Глава I НАУКОУЧЕНИЕ И ПРОБЛЕМА ДОСТОВЕРНОСТИ
Свое учение Фихте первоначально рассматривал как прямое развитие кантовской философии, и прежде всего как разрешение тех затруднений, которые возникли у Канта и которые сам Кант не смог преодолеть.
«Автор до сих пор глубоко убежден, — пишет Фихте, — что никакой человеческий ум не проникает дальше границы, у которой стоял Кант, в особенности в своей Критике силы суждения; ее, однако, он нам никогда не определял и не выставил как последнюю границу конечного знания. Автор знает, что он никогда не будет в состоянии сказать того, на что Кант уже не указал посредственно или непосредственно, яснее или туманнее» (3, 4). Считая себя, таким образом, пр о д ол жате ле м Канта, Фихте был убежден в справедливости кантовского требования научности применительно к философии и считал, что только трансцендентальная философия, как она задумана Кантом, может стать наукой в самом строгом смысле этого слова. Как и Кант, он полагал, что только при таком условии философия выполнит свое назначение, т. е. станет фундаментом, на котором будет строить свое здание наука в целом. «Я думал и продолжаю еще думать, — говорит Фихте в предисловии к «Основе общего науко- учения», — что открыл тот путь, по которому философия может достигнуть положения очевидной науки» (там же, 62). Философия должна выяснить, в чем состоит сущность науки, а поскольку это ее важнейшая задача, постольку философия получает название «наукоучення», «теории науки». Отныне философия будет такой наукой, в которой все остальные будут черпать свою достоверность.«...все положения
Что же такое наука? Важной характеристикой науки является ее систематическая форма:
в ней связываются в одном-единственном основоположении, и в нем объединяются в одно целое...» (там же, 11). Но это еще не достаточное определение науки. Если все положения будут связаны с основным положением и, таким образом, систематическая связь будет налицо, но само это основное положение не будет обладать достоверностью, то и все целое не будет наукой.
Отсюда вытекает, что должно быть достоверным хотя бы одно положение для того, чтобы систематическое целое могло быть названо наукой.Итак, все отдельные положения науки, говорит Фихте, приобретают свою достоверность в системе и через систему, через свое место в целом и свое отношение к нему. Все, кроме одного, первого, исходного основоположения. Оно как раз не может получить свою достоверность через систему, а должно обладать достоверностью до этого объединения. «.. .Ибо из соединения многих частей не может произойти ничего, что не заключалось бы ни в какой части. Но все прочие положения должны получить свою достоверность от него. Оно должно быть достоверным и установленным до всякого связывания. Никакое же из других положений не должно быть таковым до связывания, но должно получить свою достоверность лишь через него» (там же, 14).
Это значит, что истинность всей системы покоится на истинности исходного основоположения; сама по себе система еще не является основанием достоверности каждого из ее положений; системность как таковая еще не признак истинности знания. Только такая система, которая выстроена на основании очевидного положения, достоверность которого установлена независимо от других положений, до построения системы и независимо от последнего, может сама быть научной.
Но такое основоположение, утверждает Фихте, может быть только одно [3]. В самом деле, если бы их было несколько, то каждое из них послужило бы основанием для
Особой системы, они не могли бы принадлежать к одному целому. В системе знания только одно положение должно быть самодостоверным, а другие получают свою достоверность от него и через него. Это равно справедливо как для частных наук, так и для философии. Однако между философией и частными науками, как показывает Фихте, имеется различие: частные науки принимают в качестве своего первого основоположе ния утверждение, достоверность которого не доказывается в них. Науко- учение же должно поставить вопрос о природе достоверности основоположения и ответить на этот вопрос, оно должно послужить фундаментом как для самого себя, так и для всех частных наук.
