ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Стандартная теория рационального принятия решения является нормативной. Она указывает нам на то, как мы должны поступать в конкретной ситуации, однако по горькому опыту нам известно, что наши действия зачастую бывают иными.
В большинстве случаев мы не поступаем рационально, принимая те или иные решения.Однако, как отмечают Тверский (Tversky, 1975) и Дэвидсон (Davidson, 1976), нормативная теория принятия решений может быть приложена ко многим видам поведения, ибо, согласно Тверскому, «аксиомы теории полезности могут рассматриваться как максимы рационального выбора только в связи с предполагаемой интерпретацией, а сам критерий выбора интерпретации не является частью теории полезности» (Tversky, 1975, p. 172). Так,. Тверский указывает, что, например, учет отрицательной значимости сожаления в добавление к чисто денежным ценностям может изменить нашу оценку поведения человека (которое раньше казалось иррациональным) таким образом, что в нашем представлении оно начнет соответствовать нормативной теории принятия решений.
Мне кажется, это разумный путь, по которому мы должны идти, когда пытаемся понять что-то явно иррациональное. В подобных случаях надо предположить, что субъект рационален, и постараться сформулировать ряд гипотез о том, какие альтернативы он осознает, какие последствия для каждой альтернативы предвидит и каковы представления, мнения и ценности субъекта. При формулировке гипотез по первым двум пунктам, касающимся альтернатив и последствий, мы особенно свободны в выборе. Надо, однако, осознавать, что наш выбор не может быть полностью произвольным. Он должен быть обоснован, то есть соответствовать тому, что мы могли бы ожидать от субъекта на основании наших знаний о нем, о его представлениях, воображении, жизненном опыте и деятельности, о подверженности при принятии решения панике и влиянию окружающих и т. д.
Это же верно и для построения гипотез относительно взглядов и системы ценностей субъекта. Они должны согласовываться, во-первых, с нашей, теорией о том, как формируются и изменяются представления и: взгляды под влиянием различных жизненных обстоятельств и с. развитием самосознания личности, а во-вторых, с имеющейся у нас информацией, которая касается прошлого опыта субъекта. Все эти направления анализа должны включать также предположение, что субъект рационален, и наши знания того, какие представления и ценности может иметь рациональный человек, обладающий данным жизненным опытом.Ставя перед собой цель понять человека и его действия, мы должны взвесить и сопоставить одно за другим все эти соображения, которые базируются на наших наблюдениях за его действиями, мимикой и жестами и на информации, полученной из его рассказов. Основой для подобного анализа является нормативная или рациональная теория. Характер случайных и иррациональных факторов, которые могут повлиять на поведение человека, мы можем предсказать на основе нашей общей теории человека. К числу этих факторов могут относиться такие, как формирование представлений у субъекта под влиянием пропаганды, рекламы или группового давления; действия под влиянием гипноза и наркотиков; действия, совершаемые на основе неосознанных побуждений, и т. д. Определяя рациональность как основу понимания, я придерживаюсь старой традиции, которая присутствует у Витгенштейна и ряда сторонников герменевтики, подобных Га- дамеру. Особенно тщательно этот вопрос был разработан Куайном и Дэвидсоном в их „принципе доброжелательности" („principle of charity") (Quine, 1960, p. 59—69; Davidson, 1974, особ. p. 19; 1975, особ. p. 20—22). Я считаю, что в работах Куай- яа и Дэвидсона по данному вопросу содержится наиболее глубокий анализ проблем понимания. Остается только пожалеть, что яа них так редко ссылаются в современных работах по герменевтике.