжества ставили задачу добиться полной независимости и расширения своих границ за счет соседних и этнически близких им терри- торий. В Цетинье претендовали на герцеговинские и североал- банские земли, в Белграде — на земли Боснии, э. так жб Ста- рой Сербии — обширной территории, включавшей бассейн рек Южная Морава, Нишава, Лим и область Косово, где, наряду с сербским, проживало болгарское, македонское, албанское на- селение. При этом черногорский князь Никола Петрович-Не- гош главные надежды возлагал на помощь России, сербский князь Михаил Обренович — преимущественно на содействие Австро-Венгрии. Осенью 1876 г. сербские войска были разби- ты, часть территории княжества — занята турками. От наци- ональной катастрофы Сербию спас ультиматум российского правительства Порте.28 февраля 1877 г. Сербия и Турция подписали мирный дого- вор, восстанавливающий политическое и территориальное ста- тус кво в княжестве. Иными оказались итоги военной кампании
1876 г.
для Черногории. Наступление черногорско-герцеговинс- ких войск в сторону герцеговинского центра Невесинье развива- лось успешно: Метохский край был освобожден, Никшич — бло- кирован, крепость Требинье, где располагалась Главная ставка турок, — осаждена. Удачные наступательные операции черно- горцы провели и в Северной Албании. Начавшиеся в феврале1877 г. черногоро-турецкие переговоры о мире показали жела- ние князя Николы искать компромиссное решение и, наоборот, упорное сопротивление Порты проявлять уступчивость в вопро- се расширения границ Черногории. В апреле 1877 г. переговоры были прерваны. Повстанцы Боснии и Герцеговины, несмотря на карательные меры турок, продолжали вооруженную борьбу.
Великие державы хотели не допустить расширения конф- ликта на Балканах, грозившего серьезными международными осложнениями, и урегулировать его дипломатическими мето- дами. Инициативу в этом направлении проявили две наибо- лее заинтересованные стороны — Россия и Австро-Венгрия. Установив взаимодействие, они, при поддержке их партнера по Союзу трех императоров — Германии, стали добиваться от султана проведения реформ для Боснии и. Герцеговины, пред- принимая совместные акции: деятельность консульской ко- миссии в Герцеговине (август — ноябрь 1875 г.), Венская нота 31 декабря 1875 г., Берлинский меморандум 13 мая 1876 г. Ру- ководители внешней политики трех империй — A.M. Горча- ков, Д. Андраши и О. Бисмарк обсуждали не только программу умиротворения, но и возможность распада Османской империи под ударами освободительных движений, а соответственно и позиции правительств относительно возможных политичес- ких и территориальных изменений Европейской Турции.
Россия в годы восточного кризиса поддерживала националь- ные устремления славянских народов Балканского полуострова. Помимо задачи возвращения Южной Бессарабии, отторгнутой в 1856 г., центральное место в планах русского правительства за- нимала болгарская проблема. Это объяснялось рядом причин: очевидным геостратегическим значением Болгарии, располо- женной в восточной части Балкан, в непосредственной близости к Черноморским проливам; тесными связями двух славянских единоверных народов.
Укажем также, что царское правитель- ство, ранее считавшее Сербию государством, которое явится главным центром славянства и опорой Петербурга, послё на- метившейся проавстрийской ориентации у Белграда в 1868 г. стало видеть гаранта русского влияния на полуострове в Болга- рии. Черногорию — надежного союзника России в войнах с Тур- цией — петербургский кабинет рассматривал в качестве своего опорного пункта в западной части Балкан. Княжество должно было составить часть того барьера, который бы мешал проник- новению Австро-Венгрии вглубь полуострова. Для противодейс- твия последним, приобретение Черногорией выхода к Адриа- тическому морю заметно увеличило бы военно-стратегическое значение ее территории. При том что российская дипломатия не хотела отдавать Сербию в австрийские руки, она готова была пойти на уступки Вене, чтобы добиваться более благоприятного для себя решения в других вопросах.Австрия, проиграв войну Пруссии за главенство в Герма- нии, концентрировала силы на экспансии в Юго-Восточную Европу. Венский двор и военные круги при поддержке клери- кальных сил вынашивали планы захвата Турецкой Хорватии, а так же Боснии и Герцеговины. Эти области являлись плац- дармом на пути экономического и политического проникно- вения Австро-Венгрии на Балканы, которые приобретали все большее значение как рынок сбыта ее промышленных товаров. Захват Боснии и Герцеговины открывал дорогу в Македонию и Салоники, т. е. к Эгейскому бассейну, и в то же время отвечал торговым и коммерческим интересам Австро-Венгрии на по- бережье Адриатики. В обстановке расширения освободитель- ного движения на Балканах в ходе восточного кризиса воен- но-клерикальные круги монархии находили, что соглашение с Россией о сферах влияний на полуострове будет оправдано. Другое мнение имелось у австрийской буржуазии и венгерско- го дворянства, боявшихся роста удельного веса славян внутри двуединого австро-венгерского государства. Выразителем их интересов являлся Андраши. Для него оккупация европейс- ких владения султана долгое время была неприемлема, а, осо- бенно, совместные с Россией акции в этих целях.
Андраши не сомневался в том, что появление русских войск на Балка- нах приведет там к всеобщему освободительному взрыву, ко- торый мог бы повлиять на настроения славянского населения в Австро-Венгрии. Путь распространения австрийского влия- ния^ на полуострове он усматривал в укреплении проавстрий- ской ориентации сербских правительственных кругов. Обще- имперский министр иностранных дел был среди тех немногих политиков, кто считал полезным и возможным поддерживать желание Сербии в расширении своих границ. Советуя серб- ским правителям не идти вместе с Россией, Андраши предла- гал им дружбу Австро-Венгрии, ее содействие в приобретении княжеством территорий в Боснии, Герцеговине, Старой Сер- бии. Предполагаемая делимитация совпадала с внешнеполи- тической программой Белграда, но шла в разрез с планами Цетинье. Андраши, как, впрочем, все имперское руководство, был решительно против расширения границ Черногории, видя в этом прямую угрозу политическим и коммерческим позици- ям Австро-Венгрии. Противником мнения министра выступал наследник престола эрцгерцог Альбрехт, заявлявший о целесо- образности оккупации Боснии и Герцеговины, куда ни при ка- ком случае нельзя пускать Сербию и Черногорию. Он считал, что при необходимости оба славянских княжества могут рас- ширить свои границы, но только за счет болгарских и албан- ских земель. Это красноречиво свидетельствовало о желании Вены оторвать сербское освободительное движение от болгар- ского, усилить недоверие обеих народов друг к другу наряду с созданием аналогичной напряженности во взаимоотношениях между черногорскими и албанскими племенами.Начавшаяся сербо-черногоро-турецкая война показала не- возможность для Австро-Венгрии решить балканские пробле- мы изолированным путем. Андраши произвел определенную коррекцию взглядов, в том числе относительно соглашения с Россией. Царское правительство, осознав, что дальнейшее про- медление поведет к потери престижа России в глазах балканс- ких народов и авторитета власти среди собственных подданных (русское общественное мнение выражало горячую симпатию борющимся славянским народам и настаивало на оказании им активной помощи), начало дипломатическую подготовку к представлявшейся все более неизбежной войне с Турцией.