«В этом отношении науко- учение должно сделать два дела. Прежде всего оно должно обосновать возможность основоположений вообще; показать, как, в какой мере, при каких условиях, и, может быть, в какой степени что-либо может быть достоверным и вообще что это значит — быть достоверным; далее, оно должно в частности вскрыть основоположения всех возможных наук, которые не могут быть доказаны в них самих» (3, 19).Таким образом, наукоучение, по Фихте, должно играть роль обоснования всех частных наук: «.. .все, что должно быть положением какой-либо науки, уже содержится в каком-либо положении наукоучения, а следовательно, уже установлено в нем в подобающей ему форме» (там же, 23). И еще более определенно: наукоучение «должно было бы... давать всем наукам их основоположения» (там же, 29). Но как наука оно само должно иметь свое основоположение, которое не может быть обосновано ни в какой другой — высшей — науке, оно должно быть непосредственно достоверным. Из утверждения, что первое основоположение должно обладать непосредственной достоверностью и что эта его достоверность обнаруживается независимо от той системы знания, которая зате м возводится на его фундаменте и удостоверяется единственно через него, вытекает, что система знания может быть только одна. Иными словами, единство знания и возможность получить непосредственно достоверное положение — это, по Фихте, одно и то же. Данный момент очень важен для понимания того, что Фихте вкладывает в понятие науки и наукоучения. Мало сказать, что наука есть система; надо еще допу-
стить, что эта система держится на некотором первом основоположении.
Рассматривая вопрос о возможности науки как единой системы, Фихте обнаруживает, что тут мы имеем дело с некоторой циклической, круговой структурой, которая неизбежно возникает, коль скоро мы принимаем непосредственно достоверное первое основоположение. В самом деле, утверждение о том, что система человеческого знания должна быть единой, уже заключено в первом основоположении, и если принимается абсолютная значимость того, что выводится из основоположе ния, то принимается само оно.
«.. .Здесь есть круг, из которого никогда не может выйти человеческий дух; и будет совершенно правильным — определенно признать этот круг, чтобы не впасть в затруднение когда-нибудь, вследствие неожиданного его открытия. Он заключается в следующем: если положение X есть первое высшее и абсолютное основоположение человеческого знания, то в человеческом знании есть одна единая система, ибо последнее вытекает из положения X: так как в человеческом знании должна быть одна единая система, то положение X, которое... обосновывает систему, есть основоположение человеческого знания вообще... Нет причины выходить из этого круга. Требовать, чтобы он был уничтожен,—значит требовать, чтобы человеческое знание было бы совершенно безосновно... » (там же, 34).Круга можно избежать только в том случае, если не будет ни одного непосредственно достоверного положения, а каждое будет опосредствовано чем-то другим, и так до бесконечности. Или, иначе говоря, если есть одно положение, открывающее только себя, а не что-то Другое, то круг в мышлении неизбежен, ибо это единственное положение в таком случае будет держать на себе всю систему остальных, и система эта в своем стремлении к завершению, к замыканию неизбежно возвратится к исходному положению. Результат, конец — это возвращение к истоку. «Наукоучение имеет, следовательно, абсолютную целостность... Оно — единственная наука, которая может быть закончена. Законченность поэтому — ее отличительный признак. Все другие науки бесконечны, и никогда не могут быть закончены; ибо они не возвращаются вспять к своему основоположению» (там же, 32).
Круг, таким образом, не только не есть признак за-
-т W
блуждения, не только не есть порочный круг логики, напротив, при создании системы наличие круга как раз является способом удостоверения истинности системы. Как мы увидим, философская система Фихте строится как замыкающийся, завершающийся круг: ее конец есть возвращение к началу. «Мы нуждаемся, — пишет Фихте,— в положительном признаке для доказательства, что дальше безусловно и необходимо ничего не может быть выведено; и таким признаком может быть только то, что само основоположение, из которого мы исходим, есть вместе с тем и последний результат» (там же).
Тем самым первое основоположение, которое, по Фихте, не может быть ни удостоверено внутри системы, ни доказано в ней, поскольку вся она держится его достоверностью, тем не менее как бы все-таки получает подтверждение своей истинности, когда система замыкается и результат совпадает с исходным пунктом.
1.