§ 4. Типовые тактические операции раскрытия и расследования преступлений против собственности, совершаемых на транспорте
Исследуя вопрос тактических операций раскрытия и расследования преступлений против собственности, совершаемых на транспорте, на наш взгляд, нельзя не остановиться на определении тактических операций.
Вместе с тем следует признать, что в формировании теоретической концепции тактическихопераций, как верно заметил В.М. Шевчук, особое значение приобретает ситуа-
621
ционный подход .
Впервые проблему, связанную с комплексом следственных действий, оперативно-розыскных и иных мероприятий, обозначил А.В. Дулов, который в результате научной дискуссии сформулировал определение тактической операции как «совокупность следственных, оперативных, ревизионных и иных действий, разрабатываемых и проводимых в процессе расследования по единому плану под руководством следователя с целью реализации такой тактической задачи, которая не может быть решена производством по делу отдельных следственных действий»[616] [617] [618] [619]. Позицию А.В. Дулова поддерживали и другие учен- 623 ные Так, Л. Я. Драпкин тактическую операцию определил как «комплекс процессуальных, оперативно-розыскных и подготовительных, проверочных и иных действий, проводимых по единому плану, с учетом следственных ситуаций, и направленных на решение отдельных промежуточных задач, подчиненных об- 624 щей цели расследования уголовного дела» . Белкин Р. С. указал на неточность в применении понятия «тактическая операция» и предложил концепцию тактических комбинаций[620], т.е. определенное сочетание тактических приемов или следственных действий, преследующее цель решения конкретной задачи расследования и обусловленное этой целью и следственной ситуацией[621]. Эта позиция по проблеме использования термина «операция» при определении комплекса тактических приемов, следственных действий и мероприятий заключалась в следующем. По мнению Р. С. Белкина, более правильно использовать именно термин «тактическая комбинация». Данную позицию поддерживают такие авторы, как Т. В. Аверьянова, Ю. Г. Корухов, Е. Р. Россинская[623]. Так, В.И. Шиканов полагает, что тактическая комбинация - это сложная операция, связанная с «особо сложными, «многоходовыми» расчетами, основанными на возможностях рефлексивного анализа»[624], а «тактические операции системой согласованных между собой следственных действий, оперативнорозыскных мероприятий и иных действий, предпринятых в соответствии с требованиями норм уголовно-процессуального закона правомочными должностными лицами для выяснения вопросов, входящих в предмет доказывания по 630 расследуемому уголовному делу» . А.В. Дулов под термином «тактическая комбинация» понимает «разновидность тактической операции, где используется совокупность следственных действий (иногда с привлечением оперативно-розыскных мероприятий), направленных на реализацию отдельных тактических приемов. При этом он не отрицает возможности самостоятельного существования тактических комбинаций»[625] [626] [627] [628]. Примерно такой же точки зрения придерживаются А.Е. Михальчук, В.В. Степанов, Р.А. Каледин считая, что тактическая комбинация может носить как независимый характер, так и являться структурным элементом тактической 632 операции . Л. Я. Драпкин и К. Г. Иванов считают, что тактическая комбинация является факультативным элементом тактической операции, указывая, что «Связь тактической комбинации с тактической операцией выражается в том, что тактическая комбинация может быть реализована в комплексе следственных действий, оперативно-розыскных и иных мероприятий, осуществляемых в общем замысле тактической операции. Иными словами, тактическая комбинация явля- 633 ется факультативным структурным элементом тактической операции» . Н.А. Марочкин и В.Я. Решетников полагают, что тактическая операция представляет собой систему (совокупность) согласованных действий, таких как следственные, оперативно-розыскные и некоторые другие, а тактическая комбинация охватывает лишь систему приемов в рамках какого-либо одного следственного действия и никогда не охватывает оперативно-розыскные мероприя- Рассматривая проблемы классификации тактических операций, А. С. Князьков, под ней понимает «систему следственных (уголовно процессуальных) действий, оперативно-розыскных, ревизионных и иных мероприятий, осуществляемых под руководством субъекта предварительного расследования, обеспечивающую наиболее оптимальное достижение тактико- 635 криминалистических целей и решение тактико-криминалистических задач» . Из последних исследований заслуживает внимания точка зрения О.