РОЛЬ ГЕОДИНАМИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ В РАЗВИТИИ КРУПНЕЙШИХ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ КРИЗИСОВ СРЕДНЕГО И ПОЗДНЕГО ГОЛОЦЕНА

Здесь рассматриваются не критические эпизоды в истории отдельных пер­вобытных обществ или государств, а достаточно продолжительные (охватывав­шие в типичном проявлении не менее двух столетий) эпохи, приводившие к со­циальным потрясениям, массовым миграциям населения и изменениям расста­новки политических сил во всей тогдашней Ойкумене и вместе с тем к решаю­щим технологическим нововведениям, экономическому и политическому переустройству общества.

В исторической литературе более или менее подробно рассмотрены и обос­нованы социально-экономические и политические истоки кризисов, заключав­шиеся в особенностях внутреннего развития и взаимодействия подвергшихся им доисторических сообществ, представленных археологическими культурами, и позднейших государственных образований. Однако есть серьёзные основания полагать, что в возникновение и развитие таких кризисных ситуаций внесли вклад также климатические изменения и крупные геодинамические события.

О первом указанном кризисе можно говорить сугубо гипотетически. В ре­зультате него возникли предпосылки для становления первых городов-госу­дарств Шумера, развития и расцвета крупных земледельческих образований ти­па кукутени-трипоьья и родственных ей культур Северо-Западного Причерно­морья и Балкан и КУАК Закавказья, представлявших высшую форму ранних комплексных обществ. В недрах неолитических обществ возникли первые ран­небронзовые культуры; появился гончарный круг.

В это время ранняя фаза атлантики, характеризовавшаяся особенно тёплы­ми условиями и повышенным увлажнением в умеренных поясах континентов, сменилась более изменчивой климатической обстановкой с сохранившейся вы­сокой влажностью умеренных широт на фоне несколько понизившихся средних температур.

Появление климатических вариаций етмсчеоо в ту же эпоху и на побережь­ях Тихого океана, где оно выразилось установлением режима ENSO - периоди­ческим, через 3-7 лет, проникновением холодных океанских вод в тропические широты [Sandweiss et al., 1999]. Это обусловило изменчивость биопродуктивно­сти прибрежных вод и погодно-климатических условий на сопряжённой суше.

Прибрежное население реагировало на произошедшие изменения по-разному, и местами это привело к формированию производящей экономики. На перуан­ском побережье впервые возникли культуры, совмещавшие морские промыслы с земледелием. На разных уровнях социального развития усложнение перво­бытных обществ после 5800 г. до н.э. отмечено на севере Чили, в Восточном Ки­тае и Японии.

Рассматриваемый рубеж нашел отражение и в тектоно-вулканических со­бытиях, о которых стало возможным судить после детальных исследований, проведённых нами в Армении (см. разделы 4.2, 6.3 и 6.4). Юго-восточнее оз. Се­ван, в зоне Ханарасарского разлома, в конце V - начале IV тыс. до н.э. произош­ло извержение вулкана Порак, с которым примерно совпало (вероятно, предше­ствовало ему) сильнейшее землетрясение. Несколько позднее, в первой полови­не IV тыс. до н.э., имели место одно или два подобных землетрясения в более юго-восточной части того же разлома - Сюникской структуре pull-apart.

О кризисе середины III тысячелетия до н.э. известно немного. В это время усилилась конфронтация древнейших городов-государств Шумера, приведшая в итоге к крушению Шумера и возвышению Аккада. В Египте в XXIV-XXII вв. наступил голод, и смертность возросла почти в 10 раз [Селиванов, 2000]. В ко­нечном счёте это привело к падению Древнего царства. Сокращение ранне­бронзовых протогородских поселений фиксируется в конце III тысячелетия по всей Палестине, включая Иерихон [Marchetti, Nigro, 1997а, b]. Более отчётливо подобная тенденция проявилась в Балканском культурном ареале, к которому по основным показателям относится трипольская культурная общность. На её позднем этапе материальная культура хиреет, прежние огромные и правильно спланированные суперцентры сменяются мелкими поселками, а затем вся куль­турная система распадается и дегенерирует [Массон, 1998, 1999].

