Введение

n

редины 1920-х годов . Не принимая в полной мере подобную концепцию, мы должны все же оговориться, что процесс мирного урегулирования по вопросам, не связанным напрямую с Германией, проходил дольше и сопровождался рядом локальных вооруженных конфликтов. Например, военная ревизия Севрского мирного договора кемалистской Турцией привела к подписанию нового соглашения в Лозанне только в августе 1923 года.

Аналогичные сложности в процессе мирного урегулирования проявились и в Дунайском бассейне, где в начале ноября 1918 года на ряд относительно небольших национальных государств распалась Австро-Венгерская монархия. Обстоятельства, в которых происходила одна из наиболее значительных в истории европейского континента территориально-политических трансформаций, служили факторами дополнительной дестабилизации процесса мирного урегулирования. Первая мировая война привела к резкому ухудшению социально-экономической ситуации в Дунайском бассейне. Па-

о

дение уровня жизни населения и обострение межнациональных отношений приводило к росту революционных настроений. Для государств-наследников Австро-Венгрии дополнительным фактором увеличения популярности леворадикальных движений являлась географическая близость к Советской России. В странах, потерпевших поражение в войне или неудовлетворенных итогами мирового конфликта, мощный импульс получил рост ультраправых националистических настроений. Сложность этнической карты Дунайского бассейна объективно способствовала возникновению в 1918 - 1921 годах множества пограничных конфликтов в процессе размежевания частей бывшей Австро-Венгрии, сопровождавших окончательное установление границ и стабилизацию социально-экономической и политической обстановки внутри вновь образовавшихся государств.

Все эти события не могли оставаться вне поля зрения великих держав- победительниц, заинтересованных в максимально быстрой стабилизации политической и социально-экономической ситуации на европейском континенте. Высокая степень конфликтности отношений между государствами- наследниками Австро-Венгрии в 1918 - 1921 года воспринималась политическим руководством великих держав-победительниц в качестве одной из главных угроз для создания подконтрольного им нового международного порядка. Несмотря на значительный рост демократических настроений, складывание модели международных отношений после Первой мировой войны проходило с использованием традиционных механизмов, главным из которых было прямое взаимодействие ведущих государств Антанты, которые в ходе сопоставления взглядов, позиций и интересов определяли ее ключевые характеристики. Великобритания, Италия и Франция, являвшиеся членами Антанты, и ассоциированные с этим блоком США пытались в первые послевоенные годы решить массу спорных вопросов, регулировавших различные ^[8]

сферы жизни Европы и мира. Великие державы брали на себя привычную функцию управления миром^[9].

В качестве объекта исследования мы определяем процесс мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии в 1918 - 1921 годах.

Предмет исследования составляют политика и взаимодействие Франции, Великобритании, США и Италии в решении проблемы мирного урегулирования на территории бывшей империи Габсбургов.

Хронологические рамки диссертации охватывают период от завершения Первой мировой войны в ноябре 1918 года до конца 1921 года. Именно в течение трех этих лет на территории бывшей Австро-Венгрии происходил процесс мирного урегулирования, который характеризовался высокой степенью конфликтности отношений между государствами-наследниками. Соответственно выбор верхней хронологической границы связан с моментом относительной стабилизации ситуации в регионе, которая произошла после окончательного решения проблемы монархической власти в Венгрии и достижения компромисса в вопросе австро-венгерской границы в Бургенланде.

По своей структуре исследование состоит из введения, трех глав, построенных по проблемно-хронологическому принципу, заключения и библиографии.

В первой главе рассматривается процесс формирования подходов великих держав к процессу территориально-политической трансформации Австро-Венгрии в период Первой мировой войны и анализируются попытки реализации стратегии контроля великих держав над процессом мирного урегулирования в Дунайской Европе в течение ноября 1918 - марта 1919 годов. В основном внимание сосредоточено на исследовании хода обсуждения вопросов территориально-политической трансформации империи Габсбургов на Парижской мирной конференции.

Во второй главе определяются причины кризиса, который в период с марта 1919 по июнь 1920 переживала стратегия великих держав по проблеме мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии. Особое внимание уделяется определению значения для этих изменений революции в Венгрии, обострения Адриатической проблемы и роста противоречий между ведущими государствами-победителями.

Третья глава диссертации посвящена изучению степени участия великих держав в завершающем этапе мирного урегулирования на территории бывшей империи Габсбургов, который характеризовался значительным ростом независимых от лидеров Антанты внешнеполитических действий госу- дарств-наследников Австро-Венгрии. Отдельно определяются характеристики подсистемы международных отношений, сложившейся в рассматриваемом регионе в результате взаимодействия великих держав и малых стран в процессе мирного урегулирования.

Цель диссертационного исследования - установить роль великих держав в процессе мирного урегулирования на территории бывшей Австро- Венгрии.

Достижение заявленной цели требует решения следующих исследовательских задач:

• Определить значение проблемы территориально-политического переустройства Австро-Венгрии для внешней политики ведущих государств Антанты.

• Выяснить теоретические подходы великих держав к решению проблемы мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии.

• Выявить методы, применявшиеся великими державами для обеспечения своего влияния на ситуацию на территории бывшей Дунайской монархии.

• Определить степень консолидированности позиций великих держав относительно проблемы мирного урегулирования в регионе.

• Определить механизмы взаимодействия великих держав в процессе мирного урегулирования в Дунайской Европе.

• Проанализировать степень влияния событий, происходивших на территории бывшей Австро-Венгрии, на принятие лидерами великих держав решений по наиболее спорным вопросам мирного урегулирования в Дунайской Европе.

• Определить уровень присутствия великих держав в созданном по итогам процесса мирного урегулирования локальном порядке.

* * *

Решение поставленных исследовательских задач потребовало комплексного использования разнообразных теоретических подходов, разработанных в науке о международных отношениях.

Г лавным предметом анализа в настоящей диссертации выступает внешняя политика великих держав. Взгляд на великие державы как на основной актор международных отношений прежде всего характерен для теории классического политического реализма, согласно положениям которой роль государства на международной арене зависит от его силы^[10]. Политические реалисты обозначают в качестве мотивов внешнеполитической деятельности наиболее мощных в военном и политическом отношении государств их интересы, которые определяются как рациональные и основанные на стремлении получить максимальное влияние в международных отношениях. Используя данную концепцию, мы анализируем внешнюю политику великих держав по проблеме мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии с целью определения их интересов в Центральной и Юго-Восточной Европе.

Образовавшиеся в этом регионе после распада империи Габсбургов государства по своим военным, политическим и экономическим ресурсам значительно уступали державам-победительницам, составляя отдельную группу акторов международных отношений, определяемую как «малые страны».

Несмотря на различия в уровнях мощи, и великие державы, и малые

13

страны являются субъектами системы международных отношений . Учитывая, что мы стремимся выявить механизмы функционирования и развития системы международных отношений на территории бывшей Австро- Венгрии, а не только определить внешнеполитические курсы отдельных государств¹⁴ важным элементом работы является анализ взаимодействий как внутри «клуба» великих держав, так и между ними и малыми странами. На основе изучения процесса мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии в 1918 - 1921 годах мы получаем возможность исследовать проблему консолидированности внешней политики наиболее мощных государств, попытаться ответить на вопрос о соотношении в системе междуна- ^{[11] [12] [13] [14] родных отношений контроля великих держав и самостоятельности малых стран.}

Именно от решения данных проблем зависит определение характеристик самой системы: является ли она анархичной, как считают реалисты, или существует возможность ее управляемости через доминирование великих держав, как предполагают неореалисты (структурные реалисты)^[15]. Основоположник последнего направления Кеннет Уолтц предложил учитывать при объяснении действий государств на международной арене структуру самой системы^{[16] [17] [18]}. По его мнению, акторы изначально ограничены в выборе своей внешнеполитической стратегии рамками сформированной ими же модели

17

международных отношений . Данная концепция не является в полной мере применимой к тематике нашего диссертационного исследования, так как в рассматриваемый период новая структура международных отношений еще только формировалась. Однако, исследуя роль великих держав в процессе мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии, мы можем проследить как степень влияния внешней политики великих держав на параметры складывающейся структуры, так и выявить наличие обратной зависимости.

