Контрастивная фонетика и контрастивная фонология

В предыдущем разделе я говорил, что грамматический анализ каса­ется скорее типов, чем их физических проявлений, или экземпляров. Иными словами, грамматисты изучают функциональные модели классов лингвистических единиц, а не отдельные слова и морфемы как физиче­ские сущности.

1. «Его интересует то, как приводится в движение воздух, т.е. движение речевых органов... Эта область обычно называется артикуляторной фонетикой» (O’C оппог 1973,16).

2. «Его интересует то, как воздух вибрирует между ртом говоря­щего и ухом слушающего... Это область акустической фонети­ки» (там же).

3. «Его интересует процесс слушания, слуховое восприятие, относящееся к сфере деятельности мозга ... Это область ауди- тивной фонетики» (там же).

Далее, говорящие на одном и том же языке могут говорить с разным акцентом. Эти различия могут быть отнесены за счет разных региональ­ных, социальных либо чисто индивидуальных условий, и задача фонети­ста — устанавливать и классифицировать такие вариации и определять сферу их распространения. В этот момент дело в свои руки берет фоно­лог, хотя, конечно, вполне может оказаться так, что фонетист и фоно­лог — одно и то же лицо. Однако фонолог имеет дело не столько с тонки­ми деталями фонетических вариантов, сколько с функциональной иден­тичностью, своего рода экземплярами типов этих вариантов. Как «функ­ционального фонетиста» фонолога интересует «то, как звуки функцио­нируют в конкретном языке, сколь много или немного из всех возмож­ных в различных языках звуков используется в данном языке и какова их роль для передачи значимых противопоставлений в языке» (О’С о п- n or 1973, 16).

Такое разделение фонетических наук на два направления немедленно ставит контрастивиста перед проблемой: чем ему заниматься — контра­стивной фонетикой или контрастивной фонологией? В рамках первой ему предстоит детально описывать звуки в паре языков и затем некото­рым образом устанавливать соответствия между определенными звука­ми этих языков в целях последующего сравнения.

Второе направление — скорее физическое, чем физиологическое, и связано с акустическими свойствами звуков речи. Если сравнить начальные звуки во французском слове pale ‘бледный’ и в английском слове pal‘приятель’, можно установить, что английский взрьюной в этой начальной позиции сопровождается выдохом, или «аспирацией», чего нет у французского взрывного. Хотя можно установить и артикуляционную причину этого различия, его легче продемонстрировать и описать в аку­стических терминах. Существуют даже приборы, например звуковой спектрограф, которые записывают появление такой аспирации. Анало­гично акустические различия, которые можно продемонстрировать ин­струментально, имеются у «похожих» гласных в английском слове spleen [splin] ‘сплин’ и в немецком слове Spiel [/pil] ‘игра’. Таким обра­зом, акустическое направление в фонетике КА заключается в сравнении физически сходных звуков Я1 и Я2 и фиксации различий, сопровожда­ющих это сходство.

Третий тип фонетики — это аудитивная фонетика, она занимается сообщениями, передаваемыми ухом мозгу. Возьмем простой пример на материале одного языка. Можно показать, что в английских словах /pit/ и /spit/ соответственно первый и второй согласные сегменты различ­ны: в первом слове /р/ аспирирован, а во втором нет. Тем не менее ухо англичанина не посылает в его мозг никаких инструкций, регистриру­ющих это фонетическое различие, — и на слух, и содержательно [р] и [р’] воспринимаются как одна и та же фонема /р/, Заметим, что мы гово­рим сейчас о двух аллофонах, являющихся экземплярами одного и того же типа, как об имеющих одинаковые функции в системе английского языка. Мы не занимаемся более ни физической, ни физиологической реальностью, а лишь реальностью содержательной. Теперь наша область — функциональная фонетика, или фонология. Хотя мы проиллюстрировали этот принцип на материале одного языка, он не менее убедительно может быть применен и при сравнении языков и лежит в основании фонологи­ческого КА.

