§1. Доктринальная характеристика административно-правовых споров в зарубежных странах
Отечественная административно-правовая наука и практика хотя и обладают значительным своеобразием, но заимствовали и заимствуют те или иные достижения иностранных теорий и правовых систем.
Переход Российской Федерации к считающимися цивилизованными стандартам властных взаимоотношений, включение в российское право общепризнанных принципов и норм международного права заставляют не только осуществлять сравнительно-правовой анализ административно-правовых явлений, но и выяснить их генезис применительно к конкретно-историческим условиям. Это тем более важно в связи с тем, что зарубежные концепции административноправового спора прошли в своём развитии гораздо больший путь по сравнению с теориями, складывающимися в отечественной административноправовой науке. Являясь не только правовым, управленческим, но и во многом политическим явлением, административно-правовые споры несут в себе содержание, во многом зависящее от формы правления, формы государственного устройства, политического режима каждой конкретной страны, а также, зачастую, от менталитета её населения.Сравнительно-правовая оценка сущности и природы административноправовых споров может быть проведена лишь путём анализа указанного административно-правового явления в рамках традиционно сложившихся континентальной (романо-германской), англосаксонской (англо-американской) и смешанных правовых систем (скандинавское право, религиозные правовые системы, обычное африканское, юго-восточное азиатское право) с учётом
конкретно-исторических условий данного государства[665]. Следует признать, что в отличие от России для некоторых стран англосаксонской правовой системы или тяготеющих к ней характерно весьма сильное влияние той или иной доктрины не столько на развитие законодательства, сколько на правоприменительную, включая судебно-прецедентную практику, что заставляет искать решение проблемы не в истолковании мнения законодателя, а в той теории, которая положена в основу принятия судом решения по конкретному административно-правовому спору.
Многообразие правовых систем современности заставляет задать вопрос о том, необходимо ли давать сравнительно-правовой анализ правового регулирования административно-правовых споров во всех системах? C точки зрения сугубо научного, иллюстративного анализа - безусловно, а с точки зрения воплощения научных достижений в законодательную и правоприменительную практику - вряд ли. Тому есть, на наш взгляд, несколько причин. Во-первых, в силу провозглашённого Конституцией РФ принципа, согласно которому Россия является светским государством, в настоящей работе не проводится сравнительно-правовой анализ с религиозными правовыми системами (мусульманским, иудейским, каноническим правом). Во-вторых, эффективность сравнительно-правового анализа во многом зависит от того, на каком уровне развития экономических отношений, государственных и общественных институтов находятся государства, правовые системы которых берутся для сравнительно-правового анализа. Для целей совершенствования институтов защиты публичных прав, свобод, законных интересов наиболее естественным выглядит сравнительный анализ теорий административно-правового спора тех стран, где существуют более или менее продолжительные традиции демократического политического режима. В силу того что Россия на различных этапах своего исторического раз-вития в основном фактически имела либо тоталитарные, либо авторитарные политические (в советский период с элементами демократии) режимы, анализировать институт теории административно-правового спора в правовых системах государств с соответствующим политическим режимом можно считать «повторением пройденного».
*
Таким образом, мы в основном сосредоточимся на сравнительно-правовом анализе доктрин административно-правовых споров в западных и квазиза- падных (по терминологии Кристофера Осакве) странах с провозглашёнными и хотя бы в целом реализуемыми демократическими политическими режимами.
Отправной точкой данного исследования следует считать характеристику административного права зарубежных стран, в рамках которого, как правило, развивается теория административно-правового спора.