Я. Баева и И.М. Комарова. Так, рассматривая вопрос о тактической операции они ушли от традиционного для криминалистики определения понятия, основанного на перечислении в его содержании различных элементов. Они определили тактическую операцию через структурно-криминалистический метод познания: представили «...в качестве обусловленного ситуациями расследования структурно-криминалистического метода познания в практической деятельности следователя, при решении системных тактических задач досудебного произ- 636 водства» . Одним из элементов содержания понятия тактической комбинации, с точки зрения И. М. Комарова, является также «сложность замысла», в который автор вкладывает полиаспектную проработку всех возможных вариантов, имеющих вероятность возникновения в ходе применения тактической комбинации с целью обеспечить ее безопасность и результативность. Данный вопрос в настоящее время достаточно освещен в литературе. Так С. Ю. Якушин тактическую операцию определяет как форму организации расследования, включающую систему следственных действий, сопутствующих им тактических приемов и комбинаций, а также оперативно-розыскных и иных мер. «Каждому уровню тактико-криминалистического обеспечения деятельности по расследованию преступлений (отдельного следственного действия; сочетания следственных действий; сочетания следственных действий, оперативнорозыскных и иных мероприятий) соответствуют определенные виды тактических средств и их соотношение друг с другом»[633] [634] [635]. А под тактической комбинацией основанную на сочетании ряда тактических приемов или отдельных следственных действий линию поведения следователя . Н. П. Каторгина под тактической операцией понимает «систему следственных действий, оперативно-розыскных, организационно-технических и иных мероприятий для решения конкретной задачи расследования на основе совокупности условий, в которых в данный момент оно проводится (цель расследования, следственная ситуация и т.д.)» . Тактическая комбинация — это совокупность тактических приемов или следственных действий, выполняемых следователем или иными компетентными и полномочными лицами в целях решения единой конкретной задачи предварительного расследования[636] [637]. По мнению Г.Н. Мухина тактическая комбинация - это сочетание определенных следственных действий, проводимых с це- 642 лью решения конкретной промежуточной задачи расследования . Таким образом, некоторые авторы считают, что «тактическая операция» включает «тактическую комбинацию». Однако существует противоположная точка зрения. Например, Д. Д. Каплун пришел к выводу, что термин «комбинация» является более ёмким и широким по отношению к термину «операция» и включает в себя такие характеристики, как наличие сложного замысла, манёвра, ряда ухищрений и уловок. Что, в свою очередь, позволяет включить в понятие «тактическая комбинация» понятие «следственная хитрость» и «психологическая уловка». Вместе с этим необходимо заметить, что использование понятия «тактическая комбинация», предложенного профессором Р. С. Белкиным, более целесообразно, чем понятие «тактическая операция», так как оно более полно отражает сущность комплексов тактических приемов и следственных действий, позволяет рассматривать их как систему различных приемов в рамках одного действия и показывает их комбинационную сущность[638] [639]. О.Я. Баев, И.М. Комаров полагают «что и тактическая операция, и тактическая комбинация самостоятельные тактические средства решения кримина- 644 листическими средствами задач уголовного судопроизводства» . Проанализировав практически все известные определения криминалистической тактики, они пришли к выводу «.. .что в своем содержании они тем или иным образом повторяют признаки понятия «тактическая операция», которые были даны Р.С. Белкиным, А.В. Дуловым, Л.Я. Драпкиным, В.