Возьмем латеральные звуки в английском и русском языках. В каждом из них по два латеральных звука: «светлый» [1] и «темный» [1] в английском языке являются оба альвеолярными латералами, од­нако при произнесении [1] передняя часть языка выше, чем задняя, тогда как при произнесении [1] расположение органов речи прямо проти­воположное. [1] выступает перед гласными, [\] — в остальных позициях, т.е. перед согласными и в конце слов. В русском языке тоже два лате­ральных: [1] и [1] — веляризованный и палатализованный. [I] — «латераль­ный фрикативный, обычно звонкий, произносится при понижении сред­ней части языка, в результате чего возникает „тусклый“, „глухой“ звук низкой тональности, что-то вроде [\] в английском слове bull ‘бык’ (В і dwell 1969, 2). В описании Бидуелла содержится вполне достаточное основание для соотнесения русских и английских латераль­ных как с точки зрения артикуляционных, так и с точки зрения акусти­ческих свойств. Однако каков их функциональный статус? Для говоря­щего на английском языке [1] и [1] являются аллофонами одной фонемы в том смысле, что оба посылают в мозг одно и то же «сообщение», а именно : что в обоих случаях используется фонема /1/.

Осуществление КА звуковых систем двух языков включает четыре этапа: выявление инвентарей фонем Я1 и Я2; установление соответствий между фонемами двух языков; перечисление вариантов фонем (алло­фонов) для Я1 и Я2; установление дистрибутивных ограничений для фонем и аллофонов в каждом из языков. В целом, как мы увидим, литература, посвященная фонологическому КА, рассматривает эти четы­ре этапа в значительной степени одинаково, хотя существуют расхожде­ния терминологического характера, а Стокуэлл и Боуэн (S t о с k w е 11, Bowen 1965,5—6), так же как и Бургшмидт и Гетц (Burgschmidt, G б t z 1974, 197), добавляют пятый этап — установление частоты каж­дого фонемного противопоставления в Я1 и Я2. Стокуэл и Боуэн указы­вают, что в английском языке имеется много минимальных пар, эксплуа­тирующих фонемное противопоставление между /р/ и /Ь/, тогда как лишь очень немногие основываются на противопоставлении между /г/ и /dz/: pleasure ‘удовольствие’/pledger ‘поручитель’, lesion ‘повреж- дение’/legion ‘легион’ и др. Последнее противопоставление несет низкую функциональную нагрузку.

Рассмотрим каждый из четырех предложенных этапов.

ЭТАПЫ I и IL Инвентаризация фонем Я1 и Я2

Этот первый, описательный этап не является в действительности частью КА. Фактически для большинства языков инвентарь фонем уже будет составлен фонологом. Задача контрастивиста заключается в уста­новлении соответствий между фонологическими категориями двух язы­ков. Я уже предлагал использовать для этой цели категории системы МФА. Согласные Я1 и Я2 удобно классифицировать по месту и способу

артикуляции и помещать в соответствующие клетки таблицы, последова­тельно соблюдая внутри пар порядок «глухой/звонкий», например /р/ : /Ь/. Для обозначения звуков могут использоваться символы МФА. Для гласных может быть использована условная диаграмма гласных, позволяющая точно описать любую гласную в соответствии с положени­ем языка во время артикуляции. Огубленные и неогубленные варианты могут быть указаны в скобках, имеются диакритические знаки для обозначения специальных дополнительных признаков, таких, как назали­зованное™ ( ) или долгота (:).

Я не настаиваю ни на простоте, ни на бесспорности такого «анализа» португальского языка (Strevens 1954). Это всего лишь иллюстра­ция того, что могут сделать в рамках предлагаемого мною подхода

студенты, обладающие минимальной лингвистической подготовкой. Кроме того, португальский язык оказывается с фонологической точки зрения крайне сложным, в отличие, например, от испанского языка, система гласных которого, состоящая всего из пяти чистых гласных, является «верхом простоты и изящества» (Stockwell, Bowen 1965,73).