В закавказской КУАК с середины III тысячелетия до н.э. многие прежние поселения гибнут, происходит их концентрация вдоль крупных и наиболее пол­новодных рек, осваиваются предгорья и усиливается миграция населения на юго-восток (в Северо-Западный Иран) и юго-запад (в Восточную Турцию и Па­лестину, где возникает родственная КУАК кирбет-керакская культура). Новые поселения строятся в труднодоступных местах, что отражает возросшую угрозу со стороны мигрировавших на традиционную территорию КУАК новых племён преимущественно скотоводческой ориентации (см. раздел 6.1). В итоге к концу тысячелетия куро-аракская культурная общность распадается и прекращает су­ществовать. В Средней Азии кризис отмечен гибелью Геоксюрского оазиса.

Вместе с тем в ходе кризиса и связанных с ним миграций населения на сме­ну ранним комплексным обществам Юго-Восточной Европы и Юго-Западной Азии приходят культуры полукочевых скотоводов, опирающиеся на использо­вание лошади как транспортного средства.

Возникновение кризиса совпало с некоторым похолоданием и иссушением, наступившими в умеренных и приполярных широтах северного полушария Ста­рого Света в середине III тысячелетия после атлантического оптимума. В Егип­те аридизация проявилась в резком уменьшении высоты паводков Нила, что

сразу сказалось на продуктивности земледелия; но уже в конце тысячелетия вы­сота паводков и соответственно продуктивность сельского хозяйства восстано­вились, а в конце XX в. до н.э. при Аменхотепе III отмечены сильные наводне­ния [Селиванов, 2000]. Более заметно аридизация коснулась областей орошае­мого земледелия на границах с пустынями. Вероятно, именно с ней была отчас­ти связана губительная конфронтация древнейших городов-государств Шумера, имевшая целью расширение контроля за основными источниками орошения. В Южной Туркмении аридизация проявилась в блуждании и деградации Тедже- на, которые и привели к гибели Геоксюрского оазиса. В Присеванье кризис оз­наменовался иссушением и максимальной регрессией озера (см. раздел 6.4). По­казателем иссушения Причерноморья явилась хаджибейская регрессия Чёрного моря, датированная серединой III тысячелетия до н.э. [Садчикова, Чепалыга, 1999]. Аридизация могла вызывать миграции скотоводческих племён из обезво­дивших степей в земледельческие оазисы, приводя к вооружённым столкнове­ниям, способствовавшим распаду и гибели существовавших там культурных общностей.

Данные о геодинамических событиях эпохи второго кризиса немногочис­ленны и основаны на палеосейсмологических и палеовулканологических дан­ных. К этому времени относятся крупные вулканические извержения Арарата (см. раздел 6.3.1) и одного из вулканов Южной Сирии (см. раздел 4.3), уничто­жившие поселения середины III тысячелетия до н.э., а также сильные землетря­сения в Центральном Загросе [Bachmanov et al., 2002]. Выявлены два сильней­ших (М ≥ 7,3 и М ≥7,2; см.

Третий рассматриваемый кризис исторически охарактеризован полнее. В общеисторическом плане он ознаменовал переход от бронзового к железно­му веку. Социально-политические события кризиса многообразны. В XIV в. до н.э. политическую ситуацию в Ойкумене определяло соперничество двух вели­ких держав: Египта и Хеттского царства, закончившееся после долгих войн, ис­тощивших обе страны, подписанием около 1284 г. до н.э. мирного договора [Заблоцка, 1989]. К этому соперников подталкивали внутренние политические и экономические проблемы и набеги воинственных кочевых соседей. Вероятно, экономические ресурсы Египта были обширнее, о чём свидетельствует гранди­озное строительство, предпринятое Рамсесом II после заключения мира.

Ассирия, испытавшая непродолжительный подъём в первой половине и се­редине XIII в., была ослаблена постоянным соперничеством с Вавилонией за ге­гемонию в Месопотамии и к концу столетия, раздираемая внутренними проти­воречиями, как и Вавилон, не представляла большой политической силы. В Эгейском регионе господствовали ахейские города-государства, которые к этому времени сокрушили около 1450 г. до н.э. своего прежнего сюзерена - Ми- нойскую державу Крита (см. раздел 4.4).

В конце XIII в. до н.э. ахейские города в течение нескольких десятилетий были сокрушены нашествием дорийцев и примкнувших к ним фракийско-илли­рийских племен [История..., 1989], что положило конец крито-микенской циви­лизации и вызвало массовый отток из региона прежнего населения. На Ближ­нем Востоке этот отток, приведший к миграции и других племён, был воспри­нят как нашествие «народов моря», передвигавшихся как по морю, так и по су­ше с использованием конной тяги. В договоре между Рамсесом II и хеттским ца­рем Хаттусилисом III о них ещё говорится как об оплачиваемых, но независи­мых союзниках хеттского царя [Заблоцка, 1989].