Анализ создаваемой структуры международных отношений производился нами на основе концепции одного из представителей неореализма Роберта Гилпина о различных уровнях изменений в системе. По его мнению, они могут заключаться в трансформации природы акторов международных отноше-

18

ний, в формах контроля и взаимодействиях внутри системы . Распад империи Г абсбургов и возникновение на европейской карте Чехословакии, Австрии, Венгрии, Королевства сербов, хорватов и словенцев, территориальное расширение Румынии и Италии, восстановление независимой Польши означали замену одного элемента системы сразу несколькими новыми. В полном соответствии с концепцией Р. Г илпина в данном случае важными являлись и характеристики политического устройства образовавшихся на территории бывшей монархии Г абсбургов стран: на месте огромной многонациональной империи в Дунайском бассейне возник ряд относительно небольших государств, создававшихся исходя из стремления обеспечить моноэтнический характер их внутренней структуры. Распад Австро-Венгрии стал причиной изменений и на двух других обозначенных Р. Гилпиным уровнях - в механизмах контроля над ситуацией и алгоритме взаимодействия акторов международных отношений: великим державам предстояло найти новые варианты влияния на ситуацию в регионе, а государствам-наследникам приходилось искать парадигму взаимоотношений друг с другом. В рамках диссертационного исследования предметом анализа в основном станут второй и третий уровни изменений: в формах контроля и взаимодействиях внутри системы.

Однако мы рассматриваем ход формирования системы международных отношений только в одном из регионов мира, что подразумевает необходимость определения и активного использования понятия «подсистема международных отношений». В теории международных отношений встречаются различные трактовки данного термина. Дж. Модельски использовал в качестве критерия подсистемы функциональный кластер, выделяя, например, контроль над морским пространством как отдельную подсистему международных отношений^{[19] [20]}. Термин локальная или региональная подсистема международных отношений активно используется и в современном российском поли-

20

тологическом дискурсе . В рамках диссертации термин «подсистема международных отношений» применяется нами в трактовке, предложенной основоположником реализма Г. Моргентау. По его мнению, глобальная система международных отношений на каждом из этапов своего развития состояла из

нескольких в той или иной степени зависимых подсистем, выделяемых по географическому признаку^{[21] [22] [23]}.

Соответственно возникает вопрос о правомерности рассмотрения пространства бывшей Австро-Венгрии как одного из географических регионов Европы. В науке регион чаще всего определяется как надгосударственная

структура, элементы которой обладают общими характеристиками и следуют

22

сходным закономерностям развития . Критерии выделения «региона» могут быть самыми разными: географический, культурно-исторический, этнолингвистический, экономический и т.д. Не претендуя на регионоведческое исследование, мы не используем такие предложенные еще в рамках марксисткой методологии критерии выделения подсистемы как «характер отклонений» между составляющими системы или «сходное сочетание несистемных

23

элементов и их удельного веса» . В нашем случае речь идет о политикоисторической общности государств, образовавшихся на месте распавшейся империи Габсбургов или значительно увеличивших свою территорию за ее счет. В состав рассматриваемого региона мы считаем необходимым включать Австрию, Венгрию, Королевство СХС, Румынию и Чехословакию. Италия обладала одновременно статусом великой державы и государства- наследника, Польша, частично присутствующая в нашем исследовании, в первые послевоенные годы была больше включена в противостояние с Германией и Советской России, чем во взаимодействие с другими государства- ми-наследниками. Скорее к теме польско-советских отношений относится проблема Галиции, входившей до 1918 года в состав Австрийской империи под названием Королевство Галиции и Лодомерии.

В значительной степени в данном определении исследуемого географического пространства мы ориентируемся на подход, предложенный представителями английской школы международных отношений Б. Бьюзаном и О.

Вейвером . В качестве терминологического обозначения отдельного региона они использовали понятие «комплекс региональной безопасности», под которым понимается «уровень, на котором государства настолько тесно связаны, что проблемы их безопасности могут быть решены или проанализированы исключительно совместно»^{[24] [25]}. Ценность данного методологического подхода заключается еще и в том, что Б. Бьюзан и О. Вейвер подчеркивают участие великих держав в обеспечении безопасности в рамках регионального комплекса, где происходит пересечение между глобальными и региональными структурами безопасности^{[26] [27] [28]}. После распада империи Габсбургов и государства-наследники, и великие державы, заинтересованные в стабилизации Дунайской Европы, вынуждены были искать варианты эффективного взаимодействия именно в рамках такого региона. Обеспечение безопасности в представлениях руководства малых и великих держав напрямую зависело от решения территориальных проблем, тесно связывавших все государства- наследники даже вопреки их стремлению к максимальному размежеванию.

Принципиально важным вопросом для нашей диссертации является терминологическое обозначение того географического пространства, которое рассматривается в качестве арены действия великих держав. В современной литературе не существует единого устоявшегося подхода к данной проблеме: понятие «Центральная Европа» скорее историческое, поэтому его значение меняется по мере развития ситуации. Некоторые государства-наследники империи Габсбургов относятся к Юго-Восточной Европе, ассоциируемой с

27

Балканским полуостровом (Югославия и Румыния) . Вместе с тем существует устойчивое представление об обособленности части Европы, зажатой ме-

28

жду Россией, Германией и Адриатическим морем . В последнем случае возникает целый ряд терминов, использующихся в качестве тождественных:

Междуевропа, Срединная зона, Центральная Европа, Юго-Восточная Европа,

29

Дунайский бассейн . Мы считаем допустимым в рамках настоящего исследования в условиях отсутствия единого обозначения использовать для рассматриваемого региона ряд тождественных терминов: «Дунайская Европа», «Центральная и Юго-Восточная Европа», «территория бывшей Австро- Венгрии», «государства Дунайского бассейна», «государства-наследники».

В качестве специальных исторических в рамках настоящей диссертации применялись историко-генетический и историко-сравнительный методы. Первый из них позволяет проследить основные этапы формирования внешнеполитических курсов великих держав относительно проблемы мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии. Второй подразумевает сопоставление стратегических подходов и интересов Великобритании, Франции, Италии и США.

* * *

Исследование выше обозначенной проблематики предполагает необходимость обращения к источникам различных типов. Учитывая то обстоятельство, что главную роль в процессе мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии на протяжении всего периода 1918 - 1921 годов играли Франция и Великобритания, мы в большей степени использовали материалы, относящиеся к этим странам. Среди типов привлекавшихся источников в настоящем исследовании преобладают как архивные, так и опубликованные дипломатические документы. Публицистика, пресса, мемуары и стенограммы заседаний парламентов используются в качестве вспомогательных материалов. Вместе с тем, необходимо отметить, что пресса и публицистика составляют основу источниковой базы первой главы исследования, посвященной изучению подходов интеллектуальной и политической элит великих держав к проблеме территориально-политической трансформации Австро-Венгрии в годы мировой войны. В течение 1914 - 1918 годов вопросы бу- ^[29]

дущего империи Габсбургов интересовали в первую очередь общественных деятелей западных участников Антанты, политическое руководство великих держав в этот период не рассматривало данный вопрос в качестве актуальной международной проблемы, предпочитая несколько дистанцироваться от его обсуждения на официальном уровне.

В настоящем диссертационном исследовании впервые вводится в научный оборот ряд архивных материалов. Французский внешнеполитический курс относительно государств-наследников анализируется на основе мате-

30

риалов Архива министерства иностранных дел Франции в Париже . Главное внимание было уделено анализу информации фондов, посвященных отдельным странам: Австрия, Венгрия, Италия, Королевство сербов, хорватов и

31

словенцев, Чехословакия . Личные фонды Ж. Клемансо, С. Пишона, А. Тар-

32

дье позволяют сделать выводы о восприятии проблемы мирного урегулирования в Центральной и Юго-Восточной Европе французской политической элитой.

