Сенат или сонет старейшин

Итак, мы увидели, что власть царя отнюдь не была абсолютной. Контроль за его действиями был сосредоточен в руках так называемых patres, т.е. «отцов» города. Какова была их роль и место в управлении Римом, в создании римского права, какова была степень воздействия их властных полномочий на его формирование и развитие, - все это нам и предстоит выяснить.

Начнем с внешней атрибутики сенаторского сословия. Вновь обратимся к Иоанну Лиду, который, пожалуй, лишь один дает более или менее полное описание сенаторских инсигний. Сразу подчеркнем, что Иоанн Лид, как и многие другие греческие авторы, практически не делает различия между собственно сенаторами и патрициями. Это вытекает и из самого текста Лида (De mag. I. 16-17): «Совершенно ясно, что Ромул избрал старейшин, числом 100, из всех курий, то есть из фил, для обсуждения общих дел, и сам он назвал их «отцами», италийцы же (называют их) патрициями, то есть эвпатридами. Однако после похищения сабинянок он их прозвал conscripti, то есть «внесенные в список» (по этой причине римские магистраты еще и сегодня зовутся patres conscripti)... 17. Отцы или патриции имели в качестве инсигний дважды обернутую накидку или плащ... А парагоды, которые были туниками, украшались бахромой, пурпурные по краям, внутри они были белого цвета, с рукавами... И (надевались) белые краги, которые покрывали всю ногу, включая ступню, и черная обувь... Даже еще и в наши дни они называют эту обувь campagus, так как она используется в campus, то есть на поле. Ведь для римлян привычно было в поле исполнять почетную должность магистратов, где они обычно и надевали обувь

этого сорта. Лепид в своей работе «О жрецах» говорит, что этот campagus происходил прежде от этрусков. 18. Выход патрициев никогда не совершался пешком или верхом (ведь это представляется общим), но в знаменитых колесницах с высокими креслами, с четырьмя мулами, тянувшими колесницу из коринфской бронзы, украшенную многочисленными древними фигурами и рельефами.

Итак, Лид перечислил основные сенаторские инсигнии: плащи (тоги) с широкой пурпурной полосой - латиклавой, туники с рукавами, черные сандалии и особенно пышные колесницы. Сенаторская одежда, так же, как и царская, несет на себе следы глубокой древности, уходя своими корнями в эпоху Троянской войны и легендарного переселения Энея и его спутников в Италию[178].

Обувь сенаторов имела нечто подобное магическому амулету. Необходимо упомянуть украшавшую башмаки серебряную лунку, которая, пожалуй, была одним из наиболее важных атрибутов сенаторского одеяния. По крайней мере так, видимо, считал Ювенал (VII. 192), говоря: «...и как сенатор, обут в сапоги с застежками лункой». Наиболее пространное, но наименее содержательное объяснение обычая сенаторов носить на обуви серебряные лунки дает Плутарх (Plut. R. q. 76), но из его описания ясно лишь то, что lunula была отличительным знаком древнейших родов и каким-то образом связана с Луной. Более содержательное объяснение дает Иоанн Лид (De mens. I. 19): «Затем (Нума Помпилий) учредил должность стража города, которого мы теперь называем irrrapxoq (начальник) или, как некоторые, - тгоХшрхос; (правитель), или aaTu8LKT]v (городской судья) и которого некогда называли городским претором. По-видимому, даже в сеш те он имел первые места. Это также ясно из его обуви, на которой изображена лунка в форме буквы «С», которой римляне обозначают число 100... Ведь известно, что сперва у них было 100 эвпатридов; ведь именно столько (сенаторов)' избрал Ромул». Здесь следует отметить, что и из текста Лида, и из приведенного выше отрывка Феста (Mulleos. Р. 120 L) вытекает, что данная обувь была отличительным признаком не всего сената, а наиболее ро-

довитых, так называемой первой сотни, обладавшей в отличие от прочих сенаторов высшей судебной властью и носившей особое название коллегии центу мвиров[179].

Наконец, отличительным признаком более привилегированной первой сотни сенаторов было наличие у них колесницы, судя по описанию Лида, весьма древнего происхождения. Прочие же сенаторы назывались pedarii, т.е. «пешие». Вот что об этом различии пишет Авл Геллий (III. 18): «1. Многие считают, что педариями называют тех сенаторов, которые не высказывают свое мнение словесно, но ногами присоединяются к чужому мнению... 3. Также говорят, что более правильным является соображение, которое сохранил в своих комментариях Гавий Басс. Ведь он говорит, что сенаторы старшего возраста, которые уже занимали курульную магистратуру, чести ради обыкновенно ездили в сенат в колеснице. В этой колеснице было кресло, на котором они восседали и которое именно по этой причине зовется курульным; однако те сенаторы, которые еще не получили курульную магистратуру, добирались в курию пешком. Поэтому сенаторы, еще не имеющие старших почестей, называются педариями» (Gell.Hl. 18: (1)).

Любопытна этимология Геллия curulis от currus (колесница). Эту этимологию подтверждает и Фест: «Курульными магистраты называются от того, что ездят на колесницах»[180]. Таким образом, первая сотня сенаторов, это в царскую эпоху - высшая родовая знать, а впоследствии- экс-магистраты. Важно отметить, что не только сами экс- магистраты, будучи старшими сенаторами, сохраняли подобные знаки отличия, свойственные прежде всего курульным магистратам, но и их потомки веками хранили данные инсигнии, хотя, видимо, и не могли ими лично пользоваться. Это право рода или фамилии сохранять инсигнии своих предков называлось правом масок. Достаточно подробно оно описано у Полибия (Polyb. VI. 53-54).

Выставляя инсигнии предков на всеобщее обозрение не только во время похорон кого-либо из сородичей, но и во время ежегодных общеримских жертвоприношений, потомки сенаторов устраивали поистине тем более пышное зрелище, чем больше сенаторов-экс-

магистратов было в фамильном древе рода.