И. Шикановым. Различие усматривается лишь в стилистическом оформлении этих признаков, их месте в содержании понятия в зависимости от того, какой из признаков автор определения счел более существенным, а какой менее»[640] [641]. В настоящее время предпринимаются попытки систематизировать научные знания о тактических операциях и тактических комбинациях путем сведения их под «одну крышу» . С этой целью используется термин «тактический комплекс»[642]. В частности, А. Ю. Головин определил тактические комплексы как разноуровневые системы следственных, оперативно-розыскных и организационных действий, приемов, направленных на решение поставленных задач при расследовании уголовного дела[643] [644] [645]. Однако, как указывает А. В. Шмонин, «тактическая операция и тактическая комбинация соотносятся как общее и частное. А в методологическом плане между ними нет никакой разницы, первая категория включает вторую и наоборот. В связи с этим возникает закономерный вопрос о практическом и теоретическом значении категории «тактические 649 комплексы» . Г. Н. Мухин, Д. В. Исютин-Федотков тактическую операцию определяют как вид тактических комплексов, указывая, что «криминалистические тактические комплексы - это различные варианты сочетания следственных действий, контрольно-ревизионных, оперативно-розыскных и иных мероприятий, отдельных тактических и оперативно-тактических приемов, используемых для решения единой конкретной задачи раскрытия и расследования преступлений» , и выделяют виды тактических комплексов: тактическая операция; тактическая комбинация; оперативная комбинация. Авторы определяют тактическую опе- рацию «как совокупность следственных (других процессуальных) действий, оперативно-розыскных, организационно-технических, контрольно ревизионных и иных мероприятий, выполняемых следователем или по его поручению иными компетентными и полномочными лицами, в целях решения 651 единой конкретной задачи предварительного расследования . Возможное смешение (а порой и прямое отождествление) категорий «тактическая операция» и «тактическая комбинация» происходит потому, что комплекс следственных, оперативно-розыскных, ревизионных и иных действий, составляющих тактическую операцию, динамичен, т.е. эти действия «комбинируются в различных вариациях в зависимости от характера задачи и обстоятельств, способных существенным образом повлиять на ход и результаты производства таких действий» . Обобщая приведенные позиции ученых по соотношению категорий «тактическая операция» и «тактическая комбинация», А. В. Шмонин, пришел к выводу, что «подавляющее большинство полагает, что тактическая операция включает в себя весь комплекс приемов и действий (мероприятий), который свойствен тактической комбинации. Данный вывод представляется важным в методологическом плане и решающим образом сказывается на результатах исследования рассматриваемой проблемы»[646] [647] [648]. Далее, рассмотрев проблемы классификации организационно-тактических комплексов, А. В. Шмонин приходит к выводу, «что существенной разницы между тактической операцией и тактической комбинацией не существует»[649] [650]. Так как «Независимо от рассматриваемых категорий авторы, как правило, придерживаются одних и тех же подходов, принципов, а также вкладывают в каждую классификационную группу одно и 655 то же содержание» . О. Я. Баев, И. М. Комаров, рассмотрев данный вопрос на основе категорий философии, указали на соотношение «операции» и «комбинации» как «общего» и «особенного». И пришли к выводу, что «тактические комбинации - частный случай тактических операций, имеющий усеченную структуру своего метода за счет меньшего объема предполагаемых особенных систем целей (задач) и узости диапазона используемых для их достижения средств. Они определяются нами как обусловленный ситуациями расследования структурнокриминалистический метод познания в практической деятельности следователя, основанный на необходимом сочетании тактических приемов в рамках одного следственного действия, которое направлено на установление частных фактов или решение одной простой особенной системной задачи досудебного 656 производства» . Необходимо отметить, что некоторые авторы указывают на не включение тактических операций в процесс расследования. Так, М. А. Чернышев, указывает, что при расследовании уголовного дела возможно и не будут применяться тактические операции: «..