Архив французского министерства иностранных дел серьезно дополняет многочисленные публикации материалов Парижской мирной конференции. Встречи лидеров держав-победительниц в столице Франции в течение первой половины 1919 года в основном сводились к утверждению уже подготовленных проектов решений наиболее важных территориально-политических вопросов. Конечно, в ходе обсуждения возникали порой ожесточенные дискуссии, которые чаще всего носили концептуальный характер. Вся «черновая» работа по подготовке конкретных положений мирных договоров выполнялась в специальных комиссиях и комитетах, созданных в феврале - марте 1919 года по географическому принципу. Ценные с научной точки зрения стенограммы работы этих структур были обнаружены нами при работе с документами фонда «Мирная конференция» Архива министерства иностран- ^{[30] [31] [32]}

ных дел Франции . Также архив МИДа содержит протоколы заседаний органов Конференции, связанных с определением экономических контуров послевоенного миропорядка: Высшего экономического совета Антанты, Дунай- ~34

ской комиссии, репарационных комиссий^{[33] [34] [35]}.

Архивные материалы привлекались нами и при исследовании британского внешнеполитического курса. Документы Военного кабинета Велико-

35

британии доступны в сети Интернет на сайте Национального архива . Военный кабинет являлся структурой, созданной в период мировой войны для обсуждения и принятия важнейших военно-политических решений очень ограниченным кругом представителей британского руководства. Большая часть содержащихся в фондах документов представляет собой меморандумы, протоколы заседаний и отчеты о текущей ситуации, представлявшиеся членам Кабинета. Нами использовались как протоколы заседаний Военного кабине- та^{[36] [37] [38]}, так и меморандумы по отдельным вопросам, подготовленные различны-

37

ми аналитическими службами для членов кабинета . Ряд недоступных на данный момент на сайте Национального архива документов были опубликованы британскими историками Ч. Лоу и М. Докрилом в третьем томе их обобщающего исследования по внешней политике Великобритании в 1914 -

38

1922 годах . Недавно на сайте Национального архива Великобритании стали доступны отдельные документы Форин Оффис, не включавшиеся до этого в публикации текущей дипломатической переписки^[39].

Россия в 1914 - 1921 годах являлась важным фактором развития международных отношений в Центральной и Юго-Восточной Европе. В 1914 - 1917 годах это выражалось в дискуссиях с французским и британским политическим руководством относительно совместных целей войны. В 1917 -

1921 годах на смену активному участию в ситуации в Дунайской Европе пришла постоянная угроза дестабилизации со стороны революционной России. Соответственно политическое руководство нашей страны как до революции, так после нее внимательно следило за развитием ситуации в этом регионе. Использование материалов Российского Государственного ВоенноИсторического Архива^{[40] [41]} и Архива Внешней Политики Российской Федера-

41

ции позволяет нам представить сторонние оценки внешнеполитических курсов государств Антанты относительно Австро-Венгрии и мирного урегулирования после распада империи Габсбургов. К сожалению, дезорганизация дипломатической службы в период революции и гражданской войны привели к образованию лакун в наборе документов. В начале 1920-х годов важнейшим инструментом реализации советской внешнеполитической стратегии наряду с НКИД становится созданный по инициативе партии большевиков Третий Интернационал. Особую ценность документы этой международной организации, хранящиеся в Российском Государственном Архиве Социаль-

42

но-Политической Истории^[42], имеют для изучения событий, связанных с существованием Советской республики в Венгрии. Также в РГАСПИ содержатся копии документов из Государственного Архива Министерства Иностранных Дел в Вене, среди которых мы использовали протоколы заседаний конференции послов и представителей дипломатических миссий Украинской Народной Республики в европейских странах, в ходе которых давались интересные оценки внешнеполитических курсов великих держав на территории бывшей Австро-Венгрии^[43].

Опубликованные дипломатические документы представлены в диссертационном исследовании французскими, британскими, американскими и итальянскими многотомными сериями. К настоящему моменту французским министерством иностранных дел завершена публикация выборки из документов за 1914 - 1915 и 1920 - 1923 годы, хранящихся в фондах архива внешнеполитического ведомства^[44]. Опубликованные материалы представлены как донесениями в Париж, так и инструкциями МИДа на места. Объем издания позволил разместить только часть документов, которые ярче остальных выражают ключевые тенденции французского внешнеполитического курса. Авторами-составителями избран географический принцип публикации материалов. Количество опубликованных документов по тем или иным вопросам напрямую зависит от их важности для французского внешнеполитического курса. Считается, что процесс мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии в этом отношении уступал проблемам, связанным с Г ерманией.

Текущая дипломатическая переписка Форин Оффис с представителями в отдельных странах содержится в двух сборниках: «Документы британской внешней политики»^[45] и «Британские документы по международным отношениям. Конфиденциальные бумаги министерства иностранных дел»^{[46] [47]. Обе публикации дополняют друг друга, в полной мере иллюстрируя британский внешнеполитический курс в первые послевоенные годы. Материалы последнего издания по проблеме территориально-политического урегулирования в Центральной и Юго-Восточной Европе впервые в отечественной историографии вводятся в научный оборот.}

Пожалуй, в наименьшей степени источниками официального характера обеспечено изучение внешней политики Италии. Опубликованные по инициативе министерства иностранных дел дипломатические документы отно-

47

сятся только к 1914 - 1919 годам и представляют собой весьма скромную выборку из обширной переписки внешнеполитического ведомства и представителей на местах.

Внешняя политика Соединенных Штатов Америки рассматривается на основе опубликованных источников, которые содержат текущую переписку

48

Госдепартамента за период 1917 - 1920 годов . Однако во время участия В. Вильсона в Парижской мирной конференции, центром дипломатической активности являлся достаточно узкий круг приближенных к американскому лидеру лиц, что определяет необходимость обращения к изданию личных бумаг президента^{[48] [49]}. Данные материалы серьезно дополняют документы «Внешней политики Соединенных Штатов». Многотомная публикация в основном включает в себя переписку с экспертами, дипломатами, советниками по различным вопросам.

Также американским Госдепартаментом в 40-е годы была осуществлена многотомная публикация материалов Парижской мирной конференции^[50]. Показательно, что американские дипломаты и историки обратились к опыту мирного урегулирования 1918 - 1920-х годов в самом начале Второй мировой войны. Публикация материалов Парижской мирной конференции в данном случае имела важное практическое значение. Негативный исторический опыт существования Версальско-Вашингтонской системы свидетельствовал о том, что прочность создаваемого после крупномасштабного конфликта порядка не менее важна, чем победа в этом конфликте^[51]. Госдепартаментом в 11 томах были представлены находившиеся в его распоряжении протоколы заседаний главных структур конференции: Совета Десяти и Совета Пяти, где обсуждением вопросов мирного урегулирования занимались министры иностранных дел и главы делегаций Великобритании, Италии, Франции, США и Японии.

Некоторое количество стенограмм заседаний политических руководителей государств Антанты содержится и в британских дипломатических документах^{[52] [53]}. Во время проведения встреч, кроме политических руководителей держав-победительниц там присутствовали постоянный секретарь конференции британец М. Хэнки и переводчик французский профессор П. Манту. И Хэнки, и Манту фиксировали ход дискуссии: материалы Хэнки опубликованы в многотомнике бумаг президента США В. Вильсона, а записки Манту

53

вышли отдельным изданием . Несмотря на наличие источников в некотором смысле дублирующих американскую публикацию, именно последняя остается наиболее полным и профессионально подготовленным сборником документов, освещающих работу Совета Десяти и Совета Пяти.

