Немецкий школьный союз
Немецкий школьный союз стал типичным продуктом своей эпохи - времени, когда силы национальных групп были направлены на артикулирование и защиту своих интересов, когда формально аполитичные организации стали механизмом реализации устремлений отдельных групп.
Предпосылкой его создания стала сама атмосфера начала 1880-х гг. и, в частности, опубликованные в апреле 1880 года языковые указы Штремайера. Они наглядно продемонстрировали, что консервативное правительство готово пойти на уступки ради удержания лояльности славянских депутатов.Впрочем, хотя школьный вопрос и оказался вынесен на повестку дня с новой остротой, нельзя сказать, что его значение не осознавалась немецким движением и ранее. Идея о том, что немецкоязычные школы должны стать предметом более пристального внимания, высказывалась активистами венского Немецкого союза [366] . Среди них были, например, Отто Штайнвендер, Генрих Фридъюнг, Виктор Адлер. В общеавстрийском контексте, помимо Богемии и Моравии, проблемными зонами признавались также Крайна и Южный Тироль. Мысль о союзе, деятельность которого была бы направлена на защиту среднего образования, была не нова не только в немецких кругах: так, в Будеёвицах региональный чешский школьный союз существовал с 1872 года[367].
Датой основания Немецкого школьного союза считается 13 мая 1880 года. Инициатива в этом принадлежала оргкомитету в составе уже упомянутых выше Штайнвендера (выбранного председателем) и Адлера, а также Виктора Крауса, Карла Гюнтнера, Йозефа Поммера, Франца Прантнера и Энгельберта Пернершторфера. Их первым шагом стала публикация воззвания к соотечественникам, в котором были кратко сформулированы цели создаваемой организации. В этом документе говорилось, что текущее положение «тысяч и тысяч» немецкоязычных детей в этнически смешанных областях оказалось таково, что у них нет возможности посещать немецкие школы.
Вырастая, эти дети становятся «потеряны для немецкого народа». Положение отдельных немецких общин в смешанных (или преимущественно чешских областях) усугублялось почти полным отсутствием коммуникации между соотечественниками и поддержки (не в последнюю очередь - финансовой) воспитания на национальном языке детей, которые иначе рисковали «забыть язык матери и превратиться в славян или валахов [sic!]»[368].Именно налаживание горизонтальных связей в немецкоязычном сообществе было объявлено основной целью союза. В частности, имелось в виду оказание взаимопомощи в случаях, когда создание немецкоязычной школы было возможно лишь при частной инициативе и финансировании спонсорами. Поддержать это начинание, помимо собственно вступления в союз (при стандартном для многих подобных организаций членском взносе в 1 флорин), предлагалось путем учреждения его региональных отделений. Именно подобные местные инициативы должны были стать главной движущей силой этого начинания.
Стоит подчеркнуть, что Школьный союз создавался как общая для всех австрийских провинций организация, ведь угрозу своим национальным интересам немцы видели не только в землях короны св. Вацлава. Тем не менее, именно Богемия и Моравия, как правило, упоминались в этом контексте в первую очередь как регионы, где эта проблема стояла особенно остро.
Другим принципиальным моментом была аполитичность союза. Вступление в него никак не увязывалось с членством в той или иной партии. Его активность, как утверждалось, также не предполагала деятельности в угоду интересам конкретных политических образований, ведь развитие образования на родном языке было безусловной ценностью для всего австрийского германства безотносительно политических симпатий. Такова, во всяком случае, была декларированная позиция клуба.
После того, как инициатива по созданию нового союза получила одобрение министерства внутренних дел, воззвание, уже подписанное 130 немецкими политиками, было опубликовано для широкой общественности.