Рассмотрение внешних сенаторских инсигний позволяет выделить первую сотню так называемых старших сенаторов, знаки отличия которых указывают на их чрезвычайно высокий социальный и политический статус. «Царская колесница» и курульное кресло говорят о близости их к царскому достоинству. Не случайно грекам даже и в республиканскую эпоху сенат казался не «царским собранием» (consilium regium), а «собранием царей» (consilium regum)201.

Теперь вернемся к терминам, которыми обозначались сенаторы архаического периода. Ливий, например, в первых книгах вообще почти не употребляет слова «патриций», но всегда только patres. Как отмечает К.А. Раафлауб, для Ливия сенат практически является синонимом патрициата202. Греческие авторы Дионисий и Плутарх гораздо чаще употребляют термин uctTpiKLOr, однако часто именно для обозначения сената203. В связи с этим встает вопрос о взаимоотношении терминов senatores, patres и patricii. Сторонники теории, приравнивающей патрициев к populus, считают, что термин patres применялся для обозначения не только сенаторов, но и всех патрициев, первоначальных граждан Рима204. Такая интерпретация опирается на представление о том, что патрициями в Риме эпохи Ромула были все римляне, имевшие свободных отцов (patres familiarum)205. Однако источники всегда под patres времен Ромула понимали именно сенаторов. Так, Фест пишет: «Отцами называются те, из кого впервые был составлен сенат, ведь при основании Города Ромул избрал 100 самых выдающихся мужей, советом и

202 Plut. Pyrr. 19: «Сенат показался ему собранием царей»; Flor. I. 13. 20: «Послы Пирра признались, что... сенат показался им собранием царей».

Raaflaub . . From Protection and Defence to Offence and Participation: Stages in the Conflict of the Orders // SSAR. P. 203.

203Dionys. II. 60. 3; IV. 8. 2: V. 63. 2: VI. 90. 2: Plut. Rom. quest. 58; Romul. 13.

*              204              . . Populus, cives, plebs начала Республики ЛВДИ. 1989. № 1. С. 70.

205 Mannino V. Auctoritas patrum. Milano, 1979. P. 20: HeurgonJ. The Rise of Rome to 264 В. C. Batsford. 1973. P. 108.

121 111

T

мудростью которых управлялось государство»[181]. В другом месте он добавляет к сказанному: «Не подлежит сомнению, что сенаторы так называются от слова senectus (старость). Сперва Ромул избрал их числом сто, по их совету он управлял государством. Они также зовутся отцами»[182]. Ту же информацию дает Дионисий Галикарнасский (II. 8.3) и Иоанн Лид (De mag. I. 16). Таким образом, понятия «отцы» и «сенаторы» воспринимаются в источниках как синонимы[183].

В древнейший период цари, а позднее консулы и цензоры вводили в сенат новых людей, однако выбирали их не из числа patres или патрициев, а, как правило, из плебеев, которые также являлись patres familiarum[184]. Поэтому нельзя отождествлять термины patres и pater familias, опираясь только на сходство названий, как мы не ставим знака равенства между magister populi и magister pagi. Так и сегодня отнюдь не одно и то же означают выражения «отец семейства» и «отцы города». Фест (Р. 288 Г.), например, видел сходство patres-senatores с patres familiarum лишь в том, что первые с отеческой заботой относились к плебеям и «давали беднякам земельные участки как своим детям». Поэтому следует согласиться с теми историками, которые считают термины senatores и patres синонимами[185]. Что касается слова patricius, то здесь соотношение более сложное. Иоан Лид (De mag. I. 16) считает, что этот термин был принят у италийцев для обозначения все тех же римских сенаторов. Дословно «патриции» означает «дети patres». Совершенно справедливо отмечает французский ученый Жан Клод Ришар, что «согласно традиции, патрициат - это наследственная знать сенаторских сословий»[186].

' ' MitchellR. . The Definition of Patres mid Plebs. Ail end to the Struggle ofthe Orders// SSAR. P. 144 ff.

"I! Gai. hist. I. 112:              in

confarreatio.

10

J Serv. Georg. I. 31: Tribus enim modis apud veteres nuptiae fiebant: usu, si verbi gratia

mulier anno uno cum viro, licet sine legibus, fuisset; farre, cum per pontificem maximum et Dialem flaminem perfruges et molam salsam coniungebantur (unde confarreatio appellabatur)...

(

(              )...).              Cp.              Serv.              Ad

тупна только патрициям и совершалась только между патрицианскими

„215

родами \ Действительно, из источников известно, что плебеи не пользовались этой формой брака (С/с. Pro Flacc. 84), ведь первоначально им были недоступны основные жреческие должности. Дж. Линдерски делает из этого справедливый вывод, что указанные особенности кон- фарреации делали сословие отцов-сенаторов закрытым[187].

Т. Моммзен считает, что в древнейший, возможно, еще дорим- ский период сенат был представительной организацией, т.е. каждый сенатор представлял отдельный род и являлся как бы pater gentis[188]. Этот взгляд нашел поддержку и в современной историографии[189]. Однако следует добавить, что система представительства сохранялась и в более позднее время. Фест сообщает, что даже в IV в. до н.э. (по закону Овиния) сенаторы избирались по куриям (curiatim), т.е. являлись представителями той или иной курии[190]. Таким образом, патрицианским считался тот род, который представлял свою курию в сенате. Если же члены рода переставали занимать курульную

должность, а следовательно, и быть членами сената, то данный род

220

со временем терял патрицианское звание , что произошло, например, с родом Октавиев. Так, Светоний рассказывает: «Этот род (Октавиев) был введен в сенат Тарквинием Древним в числе младших родов, затем причислен Сервием Туллием к патрициям, с течением времени опять перешел в плебс и лишь много (времени) спустя бо-

жественный Юлий вернул ему патрицианское достоинство» Следует обратить внимание на то, что Светоний, говоря о роде Октавиев, отмечает, что сначала его представитель был сделан сенатором, а уже при следующем царе и сам род, т.е. потомки сенатора, был сделан патрицианским. Из всего сказанного вполне понятно стремление патрицианских родов к превращению сенаторского звания в наследственное.