В контексте исследования «закулисной» работы мирной конференции особое место занимает сборник работ Комитета исследований^[54], созданного правительством Аристида Бриана в январе 1917 года для подготовки французских предложений к будущей мирной конференции. В состав комитета вошли виднейшие представители исторической, географической и этнографической наук Франции. Комитет превратился в орган взаимодействия между политиками и интеллектуалами, получившими возможность напрямую влиять на формирование внешнеполитического курса страны. В итоге Комитетом было подготовлено два тома, в которые вошли доклады по различным вопросам территориально-политического урегулирования, обсуждавшиеся на его заседаниях в течение 1917, 1918 и первой половины 1919 годов. Первый том был посвящен проблеме разграничения с Г ерманией на Рейне, второй - всем остальным спорным аспектам перекройки европейской карты. Оба тома сопровождались подробными картами, иллюстрирующими этнические и конкретно географические условия различных вариантов будущего урегулирования. Сборник работ Комитета был выпущен очень небольшим тиражом - всего около пятисот экземпляров, которые направлялись политическому и военному руководству Франции. Информация, собранная членами Комитета, даже рассматривалась как секретная. В 1919 году известный французский дипломат Жюль Камбон, не занимавший уже тогда никакого официального поста, вынужден был для того, чтобы ознакомиться с этими материалами, обратиться к своему продолжавшему находиться на службе брату Полю^[55]. Командовавший оккупационной французской армией в Рейнской зоне генерал Манжен с той же целью специально направил запрос Шарлю Бенуа, депутату парламента и создателю Комитета^{[56] [57] [58]}. При подготовке французской позиции для Версальской конференции материалы Комитета исследований использовались специальной комиссией во главе с депутатом Андре Тардье, фактически руководившем работой французской делегации.

Среди опубликованной части работ Комитета исследований мы использовали те доклады, в которых затрагивались проблемы будущего территорий, входивших на тот момент в состав Австро-Венгрии. Авторами этих докладов выступили известные историки Эмиль Оман и Жюль Пишон, Шарль Бенуа. Несколько интересных сообщений по различным аспектам послевоенного урегулирования в Центральной и Юго-Восточной Европе подготовил известный географ Эммануил де Мартонн (1873 - 1955), занимавший должность секретаря Комитета. Ученик Поля Видаля де Ля Блаша, с 1899 по 1909 годы Э. де Мартонн работал в университетах Ренна и Лиона, заменил своего учи-

с₇

теля в 1919 году на кафедре географии в Сорбонне . Проблемы польскоукраинского разграничения в Галиции интересовали Луи Откёра (1884 - 1973) - историка-искусствоведа, хранителя музеев в Лувре и Люксембургском дворце, занимавшего и пост главы службы дипломатической информа-

58

ции в Лугано .

По сравнению со своим более известным американским аналогом - службой Инквайри, в которой работало 150 человек, и только по проблемам

Австро-Венгрии было подготовлено около 140 докладов^[59], французский Комитет со своими тридцатью сотрудниками выглядит весьма скромно. Тем не менее, привлечение материалов, подготовленных в рамках этой организации, дает нам редкую возможность напрямую соотнести мнения интеллектуалов и политиков относительно принципов и конкретных условий мирного урегулирования, в том числе и на примере империи Габсбургов.

Кроме зарубежных дипломатических документов в ходе диссертационного исследования нами привлекались отечественные материалы. Максимализм в стремлении продемонстрировать лицемерие дипломатии капиталистических стран, господствовавший в СССР в 20-30-е годах, привел к появлению знаменитого сборника «Международные отношения в эпоху империализма»^[60]. Эта публикация до сих пор сохраняет свое значение важного источника для изучения проблемы формирования военных целей государств Антанты и их взаимодействия в период мирового конфликта.

Для политических систем рассматриваемых нами государств было характерно определенное влияние органов законодательной власти на выработку внешнеполитического курса. Во Франции, Великобритании и Италии правительства в виду специфики их формирования были вынуждены прислушиваться к мнению депутатов. Использование стенограмм заседаний парламентов в этом контексте представляется важным элементом исследования официальных внешнеполитических курсов Франции^[61] и Великобритании^[62].

Столкновение позиций великих держав в ходе межгосударственного взаимодействия представляет собой лишь один из этапов выработки общего для всех союзников взгляда на процесс мирного урегулирования в Центральной и Юго-Восточной Европе. Активная дискуссия по концептуальным и конкретно-практическим аспектам велась и в самих державах- победительницах. В период Первой мировой войны осуждение наиболее острых международных проблем в кругах парижских и лондонских интеллектуалов в силу их тесной связи с политическими элитами во многом являлось отражением подходов руководства великих держав к интересующим нас вопросам. Вместе с тем варианты территориально-политического переустройства Австро-Венгрии, предлагавшиеся известными и авторитетными интеллектуалами в статьях и публицистических работах, использовались лидерами Антанты при принятии внешнеполитических решений, а такие структуры как Инквайри и Комитет исследований полностью состояли из представителей интеллектуальной элиты США и Франции. В данном контексте представляется важным привлечение в качестве источников настоящего исследования материалов прессы^[63] и публицистических работ^[64].

Проблемы переустройства геополитического пространства империи Габсбургов в основном интересовали авторов, в силу своей профессиональной принадлежности следивших за развитием событий в этом регионе. Среди французских интеллектуалов это были историки-слависты^[65] (Луи Леже, Эрнест Дени, Луи Эйзенман)^[66], один из основателей школы французской геополитической мысли^[67] Андре Шерадам^[68], социолог Алексис Делэр^[69]. Британская публицистика представлена работами концептуального характера, в которых проблематика территориально-политической трансформации Австро- Венгрии рассматривалась в основном как пример для возможного примене-

70

ния на практике различных теоретических подходов . Наиболее авторитетные специалисты по Австро-Венгрии У. Стид и Р. Ситон-Уотсон свою позицию представляли на страницах периодических изданий: проправительственной «Таймс» и органа славянских эмигрантов из империи Габсбургов «Новая Европа»^{69 [70] [71].}

Использовавшиеся нами публицистические работы отличаются наличием богатого исторического материала, представляют собой разработку проблем национальностей Австро-Венгрии на высоком научном уровне. Однако одновременно французские и британские авторы стремились использовать свои книги для пропаганды определенных представлений о будущем Дунайской монархии. Подобная двойственность приводила к тому, что многие не вписывавшиеся в предлагавшуюся схему вопросы либо оставались неосвещенными, либо искусственно замалчивались. Прежде всего, это касается механизмов разграничения территорий со смешанным населением, предотвращения потенциальных конфликтов.

Если статьи в периодической печати и публицистические работы используются в настоящем исследовании как источники информации об основных направлениях общественной дискуссии по теоретическим и практическим аспектам процесса послевоенного урегулирования, то сведения о мнениях политического руководства держав-победительниц по вопросу о территориально-политической трансформации Австро-Венгрии содержатся в мемуарной литературе.

Подробнейшую картину политической жизни Франции представил в своих воспоминаниях десятый президент Третьей республики Раймон Пуан-

каре . Особенностью мемуаров Пуанкаре является очень подробный характер описания событий. Создание столь полной картины стало возможным благодаря использованию дневниковых записей, которые делались президентом на протяжении нескольких лет. Необходимо отметить, что Пуанкаре старается сохранить высокую степень объективности, хотя, конечно же, не может полностью избежать резких, односторонних оценок. Для нашего исследования в первую очередь интересны уникальные детали о процессе принятия конкретных внешнеполитических решений.

Маршал Жозеф Жоффр, занимавший в 1914 - 1916 годах пост главно-

73

командующего французской армией, также оставил воспоминания , которые в отличие от мемуаров Пуанкаре представляют скорее подробное описание боевых действий в период Первой мировой войны. Этот источник примечателен тем, что здесь содержится текст проекта послевоенного переустройства Европы, подготовленного в августе 1916 года французским Генеральным штабом.

События периода 1917 - 1919 годов весьма подробно освещены в ме-

74 75

муарах Александра Рибо и Жоржа Клемансо , последовательно занимавших в это время пост премьер-министра Франции. Деятельность кабинета Клемансо также иллюстрируют и записки помощника «Тигра» по военным вопросам генерала Жана Мордака^{[72] [73] [74] [75] [76] [77] [78], который по манере изложения и объему представленного фактического материала очень близок к Пуанкаре.}

Дополнить скудный набор итальянских дипломатических документов также позволяют источники личного происхождения: мемуары члена итальянской делегации на Парижской мирной конференции графа Л. Альдрован-

77 7R 7Q

ди-Марескотти , премьер-министр Ф. Нитти и дипломата графа Сфорца .

Богатый фактический материал об отношении элит великих держав к

национальным движениям народов Австро-Венгрии дают воспоминания Эд-

80

варда Бенеша . Будучи лидером чехословацкой эмиграции во Франции, Э. Бенеш всячески стремился установить тесные контакты с правящими кругами Третьей Республики.