процесс предварительного расследования может и вовсе не включать производство тактических операций, хотя некоторыми учеными высказывается мнение о том, что предварительное расследование представляет собой не что иное, как определенную последовательность тактических операций различного уровня и направленности». На взгляд автора, «тактические операции имеют место лишь при расследовании наиболее сложных уголовных дел, да и то далеко не всех. Поэтому многие задачи уголовного судопроизводства могут быть разрешены в ходе проведения единичных процессуальных или организационных действий» . В специальной литературе наряду с криминалистическими категориями «тактическая операция» и «тактическая комбинация» используются и и «криминалистическая операция», «тактический комплекс», «комплексная опера- [651] [652] ция», «тактическая комбинационная операция», «следственная операция», «специальная операция». Таким образом, обобщая позиции ученых по соотношению категорий «тактическая операция» и «тактическая комбинация» и других, мы приходим к выводу, при вопрос раскрытии и расследования преступлений против собственности, совершаемых на транспорте, необходимо использовать термин «тактическая операция». Исследование тактических операций неизбежно приводит к рассмотрению классификационного аппарата. В теории криминалистики проблеме классификации тактических операций (комбинаций) уделялось достаточно много внимания в научных трудах О. Я. Баева, Р. С. Белкина, А.Ю. Головина, Л. Я. Драпкина, И. М. Комарова, В. И. Куклина, А. В. Лагутина, А. Е. Михальчука, В. А. Образцова, В. И. Шиканова, Н. П. Яблокова и др. Одна из развернутых классификаций, принадлежит Л.Я. Драпкину, который дифференцирует операции по следующим основаниям: по характеру разрешаемых промежуточных задач; по характеру следственных ситуаций, в которых проводятся операции; по содержанию; по отношению к этапам уголовного дела; по временной структуре; по организационной структуре; по характеру связей между элементами тактической операции; по уровню общности; по степени автономности; по количеству тактических операций, проводимых в рам- 658 ках одного уголовного дела . Г. Н. Мухин, Д. В. Исютин-Федотков также классифицируют тактические операций по целям (розыск преступника, установление его личности, задержание и т.д.); по субъектам (осуществляемые следователем единолично, группой следователей, оперативным работником единолично, группой оперативных работников; следователем совместно с оперативными работниками, специалистами, экспертами, представителями контрольно-ревизионных подразделений; [653] иные варианты); по времени проведения (первоначальные, последующие и завершающие); по продолжительности (кратковременные и долговременные); по объектам (розыск неизвестного преступника, розыск обвиняемого, установление личности потерпевшего и т.д.) [654]. A. М. Годовникова рассматривая вопрос о классификации тактических комбинаций, используемых при раскрытии и расследовании преступлений в сфере экономики, считает целесообразным тактические комбинации разделить на несколько групп: реализуемые при расследовании и раскрытии экономических преступлений; реализуемые при расследовании и раскрытии преступлений общеуголовной направленности; тактические комбинации, реализуемые при расследовании и раскрытии любого преступления[655]. B. И. Шиканов считал, что перспективной является классификация, где в качестве видообразующих признаков использованы следующие параметры тактических операций: каким органом или органами тактическая операция планируется и осуществляется; какова сфера использования соответствующих рекомендаций: при расследовании уголовных дел практически любой категории, более узкой группы или только определенного вида; какова цель, которую предполагается достичь в результате осуществления тактической операции: «Розыск», «Проверка» и т.д. [656] Поддерживаем точку зрения профессора А. Ю. Головина, который выделил три основных направления классификации тактических комбинаций (операций). Первое направление: по уровню сложности (простые (состоящие из системы тактических приемов, применяемых в рамках одного следственного действия) и сложные (система следственных действий и иных мероприятий), далее предложив данное деление положить в основу целого ряда дальнейших классификационных построений, преимущественно в отношении сложных тактических комбинаций (операций). Второе направление классификации тактических комбинаций (операций) по мнению автора более проблемное: в зависимости от характера решаемых тактических задач в основу подхода должен быть положен прежде всего классификационный аппарат тактических задач. При этом, в качестве классификационных оснований тактических комбинаций (операций) могут выступать типичность задачи, функциональное назначение задачи, приоритет решения задачи, уровень решаемой задачи[657]. Третье направление классификации тактических комбинаций связано с субъектным составом их разработки и проведения. Так, по субъекту проведения А. Ю. Головин выделил комбинации, проводимые: следователем единолично; группой следователей (при их совместной работе по уголовному делу); следователем совместно с органом дознания; органом дознания без непосредственного участия следователя, но под его общим руководством[658] [659] [660]. Подводя итоги, совершенно справедливо отмечено, что «представленные в рамках исследования классификации тактических комбинаций могут дополняться в рамках методики расследования отдельных видов преступлений. Деление может проводиться как по видам расследуемых преступлений (с учетом криминалистической классификации и преступлений), так и по 664 элементам их криминалистической характеристики» . И.