Теперь необходимо коснуться круга прав и обязанностей сената. В последнее время в историографии получила распространение точка зрения, согласно которой звание сенатора в архаическом Риме самым непосредственным образом связано с осуществлением религиозных обязанностей, с выполнением жреческих функций[191]. Более того, делается вывод о том, что сенат царского времени состоял в основном из жрецов[192]. В доказательство этого приводятся достаточно веские аргументы. Так, согласно источникам, сенат часто действовал как жреческая коллегия, заседая в храме (Gell. XV. 7; Macroh. Sat. III. 11.6; Liv. XXXIV. 44. 5; XXXIV. 23. 9: Cic. De dom. I)[193]. Далее, основываясь на Ливии (I. 17), Р. Митчелл утверждает, что старшие роды узурпировали некоторые жреческие должности и потому автоматически являлись членами сената. Так, например, место в сенате, курульное кресло и тога-претекста гарантировались в древности фламину Юпитера (Liv. XXVII. 8. 4—10), понтификам, фециалам и легатам[194]. Таким образом, «patres были жрецами, которые автоматически становились сенаторами», утверждает Р. Митчелл, оговариваясь, что в период Республики многие жреческие коллегии постепенно потеряли свое значение и ко II- I вв. до н.э. количество жрецов в сенате уменьшилось[195]. Эти выводы довольно убедительны, тем более что они имеют прямое подтверждение в источниках.

Любопытно, что антиквар Лид, прекрасно знавший римскую историческую литературу (многие фрагменты из сочинений раннеримских историков дошли до нас лишь благодаря этому автору), считал факт исполнения жрецами в древнейший период функций магистратов общеизвестным и не нуждающимся в каких-либо доказательствах (Lyd. De magistr. I. pr.). И действительно, такое же утверждение об установлении предков дает и более ранний автор - Цицерон: «Среди многочисленных правил, понтифики, по воле богов установленных и введенных нашими предками, наиболее прославлен их завет, требующий, чтобы одни и те же лица руководили как служением бессмертным богам, так и важнейшими государственными делами» — .

Таким образом, жреческие обязанности сенаторов не только не мешали им исполнять управленческие функции, а, наоборот, являлись необходимым условием их исполнения[196]. В связи с этим необходимо отметить, что и само здание заседаний сената - Курия понималась римлянами как храм (templum)[197]. Так, Варрон пишет: «Курии есть двух родов: ведь это и то место, где жрецы заботятся о божественных делах, каковы, например. Старые курии, и то место, где сенат проявляет заботу о делах человеческих, какова Гостилиева курия, которую впервые построил царь Гостилий"»[198]. О Гостилиевой же курии Ливий пишет следующим образом: «Построил он (царь Тулл Гостилий. -              . ) и Курию - храм умноженного им сословия,

которая вплоть до времени наших отцов называлась Гостилиевой»[199]. Первоначально Ромул соорудил всего 30 таких храмов-курий по количеству 30 родовых объединений232. Согласно Фесту, каждая курия совершала в этих храмах свои жертвоприношения233. За эти жертвоприношения и отвечали отцы-сенаторы, представленные в сенате Ромула по три человека от каждой курии. Видимо, царь Тулл Гостилий объединил эти разбросанные по разным местам сенаторские sacra в одном месте - в Гостилиевой курии. И лишь много позднее Курия стала восприниматься не только как храм, но и как место заседаний сената. Но даже и в позднереспубликанском Риме заседания сената очень часто проходили в самых различных хра-

234

мах , причем решение о том, в каком именно храме должно было проходить заседание сената, зависело, по-видимому, от темы рассматриваемого сенаторами вопроса. Так, Ливий упоминает о заседаниях сената в храме Юпитера235, в капитолийских храмах236, в храме Аполлона2®77 и в храме Беллоны2*

Среди функций древнейшего сената для рассматриваемой темы важны прежде всего судебные, исключительное право на которые сенат сохранял за собой вплоть до законов Гракхов 133-123 гг. до н.э.239

232Dionys. II. 23: !....(              )

( )

, , ~ «. »,

233 Fest. P. 180 L.: Novae curiae proximae compitum Fabricium aedificatae sunt, quod pa- rum amplae erant veteres a Romulo factae, ubi is populum et sacra in partis triginta distribuerat, ut in is ea sacra curarent.. (

30

...).

23 Bonnefond-Coudry . Le senat de la rep oblique romaine de la guerre d'Hannibal a Auguste. Rome, 1989. P. 65-136.

233 Liv. XXIII. ЗО; XXVI. 1.

236Liv. III. 21; VIII. 5; XXIV. 10; XXVIII. 38; XXXII. 8.

237Liv. XXXIV. 43; XXXIX. 4; XLII. 21.

233Liv. XXVIII. 9; XXX. 38; XXX. 21; XXVIII. 40; XXXI. 47; XLI. 10; XLII. 36.

239 Guti'errez-Alviz Armario F. Diccionario de derecho romano. Madrid, 1982. P. 426;

М. Римское право (понятия, термины, определения). М., 1989. С. 172,196. См. также Plut. Т. Gracch. 16; Idem. С. Gracch. 6.

О судебных функциях сената III-II вв. до н.э., которые можно проецировать и в ранний Рим, подробно сообщает Полибий (VI. 13. 4):

«Всеми преступлениями, совершаемыми в пределах Италии и подлежащими расследованию государства, каковы: измена, заговор, изготовление ядов, злонамеренное убиство, ведает сенат».