Бисмарк же, с одной стороны, поддерживал агрессивные пла- ны Австро-Венгрии, с другой — подстрекал Россию к войне с Турцией, рассчитывая, что она, увязнув в Восточном вопросе, не будет препятствовать Германии разбить Францию. Бисмарк убеждал Горчакова и Андраши, что кризис нельзя разрешить проведением одних лишь реформ, России и Австро-Венгрии следует занять ту или иную, согласованную между собой, часть Балкан.8 июля 1876 г. в чешском замке Рейхштадт Александр II и Горчаков встретились с Францем Иосифом и Андраши. Во вре- мя переговоров не было заключено письменного соглашения, а достигнута только устная договоренность. Позднее обе сторо- ны зафиксировали свои варианты этой договоренности, между которыми оказались значительные расхождения. Предусмат- ривались две возможности исхода сербо-черногоро-турецкой войны — поражение или победа славянских народов. В пер- вом случае австрийская и российская записи предусматрива- ли восстановление довоенного положения в Сербии. Далее шли различия. По записи Андраши державы признали бы незави- симость Черногории без каких-либо ее территориальных изме- нений. В записи Горчакова ничего на этот счет не говорилось, но имелось положение об административной автономии для
или даже на Черном море (Варна, Синоп, Батум). Конференция в Стамбуле, проходившая с декабря 1876 г. по январь 1877 г., провалилась. Султан Абдул Хамид II, уверенный в поддержке англичан, официально отверг требования держав, а позже — Лондонский протокол 31 марта, явившийся последней попыт- кой держав призвать Порту к реформам в Боснии, Герцегови- не и Болгарии.
24 апреля 1877 г. российский император Александр II, при- бывший в Главную ставку командования в Кишиневе, под- писал манифест об объявлении войны Турции. Это была де- сятая русско-турецкая война за 300-летний период. В союзе с Россией выступали балканские страны. 16 апреля между Пе- тербургом и Бухарестом была подписана военная конвенция, регламентирующая проход русской армии через территорию Румынии.
Этим соглашением Россия фактически признавала Румынию в качестве суверенного государства. 21 мая румын- ский парламент провозгласил независимость страны, а прави- тельство объявило войну Порте. Черногория возобновила во- енные действия с турками, а Сербия 13 декабря начала вторую войну с Турцией. Болгарские ополченцы сражались вместе с русскими частями. В тылу турок действовали партизанские отряды боснийцев и герцоговинцев.Форсировав Дунай, русская армия в конце июня вступила на болгарскую территорию и захватила стратегическую иници- ативу. Передовой отряд генерала И.В. Гурко занял важнейший Шипкинский перевал через Балканский хребет. Но 19 июля, опередив русских, в крепости Плевна — главном узле дорог Северной Болгарии, засел самый талантливый из турецких военачальников Осман-паша, совершивший марш-бросок от границ Сербии. Оставлять крупную турецкую группировку в тылу представлялось опасным и основные силы русской ар- мии начали осаду Плевны. Три ее штурма окончились неуда- чей. По просьбе русского командования под Плевну прибыли румынские войска. Для руководства фортификационными ра- ботами приехал военный инженер, герой обороны Севастопо- ля Э.И. Тотлебен. Тем временем в течении почти пяти месяцев русские вместе с болгарскими ополченцами героически оборо- няли Шипку от пытавшихся прорваться через перевал в Се- верную Болгарию войск Сулеймана-паши, переброшенных из Черногории. 10 декабря Осман-паша, исчерпав возможности сопротивления, предпринял отчаянную попытку вырваться из
Плевны. Операция не удалась и турки сложили оружие. Рус- ское командование, вопреки существовавшим канонам, реши- ло развернуть зимнее наступление в горах. Генерал М.Д. Ско- белев, пройдя через Балканские горы, вышел в тыл турецким частям, защищавшим выходы из Шипкинского перевала, и 8- 9 января 1878 г. под Шейново разгромил их. Началось широ- кое наступление русских войск по всему Балканскому театру военных действий. 20 января был занят Адрианополь. Русская армия, как и в 1829 г., вышла на подступы к турецкой столи- це. 31 января 1878 г. в Адрианополе были подписаны переми- рие и «Основания мира», включавшие максимум русских тре- бований.
Еще летом 1877 г. Горчаковым были намечены первоначаль- ные проекты мира с Турцией в зависимости от военной и меж- дународной ситуации. Достигнутые к концу года военные успе- хи позволили, как казалось, требовать большего. В правящих кругах усилилось влияние сторонников активной политики с целью возрождения былого внешнеполитического могущества России. Составление проекта мирного договора было поруче- но ярому проводнику такой политики Н.П. Игнатьеву, послу в Турции. Энергичный и чрезвычайно ловкий дипломат Игнать- ев имел свою программу решения балканского вопроса. Буду- чи горячим сторонником идеи союза балканских стран, он счи- тал, что только Россия является защитницей славян и нельзя допускать влияния на Балканах какой-либо другой державы, в особенности Австро-Венгрии. На Стамбульской конферен- ции, где впервые официально была провозглашена необходи- мость изменения границ Европейской Турции, русский посол играл главную роль. В проектах переустройства владений сул- тана Игнатьев шел значительно дальше опытного и осторожно- го Горчакова, стремившегося придерживаться решений Стам- бульской конференции и договоренностей с Веной. В проектах Игнатьева содержалась идея обретения балканскими страна- ми экономической независимости, чтобы успешно противосто- ять австрийской экспансии. Для этого предполагалось включе- ние в их новые границы плодородных земель, портов, важных экономических центров и путей сообщений. Международная обстановка заставляла Петербург спешить с заключением пе- ремирия и мира — венский и лондонский кабинеты, напуган- ные успехами русских, выступили с заявлениями о том, что договор между Россией и Турцией должен быть одобрен всеми
державами, так как затрагивает общеевропейские интересы. Царское правительство приняло решение заключить предва- рительный (прелиминарный) мир, дав согласие представить те его статьи, которые касаются интересов держав, на обсуж- дение международной конференции (конгресса). В тот же день, 17 января 1878 г., на совещании у Александра II получил одоб- рение представленный Игнатьевым проект мирного договора и Игнатьев отправился в Адрианополь для ведения перегово- ров с турками. Не успели они начаться, как 14 февраля Анг- лия, где пресса и правительство трубили о намерении России захватить Балканы и Проливы, ввела в Мраморное море семь новеиших броненосцев. В ответ русские войска продвинулись к Стамбулу и расположились в 12 км от него, в местечке Сан-Сте- фано. Туда же была переведена Главная квартира, и там про- должались переговоры о мире. 3 марта 1878 г., когда был под- писан прелиминарный договор, английская эскадра бросила якорь в виду турецкой столицы.