М. Комаров предлагает подразделять криминалистические операции на операции раскрытия, операции расследования и операции предотвращения пре- 665 ступления . В литературе наряду с указанными классификациями приводятся и другие, однако рассматривая вопрос о классификации тактических операций, используемых при раскрытии и расследовании преступлений против собственности, совершаемых на транспорте, считаем целесообразным поддержать классификацию профессора А.Ю. Головина. Так, при расследовании преступлений против собственности, совершаемых на транспорте, могут применяться такие простые виды тактических операций в рамках допроса, как беседа следователя с подозреваемым перед началом допроса на тему, не связанную с его содержанием, но затрагивающую личные интересы последнего с целью установления с ним психологического контакта; формирование в сознании подозреваемого ложного представления о том, что следствие не располагает доказательствами его виновности и т. д. И сложные, например, задержание одного подозреваемого, его допрос, очная ставка со свидетелем или потерпевшим, другим ранее задержанным подозреваемым, затем обыск в его квартире, гараже, задержание сообщников, их допросы, обыски в их жилище. Неоднозначно решается в литературе вопрос о характере задач, решаемых тактической комбинацией (операцией). В большинстве проведенных исследований основной задачей тактических операций являлось установление обстоятельств, имеющих доказательственное значение по уголовным делам той или иной категории[661]. О. Я. Баев, И. М. Комаров кроме указанной задачи, выделяют и другие; нацеленные «не только на собирание доказательств, но и решение различных вопросов организации расследования, взаимодействия следствия с оперативными службами и т.п. мероприятиями, определенными законом для досудебного производства»[662]. Комплексный характер тактической операции объективно предполагает ее способность решать ряд тактических задач[663]. Так, А. В. Дулов указывает, что тактическая операция направлена на решение «такой тактической задачи, которая не может быть решена производством по делу отдельных следственных действий»[664]. По мнению Л.Я. Драпкина и В.А. Князева задача, решаемая путем проведения тактической комбинации, должна носить промежуточный характер[665]. Н. П. Каторгина указывает на решения конкретной задачи расследования, на достижение которой направлена тактическая операция[666]. Такое же мнение поддерживает Г. Н. Мухин и Д. В. Исютин-Федотков[667]. Еще более предметно о задачах, решаемых с помощью тактической комбинации, пишет В.П. Гмырко- формирование у противодействующей стороны состояния неопределенности либо побуждение ее к совершению определенных действий[668]. На наш взгляд, необходимо поддержать мнение тех ученых, которые считают, что характер такой задачи обусловливается сложившейся следственной ситуацией по делу. Это вполне соответствует использованию при определении тактической комбинации (операции) понятия тактической задачи[669]. Прежде чем формулировать какую-либо правовую категорию необходимо уделить внимание основополагающим началам данного явления а именно, принципам. Принципы планирования, организации и проведения тактической операции сформулированы и описаны А.В. Дуловым. Он подразделил их на общие принципы и принципы, действующие в каждой группе операций, определяемые их объективными особенностями. К группе общих принципов были отнесены: законность, активность, «индивидуальность в разработке и проведении каждой тактической операции», «обязательность проведения криминалистического анализа расследуемого преступления при организации тактических операций», «обязательность использования при подготовке и проведении тактической операции требований и рекомендаций научной организации деятельности», дина- мичность, «сочетание коллегиальности и единоначалия при проведении каждой тактической операции», «обязательность соблюдения этических норм при проведении каждой тактической операции», «обязательность завершения тактической операции процессуальной фиксацией с целью получения доказательственных фактов»[670]. Принципы, действующие в каждой группе тактических операций, А.