Геоэкологические проблемы и перспективы устойчивого развития России

Особенности перехода России к устойчивому развитию определяются её природными параметрами, историческим развитием, социально-экономическим состоянием и вытекающими из них особенностями менталитета россиян.

Более 64% населения проживает в Европейской России, чуть менее 14% - в Уральском регионе и менее 22% - в Сибири и на Дальнем Востоке. При этом почти 95% живет южнее 60° с.ш. Такому характеру расселения соответствует хозяйственная освоенность страны [Лосев, Ананичева, 2000]. На обжитые тер­ритории приходится 35% земель с нарушенными естественными биоценозами, причём из- 2,5 млн км2 освоенных площадей 2,1 млн км2 находятся в Европей­ской России и на Урале. 65% территории - незаселённые земли с естественны­ми биоценозами. Это составляет 23% таких земель в мире и является огромной ценностью для всего населения планеты, поскольку поддерживает его жизнь. Столь же большую ценность представляют пресные воды России. В одном Бай­кале сосредоточено 20% их мировых запасов. Водообеспеченность россиян вчетверо выше среднеглобальной, и по этому показателю Россия занимает вто­рое место в мире после Бразилии.

Залесенность России вдвое выше средней залесенности суши. Леса занима­ют в России более 70% территории, причём площадь собственно лесных земель составляет 8,86 млн км2 _ 51,8% территории страны, и ещё 4,2% приходится на заповедники и заказники [Исаев и др., 1995]. Используемые леса охватывают лишь 28% лесных земель, а значительная часть российских лесов относится к категории девственных (первичных), особенно важных для сохранности естест­венных биоценозов.

Если низкая средняя плотность населения и сосредоточение его большей ча­сти в городах благоприятны для экологической стабильности страны, оставляя значительные территории нетронутыми, то по другому интегральному показа-,, телю давления на природную среду - энергопотреблению, ситуация в России не столь благополучна. На неё приходится больше 5% потребляемой в мире энер­гии, что в два-три раза выше среднемирового душевого уровня [Лосев, 2001]. Повышенное энергопотребление России отчасти имеет объективные причины: большие объёмы промышленного производства, необходимость усиленного обогрева из-за холодного климата и значительных транспортных издержек при столь обширной территории. Но в большой мере оно обусловлено низкой эф­фективностью промышленных технологий, унаследованных от социалистиче­ской экономики.

До 70-х годов прошлого века Советский Союз сохранял уровень техниче­ского развития развитых стран, но затем, когда после энергетического кризиса

они перешли на более интенсивные и ресурсосберегающие технологии, стал от­ставать, оставшись в основном на экстенсивном пути развития гигантских пред­приятий с большим потреблением ресурсов и энергии. Их повышенным затра­там способствовала централизованная командная система управления. Не обсу­ждая избыточности многих видов военного производства, отметим, что и неко­торые народнохозяйственные объекты, такие как Байкало-Амурская магист­раль, оказались экономически нерентабельными. Следствиями централизован­ной системы, не изжитыми до сих пор, явились психология и практика расточи­тельства энергии и ресурсов.

Экстенсивность технологий проявляется и в сельском хозяйстве. Сельскохо­зяйственными угодьями заняты около 2,2 млн км2 (12,9% страны). Из них 1,26 млн км2 _ пашни и 0,9 млн км² - пастбища [Лосев, 2001]. На одного челове­ка в России приходится 1,52 га сельхозугодий, что больше, чем во многих дру­гих странах.

С крахом социалистической системы и начавшимся в 90-х годах XX века пе­реходом к новым экономическим отношениям производство упало, и валовый внутренний продукт (ВВП) снизился примерно на треть (с учётом теневой эко­номики) [Лосев, 2001]. При этом на 25% упало энергопотребление, а площадь сельхозугодий сократилась на 8-9%. В том же направлении изменялись и другие показатели воздействия на окружающую среду.