Оно вызвало немалый резонанс - его красноречиво иллюстрирует тот факт, что ко 2 июля 1880 г., когда прошло учредительное собрание организации, ее членами уже были более трех тысяч человек (из них около полутора тысяч были жителями Вены).На первом собрании в выступлении Отто Штайнвендера были очерчены задачи новой организации: 1) создание школ лишь в тех местах, где уже существует насущная необходимость этого; 2) создание немецкоязычных классов в уже существующих школах; 3) там, где создание полноценной школы по каким-то причинам невозможно, организация деятельности «странствующих» учителей (Wanderlehrer), работающих в нескольких селениях одновременно; 4) создание школьных библиотек; 5) денежная поддержка школьных учителей. Приоритетным регионами, где все это должно было осуществиться в первую очередь, были, конечно, территории
369
языкового пограничья . [369]
Кроме того, был особенно акцентирован новый подход к «малым делам» на поприще национальной политики. Согласно выступлениям ораторов съезда, многие образованные австрийские немцы находились во власти стереотипа о том, что немецкий язык сам по себе, в силу свой распространенности в Цислейтании, может послужить средством сохранения идентичности, причем средством достаточно мощным и способным соперничать с деятельностью не-немецких соседей. События последнего времени и новый политический контекст эпохи, однако, недвусмысленно демонстрировали, что это убеждение стремительно теряет свою силу. Теперь одного только употребления языка было недостаточно - требовалась продуманная стратегия защиты национальных интересов[370]. Ее частью была и деятельность в сфере начального и среднего образования.
Тогда же были заложены основы организационной структуры союза. Был избран председатель - депутат рейхсрата от Нижней Австрии, юрист Мориц Вайтлоф - и правление числом в 7 человек. В него вошло большинство членов оргкомитета. Первой насущной задачей союза было создать максимально эффективную и масштабируемую структуру, базовым принципом которой, как уже говорилось, была инициатива на местах.
Отделения союза создавались там, где насчитывалось как минимум 20 его членов (первое было создано в апреле 1881 г. в Плзени). В свою очередь, отделения, насчитывавшие более 50 человек, могли выбрать своего представителя в общий совет клуб, собиравшийся 10-15 раз в год. «Головная» организация разрабатывала схемы урегулирования административных вопросов (оформление местного отделения, сбор членских взносов и т.п.). В остальном же локальным собраниям предоставлялась свобода действий и выбора конкретных мероприятий по решению проблем школьного образования. Раз в год проходила общая ассамблея союза, причем каждый раз в разных городах, что давало возможность поучаствовать в ней жителям разных провинций. Координации деятельности региональных отделений способствовал также и выходивший под редакцией Виктора Крауса журнал «Известия Немецкого школьного союза» («Mitteilungen des Deutschen Schulvereins»).Масштабы роста организации оказались весьма впечатляющи: уже к концу 1880 года союз насчитывал 22 тысячи человек, а через 10 лет после основания, в конце 1889 г., Школьный союз насчитывал 98 тысяч членов. В сравнимой прогрессии шел и рост числа местных организаций союза. Так, в 1881 г. в Богемии было 108 таких групп, а в 1890 г. - 416. Правда, стоит отметить, что дальнейший рост числа местных отделений был уже не так стремителен, а к концу века и вовсе прекратился (к 1900 г. их насчитывалось 313). Любопытно, что с 1884 года в рамках союза начали основываться и отдельные женские региональные группы (первая появилась в Граце), которые впоследствии составили около 10% от общего числа отделений.
Такая организация просуществовала до 1893 года. В это время стала очевидной потребность в создании промежуточного звена между региональными отделениями и правлением союза, «штаб-квартира» которого находилась в Вене. Эта проблема была решена созданием округов (Gau), обладавших большой самостоятельностью в рамках союза. Они действовали согласно собственным уставам и поддерживали более прочные связи внутри того или иного региона.
Первый такой округ возник вокруг Усти-на-Лабе (нем. Aussig), второй - в Жатце (нем. Saaz), третий - в Либерце (нем. Reichenberg). К концу века в Цислейтании существовало восемь окружных союзов. Показательно, что первые три округа были созданы именно в Богемии - это обстоятельство в очередной раз указывает на то, что этот регион воспринимался немецкой общественностью как наиболее проблемный.Хотя значение чешско-немецкого пограничья в деятельности Школьного союза было действительно беспрецедентным, Богемией и Моравией перечень потенциально сложных регионов не исчерпывался.