ся. В тексте фараона Мернептаха около 1234 г. сообщается о «северных наро­дах из всех стран мира». Это народы акайваша (ахейцы?), туруша (этруски?), шекелеш (сикулы, или сикелы, давшие своим именем название Сицилии), лукка (ликийцы), которые, объединившись с ливийскими племенами, стали нарушать египетскую границу.

Более поздняя (после 1215 г.) надпись Рамсеса III в храме Мединет-Абу гласит:

«Чужеземные народы на своих островах составили заговор, и ни одна страна не устояла против их оружия. Хатти (Хсттскос царство), Кидцуватна, Каркемиш, Арцава, Аласия (мел­кие государства Сирии) исчезли одновременно. Воины шли на Египет, и волна огня шла пе­ред ними. Были среди них пслссст (пеласги, имя которых на новой родине звучало как фили­стимляне и дало название Палестине), зикар, шекелеш, дануна (данайцы? - собирательное имя ахейско-ионийских племен Греции) и вашаш» [Заблоцка, 1989].

В итоге вторжения Хеттское царство было разгромлено (после 1215 г.), и на его месте прежними жителями и пришельцами с Балкан, из Эгейского региона и других соседних с Анатолией областей были созданы мелкие пездоехеттскис государства. В разгроме Хеттского царства приняли участие мушки - как пола­гают, предки армян [Дьяконов, 1967], захватившие верховья бассейна Евфрата и вытеснившие оттуда ликийцев. Новые государства были созданы пришельца­ми и на территории Сирии и Палестины, где Египет в значительной мере утерял свое влияние. В результате победы Рамсеса III в 1190 г. сам Египет выстоял, но вынужден был допустить расселение части пришельцев в районе дельты.

Жители Месопотамии подверглись другой опасности - нашествию кочевых уападносемитских племен арамеев, выходцев из Аравии. Первые упоминания о стычках с ними относятся ещё к XIV в. до н.э. До конца ХП столетия Ассирии удавалось отражать их натиск, да и сами арамеи, видимо, не ставили своей це­лью захват земледельческих территорий, ограничиваясь разбойными нападени­ями. В начале XI в. арамеи захватили Средний Евфрат, лишив Ассирию богатых земледельческих районов и затруднив ей доступ в Сирию [Заблоцка, 1989]. Го­лод и внутренняя политическая нестабильность ассиро-вавилонского общества сделали его добычей мигрантов. Арамейские племена халдеев захватили Вави­лонию. Территория Ассирии, лишённой сырьевых колоний, предельно сократи­лась. Под контролем арамеев оказались Северная Месопотамия и более север­ные и западные территории, где они захватили позд^х^т^^е государства. На захваченной территории арамеи частично перешли к оседлому образу жизни.

Перемещение арамеев вовлекло в движение израильско-иудейские племена, кочевавшие в Аравии. Оказавшись в Палестине, они смешались там с ранее пришедшими группами тех же и родственных племен (ещё Мернептах в конце XIII в. сообщал о разгроме Израиля) и оседлыми аморейскими племенами хана- анеев и сами перешли. к оседлому образу жизни. Консолидация общества в ус­ловиях борьбы с соседними арамеями и филистимлянами привела к созданию около 1000 г. до н.э. Израильского государства.

Волна «великого переселений народов» затронула и арийские племена, ко­чевавшие в это время, вероятно, в Зауралье и Средней Азии. Первая волна ин- доариев достигла Ирана ещё в середине II тысячелетия до н.э. [Фрай, 1972]. От­туда они позднее перекочевали в Северо-Западную Индию, где утвердились на развалинах Индской цивилизации, созданной родственными эламитам дравид­скими племенами. Первые признаки неблагополучия наметились в этой земле­дельческой цивилизации ещё в первой половине II тыс. до н.э., а к середине ты­сячелетия деградация стало очевидной. Сохранились лишь отдельные центры, тяготевшие к океанскому побережью и Ссвсре-Западоему Индостану.