Так, Россия занимает третье место в мире (после США и Китая) по выбро­су СО2 в атмосферу. До 1990 г. он составлял 7% от общемирового, имея глав­ным источником сжигание ископаемого топлива. В 1991-1995 гг. в России, как и в других странах бывшего СССР, его потребление снизилось из-за кризиса (доля выбросов СО2 Россией упала до 5,7%), и в значительной мере поэтому об­щемировая эмиссия СО2 не возросла [Лосев, Ананичева, 2000]. Выбросы оки- слов азота заметно снизились в России в начале 90-х годов из-за спада промыш­ленного производства и использования удобрений в сельском хозяйстве, что ча­стично компенсировалось ростом числа автомобилей.

Вместе с тем из-за особенностей атмосферной циркуляции воздушное про­странство запада России загрязняется привносом СО2, соединений серы, окис­ленного и восстановленного азота с территорий Украины, Польши, Германии, Белоруссии и в небольшой мере других стран. Производимое «мигрантами»

подкисление среды вредно сказывается на биоте, здоровье людей и повышает коррозию материалов. Однако площади, где из-за этого превышаются нагрузки по подкислению, невелики.

Будучи экспортером полезных ископаемых, Россия имеет много твёрдых отходов, как из-за повреждения земель при нефтегазодобыче, так и (в большей мере) за счёт вскрышных работ, отвалов и «хвостов» при разработке минераль­ного сырья. Сейчас производство последнего сократилось, но возросла масса бытовых отходов из-за увеличения объёмов тары. Проблема переработки отхо­дов в России весьма далека от разрешения, особенно в части их вторичного ис­пользования. До 1990 г. из вторичного сырья в России выплавлялось лишь 30% стали и 25% цветных металлов, а сейчас ситуация ухудшилась [Лосев, Ананиче- ва, 2000].

Особенно остро стоит в России проблема хранения и переработки токсич­ных и радиоактивных отходов, по производству и накопленному количеству ко­торых страна удерживает второе место в мире. В 1997 г. в России действовало 29 атомных энергоблоков (6,7% их мирового количества), но существенно боль­шее их число размещено на подводных лодках, других военных судах и ледоко­лах, а также хранится в виде отслуживших кораблей такого рода и их деталей. К концу 80-х годов в СССР было произведено около 45 тыс. ядерных зарядов. Затем началось их сокращение, продолжающееся до сих пор.

Современные мировые социальные сдвиги не способствуют поддержанию генома человека [Горшков, 1995]. К этому ведут загрязнение окружающей сре­ды, напряжённость и скученность городской жизни, развитие алкоголизма и наркомании, рост числа матерей-одиночек, отказ от ограничений к рождению дефективных детей. Признаком неблагополучия является нарастание генетиче­ских болезней. В Советском Союзе этот процесс отягощался репрессивной по­литикой, массовым вовлечением женщин в общественное производство, а в постсоветской России - ломкой сложившегося жизненного уклада, социальным неблагополучием и нарушениями нормального отношения полов. Постсовет­ская Россия не только догнала развитые страны по уровню убийств и другого насилия, но и опередила их. Сказалось и ухудшение системы здравоохранения. Критическим для России был 1994 г., а затем ситуация со здоровьем населения стала улучшаться, и ожидаемая средняя продолжительность жизни возросла в 1997 г. на 2,8 года. Возможно, сказалась адаптация населения к новым услови­ям. Однако и сейчас младенческая смертность в России вдвое выше, чем в раз­витых странах; выше и общие показатели смертности, причём повышен про­цент смертей от несчастных случаев и нездорового образа жизни [Лосев, Ана­ничева, 2000; Лосев, 2001].

Валовый внутренний продукт (ВВП) России - немного более 2% мирового.

продукции. В России к подобным “излишкам”, унаследованным от СССР и не изжитым полностью, относятся некоторые виды продукции военно-промыш­ленного комплекса. В связи с недостаточностью ВВП как показателя качества жизни был предложен “индекс оценки человеческого развития” в разных стра­нах [Sustainability indicators, 1997]. Он включал три показателя: ожидаемую про­должительность жизни; грамотность; ресурсы, необходимые для жизни, уро­вень которых определялся по подушному ВВП с некоторыми коэффициентами. Согласно сделанной оценке, Россия в 1993 г. оказалась 60-й, замыкая список развитых стран.