Некоторые правовые доктрины, тем не менее, разделяют административное право и право административного спора. В частности, Рене Шалю, обосновывая концепцию права административных споров, указывает на то, что во Франции административное право и право административных споров совместимы лишь по ряду элементов, отмечая при этом, что «изучать режим административных споров - это значит изучать не основные правила, но структуры и процедуры, относящиеся к юрисдикции, с другой стороны, не исключая споры, охватываемые их естественной окружающей средой (а именно принципы существования административной юстиции и юридических правил, определяющих её компетенцию; так же как и согласительные процедуры, и третейское разбирательство)»1. Применительно к трактовке понятия «основные правила» Рене Шалю использует и термин «droit substantiel» - основное право. Во французской науке административного права интерес к теории[666] [667] и практике разреше-I 2
ния административных споров достаточно стабилен . Французская система регламентации административных споров отличается значительным своеобразием и оригинальностью, что не устают подчёркивать и сами французские авторы . Так, в частности, Р. Шалю пишет, что « оригинальность французской системы, действующей для всех одинаково, делает французскую административную юрисдикцию уникальной»4. Во многом это объясняется особенностями эволюции административного права Франции5. Как утверждает Р. Шарвен, «конструкция французской правовой системы покоится на классической либеральной концепции XVIII века, выдвинутой в борьбе против аристократии прежнего режима»6. Отмечается, что для современной французской системы органов государственного управления «характерны традиционно сильная централизация и наличие обособленных административных судов, сыгравших решающую роль в формулировании норм административ- [668] [669] [670] [671] [672] [673] ного права»1. А.В. Воронков, характеризуя административное право Франции, отождествляет его с преторианским правом, и отмечает, помимо прочего, что «деятельность администрации основана прежде всего на административном праве, создаваемом преимущественно судьёй»[674] [675]. Однако данное заявление характеризует источники административного права Франции довольно односторонне. Во-первых, «во французском праве нетипичным проявлением практики судебного прецедента как обязательного источника права является решение Государственного совета» [676], а не любого административного суда. Во-вторых, само преторское право прошло в своём развитии разные этапы: первоначально, в эпоху «классического» римского права преторы не являлись судьями, а были высшими должностными лицами, хотя и осуществлявшими правосудие; после 150 года до н.э. преторы из пассивных наблюдателей превращаются в судей в подлинном смысле, так как могли снабжать судью формулой-указанием по конкретному делу[677]. Вплоть до 1953 (то есть, до создания системы административных судов в V Республике) французские общие суды, Государственный Совет и некоторые другие квазисудебные органы рассматривают административные споры в весьма ограниченных рамках. Таким образом, отождествлять французское административное право с преториальным (преторским) вряд ли возможно, хотя некоторые элементы такого права присутствуют. Административные суды во Франции не всегда выступали фактором, уравновешивающим сильную централизованную власть. Сама исполнительная власть не на всех исторических этапах своего развития показала себя как сильная и централизованная: достаточно вспомнить беспомощность французской исполнительной власти в период Второй Мировой войны, а также в период распада французской колониальной системы. Действительную силу французская исполнительная власть приобрела лишь в период правления Шарля де Голля, с реформами которого и его последователей (голлистов) связана ныне существующая административно-правовая система. Развитие теоретических представлений об административных спорах во Франции во многом связано с этапами развития нормативных актов, которыми регламентировалось разрешение этих споров: декрет от 11 июня 1806 года - создание комиссий по спорам; закон от 14 мая 1872 года - создание выборной юстиции; 30 июня 1963 года - реформа Государственного Совета1; наконец, закон от 31 декабря 1987 года, которым были реформированы административные суды. Не сбрасывая со счетов определённые достижения французских последователей - камералистов, например, Александра Франсуа Вивьена, следует признать, что работы, заложившие основы теории административноправовых споров и административной юстиции, были сделаны лишь в первой половине XX века . Современное развитие науки административного права во Франции представлено 3 направлениями: структурно- институциональным; социологическим и социально-психологическим; организационным. Организационное направление получило достаточное развитие в модной, как выразился Д. Теория административного спора получила своё развитие в рамках социологического направления. Ролан Драго отмечает, что «изучение административной юстиции с социологических позиций позволило проанализировать ряд явлений, которые при использовании чисто юридических методов остались бы незамеченными: социальное положение жалобщиков, то, какие действия административных органов чаще всего оспариваются в администра- тивном трибунале, типология споров и правонарушений, длительность про- цесса» . Ж. Ведель фактически отождествляет административную