ЗАКРЫТЫЕ

ОТКРЫТЫЕ

/О / как в [a’va] ‘бабушка’

/а/ и /е/ как в [’kade] ‘каждый’

Немедленно возникает вопрос, имеют ли в данном языке сегменты, входящие в эти таблицы, статус аллофонов или фонем. В практике мы существенным образом опираемся на критерий минимальных пар: мы мысленно просматриваем словарь в поисках пар слов, различающихся одним фонологическим сегментом. Именно это и делали португальские студенты: например, при установлении статуса звука [Ь] в словах /batа/, /begtu/ и /Ьєіа/ были приведены следующие противопоставленные лекси­ческие единицы: /pata/, /vegtu/, /gela/ и др. Аналогично для гласных приводились минимальные пары типа /sed/ : /sed/ и /a’vo/ : /a’vo/. Звуки [1] и [1] были признаны аллофонами на том основании, что [1] встречался в начале и в середине слова, но не в конце, где, наоборот, встречался

[I] . Это подводит нас к следующему этапу КА.

ЭТАП III. Установление аллофонов фонем в Я1 и Я2

Мы уже видели примеры этой процедуры: в английском языке в отли-

чиє от французского имеются пары «аспирированный / неаспирирован- ный» [р’ р; t\ t; к’, к]. Другой пример — аллофоны латеральной фонемы в английском языке в противоположность фонемам [ё] и [[] в русском. Полицер (Р о 1 і t z е г 1972, 129) установил несколько способов про­явления противопоставлений в парах языков с точки зрения соответсву- ющего статуса звуков в этих языках:

а) Из соотносимых фонем (одна —из Я1, другая—из Я2) у одной имеются варианты-аллофоны, а у другой нет. Например, мы соотносим латералы /1/ немецкого и английского языков. Обнаруживается, что не­мецкий латерал всегда реализуется в виде «светлого» [1], тогда как в английском имеется два аллофона, находящихся в отношении дополни­тельной дистрибуции. Таким образом, немец произносит links ‘левый’ как [liqks] и voll ‘полный’ как [fo 1] , тогда как англичанин произносит links‘звенья’как [ligks], a full‘полный’как [fvl] .

б) Аллофон Я1 является фонемой Я2, при том что рассматриваемые звуки физически очень сходны. У нас примером противопоставления этого типа было соотношение «светлого» [1] английского языка с пала­тальным [J] русского: в первом случае мы имеем дело с аллофоном, во втором — с фонемой.

В португальском языке фонема /6/ имеет два аллофона: она реализу­ется в виде [d] в начале слова [dalia] (Шіа ‘георгин’ после согласного [alda] Alda ‘Альда’ (женское имя) и перед согласным [adrianu] Adriano ‘Андриан’ (мужское имя). В интервокальной позиции, однако, /d/ реализуется как звонкий дентальный фрикативный [9]. Физически этот звук похож на английский [9] в слове [5en] then ‘затем’, и поэтому мы их соотносим. Однако в английском [9] имеет статус фонемы, а в порту­гальском — аллофона.

Фактически тип (б) может быть объединен с типом (а): вместо того чтобы говорить, что фрикативный является фонемой в английском языке и аллофоном в португальском (или испанском), можно было бы говорить, что английские фонемы /6/ и /9/ не имеют аллофонов, а порту­гальская /6/ имеет.

в) Этот тип противопоставления относится к парам звуков Я1 и Я2, которые находятся в одно-однозначном соответствии, а не в одно-много- значном соответствии, характерном для типа (б). В этом случае два соотносимых сегмента имеют разные абсолютные статусы в своих фоно­логических системах.