Итак, стартовая позиция России для перехода к устойчивому развитию про­тиворечива. Стратегия перехода должна предусматривать экономическое раз­витие, обеспечивающее улучшение качества жизни населения и одновременно снижающее глобальное давление человеческого сообщества на природу. Иначе говоря, переход к устойчивому развитию имеет экологический, экономический и социальный аспекты.

Для обеспечения экологически устойчивого развития Россия имеет благопри­ятные условия. К их числу относятся: высокий процент территории с ненарушен­ными природными экосистемами, обилие лесов и запасов пресной воды, невысо­кая плотность населения при его значительной концентрации в городах. Сейчас нередко выражается обеспокоенность сокращением численности населения Рос­сии. Однако в целом этот процесс не является отрицательным фактором её устой­чивого развития. Он происходит в большинстве развитых стран, где стабильная численность поддерживается за счёт иммиграции, и части развивающихся стран и продиктован прежде всего желанием родителей обеспечить лучшее воспитание и экономическую состоятельность потомства. В развивающихся странах это одно из главных условий экономического роста (прирост населения на 1% требует для сохранения существующего уровня жизни прироста ВВП на 2%).

В России значительная часть неосвоенных земель мало пригодна для жизни, а территории с высоким уровнем фотосинтеза заселены. Российской промыш­ленности, если и требуются дополнительные рабочие руки, то главным образом из-за неэффективности производства. К тому же возникающая потребность в рабочей силе может быть решена за счёт внутренней миграции из районов, где производство экономически неэффективно, а сейчас также притоком русско­язычного населения из других республик бывшего СССР. По- существу, для обеспечения устойчивого развития России нужен не рост, а стабилизация чис­ленности населения. Несмотря на повышенную детскую смертность, Россия продолжает занимать одно из первых мест в Европе по процентному количест­ву детей в возрасте до 14 лет [Лосев, Ананичева, 2000]. Следовательно, сокра­щение численности коренного населения, близкое по темпам к западноевропей­ским, достигается за счёт меньшей продолжительности жизни (более высокой смертности, причём особенно повышена смертность насильственная, от алкого­лизма и других проявлений нездорового образа жизни). Таким образом, сниже­ние смертности зависит не только от улучшения медицинского обслуживания, но и от решения социальных проблем. Прогресс в этих направлениях способен стабилизировать численность населения России и является непременным усло­вием её перехода к устойчивому развитию.

Сохраняющаяся экстенсивность российской экономики создаёт дополни­тельный прессинг на окружающую среду, но он относительно невелик из-за низкой плотности населения. Это можно проиллюстрировать на примере доли России в общей эмиссии СО2 [Лосев, 2001]. Она составляет сейчас 5,7% и при­мерно столько же поглощают леса России. Если к этому прибавить ту роль, ко-

торую играет в выводе углерода из атмосферы Мировой океан, то эмиссия, про­изводимая Россией, почти вдвое уступает её допустимой доли, частично исполь­зуемой другими странами. Судя по стоимости мероприятий, осуществляемых в США для снижения эмиссии СО2, такое использование российской доли эконо­мит им триллионы долларов, и Россия вправе ставить вопрос о возмещении ей этой «экологической ренты».

В.Г. Горшков [1995] подсчитал, что для того, чтобы полностью остановить современные техногенные изменения глобального круговорота углерода, необ­ходимо вдвое сократить освоенную человечеством часть суши, которая в таком случае должна составить примерно треть её площади. Именно такому опти­мальному для сохранения биосферы варианту соответствует процент освоенной территории России.

Ряд существующих факторов, неблагоприятных для экологической обста­новки в России, может быть устранён в ходе модернизации экономики, и в этом смысле экономические, социальные и экологические аспекты устойчивого раз­вития страны решаются в едином ключе. В ряде случаев это не требует даже ра­дикальных технологических новшеств и зависит лишь от структурной пере­стройки экономики, усовершенствования системы управления и общественных отношений.

К числу таких условий перехода к устойчивому развитию относится прежде всего обеспечение политической стабильности, правопорядка и благоприятной обстановки для подъёма экономики, т.е. продолжение провозглашённых и на­чатых политических и экономических реформ, целью которых являются право­вое государство, личная и экономическая свобода, отделение государства от бизнеса при обеспечении им правил, общих для всех, адресность социальной за­щиты.