Далее Полибий добавляет:

«5. По всем этим делам (о государственных откупах. -              .              .) ре

шает сенат, а именно: назначить срок уплаты, в случае несчастья облегчить (бремя) плательщиков или при несостоятельности совсем освободить от обязательства. 6. Словом, во многих случаях сенат имеет возможность причинить вред или помочь людям, имеющим отношение к общественному достоянию, ибо по всем названным делам нужно обращаться к сенату. 7. Потом, что самое важное, из среды сенаторов избираются судьи в многочисленных тяжбах, как государственных, так и частных, если только тяжбы возбуждаются по важному обвинению»[200].

На судебные функции древнейшего сената указывает и Дионисий Галикарнасский[201], уподобляя сенат герусии лакедемонян, одной из основных функций которой была именно судебная. В современной историографии обращается внимание на непосредственную связь между 100 сенаторами Ромула и древнейшей судебной коллегией центумвиров[202]. Согласно Фесту, в эту коллегию стали выбирать по три человека из каждой трибы, когда число триб в Риме достигло 3 5[203]. Это говорит о представительном характере коллегии центум- виров, а следовательно, и сената. Английский историк права Дж. Келли считает, что в древнейший период центумвиры избирались по куриям и являлись представителями родов, впоследствии же, когда количество триб достигло 35, характер выбора изменился и стал проводиться по трибам, о чем и сообщает Фест[204]. Впрочем, о представительном характере древнейшего сената прямо говорит Дионисий Галикарнасский[205]. В древнейший период деятельность центумвиров носила религиозный характер, о чем свидетельствует древнейший вид исков - legis actio sacramento, с которыми разбирались центумвиры (Gai. Inst. IV. 13-16). На характере этих исков мы остановимся ниже.

Согласно Полибию (VI. 17. 1-7), сенат ведал всем, что касалось государственной казны, будь то земля, реки или здания, и регулировал государственные откупа (в частности, и аренду ager publicus). В то же время известно, что именно центумвиры конролировали виндикацию, посредством которой осуществлялась продажа и аренда государственных земель[206]. Цицерон дает довольно подробный перечень судебных дел, которые рассматривали центумвиры:              «...в

них (центумвиральных тяжбах. - JI. К.) разбираются узаконения о давности, об опеках, о родстве родовом и кровном, о намывных бе-

регах и островах, об обязательствах, о государственных откупах...»[207] В этом тексте для нас особенно важно, что предметом разбирательства в центумвиральном суде, т.е. в сенате, были сделки nexum и mancipium. Не менее важно и то, что именно сенат ведал вопросами распределения земли[208]. В связи с этим важен тот факт, что древнейший сенат представлял из себя совет старейшин[209], а согласно Проперцию (IV. 1.              11-14),              это было нечто вроде «совета сельских стар

шин» (rustica corda, patres). Этими сельскими старшинами могли быть прежде всего магистры патов. Давно отмечено, что до Сервия Туллия паг являлся территорией' курии[210]. Отсюда магистр пата был, по всей видимости, курионом в своей курии. Согласно Дионисию (IV. 15. 2), паг выполнял функции укрепления, куда во время вражеского набега пряталось сельское население, а сам магистр являлся руководителем местного ополчения, защищавшего это укрепление (IV. 15. 3). Эти магистры иногда назывались patroni pagi[211]. Дионисий, называя магистров патов архонтами, говорит, что в случае необходимости они командовали военным ополчением пата и ежегодно собирали с жителей пата подоходный налог, совершая во время празднества Паганалий необходимые священнодействия и жертвоприношения (IV. 15.              3). Эти очистительные жертвоприношения

(hostiae lustrales. - Ovid. Fast. I. 667; Tibull. II. 1.17) связаны с ежегодным выполнением lustrum (lustratio pagi)[212] и сбором налога annona (Sic. Flac. 165). Сам налог назывался также vectigal, а заключение договора земледельцев с магистром - vectigalia locare (Macr. Sat. I. 12. 6). Важно отметить, что магистры патов, выполняя сакральные функции в культе Юпитера Компагия, являлись фламина- ми[213]. По древнему обычаю, ф л амину Юпитера гарантировалось место в сенате, которое он получал вместе с курульным креслом и тогой-претекстой (Liv. XXVII. 8. 4-10). Однако Ливий подчеркивает, что во II в. до н.э. этот обычай уже стал анахронизмом, вышедшим из употребления[214]. Возможно, что магистры патов, являясь флами- нами Юпитера Компагия, подобно flamen Dialis в древнейший период также имели гарантированное место в сенате. Если же учесть, что в древнейший период паг был, по-видимому, территорией курии[215], то вполне можно поставить знак равенства между магистрами патов и flamines curiales. Согласно источникам, число курульных флами- нов соответствовало числу курий (Paul. exc. ex Fest. Р. 56 L.; Dionys. И. 64. 2), т.е. равнялось 30. Само название flamines curiales указывает как на представительный характер этого жреческого сана, так и на членство их в курии, т.е. в сенате[216].

Членство магистров патов в сенате в древнейший период римской истории лишний раз подтверждает представительный характер сената. Магистры, по-видимому, обладали всей полнотой религиозной, административной и военной власти в своем пате (Dionys. IV. 15. 3). Естественно, с расширением римской территории значение магистров принизилось, и в эпоху поздней Республики их членство в сенате стало анахронизмом. Согласно Фесту (Vici, Р. 502 L.), в императорском Риме магистры патов уже избирались ежегодно (quotannis fiunt). Однако следует отметить, что употребленное здесь Фестом слово fio весьма многозначно и может быть переведено не только в значении «избираться», но и в смысле «оцениваться», «приноситься в жертву»[217]. Эти значения сразу вызывают ассоциации с ежегодным lustrum, т.е. очистительными жертвоприношениями, которые ежегодно совершали магистры. Поэтому у Феста речь может идти не о ежегодных перевыборах, а о своеобразном цензе или отчете магистра пата перед поселянами. Эта версия более вероятна еще и потому, что обязанности фламинов, отвечавших за проведение Паганалий, носили пожизненный характер[218], так как их должность связана с особой формой брака - конфарреацией[219].