Также в их числе были, во-первых, провинции с преимущественно польским населением - Галиция и Силезия; «альпийские земли», где немецкий элемент соседствовал со словенцами (Штирия, Каринтия, Крайна) и итальянцами (Тироль, Триест), а также Буковина, более 40% населения которой в австровенгерскую эпоху составляли русины. Любопытно также, что к числу заслуживающих пристального внимания регионов члены союза относили также и Нижнюю Австрию - те ее части, что граничили с Богемией, и окрестности Вены, где в отдельных местечках чешскоязычное население составляло около половины [371] [372] . Они, впрочем, оставались скорее на периферии деятельности союза, от лица которого недвусмысленно заявлялось: «ожидается, что на 95% немецкая коронная земля и ее столица
~ ~ 372
самостоятельно исполнят свой национальный долг».
Что касается конкретных практик союза, то, во-первых, силами и при его финансовой поддержке в проблемных регионах создавались немецкоязычные школы. Для этого в бюджете организации был создан специальный фонд «поддержки строительства». Образованные на деньги союза и успешно функционирующие школы, как правило, через несколько лет переходили в управление общины, на территории которой они были построены. Кроме того, члены союза оказывали административноконсультативную поддержку в случаях, когда в той или иной местности уже звучала инициатива по созданию школы, но были затруднения с организационной стороной процесса.
Все это, как правило, относилось к народным школам; однако, по необходимости союз оказывал поддержку также средним, городским школам и профессиональным училищам, «когда речь шла о том, что в национально напряженных точках высшая ступень образования повысила бы сопротивление населения в национальной борьбе»[373].В этом контексте также стоит упомянуть, что союз занимался также организацией занятий по закону божьему в немецкоязычных школах, находившихся в ведении еврейских общин. Общеобразовательные занятия в них зачастую посещали также и дети из нееврейских семей. Таким образом, потребность приглашать католического (реже - евангелистского) священника была весьма насущной.
Во-вторых, под эгидой Школьного союза начали создаваться также и детские сады для немецких детей, как необходимая ступень подготовки к обучению в школе. Важную роль это начинание стало играть в промышленных районах, где обретало не только национальную, но и социальную подоплеку. Для семей рабочих, в течение дня занятых на производстве, возможность оставить детей с воспитателем оказалась особенно ценна.
Кроме собственно создания сети учебных заведений - что, разумеется, было первоочередной задачей союза - его члены занимались также и разного рода околошкольными мероприятиями. Например, в холодное время года в народных школах, особенно в сельской местности, на средства союза организовывались столовые для детей. Таким образом поддерживалась посещаемость школ даже в неблагоприятную для этого погоду. Союзом устраивались рождественские праздники и ярмарки с раздачей подарков. Из бюджета также выделялись средства на покупку учебных пособий, спортивных снарядов, музыкальных инструментов, на поддержание школьных садов.
Наконец, финансовые выплаты могли быть и «точечными» - так, союз брал на себя школьные взносы бедных семей, которые иначе не могли бы позволить себе отправить ребенка в немецкоязычную школу. Выплачивались и дополнительные суммы тем учителям, которые брали на себя работу в школах в удаленных деревнях.
Проиллюстрировать масштаб и характер работы союза позволяет отчет о его деятельности за 1884-85 гг.[374], когда союз функционировал уже 4 года. За это время его силами было открыто в общей сложности 32 школы, из них 20 (!) - в Богемии, 7 - в Моравии, 2 - в Силезии и по одной в Галиции, Штирии и Крайне. 15 из них были не просто сформированы при помощи отделений союза: школьные здания были построены на его деньги. Еще 47 учебным заведениям Цислейтании была оказана разного рода финансовая и организационная поддержка. Под эгидой союза было открыто 35 детских садов (23 - в Богемии), 20 библиотек. Приведенные цифры позволяют вновь подчеркнуть тот факт, что земли короны св. Вацлава были главным плацдармом региональных отделений союза. Кроме того, заметно, что масштаб его деятельности в течение первых лет существования неуклонно возрастал (так, из упомянутых 32 школ, созданных за 4 года, 10 было основано именно за последний отчетный период).