Отдельные вопросы межсоюзнического взаимодействия в рамках Антанты освещаются в воспоминаниях британского премьер-министра Дэвида

81

Ллойд Джорджа , русского министра иностранных дел Сергея Дмитриевича

82

Сазонова . Важная информация о процессе формирования и начальном этапе функционирования Комитета содержится в мемуарах французского политика

83

Шарля Бенуа . Нельзя не отметить и мемуары министра иностранных дел

84

Австро-Венгрии графа Оттокара Чернина , подробно характеризовавшего внутреннюю ситуацию в монархии Г абсбургов и отношения Австро-Венгрии с Германией.

Воспоминания знаменитого британского историка и журналиста Роберта Ситон-Уотсона посвящены деятельности Т.Г. Масарика в странах Антанты в

85

период Первой мировой войны . Ценность этой работы заключается в том, что автор приводит большое количество писем, которыми обменивались сторонники создания независимого чешского государства, жившие в годы войны в различных странах Антанты.

Сразу несколько источников мемуарного характера освещают работу Парижской мирной конференции. Воспоминания об этом крупнейшем событии международной жизни оставили несколько политиков и дипломатов, игравших очень важную роль в процессе создания основ нового международ- ^{[79] [80] [81] [82] [83] [84] [85] ного порядка. Андре Тардье[86] (1876 - 1945) выступал при президенте Франции Р. Пуанкаре в качестве своеобразного советника по самым различным вопросам внутренней и внешней политики. С 1917 года он занимал пост Комиссара по наблюдению за выполнением французских военных заказов в США. Осенью 1918 года Ж. Клемансо вызвал Тардье в Париж и поручил ему подготовку мирной конференции. А. Тардье организовал совместную работу членов Комитета исследований и французского МИД. В ходе самой мирной конференции именно Тардье представлял Францию в большинстве комиссий, созданных участниками парижских переговоров. В межвоенный период А. Тардье превратился в одну из центральных фигур политической жизни Франции, в 1929 - 1932 годах трижды занимал пост премьер-министра.}

Британскому дипломату Г арольду Никольсону также пришлось участвовать в работе практически всех территориальных комитетов и комиссий. Его

87

воспоминания^{[87] [88] [89]}, созданные на основе личных дневниковых записей, служат источником информации о той части деятельности мирной конференции, которая оставалась скрытой для внешнего наблюдателя.

Воспоминания А. Тардье и Г. Никольсона по степени подробности изложения событий превосходят целый ряд источников того же рода, созданных участниками переговоров в Париже. К ним относятся председатель аме-

88

риканского комитета печати на мирной конференции Стеннарт Бекер и

89

член «Инквайри» Чарльз Сеймур , глава американской Продовольственной администрации Герберт Гувер^[90], американский госсекретарь Роберт Лан- синг^{[91] [92] [93]}, известный британский издатель и владелец нескольких газет лорд

92 93

Джордж Риддел , один из членов «Инквайри» историк Джеймс Шотвел , член американской делегации Чарльз Томпсон^[94], личный секретарь Вудро Вильсона Джозеф Патрик Тимулти^[95], британский генерал и южноафриканский политический деятель Дж. Смэтс^{[96] [97] [98]}, частный переводчик президента

97 98

Вильсона Стефен Бонсал , известный британский журналист Э. Диллон .

Оценки хода процесса мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии со стороны политических руководителей новых национальных государств содержатся в воспоминаниях австрийского канцлера Отто Бауэра^[99], выступлении Э. Бенеша уже в качестве министра иностранных дел Чехословакии в парламенте^[100].

Публикации личных бумаг известных участников исследуемых событий представлены в исследовании перепиской Э. Бенеша и Т. Масарика^{[101] [102] [103]}, а

также сборником корреспонденции французского посла в Лондоне Поля

102

Камбона . Последний представляет собой уникальный источник оценок общих и частных проблем мировой политики периода мировой войны, принадлежащих одному из наиболее известных и авторитетных французских дипломатов. Как известно, важнейшую роль в процессе принятия политических решений в США в период президентства Вудро Вильсона играл полковник Эдвард Хауз. Не занимая никаких официальных постов, он являлся ближайшим советником и помощником американского лидера. Именно это обстоя-

103

тельство делает знаменитый «Архив полковника Хауза» достаточно ценным источником для исследования процесса формирования американской позиции по вопросу территориально-политического урегулирования в Центральной и Юго-Восточной Европе.

Использование различных типов источников обеспечивает всесторонний характер изучения поставленных проблем. Набор материалов (прежде всего архивных и опубликованных дипломатических документов) представляется

достаточным для достижения заявленных цели и задач исследования.

***

Специфика историографии мирного урегулирования в Дунайском бассейне заключается в наличии сразу нескольких направлений научной литературы, в рамках которых исследовался данный процесс. Проблематика территориально-политической трансформации Австро-Венгрии интересовала историков, занимавшихся изучением внешнеполитических курсов великих держав, процесса формирования новых национальных государств в Европе, взаимоотношений европейских стран и Советской России. Соответственно авторы акцентировали свое внимание на различных аспектах данной темы, что в целом создает мозаичную картину изученности проблемы мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии. Длительное время не появлялось специальных исследований данного вопроса. Эта особенность создает дополнительные сложности при попытке выделить этапы изучения интересующей нас темы в зарубежной и отечественной историографии.

В период между двумя мировыми войнами территориальнополитическое урегулирование в Дунайском бассейне становилось предметом внимания исследователей, занимавшихся разработкой частных аспектов истории региона. Отечественная историография этого времени представлена историко-политологической работой Л.И. Зубока^[104] о франко-британской позиции относительно революционной опасности в Чехословакии, Венгрии и Австрии, в которой политика Парижа и Лондона оценивалась как исключительно реакционная и мотивированная стремлением не допустить распространения большевизма на страны Дунайского бассейна. Военностратегическая ситуация на территории бывшей Австро-Венгрии в ноябре - декабре 1918 года подробно рассматривалась в книге Н. Корсуна^[105], обращавшего внимание на активность войск Антанты на Адриатическом побережье после подписания перемирия с Австро-Венгрией.

Зарубежная историография в эти годы также не отличалась большим количеством серьезных исследований процесса мирного урегулирования в Центральной и Юго-Восточной Европе. Скорее можно выделить целое направление обобщающих работ по истории международных отношений^{[106] [107] [108]} или

107

европейской дипломатии 20-х - 30-х годов , в которых вопросы территориально-политической трансформации Австро-Венгрии находились на втором или даже на третьем плане. Наиболее распространенным мнением относительно причин нестабильности нового международного порядка являлось

представление о непоследовательности применения принципа национально-

108

стей как главной теоретической основы мирного урегулирования .

Впрочем, уже в 1928 году была опубликована книга Л.Н. Иванова, в которой территория бывшей империи Г абсбургов рассматривалась в качестве одной из важнейших площадок англо-французского противостояния за роль лидера послевоенной Европы^[109]. На рубеже 1930-х - 40-х годов появляются книги Ф. Деака^[110] и Р. Альбрехта-Карри^[111], посвященные подробному изучению соответственно венгерской и итальянской внешнеполитической деятельности в период Парижской мирной конференции. В этих работах историкам, пожалуй, впервые удалось на конкретном (хотя и весьма скудном) материале официальных источников продемонстрировать особую роль великих держав в процессе формирования нового международного порядка в Дунайской Европе. Венгерский историк Ф. Деак подчеркивал, что великие державы в полной мере не осознали важность Дунайского бассейна для стабильности всего Европейского континента^{[112] [113], не попытавшись создать некий эквивалент Австро-Венгерской империи из государств-наследников, способный противостоять германскому натиску на восток.}

Необходимо отметить, что последняя оценка, предполагающая особую роль Германии для развития событий в регионе, была дана в годы Второй Мировой войны, заставившей историков обратиться к поиску причин крушения Версальско-Вашингтонской системы международных отношений. В данном случае нельзя не отметить и концептуальную работу Э. Карра «Двадца-

113

тилетний кризис» , в которой британским историком была сделана одна из первых попыток теоретического анализа нестабильности Версальского порядка в Европе. Среди отдельных аспектов территориально-политического урегулирования в бассейне Дуная освещенными оказались проблемы, сохранявшие дестабилизирующий потенциал в течение всего межвоенного периода: возможное присоединение Австрии к Германии^[114] и жесткость условий Трианонского мира с Венгрией^[115]. Последний вопрос, разумеется, в наибольшей степени интересовал венгерских историков.