В конце II тысячелетия на территорию Ирана проникают ираноарийские племена андроновской культурной общности. Чуть раньше, в ХШ-ХЙ вв. до н.э., отмечены контакты одной из её ветвей с обитателями южнотуркменских земледельческих поселений эпохи бронзы (стадия Намазга VI) [Дьяконов, 19956]. Характерно, что и эта южнотуркменская культура пришла во второй половине II тысячелетия к упадку и к концу тысячелетия окончательно дегра­дировала. Что же касается ираноарийских племен, то они выйдут на широкую политическую арену лишь в I тысячелетии, но пока под их контролем оказались важные источники минерального сырья, необходимого государствам Месопота­мии. В процессе расселения и освоения новых территорий арии вступали в кон­такты с хурритами, населявшими Закавказье и соседние области Ближнего Во­стока, и эламитами на юго-западе Ирана. Усилившийся в конце II тысячелетия Элам контролировал торговые связи Месопотамии с востоком.

Изменение политической карты Восточной Ойкумены, связанное с описан­ным «переселением народов», историки объясняют, в первую очередь, внутрен­ними политическими и экономическими трудностями, которые испытывали в это время цивилизованные общества Восточного Присредиземноморья и Ближ­него Востока. Причинами этих трудностей были экстенсивное сельское хозяй­ство, почти непрерывные войны, оскудение существовавших источников мине­рального сырья и сложность освоения новых источников, контролируемых во­инственными «дикими» племенами [Заблоцка, 1989; История..., 1989]. Однако большинство перечисленных причин действовали и до кризиса. Почему же именно во время него они приобрели решающее значение? Очевидно, дело не только в них.

Одной из причин, углубивших кризис обществ Восточной Ойкумены, могло быть ухудшение климата (рис. 191). В долине Инда в интервале 3-1,8 тыс. лет до н.э. было тепло и влажно, что способствовало расцвету земледельческой индской цивидизации. В период времени 1,8-1 тыс. лет до н.э. условия станови­лись всё более аридными, что привело к её деградации и гибели [Dhavalikar, 1991]. Указанная аридизация фиксируется на обширной территории. На северо- западе Индийского щита она отмечена регрессией и последующим пересыхани­ем пресного озера Дидвана [Мурзаева, 1991]. В горах Центральной Азии преж­де тёплые и влажные условия сменились примерно в середине II тысячелетия похолоданием и аридизацией, причём в Гималаях они сопровождались наступа­нием ледников, достигшим максимума около 1000 г. до н.э. [Bhattacharyya, Yadav, 1991].

Аридизация отмечена в Китае [Liu Tungsheng, 1993]. В Средней Азии с ней совпадают поворот Аму-Дарьи в Арал, его трансгрессия и иссушение Сарыка- мышского озера и Узбоя, продолжавшиеся с начала II до начала I тысячелетий до н.э. [Развитие..., 1993]. Чуть позже (VIII—VII вв.) иссушение усилилось, и про­изошла регрессия также Аральского моря. На юге Туркмении влажные условия атлантика продолжались до конца III тысячелетия до н.э., а затем началось про­грессирующее иссушение, сопровождавшееся отступанием лесов [Трубихин, 1989; Мурзаева, 1991]. Иссушение территорий Средней Азии и Казахстана, ве­роятно, явилось одной из причин миграции скотоводческих арийских племен, первая волна которых через Иран достигла Северо-Западной Индии, а последу­ющие осели в Иране.

Иссушение фиксируется по палинологическим данным в Центральной и Се­верной Турции [Bottema, 1991], а также в районе Персидского залива [Мурзае­ва, 1991], а в Закавказье (Присеванский регион - см. раздел 6.4) оно продолжа­лось до IX в. до н.э. [Саядян, 1983, 1985]. Возможно, именно аридизация Аравий-

Рис. 191. Климатические изменения в Восточной Ойкумене со II тысячелетия до н.э. по I ты­сячелетие н.э. (составил В.Г. Трифонов)

1 - долина Инда [Dhavalikar, 1991], 2 - Гималаи и горы Центральной Азии [Мурзаева, 1991; Разви­тие..., 1993], 3 - Арал-Сарыкамыш [Развитие..., 1993], 4 - юг Туркмении [Трубихин, 1989; Мурзаева, 1991], 5 - Израиль [Issar, 1995]

Fig. 191. Climatic changes in the Eastern Oykumena since II millenium ВС up to I millenium AD (compiled by V.G. Trifonov)

