2. Анаксимандр

Абсолютное начало есть само причина своего бытия: оно ничем внешним не определяется: оно беспредельно. Всякое конкретное определение исключает какие-либо другие—omnis determinatio est negatio. Сущность природы не есть какая-либо определенная конкретная стихия или вещество; эта сущность природы есть бесконечная материя, материальный субстрат, из которого все возникло, в который все возвращается. Количественно он беспределен, качественно — неопределен. «Анаксимандр признал началом всех вещей Беспредельное», причем, по свидетельству Симплиция, он первый ввел в употребление слово «начало» (архл) как философский термин, приложив его lt;кgt; сущности, субстрату всех вещей3. Из этого Беспредельного все происходит, и все в него возвращается: из чего все вещи имеют свое происхождение, в то самое они и уничтожаются по необходимости, во искупление и наказание, которое они несут по определенному порядку времени Это значит, что все вещи, всякое индивидуальное существование, предполагают взаимное разделение и вражду, противоречие с всеобщим единством субстанции; всякое индивидуальное существование есть несправедливость, осужденная всеобщим законом, природою сущего как нарушение единства и покоя в вечной первооснове. Всеобщее, единое является действительным и абсолютным, уничтожая и поглощая в себе все частное, всякую индивидуальность, обособляющуюся от него.

Абсолютная первооснова «вечна», «бессмертна», «неразрушима», «божественна», «все объемлет и всем управляет» (Arist. Phys. Ill 4, 203b); но вместе с тем она есть несомненно вещественная субстанция, хотя и совершенно неопределенная[174].

В этой первооснове, в этой Беспредельности, заключаются в скрытом зачаточном состоянии все элементарные стихийные противоположности, все различия вещей; они не обособлены, не различаются в абсолютном, они существуют в нем лишь в возможности, как в органическом семени[176]. Аристотель приводит эту «смесь», это «Беспредельное» Анаксимандра как один из примеров потенциального бытия (той боуосцєі ovxoq, Met. XII 2), т. е. такого бытия, которое в действительности еще не бытие, которое есть бытие лишь в возможности, in potentia. Потенциальные противоположности переходят в действительность, выделяются и обособляются в Беспредельном в силу присущего ему «вечного движения», а затем уже из них образуются все остальные вещи.

Таким образом, мир происходит посредством соединения противоположностей, выделяющихся из первоначального безразличия, и развивается посредством ряда дальнейших конкретных выделений и соединений. Холодное противополагается теплому, земля—небу, центр— окружности; огонь объемлет воздух, воздух — огненные сферы. Если космогоническая вода Фалеса соответствует гомеровскому Океану, то Беспредельное Анаксимандра соответствует Іесиодову Хаосу, который мало-помалу переходит к конкретному, индивидуальному—от неопределенного и стихийного. Как верный ученик Фалеса, Анакси- мандр сохраняет воду в качестве семени и основной стихии вещей и только подробнее развивает физику своего учителя; но самая стихия, вода, является ему производным сложным образованием, в которое вошло тепло— начало по преимуществу активное, положительное, божественное (ибо из небесного огня образуются божественные светила), и холод—начало по преимуществу косное, пассивное, отрицательное.

Абсолютное, истинно сущее, есть то, что имеет само в себе силу своего собственного бытия и возможность всякого другого, относительного бытия своего противоположного. Первобытное миросозерцание легко отождествляет это возможное бытие («инобытие») с самим самобытным истинно сущим: абсолютное является ему неопределенною всевозможностью, которая признается им истинно сущей, живою, действующей. Впоследствии мысль сознала, что из одной чистой возможности нельзя объяснить реального происхождения, процесса вещей, даже самого действительного существования, реальности их. Мысль спрашивает, что приводит такую возможность в действие, что осуществляет ее, и отсюда устанавливается различие между действующей причиной и потенцией. При Анаксимандре эти два понятия еще не различались в абсолютном; всеобщая возможность явлений непосредственно сливалась с абсолютной действительностью и определялась натуралистическим, физическим образом. Поэтому Анаксимандр, чтобы объяснить происхождение мира из Беспредельного, признал его находящимся непосредственно в процессе вечного движения, причем вопрос о начале движения, конечно, и не возникал. Интуитивное умозрение Анакси- мандра вполне удовлетворялось представлением бесконечного движущегося хаоса: он движется сам собою, ибо он жив, божествен, всем управляет. «Так есть»—в подобном ответе мы видим простое неведение или указание на предел познания: для Анаксимандра же именно в том и заключалось положительное, что беспредельная и неопределенная всевозможность есть, живет и движется. Так есть: натурализм непосредственно обожествляет действительное в его физической основе.

Все это мировоззрение есть одна цельная интуиция абсолютного как беспредельной природы вещей, божественного хаоса, который глубже и старше всякого различия, который есть всё и ничто. От немногих строк, дошедших до нас от Анаксимандра, веет величавою моралью религиозного натурализма: все конечное имеет свой предел, мировой процесс возникает из вечного стихийного движения, все рожденное, возникшее, все обособившееся от всеобщей родовой стихии виновно в силу самого своего отделения и все умрет, все вернется в нее. В этом—торжество естественного порядка, естественной справедливости— вечной необходимости, властительницы богов и людей; в этом—теодицея природы.

По отношению к предшествовавшему учению Фалеса философия Анаксимандра заключает несомненный прогресс: во-первых,— в самом понятии абсолютного как беспредельного, в чем отрицалась всякая чувственная определенность; во-вторых,— в понятии абсолютного как безразличия, объединяющего или заключающего в себе потенциально основные противоположности вещей; в-третьих,— в понятии развития, в указании его процесса, внутренно присущего абсолютному и совершающегося посредством обособления и соединения противоположностей. Эти три понятия, три новых различения заключают в себе начальные элементы трех новых философских учений.

Начало есть беспредельное, всеобщее, всеобъемлющее, ничем внешним образом не определяемое, оно ничего вне себя не имеет—оно абсолютно едино; вечное—оно неизменно, бесконечное—оно не может убавляться или прибавляться, уничтожаться или становиться. Как единая, неизменная божественная сущность мира—оно одно истинно есть; все многое, все движущееся, происходящее— ложно, не есть безусловным существенным образом, а только является, ибо множество, движение, происхождение—необъяснимо из подобного определения сущего как абсолютной неизменной субстанции.

Абсолютное есть единство противоположностей. Такое определение заключает в себе все, что может быть спекулятивного, умозрительного. В наше время говорят: «абсолютное выше отвлеченных противоположностей, заключает в себе их конкретное единство, примиряет их синтетически» или «абсолютное имеет в себе потенцию своего другого» и т. д. В эпоху Анаксимандра идеальная конкретная природа абсолютного не могла быть опознана: она являлась абстрактным безразличием противоположностей. Весь мир состоит из различий, из множества противоположностей; то, что всех их в себе вмещает и объединяет, что «управляет всем» и живет во всем,—то имеет в себе силу всего, то абсолютно. Но такое абсолютное уже не может быть абстрактным единством: как принцип гармо- нии, как образующее начало мирового порядка, оно есть единство, имеющее в себе множество, заключающее в себе силу всего положительного и отрицательного,— таков принцип пифагорейства.

Наконец, абсолютное как живое, действующее, утверждающее себя заключает в себе вечный процесс обособления противоположностей, над которыми оно вечно торжествует в своем непрестанно живом движении, в своем генезисе; оно рождает миры, чтобы поглощать их в себя, и поглощает, чтобы вновь производить их, оно соблюдает внутренний мир и гармонию во внешней борьбе и противоречии— таков принцип Гераклита.