БЛАГОУСТРОЙСТВО ДОРОГ. ОЖИВЛЕНИЕ КУСТАРНО-РЕМЕСЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА И ТОРГОВЛИ
редметом особой заботы для правительства Р°ссии явля«лось укрепление коммуникаций русской армии, находившейся на территории Закавказья.
Единственная в то время дорога Владикавказ— Моздок проходила через Дарьяльское ущелье и не всегда была открыта из-за снежных завалов, ливней и обвалов.
Кроме того, она была далеко не безопасной, так как нередко жители горных районов нападали даже на проходившие войска. Инициаторами нападений в большинстве случаев были знатные феодалы Кабардьт и осетинское племя тагаурцев, земли которых находились в непосредственной близости к Восточной Грузии37.Еще генерал Кнорринг приложил немало усилий для усмирения кабардинцев и тагаурцев, привлекая знатных феодалов на сторону России. Эти феодалы были обязаны выводить людей для очистки и ремонта дороги, строительства мостов и оград, перевозки провианта и боеприпасов и обеспечивать снабжение проходивших войск продовольствием. За оказанные услуги русское правительство назначало им пенсии и военные чины с годичным окладом.
Например, тагаурский старшина Махмад Дударуков получил чин капитана и пенсию в размере 350 руб. серебром в год. В его обязанности входило обеспечение беспрепятственного движения от Ларса до Степан-Цмин- да, т. е. до владений крупного хевского феодала Гавриила Казбеги, пользовавшегося большим влиянием среди горских жителей и оказавшего немало услуг русскому правительству. П. Д. Цицианов отмечал в своем очередном докладе Александру I: «...имеет он (Казбеги.— А. Б.) и семейство его 11 аттестатов от разных российских генералов и штаб-офицеров, с 1786 г. до сего времени, свидетельствующие о преданности Казбегов к всероссийскому престолу предков в. и. в. и о деятельных пособиях его в проходе Кавказского ущелья»38.
Главноуправляющий П. Д. Цицианов представил проект о благоустройстве Военно-Грузинской дороги, который предусматривал не только строительство инженерных сооружений, но и охрану дороги путем организации мелких гарнизонов и караульных пунктов в наиболее опасных местах.
По специальному рескрипту императора был выделен гарнизон для охраны дороги и отпущена 71 тыс. руб. для начала ремонтно-строительных работ. В течение 1804 г. была приведена в порядок Тбилисско-Гянджин- ская дорога, а через Сурамский хребет проложена Су- рамо-Кутаисская дорога, имевшая важное значение для укрепления и расширения культурно-экономических взаимоотношений между Восточной и Западной Грузией39.
Средства, выделенные правительством России на строительство и ремонт дорог в Грузии, были недостаточными. Основная тяжесть благоустройства Военно- Грузинской дороги лежала на крестьянах окрестных сел. Часто они не получали никакого вознаграждения за свой труд, предоставляемый ими транспорт и продукты питания. Это вызывало среди крестьян недовольство.
Главноуправляющий П. Д. Цицианов в первом пункте «Генерального плана о дорогах» указывал: «Дороги чинить и приводить в должное состояние — осенью, когда кончают молотьбу, а при большом урожае — в исходе октября; весною же — до начатия полевых работ крестьянских». Но на деле эти директивные указания всем уездным капитан-исправникам оставались мертвой буквой: крестьян систематически отрывали от сельскохозяйственных работ. Об этом свидетельствуют требования восставших крестьян горных районов Восточной Грузии летом 1804 г.40
Благоустройство дорог и организация безопасного передвижения не только имели военное значение, но и способствовали развитию торговли и местного кустарноремесленного производства.
Отдаленность Закавказья от промышленных центров России и многочисленность находившихся там русских войск естественно поставили правительство России перед необходимостью изыскать пути и средства в первую очередь для бесперебойного снабжения русских ВОЙСК продовольствием и снаряжением.
Практика подсказывала целесообразность строительства в Тбилиси суконной и кожевенной фабрик. Сырьевых материалов для них было достаточно, причем на месте они стоили гораздо дешевле, чем в России. Предполагалось выписать из России квалифицированных рабочих и материальные части для фабрик.