1- the Indus valley [Dhavalikar, 1991], 2 - the Himalayas and the Central Asia mountains [Мурзаева, 1991; Развитие..., 1993], 3 - Aral-Sarykamysh [Развитие..., 1993], 4 - the southern Turkmenia [Трубихин, 1989; Мур­заева, 1991], 5 - Israel [Issar, 1995]

ской степи была одной из причин того, что кочевые арамейские племена, пре­жде довольствовавшиеся набегами на земледельческие оазисы, теперь вынуж­дены были завоёвывать их для прокорма скота. Вместе с тем аридизация осла­била экономику земледельческих обществ, сделав их более лёгкой добычей для завоевателей. На фоне общего иссушения Палестина в интервале времени 1,5-0,8 тыс. лет до н.э. отличалась относительным увлажнением [Issar, 1996], до­стигшим максимума в XIII столетии. Возможно, поэтому туда мигрировали в этот период и древнееврейские и арамейские племена, и филистимляне.

Анализируя списки «народов моря» в египетских текстах, обнаруживаем, что это преимущественно выходцы из Эгейского региона, включая Сицилию и Крит, входившие в ту же культурную общность (данайцы, ахейцы, пеласги, се­кулы), а также жители Малой Азии, которые могли быть вовлечены в движе­ние потоком мигрантов (ликийцы, этруски). Эгейский регион выделяется среди других регионов Восточной Ойкумены повышенной сейсмичностью. Архео- сейсмологические исследования показали, что в XIII в. до н.э. крупнейшие горо­да микенского мира были разрушены серией катастрофических землетрясений, что сделало их более легкой добычей для дорийских завоевателей [Archaeoseismology, 1996]. По мнению А.О. Селиванова [2000], деградация инд­ской цивилизации, происходившая в середине II тысячелетия до н.э. и особенно заметная в начале его второй половины, помимо социально-экономических и климатических причин могла быть вызвана разрушением ирригационных сис­тем сильными землетрясениями, что облегчило завоевание территории индо­

арийскими племенами. Предпринятый нами анализ Каталога сильных земле­трясений позволил предположительно наметить внутри этой эпохи сейсмотек­тонической активизации два пика усиления сейсмичности - около 1400 г. и во второй половине Х1П в. до н.э. (см. раздел 3.2.3 и Приложение 2).

Поздним отголоском того же кризиса могли быть сильнейшие землетрясе­ния в Израиле и Армении в первой половине VIII в., причём в Армении (Юго­Восточное Присеванье) землетрясение сопровождалось вулканическим извер­жением и способствовало покорению возникших там протогосударственных об­разований войсками Урарту (см. раздел 6.3.2).

Таким образом, крупнейший социально-политический кризис древнего ми­ра XIV-XI вв. явился результатом взаимодействия разнообразных факторов: внутренних трудностей цивилизованных сообществ, их войн между собой и с бо­лее «дикими» соседями, кризиса поставок сырья, которые сочетались с ухудше­нием климата и усилением тектонической активности в высокосейсмичном Эгейском регионе, а позднее и на обрамлениях Аравийской плиты. Эти природ­ные изменения начались несколько раньше социально-политических проявле­ний кризиса, но достигли максимума в течение него.

Четвёртый подобный кризис, продолжавшийся с IV в. до IX в. н.э., ознаме­новал крушение античного мира и переход к средневековому феодальному ук­ладу. Он также был отмечен изменением политической карты Ойкумены и «ве­ликим переселением народов». Важнейшими историческими событиями, на не­сколько столетий определившими ход истории и развитие культуры, были паде­ние Западной Римской империи, сопровождавшееся возникновением в Европе более мелких, порою эфемерных государств, и становление двух новых куль­турных центров Ойкумены - Византии и Арабского халифата. Эти изменения способствовали широкому распространению христианства и ислама, ставших крупнейшими мировыми религиями. Конкретные исторические события эпохи достаточно широко известны, что избавляет от необходимости их изложения. Нельзя не отметить, однако, той поразительной быстроты, с которой пали ве­ками сложившиеся институты Римской империи, а сравнительно небольшое племя арабов-кочевников завоевало огромные и отчасти густонаселенные тер­ритории с цивилизованным населением. Каждое из этих событий продолжалось лишь несколько десятков лет.