В свете этого логичным образом возникает вопрос о том, какие источники финансирования позволяли Школьному союзу развернуть столь активную деятельность. Во-первых, речь идет о ежегодных членских взносах. Во-вторых, значимую часть доходов союза составляли разовые личные пожертвования. Любопытно, что глава союза Мориц Вайтлоф в одном из сообщений упомянул о том, что такого рода пожертвования поступают от соотечественников даже из довольно экзотических мест: Сантьяго, Буэнос-Айреса и Южной Африки[375]. Наконец, часть мероприятий союза спонсировалась сторонними структурами - например, в
промышленных районах в роли таковых могли выступать отдельные предприятия, для детей работников которых силами регионального отделения союза создавались немецкоязычные школы.
Весьма существенна проблема связи союза с политическими силами Цислейтании и вопрос его ангажированности. Как уже было упомянуто
выше, в первом воззвании новой организации и ее программных документах подчеркивалось, что членство в союзе открыто для всех сочувствующих немецкому движению в Австрии вне зависимости от их политических симпатий. Тем не менее, очевидно, что в этой формулировке была определенная доля лукавства - возможно, впрочем, что и
непреднамеренного, потому что формальных препятствий к вступлению в союз для членов тех или иных партий действительно не существовало. Тем не менее, атмосфера того времени была такова, что деятельность на поприще национальной политики не могла оставаться вне политического контекста, как бы того ни хотели руководители союза, волей-неволей все же оказавшиеся по одну из сторон баррикады.
Внутри немецкого политического спектра апелляция к национальным ценностям имела разный вес. Одни объединения открыто и осознанно ставили национальную политику в повестку дня и не в последнюю очередь отталкивались именно от нее; другие, напротив, апеллировали к интересам конкретных социальных групп.
Направление деятельности Немецкого школьного союза сближало его именно с первой группой. Риторика союза очевидно перекликалась с характером программных заявлений Объединенной левой фракции и наследовавших ей объединений. Это особенно заметно во второй половине 1880-х гг., когда внутри партии большую роль стало играть более радикальное в национальных вопросах крыло. Здесь уместно напомнить, что Отто Штайнвендер и Мориц Вайтлоф, стоявшие у истоков Школьного союза, были ведущими политиками либерального крыла - именно той его части, которая настаивала на более явном акценте на «немецкости» этого лагеря. Оговоримся, впрочем, что это не означает изначальной политической подоплеки в создании союза; тем не менее, такое совпадение кажется довольно показательным.
Умеренная часть конституционалистов изначально не поддержала союз именно «в связи с ярко обозначенной национальной позицией»[376]. Однако, как уже было неоднократно подчеркнуто выше, в течение «эры Тааффе» национальная тема приобрела заметное звучание в либеральном лагере.
Особого внимания заслуживает анализ отношений Школьного союза с той политической группировкой, с которой его деятельность, казалось бы, связывало очень многое, - с националистическим движением Георга Шёнерера. Действительно, Немецко-национальное объединение изначально проявило интерес к деятельности Школьного союза. Однако в середине 1880х гг. между двумя организациями наметились разногласия в отношении к еврейскому вопросу. Сторонники Шёнерера вменяли союзу излишний либерализм в этом аспекте. Под этим давлением в 1885 г. одно из венских отделений союза, особенно лояльное националистическому крылу, внесло предложение пресечь евреям возможность вступать в организацию. Руководство союза в лице Вайтлофа, впрочем, отринуло эту идею, подчеркнув, что, «как бы нас, с одной стороны, не клеймили явным или открытым антисемитизмом, или, с другой, не считали защитниками еврейства, мы не отречемся от принципов, озвученных еще в 1882 году: когда речь идет о защите национального интереса, нам безразлично, станет ли орудием этой защиты светский учитель, послушник монастыря, пастырь или раввин»[377]. Эти разногласия привели к тому, что в 1886 г. по инициативе Шёнерера был создан «Школьный союз для немцев» («Schulverein fur Deutsche»). Его цели во многом повторяли задачи первого Школьного союза, однако членство в нем было более ограниченным.