В. Дулов не назвал, а указал лишь на объективные особенности: специфические цели и методы их достижения в данной группе операций; наличие специальных средств достижения целей; особенности объектов, явлений, ситуаций, субъектов воздействия и взаимодействия для достижения цели[671] [672]. В. И. Шиканов, сделав попытку охарактеризовать основные условия, которым должна отвечать тактическая операция, планируемая и осуществляемая при расследовании преступлений, пришел к выводу, что: каждая тактическая операция должна иметь четко определенную цель, эффективность производства тактической операции обусловливается максимально возможным сосредоточением соответствующих сил и средств, каждая тактическая операция должна быть спланирована во времени . Г. Н. Мухин и Д. В. Исютин-Федотков, среди принципов проведения тактических операций выделяют: принцип индивидуальности, принцип предварительного анализа материалов, принцип планирования, принципы целенаправленности, динамичности, сочетания коллегиальности и единоначалия; максимального сосредоточения соответствующих сил и средств; принцип процессуальной фиксации полученных результатов[673]. О. Я. Баев, И. М. Комаров основными организационными принципами тактической операции называют: «агрегативность формирования тезауруса тактической операции в расследовании отдельных категорий уголовных дел (их видов, подвидов), системность, перспективность, унификацию»[674]. Применительно к исследуемым преступлениям наиболее приемлемы виды тактических операций, которые предметно и обстоятельно исследованы О.Я. Баевым и И.М. Комаровым, а именно, следующие виды тактических операций: «собирание косвенных доказательств преступления», «обеспечение следственной тайны», «проверка и объективизация «признательных» показаний подозреваемого, обвиняемого, показаний других лиц», «досудебное соглашение о сотрудничестве», «предвосхищающая проверка алиби подозреваемого, обвиняемого и других возможных версий стороны защиты», «реконструкция отдельных обстоятельств преступления», «защита доказательств обвинения в су- .680 де» Полагаем, что одной из действенных тактических операций следует признать досудебное соглашение о сотрудничестве. Не смотря на то, что уже прошло более пяти лет с момента приятия Федерального закона № 141-ФЗ, досудебное соглашение о сотрудничестве-самая обсуждаемая новелла уголовнопроцессуального законодательства последнего времени. Свое мнение высказывают не только ученые, но и практические работники правоприменительных органов. Следует заметить, что и в УПК РФ и в принятом позже постановлении Пленума Верховного Суда РФ есть неоднозначные положения. Для урегулировании спорных аспектов подготовлено постановление Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. № 16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве». В частности, в постановлении закреплен ряд неурегулированных УПК РФ вопросов, на которые хотелось бы ниже остановить внимание, а именно: п. 2 «Разъяснить судам, что нормы главы 40.1 УПК РФ не содержат каких-либо ограничений относительно заключения досудебного соглашения о сотрудничестве одновременно с несколькими обвиняемыми (подозреваемыми), которые привлекаются к ответственности по одному уголовному делу. При этом заключение досудебного соглашения о сотрудничестве с одним или не- Там же. сколькими из них является правом прокурора». Пункт 3 «Судам следует иметь в виду, что по смыслу положений статей 317.1, 317.2,317.3, 317.4 УПК РФ досудебное соглашение о сотрудничестве может быть заключено с обвиняемым (подозреваемым) при расследовании уголовного дела в форме предварительного следствия, в том числе и в случаях, предусмотренных в части 4 статьи 150 УПК РФ». Пункт 4 «Исходя из того, что закон не предусматривает возможность принятия судебного решения в отношении несовершеннолетнего в особом порядке, положения главы 40.1 УПК РФ не применяются в отношении подозреваемых или обвиняемых, не достигших к моменту совершения преступления возраста восемнадцати лет». Пункт 5 «По смыслу части 1 статьи 317.4 УПК РФ, в целях применения судом предусмотренного статьей 317.7 УПК РФ особого порядка проведения судебного заседания и вынесения судебного решения уголовное дело в отношении обвиняемого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, подлежит