На рубеже 40-х - 50-х годов в отечественной историографии возрос интерес к предметному исследованию внешней политики западных держав. Результатом этой тенденции стал выход монографий И.М. Лемина^{[116] [117] и Е.И. По-}

117

повой о британском и американском внешнеполитическом курсах начала 20-х годов. Советским историкам удалось продемонстрировать различие в интересах великих держав в Дунайской Европе. И.М. Лемин отмечал двойственный характер британской внешней политики относительно Италии, которая с одной стороны рассматривалась как потенциальный соперник для Великобритании на Средиземном море, и одновременно была необходима Лон-

дону как союзник в противостоянии с Францией в Юго-Восточной Европе . Е.И. Попова главным мотивом вмешательства США в ситуацию в Дунайском бассейне определяла интересы американского капитала^{[118] [119]}.

В конце 50-х - начале 60-х годов тенденция к рассмотрению внешнеполитических курсов великих держав в Центральной и Юго-Восточной Европе в контексте их антисоветской деятельности в наибольшей степени проявилась в целой серии монографий советских и венгерских историков, посвященных исследованию феномена Венгерской Советской республики 1919 года. Данное направление исследований оставалось актуальным на протяжении всего советского периода отечественной истории: работы В.Л. Исраэля- на, Л.Н. Нежинского^[120], Г. Короткевича^[121], Ж.Л. Надя^{[122] [123] [124]} 50-х - 60-х годов,

123 124

были продолжены монографиями Э. Липтаи и К.А. Николаенко в 70-е - 80-е. К сожалению, богатый эмпирический материал, собранный специалистами по истории Венгерской Советской республики, получал из работы в работу тождественные трактовки, обусловленные высокой степенью идеоло- гизированности применявшихся авторами подходов. Советские и венгерские исследователи считали главным мотивом поведения великих держав в Центральной и Юго-Восточной Европе страх перед распространением больше-

125

визма^[125]. Политика великих держав чаще всего оценивалась как стремление превратить Венгрию в звено антисоветского санитарного кордона^{[126] [127]}.

В западной историографии 60-е годы стали периодом активизации изучения проблематики, связанной с территориально-политическим урегулиро-

127

ванием в Дунайском бассейне. Монография Л. Г ельфанда стала первым исследованием роли знаменитого Инквайри в процессе формирования мирной

программы Соединенных Штатов Америки, в том числе и в вопросе применения принципа национальностей в качестве главного теоретического подхода к установлению новых границ в Европе. Изучение внешнеполитической

128

программы Вудро Вильсона было продолжено в книге Н. Левина , в которой американский президент предстает в качестве главного защитника западного мира от революционной опасности. Британский внешнеполитический курс относительно Дунайской монархии в период мировой войны был

129

рассмотрен в статье Х. Ханака . В советской историографии сходные проблемы были частично затронуты в монографии В.Г. Трухановского, пришедшего к выводу о вынужденности британской поддержки национальных

130

движений народов Австро-Венгрии . Все больший интерес исследователей привлекала роль Франции в процессе стабилизации Центральной и ЮгоВосточной Европы, однако до открытия широкого доступа к архивам французского внешнеполитического ведомства историки вынуждены были ограничиваться констатацией наличия тесных связей Парижа с Прагой, Бухарестом и Белградом, как это было сделано П. Вандиш в книге с характерным

131

названием «Франция и ее восточные союзники» .

Значительно расширился круг работ, в которых процесс мирного урегулирования в Дунайской Европе рассматривался с точки зрения новых на-

132

циональных государств. Великие державы в исследованиях И. Ледерера о югославянском государстве на Парижской мирной конференции, обобщаю-

1 1Λ 1 ли

щих работах Х. Ситона-Уотсона , С. Макартни и А. Палмера выступают как внешний фактор, обладающий весьма ограниченным влиянием на развитие ситуации на территории бывшей Австро-Венгрии. Западная историография не оставила без внимания проблему отношения великих держав к Вен- ^{[128] [129] [130] [131] [132] [133] [134]}

герской Советской республике. Альфред Лоу продолжил начатое Ф. Деа- ком еще в начале 40-х годов изучение процесса выработки мирного договора с Венгрией, сосредоточившись именно на периоде марта - июля 1919 года. По мнению А. Лоу, приход коммунистического правительства к власти в Будапеште объяснялся ошибками в действиях ведущих государств Антанты^{[135] [136] [137] [138] [139]. Статья И. Беренда и Г. Ранки об экономических аспектах мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии, опубликованная в середине}

137

60-х годов , обозначила начало длительного и плодотворного изучения данными авторами влияния распада империи Габсбургов на экономику региона.

В 70-е - 80-е годы изучение процесса мирного урегулирования становится все более специализированным. Результатом исследовательской деятельности Г. Ранки стала публикация в начале 80-х годов монографии, в которой экономическая деятельность великих держав в Дунайском бассейне

138

рассматривалась как часть их борьбы за гегемонию в регионе . Автору удалось достаточно подробно проанализировать мотивы и характерные черты внешнеполитических курсов Великобритании и Франции на территории бывшей Австро-Венгрии в течение всего межвоенного периода. Значительным достижением отечественной историографии международных отношений в Дунайском бассейне являлась книга А.А. Язьковой о формировании Малой

139

Антанты . К достоинствам исследования необходимо отнести анализ влияния различных факторов на складывание данного военно-политического блока: советской и германской угроз, внешнеполитических курсов Великобритании и Франции, венгерского реваншизма. В этом отношении подход А.А. Язьковой оказался гораздо более полным, чем, например, в опубликованной

примерно в то же время статье Х. Калерво, посвященной схожей тематике^{[140] [141]}. В научной литературе самих государств Дунайского бассейна проблема формирования Малой Антанты также становится весьма популярной. Румынский историк Е. Кампус оценивал военно-политический союз Бухареста, Белграда и Праги как попытку складывания альтернативного по отношению к полити-

141

ке великих держав международного порядка в регионе .

Открытие архивов МИДа Франции стало импульсом для активизации изучения французского внешнеполитического курса, в том числе и по проблемам мирного урегулирования в Центральной и Юго-Восточной Европе. Появилось значительное число работ по самым разным аспектам внешней политики Третьей Республики в этом регионе^[142]. Наиболее подробно данное направление внешнеполитического курса Франции было представлено в статьях Жоржа Анри Суту, до сих продолжающего активно работать над исследованием участия великих держав в международных отношениях Центральной и Юго-Восточной Европы^[143].

Параллельно стали появляться специальные работы о внешнеполитических курсах других великих держав по отношению к Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны и сразу после ее завершения. Подробную картину формирования британской позиции по вопросу возможной территориально - политической трансформации империи Г абсбургов представили в своих монографиях В. Фест^[144] и К. Кальдер^[145]. В статье В. Кэлкота обращалось внимание на трансформацию британского официального взгляда на независимость Чехословакии в течение Первой мировой войны^{[146] [147] [148]}. Книга Хью и Кристофера Ситон-Уотсонов была посвящена британским общественным деятелям, выступавшим в годы Первой мировой войн за кардинальную трансформацию Австро-Венгрии на основе принципа национальностей и права наций на са-

147

моопределение .

В исследовании американской внешней политики основное внимание историков привлекала роль президента В. Вильсона в формировании нового

148

международного порядка . Американская внешнеполитическая деятельность в период президентства В. Вильсона рассматривалась как основанная на стремлении сделать теоретической основой мирного урегулирования либеральные концепции права народов на самоопределение и этнического принципа проведения границ^[149]. Вместе с тем и отечественные, и зарубежные исследователи отмечают, что практически до конца мировой войны американское политическое руководство и лично президент В. Вильсон считали необходимым сохранить государственно-политическое единство империи Габсбургов и не были готовы к радикальной трансформации политической карты Дунайского бассейна^[150]. Исследователи, занимавшиеся изучением процесса формирования американской программы мира, в меньшей степени уделяли внимание общественной дискуссии по этой теме. Исключением в этом отношении стала статья К. Джешински об обсуждении идеи Дунайской федерации в США в годы мировой войны^[151]. Особо необходимо отметить статью венгерского историка Ж. Надя, сделавшего попытку рассмотреть развитие американского внешнеполитического курса в Дунайском бассейне в

152

более длительной перспективе, с 1919 - по 1939 годы .