Сан-Стефанский договор освобождал большую часть Бал- канского полуострова от османского владычества и, по сути де- ла, разделил европейские и азиатские владения султана. Сер- бии, Черногории и Румынии предоставлялась государственная независимость. Болгария провозглашалась автономным кня- жеством. Для Боснии и Герцеговины предусматривалась авто- номия. Демаркационные линии в Юго-Восточной Европе бы- ли проложены следующим образом. Крайняя северо-восточная точка границы Болгарии начиналась на черноморском берегу чуть выше Мангалии, и шла на запад через область Добруд- жу, выходя к Дунаю выше Рассова, затем — по Дунаю до мес- та впадения в него реки Тимок (участок болгаро-румынской границы); далее граница спускалась на юг, пересекая бассей- ны рек Нишавы и Моравы (участок болгаро-сербской грани- цы); потом граница огибала область Косово и шла вдоль албан- ских земель, поворачивала на восток, пересекала Салонинский полуостров, следовала вдоль побережья Эгейского моря и, на- конец, пересекала юго-восточную оконечность Балканского полуострова, выходя к Черному морю выше Мидия (участок болгаро-турецкой границы). За этой территорией закрепилось название Великая Болгария. Черногория увеличивала свои владения более чем в 3 раза, а население почти вдвое: за счет земель Герцеговины и Северной Албании с участком Адриа- тического побережья. Сербия получила относительно неболь- шие земельные приращения в Старой Сербии. Территориаль- ное вознаграждение Румынии предусматривалось в рамках решения бессарабского вопроса — она получала Северную Доб- руджу с дельтой Дуная взамен на Южную Бессарабию с Ки- лийским рукавом Дуная, возвращаемую России.
Сан-Стефанский договор открывал для получивших неза- висимость народов возможности для национального, экономи- ческого и культурного прогресса. Он ослаблял политическую и экономическую власть Порты над оставшимися под ее влас- тью народами, способствуя их освободительной борьбе. Отме- чая значения прелиминария, обратим внимание и на другое. Разрабатывая территориальное устройство Болгарии, россий- ское правительство взяло на вооружение принцип «националь- ности» (большинства населения), но этот принцип, вопреки ожиданиям других народов, не был применен к ним, хотя са- модержавие проводило войну под лозунгом освобождения всех христиан. При том, что в Петербурге согласились на переда- чу Австро-Венгрии обширных областей с сербским и другим славянским населением, Сербия получила территорий даже меньше, чем освободили ее войска. В состав Черногории вош- ли в основном местности с одноплеменным с ней населением, но так же и районы, где доминировали албанцы. В предназна- чавшейся Румынии Северной Дабруджи значительно преоб- ладало болгарское население. Вопрос о расширении границ православной Греции вообще не стоял. В то же время Вели- кая Болгария, включавшая в себя подавляющее большинство болгарского населения, вобрала целый ряд местностей с сла- вянским, турецким, греческим, албанским населением, где две последние национальные группы численно доминирова- ли над другими народностями. Оставшаяся только на бума- ге Великая Болгария при своем многонациональном характе- ре и огромных размерах (она превосходила Румынию, Сербию, Черногорию вместе взятых) накалила бы национальные про- тиворечия на Балканах. Территориальный вопрос остро стоял и во взаимоотношениях России со своими союзниками по вой- не с Турцией.
В Румынии, недовольные итогом работ Международной де- лимитационной комиссии определившим в 1857 г. румыно-ту- рецкую границу на Нижнем Дунае, ставили ближайшей целью присоединение земель в дельте Дуная, а в перспективе — меж- ду реками Днестром и Прутом (Северная Бесарабия, отошед-
шая к России в 1812 г.). Добиться этого планировалось в сою- зе с Германией. Инициатором прогерманской ориентации был князь Кароль I Гогенцоллерн-Зигмаринген. В переговорах с румынами русская сторона находилась в щекотливой ситуа- ции. Возвращение Южной Бесарабии Александр II считал «де- лом чести и национального достоинства». Россия являлась од- ной из держав — гарантов юридическо-политического статуса Румынии, а по русско-румынской военной конвенции царское правительство брало под свою защиту неприкосновенность и целостность княжества. И до войны и после ее начала царь и представители русского руководства в беседах с румынским князем и министрами избегали обсуждать вопрос о бессараб- ских территориях, давая при этом понять неизбежность его решения в интересах России. Между тем, судьба Бессарабии весьма беспокоила не только правительство, но и обществен- ность Румынии. В Бухаресте были подавлены, узнав накануне Адрианопольского перемирия о решении относительно новых границ княжества. Была предпринята попытка развернуть об- суждение вопроса о территориальных компенсациях. Кароль I предложил Александру II подвергнуть исправлению всю русс- ко-румынскую границу — уступая России Южную Бесарабию, Румыния получала ряд уездов Одесской губернии, в Северной Бессарабии, где румыны составляли большинство населения. Премьер-министр И. Брэтиану считал, что, если компенсация возможна только за счет Добруджи, следует требовать расши- рения границ в этом направлении. Эти предложения были от- вергнуты, и дальнейшие объяснения лишь усилили взаимное раздражение в Бухаресте и в Петербурге. Борясь за неприкос- новенность территории, княжеское правительство надеялось на заступничество западных держав, но предпринятые усилия успеха не имели.