юстицию в узком смысле с совокупностью административных споров3. В своих исследованиях Ж. Ведель подчёркивает, что в административном праве, в отличие от иных отраслей права, «... нормы, относящиеся к существу административного права, неотделимы от норм, регулирующих порядок разрешения споров. Это объясняется, прежде всего тем, что само правило, порождающее административное право, то есть разделение административных и судебных властей, является правилом процессуальным (de contentieux), а также тем, что большинство принципов административного права установлены судьёй и, следовательно, связаны с условиями, в которых происходило обжалование и вынесение решения»4. Одним из наиболее известных французских авторов, систематизировавшим административные споры, следует считать Эдуарда Лаферриера, который классифицировал административные споры следующим образом: 1) споры полной (общей) юрисдикции; 2) аннулирующие споры (отмечается, что судебная власть лимитируется в аннуляции незаконных актов администрации, что не мешает Лафер- [685] [686] [687] [688] риеру называть эту сферу заявлений о превышении власти оригинальной и интересной); 3) интерпретационные споры (споры о толковании); 4) репрессионные споры, которые Лаферриер идентифицирует с режимом обеспечения ответственности за правонарушения на транспорте1. Рене Шалю, в свою очередь, выделяя «объективные споры» и «субъективные споры», заявляет, что в этом как раз и «... состоит отличие точек зрения на существо и объём судебной власти в противоположность иным, существовавшим в XX веке точкам зрения различных авторов, особенно Леона Дюгюи и Марселя Валина: эти объективные и субъективные споры основываются на рассмотрении по существу заданного вопроса, судьёй, по заявлению, которое находится у него»[689] [690]. В рамках «синтетической точки зрения» выделяются: споры по заявлениям и жалобам; исковые судебные споры[691]. Характерной чертой французской доктрины выступает также большой объём административного контроля за коммунальными органами, то есть, жалобщиками могут выступать не только сами органы местного самоуправления, но и государство по отношению к актам органов местного самоуправления, включая акты представительных органов, отмена которых возможна только через административный суд[692]. В отличие от французской, англосаксонская правовая доктрина не считает, что судебная процедура является лучшим способом разрешения конфликтных ситуаций, соответственно, большинство споров разрешается вне суда и судебной системы[693]. Кристофер Осакве указывает на расцвет английского ад- министративного права лишь после 1914 года1. Отмечалось, что англосаксонская система игнорирует автономию административного законодательства[694] [695]. Сильное влияние традиций общего права (common law) характеризует деятельность судов по разрешению административных споров как не выходящую за рамки права, ибо общепризнанным является политическое верховенство парламента[696]. Монархическая форма правления в Великобритании долгое время накладывала свой отпечаток на развитие юридической доктрины. В частности «феодальная концепция, в соответствии с которой не только к суверену лично, но и к Короне вообще не мог быть заявлен судебный иск, стала основной нормой права»[697]. C течением времени под влиянием судов Корона и органы, за которыми она стоит, стали выступать в качестве субъектов споров, но административные споры как таковые долгое время не выделялись. Вообще, как считал в своё время А.В. Дайси, государственная администрация должна быть подчинена режиму общего права, что не позволяло вплоть до XX века развиваться теории административно-правового спора, как и теории административного права вообще[698]. Достаточно сказать, что первой работой об английском административном праве был труд Ф. Порта «Административное право», изданный лишь в 1929 году[699]. Утверждение Дайси о том, что «не только ни один человек не стоит над законом, но и каждый человек всякого положения и в любом состоянии является субъектом общих законов королевства и подлежит юрисдикции обычных судов», вызывало критику со стороны Айвора Дженнингса в его работе «Закон и конституция», где он упрекает Дайси за недооценку английского административного права1. Подобная, а также критика английских общих судов за узкую трактовку положений и норм английского законодательства в социальной сфере, вопреки явно выраженной воле Парламента, приводят к формированию судебных трибуналов как органов административной юстиции . Данные обстоятельства позволили в своё время некоторым авторам говорить о том, что административные трибуналы для Великобритании - явление новое и отчасти нетипичное[700] [701] [702]. В США, как государстве, где сформировалось, по выражению К. Осакве, «американизированное» английское общее право, исторически развивался несколько иной подход к пониманию роли судов в разрешении административных споров. На доктрину государственного управления сильное влияние оказывает теория бихевиорализма (теория бихевиоральной «политической юриспруденции») и её модернизированные варианты. Но для понимания теории административно-правового спора значительный интерес представляет и теория социального интереса Р. Паунда, который рассматривает суды «как институты, обладающие функцией социального контроля - сбалансирования конфликтующих социальных интересов, их урегулирования путём компромисса или выбора между этими интересами»[703]. В США ранее, чем в Великобритании, к административным спорам стал применяться не режим общего права, а законодательное регулирование (Федеральный закон об административной процедуре 1946 года (в ред. 1981 го да)). Также ранее в США сложилась система квазисудебных органов, рассматривающих административные споры. Практика широкого распространения квазисудебного разрешения административных споров обосновывается американскими теоретиками, например М.