Важно закрепить наметившиеся тенденции движения к тому, что К.С. Лосев [2001] назвал «компактизацией» хозяйства России. Имеется в виду, во-первых, сокращение сельскохозяйственных угодий за счёт малопродуктивных с целью более эффективного использования рабочей силы, техники, средств повышения урожайности и, во-вторых, отказ от нерентабельных производств в районах се­вернее 60° с.ш. Последнее снизит затраты на энергию, транспорт, поддержание инфраструктуры дорогостоящих северных предприятий и одновременно обес­печит рабочей силой те освоенные районы, где в ней есть нужда. На Севере сле­дует сохранить лишь немногие рентабельные производства и традиционные хо­зяйства коренных народов. Необходимы и другие меры по энергосбережению, способные, по подсчетам специалистов, сократить потребление энергии на 30-40% без ущерба для производства и жизнеобеспечения.

Дальнейшие шаги к социально и экологически устойчивому развитию, опи­рающиеся на результаты указанных преобразований, приток инвестиций и ле­гализацию теневой экономики, связаны с экономическим развитием в рамках несущей ёмкости экосистем России. Это решит и социальные проблемы страны. Нынешний кризис, вызванный крахом прежней экстенсивной системы хозяйст­ва и необходимостью её структурной перестройки, даёт России исторический шанс перейти к интенсивному хозяйству, где важнейшее место займут перера­батывающие отрасли, построенные на прогрессивных технологиях. От того, на­сколько Россия сумеет воспользоваться этим шансом, зависит не только устой­чивость её развития, но в значительной мере и решение этой проблемы в гло­бальном масштабе.

Заканчивая обсуждение перехода страны к устойчивому развитию, остано­вимся кратко на воздействиях на него природных катастроф. Ущерб от возни­

кавших в последние годы чрезвычайных ситуаций достигает в России 4—6% ВВП и по отношению к нему выше, чем в развитых странах. Но среди таких си­туаций преобладают техногенные аварии, а на долю опасных природных явле­ний приходится лишь 25-30% [Лосев, Ананичева, 2000]. По данным 1992-1996 гг., среди чрезвычайных ситуаций природного происхождения преоб­ладают метеорологические (ветры, атмосферные осадки) - 54,5%. Наводнения составляют 12%, землетрясения - 18% и оползни - 6,5%.

Вместе с тем наибольший разовый материальный ущерб наносят землетря­сения с M_s> 7. От Нефтегорского землетрясения 1995 г. он оценивается в 40 млрд долларов. Наибольшее число жертв принесло цунами в г. Северо-Ку­рильске, когда погибло 10-14 тыс. человек. Однако с учётом разной повторяе­мости и географического распространения опасных природных явлений различ­ного происхождения соотношение между их среднегодовым ущербом изменяет­ся [Мягков, 1995]. На первые места выходят плоскостная и овражная эрозия (7-9 млн долларов), подтопление территорий (5-6 млн), переработка берегов водохранилищ и морей (около 4 млн), речная эрозия (4 млн), оползни и обвалы (3-4 млн). Лишь после них следуют землетрясения (2-3 млн), а ущерб от цунами составляет лишь 0,6 млн. Ощутимый вклад вносят суффозия (1 млн), карст (1 млн), пучения грунта (0,6-1 млн), просадки лёссовидных пород (0,6-0,8 млн), термокарст (0,4-0,6 млн), наледеобразование (0,2-0,4 млн), термоэрозия (0,2 млн) и ураганные ветры (0,1 млн).

Таким образом, по экономическому ущербу погодно-климатические воздей­ствия являются преобладающими, хотя генезис некоторых связанных с ними яв­лений (эрозия, переработка берегов, обвалы и оползни, карст) может отчасти быть и тектоническим. На долю собственно тектонических катастроф - земле­трясений и цунами приходится лишь немногим более 7% общего ущерба. Как бы то ни было, природные катастрофы экзогенно-климатического и эндогенно­го происхождения наносят экономике и населению страны заметный урон, и их изучение, предупреждение и минимизация последствий должны стать важным элементом перехода к устойчивому развитию.