В то время как Бухарест готовился к присоединению Доб- руджи, представители общественности Румынии предсказыва- ли, что она превратится в «яблоко раздора» между румынами и болгарами. Так оно и случилось. В Сербии, как и в Румы- нии, ясности относительно того, на какие земельные прираще- ния можно рассчитывать после войны, не было. Князь Милан Обренович и эмиссары белградского кабинета просили Алек- сандра II и русское военное командование поддержать нацио- нальные интересы страны. Сан-Стефано нанес сокрушитель- ный удар по замыслам Белграда. Положения прелиминария были для него особенно обидны на фоне благоприятных ус- ловий для Болгарии и Черногории. Раздражение и возмуще- ние охватили общественность страны. Между сербской и рус- ско-болгарской гражданской администрациями происходили острые конфликты вокруг освобожденных территорий в бас- сейнах рек Тимок, Нишава и Южная Морава, где в отдельных местах проживало «чисто» сербское, реже болгарское, а, за- частую, смешанное сербо-болгарское население. Князь Милан и министр иностранных дел И. Ристич убедились в необходи- мости вновь искать помощи у Австро-Венгрии и решили пой- ти на сделку с ней: отказавшись от Боснии и Герцеговины, они заручились согласием Вены содействовать расширению владе- ний княжества за счет районов в Старой Сербии, которые пре- лиминарий отдавал Болгарии.
Греками Сан-Стефанский договор был оценен как нацио- нальная катастрофа, едва ли не большая, чем падение Констан- тинополя в 1453 г. Надежда на создание единого национально- го государства, вспыхнувшая с началом восточного кризиса, была похоронена, а в Великой Болгарии виделась смертель- ная угроза эллинизму. Несмотря на критику широких кругов общественности, политики греческого королевства следовали курсу строгого нейтралитета. Это объяснялось, в основном, своекорыстной политикой Афин, стремившихся переложить на других риск и издержки войны, а также сильным давле- нием западных держав, не желавших военного выступления Греции. Официальные круги пытались расширить границы королевства дипломатическим путем, опираясь на поддержку западных держав, прежде всего Англии, которая в 1863 г. пе- редала Греции Ионические острова.
Только в Черногории и Болгарии с радостью встретили Сан- Стефанский договор: он учел практически все требования кня- зя Николы; болгары день 3 марта до сих пор отмечают как на- циональный праздник.
Западные державы, во главе с Великобританией и Австро- Венгрией, встретили Сан-Стефанский договор в штыки, найдя его «неслыханным по своей чрезмерности». Основные возраже- ния касались Великой Болгарии, как оплота России на Балка- нах и ее усиления в Европе в целом. В Лондоне и Вене не огра- ничились только протестами, но стремясь оказать давление на царское правительство, приступили к военным приготовлени- ям. Россия для новой войны, теперь уже со значительно более
сильными противниками, не имела ни экономических, ни воен- ных сил. В Зимнем дворце решили договориться с Австро-Вен- грией, надеясь на ее союзнические обязательства. В конце мар- та 1878 г. в Вену для переговоров прибыл Игнатьев. Но он мало подходил для этой роли будучи непримиримым врагом полити- ки Андраши и творцом Великой Болгарии. Андраши обвинил русских в нарушении соглашений в Рейхштадте и Будапеште не образовывать большого славянского государства и потребовал неприемлемого — кроме значительных сокращений территорий Болгарии и Черногории и права занять Боснию и Герцеговину, новых приобретений за счет Новипазарского санджака и Адриа- тического побережья. Игнатьев вернулся в Петербург ни с чем.
Горчаков попытался оказать давление на австрийцев, об- ратившись за помощью к Бисмарку, но тот настоятельно сове- товал удовлетворить претензии венского кабинета. В этих ус- ловиях русскому правительству ничего не оставалось делать как обратиться к сент-джеймскому кабинету, тем более, посол в Лондоне Петр Шувалов, зондировавший там почву, доносил о возможности сепаратного соглашения. На берегах Невы уже смирились с тем, что Болгарию в ее сан-стефанских границах не отстоять, и готовы были пойти и на другие уступки — огра- ничить приобретения на Кавказе, согласиться с участием Ев- ропы в административном устройстве болгарских земель, от- казаться от значительного расширения Черногории и общей сербо-черногорской границы. 30 мая глава Форин офис Р. Сол- сбери подписал с Шуваловым соответствующий меморандум. России пришлось согласиться на пересмотр Сан-Стефанского договора в полном объеме, а не частично, как полагали в Зим- нем дворце вначале. Англия же положила предел дальнейше- му русскому проникновению на Кавказ и Балканы. Царское правительство считало, что соглашение обеспечило ему про- чные позиции на предстоящем конгрессе. Однако сент-джей- мский кабинет вел двойную игру. Одновременно шли перего- воры Солсбери с Андраши, закончившиеся договоренностью 6 июня о совместном выступлении на конгрессе по болгарско- му вопросу. Австро-Венгрии была также обещана поддержка в деле оккупации Боснии и Герцеговины. Лондон для себя тоже определил объект захвата. 4 июля Порте был навязан договор о приобретении англичанами о. Кипра.
С 13 июня по 13 июля 1878 г. в Берлине проходил конгресс, созванный для пересмотра условий Сан-Стефанского договора.
В нем участвовали делегации шести великих держав и Осман- ской империи, которые имели в своем составе по три уполномо- ченных, обладавших правом решающего голоса; кроме них в каждой делегации находились несколько военных и граждан- ских экспертов, которые стали членами специально созданной делимитационной комиссии. Делегации Германии и Великоб- ритании возглавляли главы правительств — О. Бисмарк, пред- седательствовавший на конгрессе и Б. Дизраэли и делегации России, Австро-Венгрии, Франции, Италии и Турции — минис- тры иностранных дел A.M. Горчаков, Д. Андраши, В. Ваддин- гтон, Л. Корти, Каратеодори-паша. Представители балканских государств, чьи судьбы решались на конгрессе, были приглаше- ны в Берлин, но им отводилась роль пассивных наблюдателей; только греческий и румынский делегаты были допущены на за- седания (когда обсуждались вопросы, касающиеся их стран), где получили возможность изложить взгляды своих прави- тельств. Первую скрипку на конгрессе играла Англия в лице своего второго уполномоченного Солсбери. С ней солидаризи- ровалась Австро-Венгрия. Английские и австрийские делега- ты заняли ярко выраженную антирусскую позицию, не согла- шаясь даже с ранее заключенными с Россией соглашениями. Бисмарк, выступавший на конгрессе, по его словам, в качестве «честного маклера», признал позднее, что считал «триумфом государственного искусства оставить открытым восточный на- рыв и благодаря этому расстроить единство других великих де- ржав и обеспечить наш (Германии. —Авт.) собственный мир». Бисмарк открывал заседания и удалялся, оставляя российс- ких уполномоченных на растерзание англичан и австрийцев. Франция, не оправившаяся еще от разгрома 1871 г. и не выка- зывавшая тогда большого интереса к Восточному вопросу, ак- тивности не проявляла. Ваддингтон обычно поддерживал мне- ние Дизраэли и Солсбери. Италия присутствовала на конгрессе как зритель; по оценке Горчакова «она ничего не просила и ни- чего не получала». Россия опять, как и на Парижском конгрес- се, оказалась в изоляции.