Но намеченное строительство не было осуществлено главным образом из-за финансовых затруднений русского правительства, вызванных огромными расходами в первые годы после присоединения Восточной Грузии к России.К этому времени полностью проявилась нерентабельность горного производства на Кавказе, которым руководил А. А. Мусин-Пушкин. Начальник пермских заводов Логинов, специально направленный на Кавказ и в Грузию для изучения положения горной промышленности, представил заключение о том, что «золотые и серебряные заводы в крае здешнем существовать не могут и не принесут казне е. и. в. никаких выгод»41.
На ахтальских и алавердских рудниках, как и при грузинских царях, работали в основном анатолийские греки. Добыча руды производилась хищническим образом, а ее обработка велась очень примитивно и нерационально, без всякой экономии горючего материала. Вследствие этого требовалось много рабочей силы для рубки леса, выжигания угля и безжалостно уничтожались целые лесные массивы.
Не помогло делу направление 70 рабочих с колыван- ских и екатеринбургских заводов, во главе которых находился опытный мастер Барзунов42.
Попытка Цицианова и Мусина-Пушкина приписать «государственных» крестьян к заводам и превратить их тем самым в крепостных рабочих, как это практиковалось в России, успеха не имела. Невыносимо тяжелые условия работы вынуждали приписанных к заводам крестьян бежать, а заселить опустошенный край другими народностями было нелегко43.
Еще при жизни графа А. А. Мусина-Пушкина, который умер в 1805 г., была проведена разведка недр горных районов Восточной Грузии, а весной того же года в Имеретию, Мегрелию, Гурию и провинцию Лечхуми была направлена экспедиция под руководством английского инженера-механика Максвина и студента Паульсона. Как видно из доклада Максвина, представленного главноуправляющему П. Д. Цицианову, экспедиция в ряде мест обнаружила залежи полезных ископаемых44, но дальше этого дело не пошло.
Царизм стремился использовать Закавказье в первую очередь в качестве рынка сбыта для зарождавшейся русской промышленности.
После овладения кавказским рынком царизм был намерен вытеснить иностранный капитал из стран Ближнего Востока, в первую очередь из Ирана 45.После присоединения к России в Восточной Грузии, несмотря на господство натурального хозяйства, неразвитость производительных сил и низкий уровень общественного разделения труда, заметно оживились торговля и ремесла. Теперь сюда реже поступали товары из стран Ближнего Востока и Европы, по зато улучшилась взаимная торговля с северными соседями Восточной Грузии и с Имерети. Цицианов сообщал графу Румянцеву: «...почти ежедневно туда и оттуда (имеется в виду Западная Грузия. — А. Б.) приезжают армянские промышленники, мелкими товарами торгующие»46.
За сравнительно короткий срок после опустошения Тбилиси ордами Ага Мохаммед-хана торговля и ремесленно-кустарное производство были восстановлены. По официальным данным, в 1803 г. в Тбилиси проживало 20 тыс. человек. Возрастало количество лавок. В то время их насчитывалось «с красным товаром 85, мелочных 63, мастерских 310, с съестными припасами 76 и винных 40» 47.
Мероприятия по обеспечению безопасного передвижения по Военно-Грузинской дороге, присоединение к России Западной Грузии и северной части Азербайджана создавали благоприятные условия для развития торговли между Россией и Закавказьем. «Однако, — пишет Г’. В. Хачапуридзе, — отсутствие крупных капиталов у местной буржуазии (русский капитал сюда все еще не шел), внутренние пошлины, военные действия и народные волнения мешали более эффективному развитию торговли» 48.
Принятые главноуправляющим П. Д. Цициановым меры по упразднению внутренних пошлин и привлечению русского капитала встретили ряд серьезных препятствий. Расходы Верховного грузинского правительст* ва возрастали с каждым годом. Если, например, в 1803 г. доходы казны составляли 72155 руб., а расходы— 72 020 руб., то в 1808 г. эти показатели увеличились соответственно до 114 074 руб. и 233 458 руб.49
Таким образом, в этот период Россия не получила никакой экономической выгоды от присоединения Грузии. В конце 90-х годов XIX в., говоря об экономическом «завоевании» Кавказа Российской империей,
В. И. Ленин указывал, что оно «совершилось гораздо позднее, чем политическое, а вполне это экономическое завоевание не закончено и поныне»50.