Есть веские основания приписывать статус фонемы немецкому пала­тальному фрикативному [д] в словах типа [ig] ich ‘я’ и [/ргндэп] sprechen ‘говорить’. В английском языке этот звук возникает у некоторых гово­рящих, но только в начале слова [gju:d^] huge ‘огромный’ и [gju:] Hugh ‘Хью’ (мужское имя), где он очевидным образом является аллофоном /Ь/. Однако это не позиционно обусловленный аллофон /h/, поскольку [hju:] и [hjuidj] являются возможными и фактически преобладающими способами произнесения. В этой позиции [д] и [h] находятся в отношении свободного варьирования. Они являются факультативными вариантами, выбор того или другого не определяется фонологическими правилами английского языка. Я считаю этот тип межъязыкового противопостав­ления по статусу звуков очень важным: если не сделать строгого фонети­ческого КА, существует опасность не заметить, что в родном языке обучающегося имеются звуки такого периферийного статуса, которые могут сослужить службу при изучении Я2.

ЭТАП IV. Установление дистрибутивных ограничений для аллофонов и фонем Я1 и Я2

Мы уже однажды проделывали эту операцию, когда устанавливали аллофоны в сравниваемых языках. В настоящий момент требуется дать детальный и полностью эксплицитный отчет об условиях употребления, в которых встречаются типовые аллофоны. Вполне возможна ситуация, когда в двух языках имеются соответствующие друг другу фонемы с фонетически похожими аллофонами, но при этом условия употребления этих аллофонов не одинаковы. Например, в испанском и в английском языке имеются два звука: [п] и [д]. Первый, [п], встречается перед глас­ными и дентальными или альвеолярными согласными, а также в конце слова в обоих языках. Однако условия употребления [д] в испанском и английском языках различны (см. Stockwell, Bowen 1965, 62). В английском языке [д] выступает в качестве аллофона /п/ перед веляр­ными, как в [singk] sink ‘тонуть’, [longist] longest ‘самый длинный’ и т.п. В испанском он появляется перед сегментами, которые Стокуэлл и Боуэн обозначают как /Ь/ и /w/: [estrag’hero] estrajero ‘иностранец’, [na’ragha] na’ranja ‘апельсин’, [sagwif] ‘сандвич’ и [ug’wefio] un huevo ‘яйцо’ (с неопр. арт.). Это явление — разная дистрибуция фонетически близких аллофонов — возможно, самое трудное препятствие, возникающее перед контрастивистом и перед обучающимся иностранному языку.

Соответствующая абсолютная дистрибуция соотнесенных фонем Я1 и Я2 — менее сложная аналитическая проблема. Хотя в качестве наиболее подходящей единицы для дистрибутивных исследований в об­ласти КА Бриер (В г і ё г е 1968) предложил использовать слог, в основ­ном в контрастивном анализе в качестве релевантной единицы продол­жают рассматривать слово; таким образом, мы говорим о звуках, за­нимающих начальную, серединную или конечную позицию. Дистрибутив­ное ограничение для фонемы, знакомое большинству английских препо­давателей французского языка, касается употребления в этих языках фонемы /j/. Во французском она может занимать любую из трех пози­ций в слове: ср. [gon] ‘желтый’, [lege] ‘легкий’ и [gaRg] ‘горло’. В англий­ском /g/ употребляется только в середине и в конце слова—как в словах [mega] measure ‘мера’ и [ru:g] rouge ‘помада’. Следовательно, англичанин, изучающий французский язык, будет испытывать трудности при произне­сении французских слов с начальным /5/. По сходным причинам он будет испытывать трудности с немецкими словами, имеющими /д/ в середине и в конце слова, несмотря на то что в нескольких исконно английских словах имеется начальный /д/ в качестве аллофона /Ь/.