Наибольшую полемику, как и ожидалось, вызвал болгарс- кий вопрос. В ходе его обсуждения русско-английские отноше- ния настолько обострились, что Дизраэли заявил о намерении покинуть конгресс и вернуться в Лондон (был даже заказан экс- тренный поезд), чтобы убедить королеву объявить войну Рос- сии. Этот прямой шантаж не имел, впрочем, серьезных пос-
ледствий. Болгария была разделена по Балканскому хребту. Северная Болгария объявлялась вассальным государством, платящим дань Порте, с правом выбирать себе князя, утверж- даемого султаном с согласия великих держав, а также содер- жать войска и выработать Органический статут (конституцию). Южная Болгария — она получила название Восточной Руме- лии, обретя административную автономию, возвращалась Османской империи. Права болгарского народа оказались су- щественно урезанными, но тот факт, что обе части Болгарии получили автономию, был значительным достижением и спо- собствовал их объединению в будущем. Территории Северной и Южной Болгарий значительно сокращались, вне их пределов остались сотни тысяч болгар. И все же общая территория Бол- гарского княжества с Восточной Румелией являлась более ре- альной с точки зрения национальной и исторической общнос- ти болгарского населения, нежели границы Великой Болгарии. Очертания и площадь территории нынешней Республики Бол- гарии практически совпадают с границами, установившимися в результате слияния обеих частей Болгарии в 1885-1886 гг.
Конгресс признал независимость Сербии, Черногории и Ру- мынии, но внес изменения в их границы. Территория Черного- рии по сравнению со Сан-Стефанским договором была заметно урезана, хотя княжество сохранило плодородные герцеговин- ские земли с Никшичем и участок Адриатического побережья с портом Дульциньо и гаванью Бар. Сербия, наоборот, получи- ла более значительные приращения за счет районов в Старой Сербии с Нишем, Пиротом, Вране. Это произошло благодаря настояниям Андраши: в Вене, добившись согласия от Петер- бурга и Лондона признания «прав» в северо-западном регионе Балканского полуострова, могли теперь отказаться от анти- сербского курса периода кампаний 1876 и 1877-1878 гг. и взять на себя роль покровителя интересов Сербии. Расширение стра- ны было куплено в обмен на заключение с Австро-Венгрией во время конгресса конвенции по торговому и таможенному воп- росам и обязательство княжеского правительства построить нужную для австрийцев железную дорогу Белград — Ниш. Румыния несколько увеличивала приобретения в Добрудже, но передавала России Южную Бесарабию.
Герцеговинцы и боснийцы, первыми поднявшиеся на воо- руженную борьбу, вместо обретения свободы попали под новое иго. Получив санкцию конгресса, австрийские войска летом — осенью 1878 г. заняли Боснию, Герцеговину и часть Новипазар- ского санджака. Хотя султан продолжал оставаться сюзереном ;>тих областей, Вена, введя там свое управление, рассматрива- ла оккупацию как постоянную, рассчитывая в подходящий момент превратить ее в аннексию.
Конгрессом был рассмотрен вопрос о расширении границ Греции. Эту возможность предусматривали еще рейхштадт- ское и будапештское соглашения России с Австро-Венгрией. Англия и Франция рассматривали эллинское королевство как барьер против продвижения славянских народов, в первую оче- редь, болгар к Эгейскому и Адриатическому морям. Европейс- кие депутаты призвали Грецию и Турцию приступить к пере- говорам об исправлении границ и наметили демаркационные линии между ними. Под давлением держав на Порту, Греция, хотя и явилась единственным государством Юго-Восточной Ев- ропы не воевавшим в годы восточного кризиса с Турцией, по- лучила самое большое территориальное расширение — почти всю Фессалию и провинцию Арта в Эпире.
Во время восточного кризиса 1875-1878 гг. державы фак- тически отказались от доктрины сохранения целостности Ос- манской империи. Подписанный в Берлине трактат установил новую геополитическую систему в Юго-Восточной Европе, ос- новные компоненты которой просуществовали до Балканских войн 1912-1913 гг. Хотя конгресс существенно урезал поста- новления Сан-Стефанского прелиминария, западные держа- вы не смогли изменить главных итогов войны — предоставле- ние независимости балканским государствам и политической автономии Болгарии. Берлинский трактат явился значитель- ным шагом в освобождении Балкан и создавал условия его на- родам для дальнейшего развития. Но в тоже время этот дого- вор, оставив под властью Османской империи значительную территорию юго-восточной части Балкан и передав Боснию и Герцеговину под управление Австро-Венгрии, не только за- труднил процесс консолидации балканских наций, но и со- здал очаги конфликтов: в октябре — ноябре 1878 г. в Македо- нии бушевало Кресненско-Разложское восстание; официально оформленная в июне 1878 г. Призренская лига до ее разгрома турками в апреле 1881 г. возглавляла албанское националь- ное движение; на протяжении всего 1882 г. шло восстание в Боснии и Герцеговине против австрийского оккупационного режима.
Еще больше запутали узлы межнациональных противоре- чий и даже вызвали вооруженные столкновения работы меж- дународных делимитационных комиссий по проведению гра- ниц между балканскими странами (1878-1883). При том, что территориальное разграничение в этнически сложном и сме- шанном народонаселении балканского региона само по себе представляло неимоверные трудности, державы, проводя де- лимитации, исходили, в первую очередь, из своих собствен- ных торгово-экономических и военно-стратегических сообра- жений. На фоне начавшегося нового этапа освободительной борьбы полуостров превращался в поле ожесточенного меж- балканского соперничества, которое переплеталось с давними противоречиями здесь «великих». Первым не выдержало на- пора и оборвалось самое слабое и непрочное звено в цепи реше- ний Берлинского конгресса — то, что предусматривало разде- ление Болгарии.
После 1878 г. во весь голос заявило о себе общенародное дви- жение за консолидацию болгарской нации. Созданный в столи- це Восточной Румелии Пловдиве (Филиппополе) тайный коми- тет установил контакт с политическими деятелями Болгарского княжества и князем Александром Баттенбергом. С помощью народных чет и восточно-румелийских военных подразделений Комитет осуществил 18 сентября 1885 г. бескровный переворот в Пловдиве. Турецкие власти были изгнаны, а созданное вре- менное правительство провозгласило соединение Восточной Ру- мелии с Болгарским княжеством под скипетром Баттенберга. Последний вместе с премьер-министром П. Каравеловым при- был в Пловдив. Они приняли управление Восточной Румелии и обратились к державам с просьбой признать объединение. От- стаивание политическим руководством Софии государствен- ной независимости, с одной стороны, и вмешательство держав в болгарские дела — с другой, привели к возникновению меж- дународных кризисов 1885-1886 и 1886-1888 гг.