Об исторических предпосылках обоих событий написано много и убеди­тельно. Несомненны предшествовавшие падению Рима и нараставшие не­сколько столетий разложение римского общества и деградация высших ин­ститутов власти, обесценивание прежних культурных достижений и нравст­венных принципов распространением христианской идеологии, подрыв эко­номики борьбой с усиливавшимся давлением «варваров». Также несомненна (при внешнем великолепии) политическая и экономическая слабость сасанид- ского Ирана, последние правители которого утеряли контроль над значи­тельной частью удалённых провинций. Тем не менее, как и в случае первого кризиса, только социально-экономические факторы не исчерпывают всех особенностей эпохи.

С достаточной определённостью выявляется иссушение климата. В Средней Азии оно наметилось ещё в III в. н.э. и продолжалось до XI в. Его индикатора­ми являются развивавшаяся в первые века н.э. и продолжавшаяся до VIII в. ре­грессия Сарыкамышского озера и прекращение стока по Узбою [Развитие..., 1993]. С конца III в. фиксируется прогрессирующая аридизация Южной Туркме­нии [Трубихин, 1989]. В долине Инда аридизация пришла на смену относитель­но влажным условиям, господствовавшим до V в. н.э. [Dhavalikar, 1991]. Во впа-

дине Систан (юго-запад Афганистана) и в районе Севана более засушливые ус­ловия фиксируются после периода увлажнения, имевшего место в I—II вв. н.э. [Мурзаева, 1991]. В Севанском районе Армении иссушение продолжалось с V в. по X в. и сопровождалось значительной регрессией озера (см. раздел 6.4). Тогда же отмечены признаки иссушения на Северо-Западном Кавказе и сокращение горного оледенения на Большом Кавказе. С V в. началась, достигла максимума в VI-VII вв. и продолжалась до ХП в. дербентская регрессия Каспийского моря, в наивысшую фазу которой его уровень был на 5-6 м ниже современного (см. раздел 7.1.1). На территории Израиля аридизация сменила относительно влаж­ный период, охватывавший последние века до н.э.-первые века н.э., когда уро­вень Мёртвого моря поднимался на 50 м выше современного и его берег был возле Иерихона [Issar, 1996].

Наступление аридных условий было весьма пагубным для Римской импе­рии. Дело в том, что существование города-гиганта Рима, население которого достигало 2 млн в эпоху расцвета, радикально изменило сельскохозяйствен­ную географию страны. Жители Апеннинского п-ова стали специализиро­ваться на животноводстве, овощеводстве, садоводстве и виноделии, а произ­водство зерна и растительного масла - основных продуктов питания - сосре­доточилось в Северной Африке (прежнем Карфагене) и Сирии-Палестине. Иссушение этих регионов усугубило и без того сложную проблему обеспече­ния метрополии продуктами питания и приблизило крах империи. Аридизация сократила сельскохозяйственное производство и в пограничных с пустынями районах сасанидского Ирана, включая Месопотамию и Среднюю Азию, ос­ложнив социально-политическую обстановку и сделав эти регионы более лёг­кой добычей для арабов.

При оценке уровня сейсмичности Восточной Ойкумены в эпохи этого и по­следующего кризисов следует учитывать два обстоятельства. Во-первых, это общее улучшение регистрации сильных землетрясений со временем, в котором для рассматриваемого интервала намечаются три «скачка»: (1) начало система­тического письменного фиксирования сильных сейсмических событий, которое в Эгейской области и Восточном Средиземноморье приходится на вторую поло­вину I тысячелетия до н.э.; (2) существенное улучшение их регистрации в конце ХУШ-начале XIX в.; (3) начало повсеместной инструментальной регистрации землетрясений с начала XX в. Во-вторых, со временем расширялась территория устойчивой регистрации сильных землетрясений (см. раздел 3.2.1). Во второй половине I тысячелетия до н.э. и в течение большей части I тысячелетия н.э. ею охватывались лишь Эгейский регион, Анатолия и Восточное Присредиземно- морье. На Мусульманском Востоке устойчивая регистрация землетрясений на­чалась в IX-X вв. с расцветом Арабского халифата, а в Карпато-Балканской об­ласти ещё позже — в XII в. На обрамлениях Индийской плиты этот процесс на­чался только в середине XIX в.