Только что мы обсуждали то, что я назвал «абсолютной» дистрибу­цией звуков. Другой тип дистрибутивного противопоставления касается сочетания звуков: язык может допускать определенные последователь­ности звуков в той или иной позиции в слове. Это называется фонотакти­кой языка. Контрастивная фонотактика — важная часть фонологиче­ского КА. В польском языке сочетание /ДГ/ появляется во всех трех позициях в слове, как в словах Szczeczin ‘Щецин’, jeszcze ‘еще’ и barszcz ‘борщ’. В английском языке эта фонотактическая последовательность невозможна, однако она может быть обнаружена на стыке слов, как в сочетании [fre/‘t/i:z] fresh cheese ‘свежий сыр’. Часто приводят в пример отсутствие в испанском языке характерных для английского языка кон-

сонантных последовательностей, или пучков, /^s+N / ^{+ г}/ в

к

встречающиеся

словах типа spray ‘брызги’, stray ‘заблудший’ и scream ‘крик’; чужды

испанскому языку и конечные

в английских словах world ‘мир’ и sound ‘звук’.

До сих пор мы ограничивали свои наблюдения сегментной фоноло­гией сопоставляемых языков. Столь же, если не более, важен КА супер­сегментных явлений: признаков ударения/ритма и в особенности инто­нации. Ограниченность объема не дает нам возможности хоть сколько- нибудь подробно рассмотреть суперсегментный КА. Упомянем лишь интересную работу Шубигера (Schubiger 1965), устанавливающего функциональный параллелизм между английской интонацией и немец­кими модальными частицами, а также работу Циммерманна (Z і m- m е г m a n n 1972), описывающую взаимоотношения между топикализа- цией, порядком слов и интонацией в этих же языках.

Последняя тема, которую мы собираемся затронуть в связи с фоноло­гическим КА, возвращает нас к тому, что говорилось в главе 3 о моде­лях лингвистического анализа. Ассортимент моделей, которые можно использовать для синтаксического анализа, достаточно велик. Что каса­ется фонологического анализа, то нам приходится выбирать одно из двух: либо таксономическую фонологию (этой моделью мы пользова­лись на протяжении данного раздела), либо порождающую фонологию. Неизбежно возникает вопрос о сравнительных достоинствах этих двух моделей. Цель таксономического подхода, как мы видели, состоит в «установлении системы фонем, комбинаторных возможностей фонем (фонотактики) и несмыслоразличительных вариантов этих единиц в различных языках» (Kohler 1971, 84). Далее Колер продолжает: «Можно констатировать, что в целом это теоретическое допущение ра­ботает вполне успешно» (там же). Основное значение фонемно-алло- фонного подхода состоит в том, что в нем устанавливается два типа проблем, с которыми сталкивается обучающийся в области произноше­ния: ошибки, возникающие в результате фонемной асимметричности двух языков, и ошибки, возникающие в результате различий в составе аллофонов. Предполагается (и это обычно подтверждается наблюдени­ями над речью обучающихся), что первый тип должен служить источни­ком более фундаментальных искажений, часто делающих речь непонят­ной, тогда как второй тип просто создает «иностранный акцент», не нанося ущерба коммуникации. Фактически опираясь именно на различие между противопоставлениями, существующими среди фонем и среди аллофонов в английском и испанском языках, Стокуэлл и Боуэн по­строили восьмизначную шкалу произносительных трудностей (Stock- well, Bowen 1965, 16). Рассматривая употребление языка как ряд отдельных «решений» со стороны говорящего (и обучающегося), они проводят разграничение между факультативным и обязательным выбо­ром: факультативный, или свободный, выбор происходит тогда, когда говорящий выбирает фонему, т.е. решает, сказать ли ему /ріп/ или /bin/; обязательный выбор, или отсутствие выбора, — тогда, когда, выбрав фонему /р/, говорящий вынужден в зависимости от условий ее употребления выбрать один из аллофонов фонемы. Таким образом, таксономическая модель предлагает интересную и правдоподобную гипотезу об относительных трудностях произношения. Конечно, как указывает Колер, предсказанные различия по трудности не всегда под­тверждаются на практике; так, хотя в английском языке в отличие от немецкого отсутствуют начальные консонантные пучки типа /cm-, ft-, Д-/, англичанин при произнесении таких пучков не испытывает особых трудностей, а возможно, и вообще никаких трудностей.