Западноевропейские кабинеты, признав на Берлинском кон- грессе Болгарию сферой интересов России, но, будучи, конеч- но, не прочь вытеснить Россию из восточной части Балкан, ждали реакции Петербурга на пловдивские события. Царское правительство после 1878 г., принесшего так много тревог, хло- пот и разочарований, отказалось от активной балканской по- литики, но понимало, что окончательная развязка Восточного вопроса — не более как дело времени. На берегах Невы держа- ли курс на объединение северной и южной частей Болгарии в интересах создания самого крупного балканского государства под своим патронажем. Считалось почти аксиомой, что бла- годарные болгары будут послушно внимать указаниям «стар- шего славянского брата». Россия в глазах населения Болгарии действительно обладала высоким кредитом доверия. Алек- сандр II даровал Болгарскому княжеству одну из самых либе- ральных в Европе конституций, русские специалисты создали административный аппарат и земское войско княжества. Од- нако болгары ожидали от России помощи в завоевании реаль- ного суверенитета, а не политики короткого поводка, ярко про- явившейся в действиях русских представителей в Болгарии. Отсутствие четкого, системного, рассчитанного на перспекти- ву подхода повлекло за собой целую цепь ошибок, иллюзий, шараханья из одной крайности с другую. Дело доходило до не- разберихи: поначалу дипломатические представители России поддерживали болгарских консерваторов против либералов, на чьей стороне стояли русские военные; затем роли диамет- рально менялись.
В политических и интеллектуальных кругах Болгарии уг- лубился раскол. Все заметнее становилась прозападная, «ци- вилизованная», ориентация их представителей. Александр Баттенберг, личность весьма посредственная и склонная к ин- триганству, использовал внутриполитические и внешнеполи- тические возможности, чтобы избавиться от бдительной опеки Петербурга, и искал поддержки у английского и австрийского дворов. К 1885 г. Александр III считал болгарского князя сво- им главным врагом, возлагая на него вину за ослабление рус- ского влияния в Белгарии. Поддержка объединения в таких условиях могла бы привести, как полагали в Зимнем дворце, к превращению Болгарии во враждебную России силу на Бал- канах. Царь осудил и сам переворот и поведение князя. Каби- нету Каравелова дали ясно понять, что Россия никогда не при- знает единую Болгарию во главе с Баттенбергом. Это нанесло еще один удар по престижу России в глазах болгарской интел- лигенции.
Русские дипломаты понимали невозможность возвращения Восточной Румелии Турции, но вынуждены были считаться с амбициями самодержца. На берегах Невы рассчитывали, что нервозная обстановка внутри страны при угрозе вступления турецких войск в Восточную Румелию заставит болгар отвер-
нуться от софийского руководства и обратиться к России: тог- да удастся освободиться от Баттенберга и «революционера» Ка- равелова, создать новое болгарское правительство и вслед за этим признать объединение. А пока петербургский кабинет предложил державам собраться на конференции с целью вос- становить статус кво в Болгарии и устранить от власти Баттен- берга как нарушителя постановлений Берлинского конгресса. Этот сложный и весьма сомнительный план российский МИД намеривался провести в жизнь при поддержке партнеров по Союзу трех императоров и взаимодействии с султанским пра- вительством. Германский канцлер Бисмарк предложил царю договориться с Австро-Венгрией, т. е. за признание болгарс- кого объединения компенсировать австрийцев аннексией Бос- нии и Герцеговины. В Вене по мере падения русского влияния в Болгарии зрела мысль, что объединение болгарского народа не усилит, а ослабит это влияние, а Баттенберг может стать по- лезным для австрийских интересов.
В Турции пловдивский переворот, естественно, вызвал рез- ко отрицательную реакцию. Абдул Хамид II высказал жела- ние действовать сообща с Александром III. После окончания восточного кризиса наметилось сближение между Россией и Турцией. Заметно возросшая активность Англии на Ближнем Востоке беспокоила как Петербург, так и Стамбул (после Кип- ра, англичане в 1882 г. захватили Египет). Султан и русский посол А.И. Нелидов вели переговоры о заключении союзно- го договора подобно Ункяр-Искелесийскому (1833). Используя наметившееся взаимодействие в болгарском вопросе, Нели- дов добивался от султана отрешить от власти князя Алексан- дра. Абдул Хамид колебался, испытывая давление и со сторо- ны Англии. Сент-джеймский кабинет, испугавшись вначале, что Россия использует объединение Болгарии для установле- ния господства в Проливах, затем получил подтверждения о непричастности русских к перевороту в Пловдиве. В Лондо- не спешили упрочить положение Баттенберга и показать бол- гарам, что Англия является их защитницей. Ставший в ию- не 1885 г. премьер-министром, Солсбери публично сказал, что если в 1878 г. Болгария не могла быть создана в границах, на- меченных Сан-Стефанским договором, так как ее территория была занята русской армией, то теперь она стала независимой от России, и в интересах Великобритании видеть Болгарию сильной. Английский посол в Турции У. Уайт, разгадав рус- ские планы, убеждал султана и Порту, что царское правитель- ство, добившись низложения Баттенберга и возведя на престол своего ставленника, признает объединение, и Турция потеряет свои права на Болгарию.
Борьба между Нелидовым и Уайтом за позицию Порты яв- лялась главным содержанием конференции послов в Стамбуле (5-25 ноября 1885 г.). В итоге длительных обсуждений все ее участники, кроме Уайта, подписали резолюцию, которая пре- дусматривала направление в Восточную Румелию турецкого комиссара в качестве временного правителя, пока там не бу- дет восстановлено положение, действующее до переворота. Од- нако сделать это оказалось невозможно. Обстановка на Балка- нах изменилась. Белградский и афинский кабинеты крайне враждебно встретили события 18 сентября и потребовали тер- риториальной компенсации, первый за счет болгарских земель, второй — македонских.