Среди отдельных вопросов истории государств-наследников лидерство в научной литературе 70-х - 80-х годов по-прежнему принадлежало теме Венгерской Советской республики. Этот аспект процесса мирного урегули-

153

рования освещался в обобщающей монографии Т. Хайду . Национальные проблемы периода Советской Венгрии были исследованы в статье А. Сикло- ша^{[152] [153] [154]. Венгрия как арена противостояния либерального американского подхода к созданию нового международного порядка и угрозы социалистической революции рассматривалась в книге П. Пастора[155]. Международные последствия прихода большевиков к власти в Венгрии исследовал в своей статье Х. Васс[156] [157] [158].}

Кроме различных аспектов венгерской революции, историков в 70-е годы все больше начинали интересовать вопросы территориальнополитического урегулирования. Л. Тиханы исследовал процесс решения юго-

славяно-румынского спора за Баранью в 1918 - 1921 годах , А. Элкок и К. Вайс^[159] в несколько более широких хронологических рамках рассмотрели историю вопроса о принадлежности Южного Тироля.

Несмотря на активизацию в 70-х - 80-х годах исследовательского интереса к проблематике территориально-политической трансформации Дунайской монархии, специальные работы по данной теме оставались исключениями. Гораздо чаще внешняя политика великих держав в Центральной и Юго-Восточной Европе в научной литературе упоминается лишь в контексте исследований более широкой тематики. В монографиях А. Орд^[160] и М. Леффлера^[161] такой главной проблемой выступала международная безопасность. В одной из первых статей Марии Ормош категория безопасности раскрывалась в контексте проблемы независимости Австрийской республики^[162]. В статье А. Шарпа речь шла о национальных меньшинствах Дунайского бассейна в контексте формирования новых границ в Европе, исходя из принципа этнической целесообразности^[163]. Основанное на обширной источниковой базе исследование М. Докрила и Дж. Г улда освещало механизмы межсоюзнического взаимодействия первых послевоенных лет, целью британской внешней политики в Центральной и Юго-Восточной Европе называлось создание Дунайской федерации как барьера против германской экспансии на Восток Евро- пы^[164]. Роль великих держав в распаде империи Г абсбургов анализировалась в обобщающем труде З. Земана^[165].

Постепенно в западной историографии формировался взгляд, согласно которому территория бывшей Австро-Венгрии рассматривалась как особый регион, длительное время после распада империи развивавшийся по своим законам. Одной из первых работ такого рода стала книга Дж. Ротшильда об истории государств региона в межвоенный период^[166]. Степень интегрированности малых государств Дунайского бассейна в европейскую политическую и экономическую систему рассматривал Г. Рейндж^[167], а характерные черты внутриполитической истории государств-наследников - Г. Ранки^[168]. Экономическое развитие Центральной и Юго-Восточной Европы в эти годы было подробно исследовано А. Тейховой^{[169] [170] [171] [172] [173] [174] [175]}.

В отечественной историографии по-прежнему повышенное внимание уделялось изучению революционного движения в странах Дунайского бас-

1 nr^ 1 ₇₁

сейна (статьи О.И. Величко и И.С. Яжборовской ). Русско-французское взаимодействие по проблеме формирования общей мирной программы час-

172

тично освещалось в монографии В.А. Емеца , а связи эмигрантских организаций югославян с политическими элитами великих держав - в книге Ю.А.

173

Писарева . К концу 80-х годов было опубликовано несколько статей по отдельным территориальным вопросам мирного урегулирования: А.И. Ладу-

174

шина об Адриатическом вопросе , В.П. Фисанова об американском внеш-

175

неполитическом курсе относительно Чехословакии , А.И. Беговатова о выработке британской мирной программы^{[176] [177] [178]}, Е.В. Сахновского о британском общественном мнении относительно Австро-Венгрии в годы Первой миро-

177

вой войны .

Рубеж 80-х - 90-х годов в западной историографии стал периодом появления сразу нескольких сборников статей, посвященных складыванию но-

178

вого международного порядка в Центральной и Юго-Восточной Европе . В совокупности эти публикации осветили множество частных вопросов территориально-политического урегулирования в Дунайском бассейне: военные

179

действия в период существования Венгерской Советской республики , позиции великих держав относительно Австрии и Венгрии в период Парижской

180

мирной конференции , отношения между самими государствами-

181

наследниками .

Кроме многочисленных статей по частным вопросам, историография в 90-е годы обогатилась несколькими серьезными монографическими исследованиями по проблемам территориально-политического урегулирования в Дунайской Европе. М. Адам на материалах французских архивов удалось убедительно доказать высокую степень самостоятельности государств-

182

наследников при образовании Малой Антанты . М. Ормош исследовала внешнеполитический курс Венгрии в 1918 - 1920 годах, впервые использовав в качестве верхней хронологической границы Трианонский мир, выявив таким образом последовательность и единство внешней политики Будапешта

183

вне зависимости от существовавшего политического режима .

Е. Голдстейн^{[179] [180] [181] [182] [183] [184]} и Г. Батоньи^[185] подробнейшим образом рассмотрели деятельность британской дипломатии в Центральной и Юго-Восточной Европе в первые послевоенные годы. В качестве опоры британского влияния в регионе Г. Батоньи определял Венгрию и подробно исследовал мотивы и инструменты, использовавшиеся Форин Оффис для установления экономического и политического преобладания Лондона в Венгрии. В работах по истории внешней политики Великобритании в последние годы подчеркивается, что Дунайская Европа находилась на периферии британских внешнеполитических интересов^{[186] [187] [188] [189]}, хотя в Лондоне и были заинтересованы в получении

187 188

экономического преимущества в регионе . Впрочем, и в отечественной , и

189

в зарубежной историографии последних 20 лет достаточной активно разрабатывается вопрос о формировании британской мирной программы относительно Австро-Венгрии. Наиболее распространенным является взгляд на позицию Британии как на яркий пример консерватизма, направленного против поддержки национальных движений в Европе^[190].

В 90-е - 2000-е годы не ослабевает интерес исследователей к роли и значению Соединенных Штатов в процессе территориально-политического урегулирования после Первой мировой войны. Среди русскоязычных авторов это направление историографии представлено В.Л. Мальковым^[191], С.В. Лис- тиковым^[192], В.П. Фисановым^[193], В и В.В. Романовым^[194]. В зарубежной научной литературе концепции права наций на самоопределение и принципа национальностей в контексте исторических событий в Центральной и ЮгоВосточной Европе в начале 20-х годов продолжают анализироваться А. Ве- ланом^[195], С. Шукером^[196], М. Мейджором^[197], А. Линчем^[198].

В исследованиях итальянской внешней политики долгое время существовал консенсус относительно негативного влияния внешнеполитического курса Орландо - Соннино на взаимодействие между союзниками^{198 [199]}. Основное внимание исследователей внешней политики Италии в период мирного урегулирования в течение нескольких десятилетий было сосредоточено на проблеме взаимодействия с союзниками относительно принадлежности Адриатического побережья^{[200] [201]}. Вместе с тем в последнее время признается, что Италия стремилась укрепить свое геополитическое положение и поэтому хотела установить контроль над Адриатикой, создать подконтрольный себе

201

блок государств-наследников . Некоторые исследователи обращают внимание на тот факт, что министр иностранных дел С. Соннино в течение войны

202

выступал против раздела Австро-Венгрии^{[202] [203]}.