Религиозные обязанности курульных фламинов, как и вообще жрецов, с течением времени потеряли свою значимость. Это связано и с общим положением patres в VI-IV вв. до н.э., их религиозных функций. Уже начиная со времени правления Сервия Туллия некоторые религиозные культы стали передаваться в ведение общественных рабов (Dionys. IV. 14. 3). Много позднее, уже на рубеже IV—Ш вв. до н.э., процесс лишения родовой верхушки их сакральных привилегий и передачи родовых sacra государственным рабам был продолжен Аппием Клавдием Цеком (Liv. IX. 29. 9). В связи с этим интересен следующий отрывок из комментариев Сервия к Энеиде Вергилия: «Никто, кроме patres, не имеет права договора (auctoramenti potestatem). Однако считается, что в священнодействиях труд даже рабов (servis) мог быть посвящен богам, и он посвящался вплоть до тех пор, пока не ослабеет рассудок человека, то есть пока он не освободится от обязательства посвящения (иехи sacrationis). Это чаще всего происходило по наступлении смерти» (Serv. Ad Aen. II. 558; И. 591). Из текста следует, что сакральные обязанности принадлежали только patres, хотя богу мог быть посвящен и труд рабов. В качестве прислужников жрецов рабы использовались уже во времена Ромула и Нумы Помпилия, однако только в VI-IV в. до н.э. им стали передавать и некоторые жреческие функции. Важно также, что patres принимали на себя сакральные обязательства (nexum sacrationis) и в случае нарушения обета подвергались смертной казни, как это происходило, например, с весталками, нарушившими обет девственности (Dionys. II. 67. 3), или патроном, обманувшим своего клиента (Plut. Rom. 13; Dionys. II. 10; II. 3). Таким образом, власть patres-senatores регламентировалась религиозными обетами, табу, за исполнением которых следила, по-видимому, вся римская община, и персонифицировался этот контроль за сенатом в лице римских царей.

Прояснению сущности власти древнейших отцов-сенаторов и взаимоотношения сената и народа в Риме VIII-VI вв. до н.э. помогает рассмотрение института клиентелы. В науке довольно распространенным является представление о том, что клиенты в древнейший период находились в полной, близкой к рабской зависимости от своих патронов[220]. Один из основных аргументов в пользу такой зависимости - объяснение характера древней клиентелы либо посредством сведения ее к институту вольноотпущенничества, либо посредством представления клиентов как наследственных рабов рода или как завоеванных племен, ставших дедитициями[221]. Однако практика взаимоотношений патрона и вольноотпущенника не может быть распространена на весь спектр отношений патроната-клиентелы в древнейший период, тем более что даже и в позднереспубликанском Риме это далеко не единственный вид патроната[222]. Затем, источники по раннему Риму не дают никаких оснований считать клиентов рабами рода. Наконец, представление о том, что клиенты были дедитициями[223], основано на вольном толковании понятий fides и patria potestas. Fides, как известно[224], связана с религиозной клятвой, которая произносилась при заключении различных договоров, торговых сделок и обязательств (Dionys. IF 75; Cic. De off III. 17. 70) между правоспособными римскими гражданами. Поэтому наличие fides между патроном и клиентом свидетельствует об их взаимной ответственности, что подтверждают и Законы XII таблиц[225].

Отношения покровительства, связывающие патрона со своими клиентами, также нельзя уподоблять власти отца семейства над своими домочадцами (patria potestas), как это было принято в историографии[226]. Вообще термин potestas обозначал власть всякого магистрата римского народа[227], а власть сената (auctoritas patrum) по наделению бедняков землей тоже уподобляется в источниках отеческой власти над сыновьями (Fest. Р. 288 F). Поэтому вполне обоснованно представление о том, что патроны, являясь родовой верхушкой populus, были теми самыми patres, собрание которых называлось сенатом[228]. Но вряд ли у кого возникнет мысль, что весь римский народ (populus) находился в рабской зависимости у отцов-сенаторов. Поэтому гораздо более реалистичными выглядят выводы И.Л. Маяк, по мнению которой возникновение клиен- телы «было результатом расслоения внутри gentes, а также между gentes»[229]. Клиентов в раннем Риме источники представляют младшими членами рода. На их обязанностях достаточно подробно останавливались многие ученые270. Однако необходимо более подробно рассмотреть их юридическую правоспособность. Представление о том, что клиенты являлись лицами с весьма ограниченной правоспособностью (non sui iuris), не имеет серьезного подтверждения в источниках. Клиент в раннем Риме изображается традицией как юридически независимое лицо271. А. Уотсон совершенно справедливо отмечает, что зависимый юридический статус вольноотпущенника еще не говорит о неправоспособности всех категорий лиц, вступивших в патронатные отношения272. Институт клиентелы как искусственного родства в доклассовых и раннеклассовых обществах вообще был весьма разнообразным. Он имел формы как индивидуальные, так и коллективные, как горизонтальные (породнение равных), так и вертикальные (вассалитет). Целями такого породнения были обязательство взаимозащиты, прекращение кровной мести, установление квазиродственных союзов-братств, составляющих ячейку общества273. Очевидно, фратрии-курии архаического Рима имели ту же природу, что и союзы-братства первобытных обществ эпохи классообразования. Поэтому отношения патрон - вольноотпущенник, возникшие гораздо позднее самого института клиентелы, нельзя проецировать на отношения patres со своими клиентами.

Патронатные отношения часто сравниваются с институтом отцовской власти (patria potestas) над своим сыном (filius familias). Сын, находящийся под властью отца, имел ограниченную правоспособность, будучи лишен права заключения сделок, и в частном праве рассматривался как лицо non sui iuris. Отсюда представление о том, что и клиент, подобно сыну, не являлся лицом sui iuris274. Однако некоторые данные источников говорят о прямо противоположном. Так, согласно Плавту (Menaechm. 4. 2. 572-595), в Риме III-II вв. до н.э. клиенты были вправе заключать любые юридические сделки, выступали в качестве истцов и ответчиков в суде, а роль патрона заключалась в защите и поручительстве за своего клиента. Основываясь на Плавте и известном тексте Законов XII таблиц (VIII. 21), А. Уотсон пришел к выводу, что клиент

‘ п Там же. С. 152-161;              .              .              Расцвет              рабовладельческих              отношений.