14 ноября 1885 г. Сербия, сочтя усиление своей соседки угро- зой национальным интересам, объявила войну Болгарии. Еще в 1881 г. князь Милан Обренович подписал с австро-венгерским правительством политическую конвенцию, по условиям кото- рой Сербия признавала Боснию, Герцеговину и Новипазарский санджак сферой исключительного влияния австрийцев. Венс- кий кабинет давал, в свою очередь, обещание оказывать подде- ржку в отношении территориальных приобретений Белграда в Старой Сербии. Конвенция окончательно закрепила проавс- трийское направление Сербии и крепко связала Обреновичей с Габсбургами. В сербо-болгарской войне успех сопутствовал бол- гарским войскам, обученным русскими офицерами. Сербская армия была изгнана с болгарской территории, а болгарские части во главе с князем Александром заняли сербский город Пирот. Возможность разгрома Сербии и падения Милана Обре- новича породили настоящую панику в Вене. Угрожая вступле- нием в войну на стороне Сербии и ее оккупацией, Австро-Вен- грия заставила болгар прекратить наступление. Австрийский демарш вызвал негодование и протест царского правительства: изолированное вмешательство венского двора с угрозой окку- пации Сербии по условиям договора Союза трех императоров не могло иметь место без согласования с Россией.
3 марта 1886 г. Сербия и Болгария подписали мирный до- говор, восстанавливающий довоенное положение. Незадолго до этого военно-морская демонстрация держав у берегов Гре-
ции заставила Афины свернуть военные приготовления. Одер- жанная победа в войне с Сербией укрепила внешнеполитичес- кое положение Болгарии. На своего князя болгары смотрели чуть ли не как на национального героя. Требовать его отре- чения было уже невозможно. Западноевропейские кабинеты открыто и настойчиво заговорили о необходимости признать объединение в форме личной договоренности Болгарии со сво- им сюзереном.
При активном посредничестве англичан между султанским и болгарским правительствами начались переговоры, закон- чившиеся подписанием 1 февраля 1886 г. двухстороннего до- говора, представленного на утверждение великим державам. Основными его положениями явились передача управления Восточной Румелии князю Александру, который каждые пять лет султанским фирманом должен назначаться ее генерал-гу- бернатором, а также заключение военного союза между султа- ном и князем. Царское правительство потребовало исключить статью о военном союзе и ввести положение об обязательном утверждении державами болгарского князя (без упоминания имени Александра Баттенберга, что было унизительно для не- го) генерал-губернатором Восточной Румелии. 5 апреля 1886 г. в султанском дворце Топхане послы шести великих держав и представитель Турции подписали акт, представлявший собой измененный согласно требованиям России болгаро-турецкий договор. Топханейский акт означал международное признание объединения двух частей Болгарии.
После объединения ход внутри- и внешнеполитических со- бытий привел к ситуации при которой Болгария была постав- лена перед дилеммой: Россия или Баттенберг. В обсуждении вопроса о русско-болгарских отношениях включились все по- литические силы и группировки в княжестве. В ночь с 20 на 21 августа 1886 г. группа русофильски настроенных офицеров низложила князя Александра и выслал его из страны. Но пока в Зимнем дворце торжествовали, сторонники Баттенберга со- вершили новый переворот и вернули ему болгарский престол. Понимая, что без поддержки России ему не удержаться в Бол- гарии, Баттенберг обратился к царю с заверением «беззаветной преданности». Телеграмма заканчивалась словами: «От Рос- сии я принял корону, готов сложить ее в руки ее владетеля». Ответ гласил: «Не могу одобрить возвращения Вашего, пред- видя злополучные последствия для страны». Баттенбергу ни- чего не оставалось делать, как вторично покинуть Болгарию, на этот раз навсегда. Однако Россия от этого не выиграла. На- значенное 7 сентября князем перед его отъездом правительс- тво (регентство) со С. Стамболовым во главе было враждебно ей. Внутренняя политика Стамболова характеризовалась жес- токим подавлением инакомыслия, преследованием русофилов, внешняя — откровенно проавстрийским курсом. Царское пра- вительство не признавало законным новые болгарские власти, Стамболов платил явной неприязнью.
В правящих сферах России не было единодушия в вопро- се о методах политики в отношениях Болгарией. Осторожный Н.К. Гире советовал царю налаживать отношения с Софией. Министр был противником применения военной силы в Болга- рии, как того требовали некоторые дипломаты и консерватив- ные общественные круги. Александр III, признавая опасность применения военной силы, считал все-таки нужным действо- вать в Болгарии решительно, оказывая прямой нажим на со- фийские власти и одновременно их дискредитируя в глазах болгар. По расчетам императорского двора это должно было вызвать в Болгарии широкое проявление недовольства реген- тами и министрами, их падение, образование русофильского правительства и избрание желательного для Петербурга кня- зя. В сентябре в Софию был направлен генерал Н.В. Каульбарс. Он должен был служить посредником при передаче регентству требований о прекращении суда над участниками низложе- ния Баттенберга, отмене военного положения, отсрочки выбо- ров в Народное собрание. Миссия Каульбарса означала прямое вмешательство самодержавия во внутренние дела Болгарии. Сам же Александр III и его окружение рассматривали ее как осуществление мирной программы восстановления спокойс- твия в Болгарии и нормализации русско-болгарских отноше- ний. Двухмесячное «хозяйничанье» Каульбарса накалило до крайности обстановку в стране и привело к результатам, пря- мо противоположным ожидавшимся. 18 ноября генерал напра- вил болгарскому правительству декларацию о разрыве офици- альных отношений с ним императорского кабинета, а спустя два дня вместе со всем русским дипломатическим корпусом выехал из Софии.
Враждебную политике России позицию заняла Австро-Венг- рия. Председатель общеимперского совета министров Г. Кально- ки признал законным регентство, подверг резкому осуждению
поведение Каульбарса, не поддержал кандидатуру Александра III — мингрельского князя Николая Дадиани — на болгарский престол. Глава английского правительства Солсбери полностью солидаризовался с позицией Кальноки. Британские агенты в Болгарии, в контакте с австрийскими сплачивали все русофобс- кие элементы в стране. Бисмарк же, афишируя свое расположе- ние к курсу царского правительства и «заботу» о его интересах, пытался спровоцировать общеевропейскую войну и тем самым развязать Германии руки для разгрома Франции. Германский канцлер внушал Петербургу идею о необходимости прибегнуть к оккупации Болгарии и дал понять, что если, в этом случае, Австро-Венгрия решиться на войну, то она не будет поддержана Берлином. В то же время германская дипломатия натравлива- ла Англию на Россию и одновременно способствовала установ- лению тесных англо-австрийских связей в целях противодейс- твия русской политике. При этом Бисмарк всячески сдерживал Кальноки от преждевременных антирусских демаршей, желая выдвинуть на переднюю линию огня Англию — лишь в этом случае он мог допустить выступление Австро-Венгрии против России.