Д. Фаркошем, тем, что решения администрации не окончательны и могут быть пересмотрены судом по жалобе заинтересованного лица1. Содержание административного спора составляют принятые органами исполнительной власти решения (административ- FS ные акты), действия, бездействие . Субъектами споров могут выступать любые субъекты, которым причинён ущерб административным учреждением, как граждане, так и корпоративные предприятия[704] [705] [706]. C другой стороны, анализируя высказывание Р. Ригерта о том, что американское административное право (administrative law) ’’определяется в широком смысле как право, регулирующее всю государственную деятельность за исключением законодательства и правосудия”[707], можно сделать вывод о том, что с его позиции теория административных споров, по крайней мере тех, которые рассматриваются судами, выходит за рамки теории административного права. И всё же большинство американских теоретиков, исходя из традиций общего права, включают теорию административного спора в основу основ американского административного права. Слова Г.И. Никерова о том, что «эта коллизия между частным лицом и государственным органом, то есть между частным и публичным интересом, до сих пор заслоняет англосаксонскому юристу всё остальное в этой области общественных отношений...», являются одним из подтверждений тому[708]. Как следствие, исследователи отмечают, что «современная юриспруденция не определяет в законах границы административной # власти, в этом отношении французская административная система отличается от англосаксонской, где чётко фиксируются полномочия административной власти и её функции...»1. Отличительной чертой англосаксонской правовой доктрины является то, что объектом административно-правового спора выступает защита конкретных публичных прав и обязанностей заявителя в индивидуальном деле, где «решение о судьбе акта принимается как бы «мимоходом», в связи с рассмотрением спора о праве»[709] [710] [711]. Теоретическую характеристику административно-правовых споров в США трудно представить без указания на доктрину первичной административной юрисдикции, согласно которой административное учреждение имеет приоритет перед судом при разрешении вопросов факта в сфере, в которой оно является специалистом . В то же время правовые вопросы приоритетен решать лишь суд. * * » Значительным своеобразием отличаются немецкие административноправовые доктрины о спорах с администрацией, которые можно считать одними из основополагающих доктрин в континентальном праве, наряду с французскими. Современные фундаментальные исследования германской административной юстиции проведены Ю.Н. Стариловым[712], поэтому в настоящем исследовании мы касаемся лишь сравнительной характеристики немецкой доктрины административно-правовых споров с французской и англо- американской. О глубоких исторических корнях германской административно-правовой доктрины говорит уже то, что ещё в середине XIX века Рудольфом Гнейстом были проведены сравнительно-правовые исследования германского и английского административного права (хотя, как мы отмечали выше, по данным Г.В. Барабашева, в самой Великобритании первые работы по административному праву выходят лишь в конце 20 годов XX века)1. Отправной точкой в характеристике немецкой доктрины административноправовых споров следует считать исследование самой сферы возникновения этих споров - сферы государственного управления. Единства среди немецких учёных по вопросу определения государственного управления как предмета административного права нет. Ряд авторов и, прежде всего, Франц Йозеф Пайне вместо термина «государственное управление» используют понятие «публичное управление», говоря, что административное право - это право публичного управления . Другой подход представляет точка зрения Д. Элер- са и ряда других авторов, которые считают, что административное право понимается в широком смысле как сумма таких правовых предписаний, которые организуют управление либо должны участвовать при его осуществлении, и в узком - как «общность» писаных и неписаных правовых предписаний публичного права, которые либо конструируют государственное управление в организационном смысле, либо прямо регулируют деятельность государственного управления (за исключением норм других правовых актов конституционного права и административно-процессуального права)[713] [714] [715]. Присоединяясь к мнению о неоднозначности такого определения административного права, стоит заметить, что среди немецких авторов нет вполне сложившегося мнения о самом понятии государственного управления, которое не имеет строгой дефиниции и определяется либо описательно, либо исключительно от других видов государственно-властной деятельности1. В большинстве случаев указывается на публичный характер государственного управления, отделяемого от других видов управленческой и государственновластной деятельности. Важным является то, что в отличие от французской доктрины, публичное управление отделяется от судопроизводства . Более того, как