С.              70-73;              А.М. История раннего Рима и Италии. С. 46.

' См. обзор источников в кн.: Watson A. Op. cit. Р. 100.

212 Ibidem.

"73 История первобытного общества. Эпоха классообразования. С. 513 ел.

J 4Premerstein. Op. cit. S. 41 ff.

являлся юридически независимым лицом275. Ливий (III. 44) и Дионисий (XI. 28. 6) сообщают, что клиент Аппия Клавдия Децемвира объявил своей рабой девушку из плебейской семьи Вергинию и в знак своего права «наложил на нее руку» (manum iniecit), следовательно, этот клиент был юридически правоспособным лицом. Наконец, клиенты обладали также избирательным правом (Liv. II. 56; Dionys. IX. 51. 4-5), что отличает их от дедитициев. Согласно Дионисию (II. 10. 1), таким было положение клиентов и в Риме царской эпохи.

Таким образом, древнейшая клиентела не сводится ни к отпутценни- честву, ни к дедитициям, ни к положению filius familias. Корни ее следует искать в институте искусственного родства первобытного общества эпохи классообразования. Причем возможны не только вертикальные структуры по принципу вассалитета276 и покровительства, но и горизонтальные, объединяющие равных с целью взаимопомощи. Примером такой общины равных в Риме является курия (фратрия). Одной из функций куриона было, по-видимому, представительство своей курии в сенате, защита ее интересов в целом и каждого ее члена (квирита) в отдельности, так как именно 30 курионов совершали все необходимые жертвоприношения каждый за свою курию (Dionys. II. 64.              1)              и

соответственно каждый в своей курии председательствовал на совместных праздничных пиршествах, сравниваемых Дионисием со спартанскими общими застольями (II. 23. 1-3). Видимо, они, опять же каждый в своей курии, председательствовали и в куриатных комициях, так как первоначально каждая курия собиралась отдельно на своей территории277. Поэтому он мог именоваться pater, подобно отцу, защищавшему своих детей, а рядовые квириты являлись его клиентами. Такая же система могла существовать и в родах. Ведь система судебной защиты и поручительства также носила по Законам XII таблиц название патроната (D. 26. 4. 3-5). Таким образом, важнейшим элементом древней клиентелы был судебный патронат, регламентируемый в ius gentilicium. Собственно, традиция именно так и характеризует отношения сената и народа, патронов и клиентов278. Система взаимопомощи и круговой поруки объясняет тот факт, что в начале V в. до н.э. patres и клиенты представляются достаточно сплоченной политической силой, отстаивающей свои привилегии в борьбе с плебсом. Однако само появление плебса, противостоящего патрициям и клиентам, говорит о том, что система патроната, в эпоху Ромула имевшая всеобъемлющий характер, в YJ_V вв. постепенно утрачивает его.

Итак, можно сделать следующие предварительные выводы о характере сената царской эпохи:              1. Сенат был представительным органом

римских триб, курий и родов. 2. Представители курий (патов) обладали внутри пата высшей сакральной, административной и судебной властью. 3. Отцы-сенаторы отвечали за жертвоприношения в курии и являлись там верховными жрецами. 4. В сенате (в царской Курии) каждый из них защищал интересы своих клиентов, в том числе и в судебном порядке.

Однако остается еще нераскрытым вопрос о роли отцов-сенаторов в формировании древнейшего римского права. Здесь прежде всего следует коснуться так называемого родового права (ius gentilicium), о котором упоминает Гай в Институциях как о давно отжившем, глубоко архаичном в его время институте279. Очевидно, что гентильное право

* 8Dionys. II. 9. 1:

amp;

(apxcLf)

(8iKd?eiv), ( )

( ).

... II. 10. 1:

(' wept

( )¦ 0, ( )¦

(aSiKoupeucouXayxdveiv),

. См. также Plut

Romul. 13.

( ).

277 Gai. Instill. 17:              (

XII

формировалось как внутри рода, так и в отношениях между родами. Что касается первого, т.е. внутриродового права, то о нем определенно почти ничего не известно. Гай и Ульпиан упоминают об этом праве в связи с системой наследования без завещания, принятой в Законах XII таблиц. Мы знаем также, что этим правом регулировались и внутриродовые религиозные обряды и жертвоприношения - sacra gentilicia[230]. Кроме того, Ливий упоминает о запрете в роде Манлиев носить имя Марка (Liv. V. 20.              14), который был установлен специаль

ным декретом рода (decretum gentis). Подобный же декрет был принят в роде Клавдиев в отношении имени Луций[231]. Наконец, Дионисий Галикарнасский (IX. 22. 2) упоминает древний гентильный закон (архаТо? убцо?), регулировавший в родах возраст вступления в брак и рождения детей. Следовательно, какие-то основы семейного, наследственного и брачного права могли закладываться именно внутри родов либо в межродовых соглашениях, получивших впоследствии название mores maiorum, т.е. речь идет о древнейших нормах обычного права. Профессор Грабарь, изучая истоки римского права народов (ius gentium), вслед за целым рядом западных ученых обратил внимание на изначальную этимологию этого термина[232]. Очевидно, что ius gentium в древнейший период означало «право родов». Ясно также, что рождалось это право по мере объединения отдельных родов и племен в более или менее устойчивую политическую организацию. Давно доказано, что и Рим возник путем синойкизма, т.е. объединения нескольких племен[233]. Представительным и законодательным органом этого объединения и были римские patres. На их заседаниях, по-видимому, разбирались всевозможные межродовые конфликты. Цицерон во фрагменте о сфере компетенции судебной коллегии центумвиров[234] по сути дела перечис- дяет вопросы, относящиеся к гентильному праву. Любопытно отметить, что в отношении всех перечисленных Цицероном юридических институтов римские юристы используют термин auctoritas. Так, Цицерон со ссылкой на Законы XII таблиц использует этот термин в отношении приобретательной давности285. Ульпиан и другие классические юристы используют его при характеристике власти опекуна (D. 26. 8). Цицерон, Венулей, Павел и Папиниан говорят об auctoritas в связи с правом собственности, сервитутами, стипуляцией и залогом286. Цицерон (Verr. II. 40. 97) и Сенека (Contr. II. 1. 38) употребляют этот термин в связи с отцовской властью. Наконец, встречается термин auctoritas как обозна-