Противоречия между Россией и ее противниками достиг- ли чрезвычайного накала. 9 ноября в своей речи в резиден- ции лондонского лорд-мэра Солсбери дал понять, что если Авс- тро-Венгрия объявит войну России, Англия последует за ней. Одобренный этой поддержкой, Кальноки выступил 13 ноября в парламенте, заявив, что, в случае появления русских войск в Болгарии, Австро-Венгрия прибегнет к решительным мерам. Несмотря на то, что Лондон и Вена подталкивали друг друга к войне, она так и не разразилась, ибо ни та, ни другая сторо- на не хотела первой начинать военные действия. Да и разрыв русско-болгарских межправительственных отношений впол- не удовлетворил противников России. Выступления Солсбери и Кальноки преследовали цель лишь запугать Россию и заста- вить ее отказаться от активной политики в Болгарии.
Начало 1887 г. нанесло новый удар по политике России. Выдвинутая ею кандидатура на болгарский престол встрети- ла энергичное противодействие западноевропейских держав. Александр III одно время делал ставку на свержение режи- ма Стамболова путем всенародного антиправительственного восстания. Такие планы разрабатывались болгарскими офи- церами — эмигрантами, создавшими в Румынии свою орга- низацию. Общее руководство движением осуществлял дирек- тор Азиатского департамента российского МИД И. А. Зиновьев. I [ользовавшийся большой популярностью в военной и бюрокра- тической сферах, он фрондировал против своего шефа — Гирса. Зиновьев был единственным из руководителей внешнеполити- ческого ведомства, кто одобрял действия генерала Каульбар- са и взял под свою «опеку» болгарских офицеров-эмигрантов. МИД должен был выделить им значительную сумму денег и по согласованию с военным министерством 2 тыс. ружей. Ко- ординировать действия заговорщиков поручалось чрезвычай- ному посланнику в Румынии. Восстания военных гарнизонов в Силистрии и Руссе в конце февраля — начале марта 1887 г. были подавлены, а их организаторы и активные участники, которым не удалось бежать, расстреляны. Александр III край- не болезненно переживал неудачу. Известие о расстреле руко- водителей восстания привело его в ярость, в первый момент он даже был готов пожертвовать тридцатью миллионами рублей из своих личных средств, чтобы направить войска в Болгарию. На берегах Невы наблюдалась полная растерянность.
В июле 1887 г. Великое народное собрание избрало болгар- ским князем немецкого принца Фердинанда Саксен-Кобур- га, который сформировал новое болгарское правительство во главе с тем же Стамболовым. Династический вопрос в Болга- рии разрешился, но великие державы и Турция должны бы- ли официально признать Кобурга болгарским князем. Петер- бург сообщил европейским кабинетам и Порте, что решительно осуждает появление Кобурга в княжестве, рассматривая его избрание и приход к власти как незаконные, и предложил на- править в Софию русского регента для организации выборов нового князя. В расчетах Гирса важное место отводилось сул- танскому правительству. Но Абдул Хамид II, ведя переговоры с Нелидовым по урегулированию кризиса, как и раньше бо- ялся одновременно и России, и Англии. Уайт предпринял на- стоящий натиск на Порту, умело играя на страхе турок перед возможной гражданской войной в Болгарии, за которой могла последовать российская интервенция. Александр III так и не смог добиться от Абдул Хамида решений об отставке софийс- ких властей, а позднее — об отъезде Кобурга из Болгарии.
В последние месяцы 1887 г. кризис достиг наивысшего на- кала, как и год назад возникла угроза общеевропейской вой- ны. Генеральные штабы Германии и Австро-Венгрии разраба-
тывали оперативный план военных действий против России. Угроза войны была преодолена, и Гире, в очередной раз, об ратился за помощью к Бисмарку. В результате трудных пере говоров в Берлине и Стамбуле Россия добилась направления болгарскому правительству ноты великого визиря от 5 марта 1888 г. с уведомлением, что избрание Кобурга не получило со- гласия держав и его пребывание в Болгарии является незакон- ным и противоречит Берлинскому договору. Эта нота никого ни к чему не обязывала и никаких последствий не имела. За- пад уже де-факто признал Кобурга болгарским князем.
Политика России в Болгарии потерпела провал. Она оконча- тельно утратила позиции в политических кругах княжества, как ранее в Греции, Молдавии и Валахии (Румынии), Сербии. Балканские страны, обретя свою независимость во многом бла- годаря помощи России, вышли из орбиты ее влияния. Главной причиной неудачи российской политики на Балканах были ее реакционные тенденции, проявившиеся в нежелании считать- ся с передовыми идейно-политическими установками балканс- ких стран, вмешательстве в их внутренние дела, методах опе- ки и даже диктата, что вызывало протест не только правящих кругов, но и широкой общественности. Подобные действия от- пугивали прогрессивные силы этих стран, не желавшие со- трудничать с самодержавным российским режимом. В итоге вокруг политики царизма и действий его представителей со- здавался вакуум. Правительство России не находило опоры в общественных кругах балканских стран, те же политические группировки, которые были с ним связаны, не пользовались влиянием. Не следует сбрасывать со счетов и крайне слабые экономические позиции России на Балканах. Наоборот, силь- ные позиции австро-германского капитала обеспечивали пре- обладание немецкого влияния в Сербии, Болгарии, Румынии, а англо-французского — в Греции. Они попадали в зависимое положение. Осознание этого приводило к борьбе национальной буржуазии за сохранение и укрепление своих позиций в эконо- мике, а со временем — и к отходу от прозападной политичес- кой ориентации. В Болгарии такой поворот произошел в сере- дине 90-х гг., в Сербии — в начале XX в. Возникли условия для нового российско-балканского сближения.
Последнее в XIX в. обострение Восточного вопроса произош- ло в связи с греко-турецкой войной 1897 г. из-за Крита. Круп- нейший остров в Восточном Средиземноморье остался во владе- пиях султана, но Турция, вынужденная еще в 1875 г. объявить о своем государственном банкротстве, лишилась финансовой самостоятельности и продолжала катиться по наклонной плос- кости зависимости от Запада. На фоне резкого усиления эконо- мической, политической и идеологической экспансии великих держав в балкано-ближневосточном регионе наблюдалось все больше подозрительности и соперничества между балкански- ми странами. Балканы в начале XX в. превратились в «поро- ховой погреб» Европы. Окончательный распад Османской им- перии, уничтожение султаната в Турции и создание Турецкой Республики в 1923 г. привели к ликвидации Восточного вопро- са как исторически сложившейся международной проблемы.