выделению в отдельное производство». По пунктам 2 и 5 сразу можно отметить и согласиться с мнением ученых, что возможна ситуация когда реализация данной нормы УПК приводит к «дроблению» уголовного дела и в результате может быть два, три и более уголовных дел об одном преступлении (например, когда несколько обвиняемых согласились заключить досудебное соглашение о сотрудничестве), кото- 681 рые следует рассматривать каждое в отдельности , что, в конечном счете, сказывается на вопросе экономичности судопроизводства. Анализ отдельных публикаций позволяет заключить, что вопрос о досудебном соглашении о сотрудничестве освещается не единообразно. Одни авторы затрагивают проблему о необходимости согласия потерпевшего при заключении соглашения[675] [676]. Другие выделяют проблему в том, что не урегулирован вопрос о досудебном соглашении о сотрудничестве при проведении дознания. При этом в постановлении Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. № 16 в п. 3 указано, что досудебное соглашение о сотрудничестве может быть заключено с обвиняемым (подозреваемым) при расследовании уголовного дела в форме предварительного следствия, в том числе и в случаях, предусмотренных в ч. 4 ст. 150 УПК, т. е. когда выходом из данной ситуации рассматривается возможность передачи прокурором уголовных дел дознания для производства предварительного следствия . Безусловно, положения гл. 40.1 УПК направлены, прежде всего, на расширение возможностей влияния уголовно-процессуального законодательства в противодействии и нейтрализации организованной преступности, коррупции и незаконному обороту наркотиков. Анализ судебных решений позволяет сделать вывод о том, что уголовные дела, по которым заключены досудебные соглашения, действительно связаны, с преступлениями в сфере незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ, а также преступлений имущественного характера совершенных группой лиц, в том числе на объектах транспорта. А. Залов предлагает внести изменения в УПК о возможности заключения досудебного соглашения о сотрудничестве только при расследовании уголовных дел о групповых пре- 684 ступлениях или тех дел, которые могут перейти в эту категорию . И еще один момент, на котором хотелось бы заострить внимание: как тактически поступить следователю, чтобы обвиняемый согласился заключить досудебное соглашение о сотрудничестве, например, в таких ситуациях, когда обвиняемый рецидивист, ранее уже был условно осужден (на объектах транспорта, как правило, именно такие категории лиц и совершают преступления); какие для него могут быть смягчающие правовые последствия? Согласно ст. 62 УК назначение наказания с уменьшением верхнего предела возможно только при отсутствии отягчающих обстоятельств, а это нелогично в данном примере [677] [678] таким образом, зачем человеку идти на такое соглашение, в чем смысл[679] [680] [681]? Другая ситуация: как оценить действия обвиняемого, если он во всем сознался, но не может показать кому и где сбыл похищенное, так как находится под стражей или просто не знает лицо, кому сбывал. Как поступить следователю, когда лицо, подозреваемое в совершении преступления, готово заключить досудебное соглашение на стадии возбуждения уголовного дела? Известны случаи, когда подозреваемые готовы давать показания именно на данной стадии, а в последующем меняют свою позицию. Как видно, много еще не решенных вопросов, которые требуют более детального и пристального изучения. Следует также согласиться с позицией Р. Саркисянца о том, что на практике цели заключения досудебного соглашения о сотрудничестве не соответствуют требованиям закона, не просматривается реальность оказания содействия в изобличении соучастников преступления, так как показания даются в отношении уже известных правоохранительным органам лиц, т. е. фактически 686 нет критериев определения реальности «оказания содействия» . В заключение следует заметить, что появление нового правового института уголовно-процессуальных отношений повлияет не только на процесс раскрытия и расследования преступлений, в том числе на объектах транспорта, но и на экономичность судопроизводства. Таким образом, по мнению В. И. Шиканова, «имеются достаточные основания утверждать, что тактические операции, и как реально существующая практика рационального использования сил и средств при расследовании преступлений, и как формирующееся понятие теории, все более отчетливо проявляют себя в качестве важнейшего структурного элемента следственной такти- .687 ки»