Среди внешнеполитических курсов всех великих держав в вопросе о территориально-политическом урегулировании в Дунайской Европе наиболее исследованным к настоящему моменту остается французский. В 90-е годы доминирующим в западной и отечественной историографии становится представление о Франции как о наиболее заинтересованной в процессе мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии великой держа-

203

ве . Мотивами активной внешнеполитической деятельности Третьей Республики в Дунайской Европе на современном этапе развития западной историографии признается необходимость поиска новых механизмов обеспечения безопасности от германского реваншизма^[204], лучшим вариантом которого

был бы военно-политический блок государств-наследников . Ряд исследователей именно французского премьер-министра Ж. Клемансо называют главным архитектором модели международных отношений в Центральной и Юго-Восточной Европе^{[205] [206] [207] [208] [209] [210] [211]}. Традиционно сильным направлением французской исторической науки остается славистика, представители которой долгое время занимались изучением французского влияния в славянских государст-

207

вах Центральной и Юго-Восточной Европы . В отечественной историографии наибольший вклад в исследование внешней политики Третьей Респуб-

208 209

лики в годы Первой мировой войн внесли А.В. Ревякин и А.Ю. Павлов .

Характерной чертой историографии последних двух десятилетий является стремление исследователей к формулированию обобщающих, концептуальных оценок результатов мирного урегулирования в Центральной и ЮгоВосточной Европе. В этом отношении необходимо выделить попытки осмыслить масштаб произошедших в регионе изменений и дать характеристику

210

возникшему здесь новому международному порядку . В качестве критерия

успешности процесса мирного урегулирования в научной литературе очень

211 212

часто используются такие понятия как «безопасность» и «стабильность» , оцениваемые с точки зрения обеспечения интересов великих держав.

Ведущие государства Антанты признаются единственными архитекто-

213

рами новой модели международных отношений . Результат их деятельности

214

в процессе мирного урегулирования оценивается негативно : по его итогам

215

возникла крайне нестабильная модель международных отношений . По мнению некоторых историков, главная проблема мирного урегулирования в Европе заключалась в том, что в качестве фундамента мира был закреплен принцип коллективной безопасности, целью которого являлась не защита национальных интересов, а утверждение абстрактных правовых концепций^{[212] [213] [214] [215] [216] [217] [218] [219]}. Предложенные для создания новой модели международных отношений осно-

217

вания противоречили основам «европейского концерта» . Известный отечественный исследователь вильсонизма В.Л. Мальков, оценивая негативные результаты процесса мирного урегулирования, обращает внимание на несоответствие принципа национальностей и права наций на самоопределение

как главного теоретического подхода и новой политической реальности по-

218

слевоенного времени . В зарубежной литературе также присутствует мне-

219

ние о невыполнимости поставленной лидерами Антанты задачи . Часть историков в рамках наиболее распространенных в науке подходов обращала внимание на изначальную обреченность попыток применения критериев этнической целесообразности при формировании новых государств в регионе со смешанным населением^[220]. В последние годы появились работы, авторы которых, обобщая исторический опыт строительства национальных государств в течение ХХ века, в непоследовательности применения принципов национальностей и права наций на самоопределение после Первой мировой

войны видели главную причину нестабильности системы международных

221

отношений в последующие десятилетия . Хотя в то же время существуют оценки, согласно которым, например, Трианонский договор с Венгрией может рассматриваться как «инструмент национального строительства» в Центральной Европе: даже непоследовательное применение национального принципа являлось шагом по направлению к формированию в Центральной Европе государств-наций^{[221] [222] [223] [224].}

Многие неудачи внешней политики великих держав объясняются не-

223

достатком информации о ситуации в регионе , низким уровнем внимания, уделявшегося происходившим здесь событиям политическим руководством

224

Великобритании, Италии, Франции и США , воспринимавшим Дунайский бассейн как вспомогательную территорию, которая интересовала наиболее мощные государства Европы только в связи с необходимостью построения

ЛЛ C

общего баланса сил^[225].

В современной российской историографии главным вектором изучения проблемы территориально-политической трансформации Дунайской Европы является изучение различных аспектов истории государств-наследников в первые послевоенные годы. В этом отношении необходимо отметить статьи Т.М. Исламова^[226], А.Г. Айрапетова^[227], М.Ю. Чуканова^[228]. Продолжается активное исследование процесса конституирования славянских государств отечественными учеными-славистами^{227 228 [229] [230] [231] [232] [233]}. В последнее время заметно активизировалось изучение империи Габсбургов как феномена многонациональной

230

империи .

И для отечественных, и для зарубежных исследователей долгое время было характерно сведение процесса мирного урегулирования в Центральной

231

и Юго-Восточной Европе к Парижской конференции . Важный шаг в направлении более глубокого изучения проблемы отношений государств Антанты после завершения Первой мировой войны был сделан И.Э. Магадее- вым в диссертационном исследовании о британо-французских отношениях в

232

20-е годы . В еще одном из недавних диссертационных исследований О.И. Агансон обозначает важную и для нашей работы проблему самостоятельного функционирования подсистемы международных отношений в одном из пе-

233

риферийных регионов европейского континента в начале ХХ века .

В целом необходимо признать, что в отечественной и зарубежной историографии отсутствует специальное исследование взаимодействия великих

держав применительно к процессу мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии. Небольшое количество обобщающих исследований - это работы по истории центрально-европейских государств в межвоенный

234

период . Вместе с тем, накопленный историками эмпирический материал обеспечивает нас серьезным фундаментом для попытки комплексного рассмотрения внешнеполитических курсов великих держав по данной проблеме.

Научная новизна работы определяется следующими обстоятельствами. Во-первых, принципиально новой для исторической науки является предложенная постановка проблемы. Настоящая диссертация представляет собой первую попытку исследования роли великих держав-победительниц в процессе мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии. Внешняя политика великих держав оценивается как единый фактор, влиявший на складывание структуры международных отношений в одном из регионов Европы.

Во-вторых, многочисленные спорные вопросы, возникшие после распада империи Габсбургов, рассматриваются как единая международная проблема, прослеживается взаимосвязь мирного урегулирования на Адриатике, революционных событий в Венгрии, формирования Малой Антанты.

В-третьих, в оборот впервые вводится целый ряд источников, среди которых особо необходимо отметить материалы Архива французского МИД, Национального архива Великобритании, Архива Внешней Политики Российской Федерации.

В-четвертых, особое внимание уделяется изучению теоретических подходов к решению вызванных крушением Австро-Венгрии территориальнополитических проблем. Прослеживается влияние представителей интеллектуальных кругов великих держав на формирование концептуальной основы мирного урегулирования в Центральной и Юго-Восточной Европе. ^[234]

Актуальность исследования заключается в самой проблематике диссертации. Столетний юбилей начала Первой мировой войны активизировал научные поиски по проблемам причин, хода и последствий конфликта 1914 - 1918 годов. В последнее время в исторической науке все чаще ставится вопрос о значении Первой мировой войны для развития европейской цивилизации в течение ХХ века.

Международные отношения в современном мире по-прежнему в значительной степени определяются действиями наиболее мощных в военном, политическом и экономическом отношении государств. В этом контексте изучение механизмов взаимодействия великих держав в процессе мирного урегулирования в 1918 - 1921 годах позволяет определить характер влияния сотрудничества и конфликтности в отношениях между главными акторами международных отношений на обеспечение стабильности ситуации на мировой арене.

Не менее актуальным представляется и региональное измерение настоящего диссертационного исследования. Развитие международных отношений в течение ХХ века не раз демонстрировало, что события на периферии системы могут стать причиной острейшего кризиса или даже крушения всей существующей структуры. Великие державы постоянно (в том числе и в настоящее время) вынуждены искать механизмы поддержания безопасности в различных, иногда отдаленных от их территории, регионах мира. При выполнении этой задачи великим державам приходится вырабатывать некую модель взаимоотношений с малыми странами. Политика ведущих держав Антанты на постгабсбургском пространстве после Первой мировой войны является одним из первых примеров решения такого рода проблем, число которых в течение ХХ века значительно увеличилось в результате деколонизации и распада многонациональных государств.

Наконец, и для исторической науки, и для теории международных отношений актуальной остается тема причин кризисов и нестабильности в системе. Как показывает практика международной жизни и конца 30-х годов ХХ

48

века, и настоящего времени, изъяны системы, не устраненные на этапе формирования, могут привести к ее дестабилизации и даже крушению уже в краткосрочной перспективе.