указывалось выше, часть немецких теоретиков считает, что государственное управление не включает в себя административно-процессуальную деятельность. Эта принципиальная теоретическая посылка, по всей видимости, в своё время послужила тому, что в Германии отделение судопроизводства от государственного управления выразилось в максимально возможной форме - в создании самостоятельной системы административных судов. Теоретическую основу для формирования системы органов, разрешающих административные споры, закладывает дискуссия между О. Бером, считавшим, что общие суды должны рассматривать в том числе и административные споры (английская модель), и уже упомянутым Р. Гнейстом, придерживавшимся мнения о необходимости учреждения специальных административных судов[716] [717] [718]. Субъектами административно-правовых споров выступают как физические, так и юридические лица с общим и специальным правовым статусом. Причём органы местного самоуправления могут выступать как стороной действия или бездействия которой оспариваются, так и стороной оспари- * вающей действия или бездействия государственных органов. Так, если общины считают, что правонарушения им вменяются необоснованно, они могут в законном порядке обращаться в суды1. Ф.Л. Кнемайер называет такое оспаривание судебным контролем за вмешательством государства в право коммун и указывает, что «этот контроль не ограничивается мерами конституционной юстиции, но может осуществляться в рамках всей системы правовой защиты административными судами»[719] [720] [721]. Теория внесудебного порядка разрешения административных споров имеет в Г ермании глубокие исторические корни, связанные, в том числе, и с административно-правовой доктриной бывшей ГДР, где признавалось наличие административных конфликтов. Согласно основным положениям правопорядка ГДР не существовало специальных административных судов, а субъекты административного права, считающие, что их права нарушены актами органов госаппарата, принятыми при отправлении исполнительнораспорядительной деятельности, могли принимать меры против них в адми- нистративно-правовом порядке . Отдельные исключения, конечно, были: это обжалование в суд неполноты списков избирателей, обжалование размеров штрафа, налагаемого органами полиции, и некоторые другие. C восстановлением единого немецкого государства на территории бывшей ГДР стали применяться нормы административного права ФРГ, что, по-нашему мнению, явилось шагом вперёд в развитии доктрины и практики разрешения административно-правовых споров: появилась отсутствовавшая ранее возможность обжалования нормативных актов; обжалование стало возможным в любом случае, а не только в случае, прямо предусмотренном законом; наконец, появились широкие возможности для судебного обжалования. В современном административном праве Германии предметом административно-правового спора выступают все субъективные публичные права, то есть, как утверждают К.-П. Зоммерман и Ю.Н. Старилов, все определённые правопорядком индивидуальные интересы1. Однако, не любое действие или бездействие администрации выступает объектом судебного контроля со стороны административных судов. По данным К. Райтемайера, приведённым в докладе в РУДН 28 ноября 2000 г. на конференции «Проблемы административной юстиции в России», разработанная Отто Бахофом теория «свободы выбора оценки административным органом» предполагает, что административный орган должен получить свободу выработки собственной оценки, в рамках которой он имеет право вне зависимости от указаний сверху принимать автономные решения и административные суды должны соглашаться с этими решениями[722] [723]. В этой связи, следует иметь ввиду точку зрения К.Уле, считающего, что «деятельность административной власти подразделяется на два вида: «связанную законом» и подлежащую оценке судов с точки зрения соответствия нормативным актам, и которая осуществляется в порядке свободного усмотрения. Последняя неподконтрольна судам административной юстиции, кроме случаев, когда орган управления переступает границы предоставленного ему права на свободное усмотрение»[724]. Заканчивая характеристику германских воззрений на спорные административно-правовые отношения, хотелось бы отметить, что до настоящего времени существуют две KOH- цепции административного судопроизводства, одна из которых (южногерманская) связывает административную юстицию с защитой субъективных публичных прав граждан, а другая (прусская) видит задачу административной юстиции в соблюдении ненарушимости объективного правопорядка, причём справедливо считается, что приоритет южно-германской концепции в действующем законодательстве не исключает объективный правовой контроль1. Французские, английские, американские, немецкие теории административного права оказывают значительное влияние на иные школы права, которые, зачастую, попросту заимствуют ту или иную сложившуюся концепцию применительно к национальным особенностям. Так, японская административно-правовая теория, которая в разные периоды XX века находилась под влиянием либо немецкого, либо англо- американского права выработала собственный подход к урегулированию спорных ситуаций, характеризуя который, Г. Ран отмечает, что «западное общество конфликтов стремится к урегулированному разрешению коллизий, японское общество гармонии старается их избежать»[725] [726]. Не случайно японская административно-правовая доктрина значительное внимание уделяет примирительным процедурам при