На фоне общего повышения количества сейсмической энергии, выделенной сильными землетрясениями второй половины I тысячелетия до н.э. и I тысяче­летия н.э., эпоха четвёртого кризиса выделяется как «ранневизантийский паро­ксизм». Он начался в IV в. н.э. Самым сильным, возможно, сильнейшим в исто­рии Эгейской области, было землетрясение 365 г., при котором значительная западная часть Крита испытала вращение по горизонтальной оси, и его юго-за­падный край поднялся на высоту до 8,5 м [Pirazzoli, 1996]. Серия сильных земле­трясений фиксируется в Эгейской области, западной части Северо-Анатолий­ской зоны разломов и Восточном Присредиземноморье также в V-VI вв. (см. раздел 3.2.3 и рис. 53-61). Намечаются два пика усиления сейсмичности - в IV и

VI вв., причём в Левантско-Восточно-Анатолийской зоне они на несколько де­сятилетий опережают Северо-Анатолийскую зону. Позднее, в VIΠ-IX вв., силь­ные землетрясения продолжаются, охватывая, помимо указанных областей, Армянское нагорье, Загрос, Северный Иран и Бактрию.

Таким образом, и в этом случае, как и при кризисе XIV-XI вв. до н.э., соци­ально-экономические истоки кризиса сочетались с неблагоприятными воздей­ствиями климатических и геодинамических факторов. Ухудшение климатиче­ских условий началось неодновременно и имело разную длительность в разных частях Ойкумены, но его максимальные и повсеместные проявления пришлись именно на эпоху кризиса IV-VII вв. н.э. Что же касается социально-политиче­ских изменений, явившихся последствиями кризиса, то они продолжались ещё несколько столетий - по меньшей мере, до IX в.

В качестве последнего, пятого, кризиса можно рассматривать эпоху, начав­шуюся в XVII в. и продолжавшуюся до начала XX в. Это был кризис феодаль­ной социально-экономической системы, приведший к формированию нового жизненного уклада, основанного на принципах свободного рынка, гражданско­го общества, на быстром развитии новых индустриальных технологий, которые Дж. Бернал [1956] назвал Промышленной революцией, на глобализации миро­вой экономики в результате экспансии новейшей западноевропейской цивили­зации. Кризис сопровождался массовой миграцией населения, прежде всего в Америку, и формированием новых мировых центров политического влияния. Его проявлениями были формирование и распад мировой колониальной систе­мы. XX век ознаменовался такими событиями как мировые войны, создание и крах диктаторских режимов, поиски новых путей общественного развития в ви­де попыток создания социалистического общества.

Вместе с тем последний кризис совпал с обострением общего социально­экологического кризиса человечества, обусловленного его неуклонно возрас­тавшим давлением на природу. С XIX в. этот процесс усилился и стал угрожать существованию человечества. Возможный выход из него в виде перехода к ус­тойчивому развитию рассмотрен в разделе 8.2.1.

Подобно четырём описанным кризисным эпизодам пятый кризис был эпо­хой существенного ухудшения климата, известной как Малое скандинавское оледенение (см. гл. 1). Его первые признаки наметились ещё в конце XVI в. По­холодание достигло максимума в XVII в. и продолжалось до XIX в. Оно отмече­но в разных частях Северного полушария от Северной Америки до Китая. В Альпах, Скандинавии и Исландии, на Аляске и в Андах, на Кавказе, Тавре и в горах Средней Азии в XVI-XIX вв. зафиксировано наступление горных ледни­ков. Похолодние проявилось и в рассматриваемой части Альпийско-Гималай­ского пояса и в его окрестностях, причём в Средней Азии, на Тибете и во Внут­ренних Гималаях оно сопровождалось иссушением, а в некоторых горных обла­стях, например, на Северо-Западном Кавказе и окрестностях Севана, незначи­тельным увлажнением. Похолодание существенно снизило продуктивность сельского хозяйства и в ряде регионов заставило отказаться от его традицион­ных форм. Голод во время наибольшего похолодания на Британских островах в последнем десятилетии XVII в. унёс больше человеческих жизней, чем знамени­тая эпидемия чумы 1340-х годов [Селиванов, 2000].