«28              288              289              зол

чение власти судей знатоков права , патронов , магистратов и

291

жрецов

Однако наиболее важным для нас является выяснение изначального значения выражения auctoritas patrum, так как именно оно обозначало власть римского сената292. Этимология термина auctoritas довольно прозрачна и связана с индоевропейским корнем aug. Этот корень обозначал выражение божественной воли, одобряющей то или иное действие людей293. Таким образом, очевидна связь этого термина с понятиями

que rerum innumerabilium iura versentur... (.. .

( ' )

mancipium,

...).

235. Cic. Top. IV. 23: usus auctoritas fundi.
236. Cic. Caecin. 74; Harusp. 14; Venul. D. 21. 2. 76; Sc.aev. D. 13.7.43 pr.; Papin. Fr. Vat. 10; Paul. Sent. 2. 17. 1.
237. Cic. Verr. 1. 3; II. 157; IV. 10; Div. ill Caec. 70; Caecin. 76; Paul. Sent. V. 26. 4; D. 1. 19. 18.1; D. 12.2.1.

233 Cic. Inv. II. 68; Q. Rose. 56; Top. 28; Brnt. 197; Papin. D. 1. 1. 7. 1; Pomp. D. 1. 2. 2. 5; Mian. D. 9.2. 51. I: Paul. D. 50. 16. 53. 2.

239 Cic. Balb. 1; Ulp. reg. 29.3.

290. Cic. Verr. 122; Agr. I. 24; Cluent. 117; Val. Max. II. 2. 7;              D.              27.              9. 3.              1; D. 3.              5. 25 (26);

D. 2. 15.7. 2.

291. Liv. XXXIV. 44. 2; Cic. De dom. 2; 44Л15; 69; 137; Harusp. 14; De leg. II. 31; Fest 3351 M.
292. О характере и значении этого выражения подробнее см.:              Baranger .              La theorie des

auspices et ses applications en droit public et prive. Paris, 1941.              P.              19              sq.;              Coli              U.              Regnum //

SDHI. 1951. P. 83'.Mannino V. L'auctoritas patrum. Milano, 1979. P. 1-54; BiscardiA. «Auctoritas patrum». Problemi di storia del diritto pubblico romano. Napoli, 1990. P. Ill ss.

Catalano P. Contributi alio studio del diritto augurale. Torino, 1960. P 28; Mannino V. Op. cit. P. 2.

augur, augurium, augustus м. Действительно, у Цицерона мы находим следующий текст: «Я же прежде всего в качестве основателей и повелителей исполнения священнодействий рассматриваю наших предков, мудрость которых, как мне кажется, была столь велика, что... они считали, что властные полномочия для успешного ведения государственных дел содержатся в предсказании богов»[235]. Таким образом, auctoritas, по Цицерону, исходит от авгурий, т.е. авгурского ритуала выявления воли богов через знамения. Еще более конкретно по этому поводу высказывается Валерий Максим: «Предки наши желали, чтобы... властные полномочия для успешного ведения государственных дел устанавливались наблюдениями авгуров»[236]. Некоторые ученые даже трактуют это выражение в смысле auctoritas augurum, т.е. властных полномочий самих авгуров[237]. Однако не следует спешить с выводами. Ведь Ливий и другие авторы особенно часто именно всех сенаторов в совокупности, а не только авгуров называют patres auctores, а их власть соответственно - auctoritas patrum-98.

Полное объяснение сути термина auctoritas patrum можно найти у Ливия в описании спора патрициев и плебейских трибунов о возможности допуска плебеев к консульской должности. Дело в том, что по обычаям предков и по законам Ромула только patres обладали правом проведения основного вида авгурий - ауспиций, т.е. ритуала выявления божественной воли по полету птиц[238]. Ливий говорит, что право ауспиций настолько неотделимо от патрициев, что даже по сложении магистратской должности, будучи частными лицами, они сохраняют это право[239]. Таким образом, не только цари были авгурами, но и patres, т.е.

вожди курий и родов. Ведь внутри своего рода или курии именно они совершали все необходимые священнодействия и ауспиции. Хотя, конечно, как справедливо на примере республиканских магистратов отмечает А.М. Сморчков, не всякий имевший ауспиции был авгуром'01. Таким образом, цари в сенате были лишь первыми среди равных, облаченными почти теми же властными полномочиями, что и сам царь. Действительно, мы знаем, что латинско-сабинские цари-авгуры302 часто избирались именно из отцов-сенаторов303. Кроме того, Дионисий прямо указывает, что римские цари правили по воле отцов, а не наоборот304, и именно нарушение Тарквинем Гордым этой нормы послужило одной из причин изгнания царей.

Ливий перечисляет некоторые наиболее важные функции сената, непосредственно связанные с ауспициями. Это избрание царей и магистратов, созыв народных собраний по куриям и центуриям и принятие законов305. Наконец, Ливий указывает, что с правом ауспиций связано избрание отцами-сенаторами жрецов:              понтификов, авгуров, царей

жертвоприношений, фламинов, салиев и т.д. (Liv. VI. 41. 9). Суть властных полномочий сената позволяет понять сопоставление данных Ливия и Дионисия об избрании царей. Обычно Ливий указывает, что цари избирались «по приказу народа и по воле сената»306. В то же время

рах. 6.