разрешении спорных ситуаций в сфере государственного управления. Характеризуя данное обстоятельство Рене Давид отмечает, что под влиянием конфуцианской традиции «обращение в суд для удовлетворения претензии, которую право объявляет законной, мало отличается в Японии от вымогательства»[727]. Административно-правовые споры по японскому законодательству могут включать в себя споры по обжалованию действий полиции, земельные споры (если речь идёт о разграничении частных и государственных земель), лицензионные, налоговые, споры между органами местного самоуправления и местными собраниями, избирательные споры и ряд других. Под влиянием немецкого права в Японии судебный контроль за деятельностью администрации может быть субъективным и объективным (иски такого рода могут быть поданы только в прямо предусмотренных законом случаях), то есть, как направленными на защиту субъективных публичных прав, так и на осуществление абстрактного административного нормоконтроля. Субъектами административного спора, рассматриваемого в судебном порядке, могут быть не только лица, чьим правам нанесён непосредственный ущерб, но и лица, получающие законную выгоду в результате отмены административного акта, причём круг этих лиц порой трактуется весьма широко (например, все лица, проживающие вдоль автобусного маршрута, если обжалуется повышение платы за проезд)1. Ограничением права на защиту субъективных публичных прав является так называемый принцип «общественного благосостояния», согласно которому суд может отказать в административном иске, если его удовлетворение, хотя и законно, но нанесёт л исключительно большой ущерб «общественному благосостоянию» . Швейцарская административно-правовая наука выделяет «спорные» и «неспорные» юридические процедуры. «Спорные процедуры имеют место тогда, когда гражданин выражает своё несогласие с решением того или иного органа или чиновника и обжалует его в вышестоящем органе, требуя отменить или изменить данное решение»[728] [729] [730]. Таким образом, швейцарская доктрина находится в значительной степени под влиянием немецкой, также предполагая, что гражданин может обратиться в суд лишь исчерпав все возможности внесудебного обжалования. Значительный интерес представляет теория разрешения административноправовых споров в бывших социалистических странах и бывших республиках Союза ССР. Это особенно важно потому, что на их примере можно проследить, в какой степени рецепция иностранных концепций может оказать влияние на отечественное административное и административно - процессуальное право. Эти страны условно можно разделить на два вида: имеющие собственные теоретические основы административного права (и соответственно, теории административно-правовых споров) и не имеющие таковых. К первой группе, безусловно, можно отнести Болгарию, Сербию (и другие республики бывшей Югославии), Венгрию, Польшу, Чехию, Словакию. Остальные, так называемые новые европейские демократии (Литва, Латвия, Эстония, Украина) до недавнего времени находились под сильным влиянием советских (российских) административно-правовых традиций. Сравнивая болгарское административное право советского и постсоветского периодов, отметим, что Конституция Болгарии 12 июля 1991 года оказала существенное влияние и на развитие взглядов на разрешении административно-правовых споров. Нетрудно заметить, что болгарское административное право советского периода по вопросам обжалования действий и бездействий органов, наделённых государственно-властными полномочиями, развивалось в рамках общепринятой в социалистических странах концепции. Как правило, административные акты обжаловались в вышестоящий орган. Характеризуя доктрину судебного обжалования в Болгарии в тот период, А. Ангелов указывал, что «если попытаться установить какой-либо общий признак, характерный для различных случаев, в которых законодатель предусмотрел судебное обжалование административных актов, то можно было бы сказать, что такое обжалование применяется в отношении тех актов, которые содержат решения, касающиеся вполне определённого права гражданина, организации и т.п.: политического права участия в выборах, права авторства на изобретение, права получения справедливого возмещения при отчуждении имущества в соответствии со ст. 10 Конституции, права собственности при замене земель в связи с землеустройством и т.д.»1. В современный период болгарская Конституция даёт право на обжалование всех административных актов как физическими, так и юридическими лицами в суд вне зависимости от административного порядка обжалования. Как и болгарское, венгерское административное законодательство совет- Л ского периода предусматривало как административный , так и судебный порядок обжалования. После принятия в 1992 году Закона об административной юстиции в Венгрии сложилась смешанная модель, включающая в себя элементы немецкой (которая преобладает) и англо-американской систем административной юстиции. Интересной особенностью венгерской системы является то, что она даёт возможность обращать заявление против нескольких государственных органов, если точно не известен орган, ответственный за принятие обжалуемого решения. Вообще судебный надзор за деятельностью административных органов становится одним из фундаментальных принципов административного права новых европейских демократий. В этом выражается тенденция к универсализации права и политики во всё более глобализирующемся Европейском со- •5 обществе . [731] [732]