В XVIII-XIX вв. началось слабое потепление, сменявшееся эпизодами по­холодания. В XX в. потепление стало более заметным: за столетие средняя температура у земной поверхности поднялась почти на 1 °С, а за последние 10-15 лет стало еще примерно на 0,75 °С теплее. Потепление фиксируется в масштабе всей планеты и особенно её северного полушария, а также крупных

регионов, тогда как на локальном уровне картина более пёстрая. Многие ис­следователи связывают потепление с увеличением парникового эффекта, вы­званного ростом концентрации антропогенного СО2 в атмосфере в связи с Промышленной революцией и ростом численности населения, или считают его косвенным результатом хозяйственной деятельности - разрушения естест­венных экосистем, служащих регулятором водяного пара в атмосфере. Одна­ко, как полагают К.Я. Кондратьев и В.К. Донченко [1999], никаких чётких сигналов, которые прямо свидетельствовали бы о связи современного потеп­ления с этими явлениями, не выявлено, и вопрос о том, в какой мере оно обу­словлено антропогенными факторами, а в какой - природной ритмичностью, остаётся открытым.

Сейсмотектонические проявления кризиса отражены на временных рядах распределения числа сильных землетрясений и выделенной ими сейсмической энергии в пределах рассматриваемого региона в целом, его провинций и круп­ных зон (см. рис. 53-64). Однако оценить это отражение можно лишь с учётом отмеченных выше особенностей регистрации землетрясений. Так, усиление сейсмических проявлений в первой половине II тысячелетия н.э., особенно за­метное в Левантско-Восточно-Анатолийской зоне, не может быть признано равноценным «ранневизантийскому пароксизму», если учесть резкое увеличе­ние в эту эпоху площади устойчивой регистрации сильных землетрясений. Зна­чительное возрастание сейсмичности происходит лишь во второй половине XVII в. С конца XVIII в. сейсмичность вновь начинает возрастать и достигает максимальных показателей во второй половине XIX в. - первой половине XX в. Во второй половине XX в. в большинстве сейсмотектонических зон и регионе в целом фиксируется сейсмический спад.

Таким образом, последний кризис, подобно предыдущим, был эпохой сейс­мической активизации. Ее характеризуют два пика сейсмичности - второй по­ловины XVII в. и второй половины XIX в. - первой половины XX в. Имея в ви­ду прогрессирующее улучшение регистрации землетрясений и переход в конце XIX в. к инструментальной регистрации, мы не можем быть уверенными, что второй пик был сильнее первого.

Итак, пять рассмотренных кризисов (табл. 9) были не только эпохами со­циальных потрясений, но и приводили к переходу человеческих сообществ на качественно иной технологический, экономический, демографический и по­литический уровень. Связанные с ними социально-политические события продолжались некоторое время и посте окончания кризисов. Они подготов­лялись предшествовавшим развитием сообществ и были в значительной мере обусловлены их внутренними противоречиями и взаимодействием соседей. Вместе с тем все кризисы характеризовались ухудшением климатических ус­ловий в Восточной Ойкумене - иссушением и отчасти похолоданием. Эти яв­ления не вполне совпадали по времени в разных областях, но в эпохи, совпа­давшие с кризисами, оказывались всеобщими. Есть основания полагать, что климатические особенности этих эпох имели глобальное распространение. Все кризисы с большей или меньшей надёжностью определяются также как эпохи усиления сейсмичности и иногда вулканизма, отражающего тектониче­скую активизацию. В течение двух последних эпох и, возможно, предыдущей активизация выражена двумя пиками сейсмических проявлений. По-видимо­му, синхронные климатические и геодинамические изменения внесли вклад в развитие кризисов.

Каждый кризис продолжался несколько столетий (в наиболее типичном проявлении около 300 лет). Временные интервалы, замеренные соответственно

Таблица 9. Многовековые кризисы среднего и позднего голоцена

между началом или концом соседних кризисов дали следующие результаты: ме­жду первым и вторым кризисами - около 1400 лет; между вторым и третьим - 1200 лет; между третьим и четвёртым - 1800 лет и между четвёртым и пятым - 1200 лет. Таким образом, наиболее характерный интервал между кризисами 1200-1400 лет, и лишь в одном случае он возрастает до 1800 лет. Интересно, что такую же длительность имеет, согласно Л.Н. Гумилеву [19906], время активно­го развития этноса. По его данным, средняя продолжительность его активной жизни от начала подъёма до конца «инерционной» фазы составляет около 1200 лет, а общий возраст до конца регенерационной стадии «мемориальной» фазы - около 1500 лет.

Одним из важнейших результатов выполненного сопоставления, как и ана­лиза более высокочастотных вариаций в Каспийском регионе (см. раздел 7.1), явилось, на наш взгляд, обоснование синхронности климатических и тектониче­ских изменений. Перейдем к её рассмотрению.

7.4.