)¦

А.М. Куриатный закон об империи и ауспиции магистратов // Древнее право. № 11. 2003. С. 24-25, примеч. 2-8.

3 Выражение «цари-авгуры» довольно часто встречается в современной западной юридической историографии (см., например: Catalano P. Contribute.. Р. 549-566).

. . О царской власти в Древнем Риме... С. 36; Tondo S. Profilo di storia costituzionale romana... P. 103-111.

304. Dionys. II. 14. 2:              (              )

( ) ( )

305. Liv. VI. 41. 10: Non leges auspicato ferantur, non magistratus creentur; nee centuriatis nee curiatis comitiis patres auctores fiant (

/

Дионисии обычно говорит, что избрание царя проводилось решением народного собрания и последующим выяснением авгурами воли богов, т.е. актом инавгурации307. Но ведь авгур, проводящий инавгурацию царя, - это отнюдь не весь сенат, почему же Дионисий связывает именно с его действиями то, что Ливий называет «утверждением избрания сенатом»? Объяснение дает Цицерон, раскрывая механизм принятия сенатского решения по какому бы то ни было религиозному вопросу в I в. до н.э. Так, он пишет, что снятие религиозного запрета с его недвижимого имущества происходило следующим образом. Сначала коллегия понтификов в полном составе, расследовав дело о религиозном запрете, освободила имущество Цицерона от него, а затем уже сенат в полном составе, обсудив судебное решение (iudicium) коллегии понтификов, вынес письменное постановление об освобождении дома Цицерона от религиозного запрета308. В литературе давно обращено внимание на то, что именно в сенате обсуждались и утверждались все сакральные вопросы309 и в этом смысле сенат иногда выглядит как общий совет всех жреческих коллегий. Как уже отмечалось выше, в древнейшем, царском Риме дело именно так и обстояло.

Что касается права сената созывать народные собрания, то известно, что куриатные комиции не могли проводиться без благоприятных ауспиций, подтвержденных сенатским решением310. Да и сами эти комиции проводились под председательством понтифика. Однако подробно о характере народных собраний мы поговорим ниже. Здесь же особенно важно рассмотреть вопрос об утверждении сенатом принятого в кури-

|              л 7 Dionys. II. 60. 3; III. 1.3; III. 46. 1. См. также подробное рассмотрение этого вопро-

'              ea:              A.M.              Regnum              et sacrum: о характере царской власти в Древнем Риме //

IVS ANTIQVVM == Древнее право 2002. № 2 (10). С. 49-51.

303 Cic. Harusp. 6 ;2. Pontifices... flamen Martialis... rex JIaerorum::: flamen Quirina- lis... pontifices minores, causa cognita, duobus locis dicta... omni religione una mente omnes liberaverunt... 13. Postero die frequentissimus senatus... domum meam iudicio pontificum religione liberatam videri (12.

... 13.

I

/

. . Очерк римских государственных древностей... С. 258 сл.; fond-Coudry . Le senat de la republique romaine de la guerre d'Hanniba a Auguste. Rome, 19895. P. 320 sq.

J1°              .              .              Очерк              римских государственных древностей... С. 254, 339.

атных комициях закона. В связи с этим приведем полный текст определения Сервием Грамматиком некоего особого вида авгурий, называемого «изречение» или «утверждение закона». Итак, Сервий пишет в Комментариях к «Энеиде» следующее:

«Словом augurium некогда (назывался) оракул, но только захватываемый. Ведь авгурий - это воля богов, испрашиваемая посредством консультации у птиц и знаков, которых следует искать тогда, когда то, что мы замыслили в душе, хотим посредством авгурий добиться от богов. И есть такой особый вид авгурий, который называется «утверждение законов», ведь утверждение законов происходит, когда обстоятельства самого авгурия оговариваются посредством определенного торжественного произнесения слов (нункупацией) о том, [какими обстоятельствами авгурий будет совершен], это он делает посредством расследования в форме петиции»3".

Итак, по объяснению Сервия, авгур в торжественной словесной форме излагал суть закона богу и в форме петиции просил его утвердить текст закона благоприятными знамениями. Коллегия авгуров фиксировала эти знамения, утверждала как благоприятные и выносила свое решение на обсуждение сената. Если «отцы» не усматривали в их решении никакого изъяна, то они записывали свое решение и уже никто из «отцов» или магистратов не мог наложить религиозного запрета на утвержденный письменным постановлением сената закон. На роль записи этого закона в сенате и на связь этого акта с властными полномочиями сената обратил внимание еще Т. Моммзен[240]. Любопытно, что Е(ицерон, говоря о привилегиях патрициев, подчеркивает, что без них «у римского народа не будет ни царя жертвоприношений, ни фламинов, ни салиев, ни половины остальных жрецов, ни тех, кто дает законную силу решениям центуриатных и куриатных комиций, ни ауспиций рим

ского народа не будет...»'1'. Понятно, что под auctores, утверждавшими решения комиций, Цицерон имеет в виду отцов-сенаторов. Важно, что он упоминает их в списке жрецов и в связи с ауспициями, придававшими законную силу решениям народа в центуриатных и куриатных комициях. Следует подчеркнуть, что Цицерон не упоминает трибутные комиции, законная сила которых не зависела от auctoritas patrum, он говорит лишь о тех комициях, нормы функционирования которых были заложены еще в царский период.

Таким образом, роль сената в законодательной деятельности была уже в царский период достаточно велика. Отцы-сенаторы выступают здесь в роли коллективных толкователей, интерпретаторов воли богов, божественного права и юстиции. Поскольку в такой форме утверждения закона особую роль играет акт нункупации, т.е. торжественной словесной формы выражения закона, то очевидна и роль сената в формулировании окончательной письменной редакции закона.