Таким образом, деятельность Школьного союза оказалась чересчур национализированной для умеренных либералов и, напротив, чересчур либеральной для национального крыла. Тем самым, он занял то промежуточное положение, которое занимали и его основатели в партийном спектре. Об открытом неприятии идеологии и деятельности союза заявили клерикалы, несмотря на то, что в планы Школьного союза входила также организация занятий по закону Божьему. Тем не менее, в противовес ему и под эгидой эрцгерцога Франца Фердинанда был создан «Католический школьный союз» («Katolischer Schulverein»), деятельность которого была сфокусирована строго на религиозном образовании в народных школах[378].
Еще один аспект, на котором необходимо остановиться в контексте рассмотрения связей Школьного союза с «внешним миром» - отношение к немцам Германской империи. Важность этого сюжета обусловлена тем, что обращение к опыту германских немцев как примеру консолидации сообщества-нации в ходе создания объединенного государства неоднократно звучало в риторике активистов Школьного союза. Кроме того, сами события 1871 года послужили мощным катализатором национальной рефлексии среди немецкоязычного населения Австрии. Август Вотава в своем панегирике союзу писал: «То, что в ходе войны 1870-1871 гг. претворилось в жизнь на западе, должно быть взято во внимание на востоке: „Стража на Рейне“ должна встать на защиту, но в совершенно иной форме - как „Стража на Дунае“»[379]. Надо, впрочем, отметить, что австрийские деятели обращались именно к образу Германской империи как идее. Речи о том, чтобы перенимать опыт союзной работы, практически не шло - сеть подобных организаций в Германии была куда менее развитой. Ее население не имело большой потребности к демонстрации своей принадлежности к «немецкому племени», не будучи отягощено ощущением внешней опасности[380].
Уже в 1880 г. в Берлине было создано местное отделение австрийского Школьного союза. Образование локальных групп в поддержку союза в отдельных регионах Германской империи стало столь стремительным, что в 1881 г. 50 (!) таких региональных отделений объединились во «Всеобщий немецкий школьный союз» (Allgemeiner Deutscher Schulverein) с центром в немецкой столице. Новая структура, будучи подобна австрийской в организационном и идеологическом плане, отличалась от нее полем деятельности. Так как внутри самой империи школьная система не нуждалась в пристальном патронаже, основное внимание членов союза было направлено на поддержку немецких школ за пределами Второго рейха.
Организация приобретала сторонников не меньшими темпами, чем ее прототип - в 1885 г. в ней состояло 12 тысяч человек, объединенных в 140 местных групп. Ее деятельность имела определенный резонанс в обществе и поддержку со стороны не имеющих прямого отношения к школьному образованию деятелей - например, Теодора Моммзена и Генриха фон Трейчке. Оба, к слову, были известны довольно радикальными, в значительной мере антисемитскими, взглядами на национальный вопрос. Отношение к немецкоязычному еврейству во Всеобщем немецком школьном союзе не было столь либеральным, как в австрийской организации.
Дальнейшая судьба Школьного союза также оказалась связана с Германией. После распада Австро-Венгерской империи единая в ее пределах организация также разделилась на несколько самостоятельных союзов. Крупнейшими из них стали «Немецкий культурный союз» («Deutsche Kulturverband») в Чехословакии и сохранивший прежнее название союз в Австрийской республике, в 1921 г. объявивший себя отделением действовавшего в Германии «Союза немцев за рубежом» («Verein fur das Deutschtum im Ausland»). Он был преемником вышеупомянутого Общенемецкого школьного союза. После аншлюса Австрии союз был распущен, а его членам предложено вступить в немецкую организацию
381
напрямую .
В 1952 году в Вене было создано «Австрийское землячество» («Osterreichische Landsmannschaft») - организация, объявившая себя правопреемником Школьного союза и в 1955 году открывшая подразделение [381] с прежним названием. Ее задачи были сформулированы в духе задач прежнего Школьного союза, с поправкой, конечно, на то, что география расселения немецкоязычного населения после войны претерпела значительные изменения. В свете этого фокусными направлениями деятельности союза стала адаптация переселенных из Чехословакии, Венгрии, Румынии немецких общин. Не меньшее значение имели проблемы национальной культуры и образования в компактных немецких сообществах в соседних с Австрией странах, и, прежде всего, в Южном Тироле. Эта организация существует до сих пор, сотрудничая с аналогичными союзами за пределами Австрии.