Второй недостаток таксономической фонологии применительно к КА — это ее неспособность отделить трудности порождения от трудно­стей восприятия; предполагается, что трудное для восприятия будет тем самым трудно и для порождения. Однако это не так. Имеется великое множество примеров асимметричности механизмов восприятия и порож­дения фонологических сегментов. Носитель английского языка может слышать различие между звуками /к/ и /х/ в немецких словах /1а кэ/ ‘расплывчатый’ и /1ох/ ‘дыра’, но при этом будет не в состоянии про­изнести звук /х/. Колер утверждает, что «для большинства говорящих крайне трудно произнести, но чрезвычайно легко распознать звук [ 6 ]» (Kohler 1971,85).

Родиной порождающей фонологии является Америка (Chomsky, Halle 1968), однако корни ее уходят в европейскую фонологическую теорию сороковых годов нашего века. Порождающая фонология, как и порождающий синтаксис, исходит из предположения, что поверхностная фонология выводится из глубинной с помощью трансформаций: «Фоно­логические правила... служат связующим звеном между уровнем систем­ной фонологии (на котором задана вся информация о различи­тельных признаках) и уровнем системной фонетики (на котором за­дана вся фонетическая информация)» (Southworth, Daswani 1974, 77).

С точки зрения КА первый недостаток порождающей модели в том, что в рамках этой модели фонологическая глубинная структура содер­жит формы, которые опускаются в поверхностной структуре, например, слово king ‘король’ имеет глубинную структуру [ki#7 g], в которой опуска­ется [g]. Однако, как справедливо подчеркивает Колер (Kohler 1971, 87), «моторные команды предназначены для порождения формы [kiг) ], а не [kiqg] с последующим опущением [g]». Фонологическая глубинная структура, постулирующая свои «квазимистические глубинные формы», не только не соответствует психологической реальности, но, как пред­ставляется, просто противоречит ей. Оказываясь перед выбором между таксономической и порождающей фонологией и признавая при этом, что с точки зрения «чистых» лингвистических задач последняя является, очевидно, более мощным средством, мы вслед за (В u г g s с h m і d t, G o t z 1974, 199) склонны выбрать первую, хотя и более слабую, по той простой причине, что она практичнее и конкретнее второй.

Тем не менее в порождающей фонологии есть один элемент, унаследо­ванный ею от Пражской фонологической школы, который оказался полезным для фонологического КА, — понятие различительных призна­ков. Фонология различительных признаков основана на предположении, что фонема — не самая удобная для фонологического анализа единица, поскольку она может быть разложена на множество фонологических «компонентов», или признаков, которые являются более фундаменталь-

ными, чем сама фонема. Так, английская фонема /t/ представляет собой сочетание признаков [+ глухой], [+ апикальный], [+ взрывной], что от­личает ее от /d/, от лабиальных /р, Ь/, от палатальных /+ /, g/, от веляр­ных /к, g/ и т.п. У этого подхода есть два очевидных достоинства. Во-пер­вых, экономичность: язык, использующий 30—40 фонем, может быть исчерпывающим образом охарактеризован с помощью не более дюжины различительных признаков. Дальнейшая экономия достигается благода­ря бинарному представлению различительных признаков: наличие (+) и отсутствие (—) одного и того же признака может быть использовано как параметр классификации, и исследователь избавляется от необхо­димости множить число категорий. Второе достоинство, имеющее особое значение для КА, — это универсальность различительных признаков. Фонемы, в противоположность признакам, безусловно, не универсальны, как мы уже видели. Таким образом, универсальный набор признаков может служить основанием сравнения при фонологическом КА. Исполь­зуя его, мы получим «прекрасную возможность осуществлять аккурат­ное сопоставление систем одного языка с системами другого» (О’С о п- п о г 1973, 210).

4.4.