ОБЩЕСТВЕННЫЙ И ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ ГОСУДАРСТВА БОГДО-ГЕГЕНА
Монгольское государство после свержения маньчжурского господства представляло собой феодально-теократическую монархию. Глава ламаистской церкви богдо-геген был провозглашен ханом Монголии, сосредоточив, таким образом, в своих руках всю светскую и духовную власть.
Богдо-геген назначил правительство, в которое вошли пять министров: иностранных дел, внутренних дел, вооруженных сил, финансов и юстиции. Политику, которую стало проводить вновь созданное монгольское государство, можно оценивать двояко: с одной стороны, защищая интересы феодалов, она носила реакционный, антинародный характер; с другой стороны, феодально-теократическая монархия возрождала монгольскую государственность и «продолжила традицию укрепления верховной власти против феодального сепаратизма, в то время как маньчжурские правители в значительной мере законсервировали в Монголии раздробленность, уже начавшую себя изживать. Монгольские феодалы при маньчжурском господстве сумели сохранить такие права, которые делали неограниченной власть каждого из феодальных правителей внутри своего хошуна и тем самым постоянно продуцировали основу для возрождения феодального сепаратизма. Провозглашение ханом Монголии богдо-гегена вызвало недовольство некоторой части родовитых феодалов. Ведь это было нарушением вековой монгольской традиции, согласно которой всемонгольским ханом мог быть только потомок Чингисхана. Подобный отход воспринимался как временный компромисс. Однако в монгольском обществе к началу XX в. созрели силы, которые смогли уже противостоять родовым традициям и поставить складывающееся национальное государство на службу своим интересам, выступив против независимого положения удельных правителей и засилья церкви.Следует отметить, что в состав правительства богдо-гегена, о котором говорилось выше, не вошел ни один из правителей четырех монгольских аймаков, т. е. ни один из наиболее знатных монгольских феодалов.
Члены богдогегеновского кабинета министров отличались очень разнородным происхождением, порой весьма низким, и возвысились лишь благодаря личным способностям.Борьба государства с феодальным сепаратизмом в первую очередь завязалась в сфере фиска, за экономическое преобладание в стране. Его политика отражала более высокий уровень феодальных отношений, выражением которого была осознававшаяся государством необходимость «замены старой податной системы единым централизованным налогом. Был разработан проект реформы, предусматривавший введение централизованного общегосударственного налогового обложения, смысл которого заключался в замене подушной подати подоходным налогом. Для обсуждения этого проекта созывался съезд феодальных правителей четырех аймаков Халхи летом 1913 г., но в результате яростного сопротивления удельных правителей, стремившихся сохранить за собой монопольное право ведать сбором налогов с хошунов, эта идея провалилась.
Более успешно осуществлялись мероприятия государства по расширению сферы государственного налогового обложения. Так, были введены повинности для ранее не подлежавших обложению хозяйств невладетельных феодалов и их хамджилга, частичному обложению стали подлежать даже хозяйства высших духовных особ и их шабинаров.
В 1912–1913 гг. был введен налог за пользование пастбищами с иностранцев, а также арендная плата с иностранных купцов за земельные участки, используемые под лавки, магазины и другие постройки. Аналогичный налог предполагалось ввести и для монголов, но он так и не был разработан.
Кроме упомянутых налогов в пользу государства шли доходы от эксплуатации типографии, телеграфа и телефона, имевшихся в Урге, от добычи полезных ископаемых, в основном от принадлежавших монгольскому государству угольных копей неподалеку от Урги и от международного акционерного общества по добыче золота «Монголор». Дальнейшее использование природных богатств представлялось правительству настолько перспективным, что в 1916 г. оно издало ряд указов, которыми все природные богатства Монголии – леса, воды, недра, земля – объявлялись достоянием государства.
Таким образом, правительство, сосредоточивая в своих руках различные виды финансовых поступлений, стремилось вытеснить из сферы фиска удельных правителей и тем самым подорвать основу феодального сепаратизма.
Противоречия между новым государством и удельными правителями обнаруживались и в политической сфере, т. е. между новым государственным аппаратом и старыми формами феодального самоуправления. Создание кабинета министров не означало отмену съездов и собраний монгольских феодалов, бывших с незапамятных времен высшим законодательным органом всемонгольской власти и выражением феодальной вольницы. Об одном из таких съездов, сорвавших налоговую реформу правительства, уже говорилось выше. Динамика развития нового монгольского государства состояла в противоборстве и взаимодействии старых и новых форм управления. Родовая аристократия не желала без борьбы расставаться со своими вековыми привилегиями, но новая власть наступала и упрочивала свои позиции. В законах феодально-теократической монархии, частично изданных в 1914 г., наряду с органами нового аппарата власти признавалась правомочность собраний аймачных князей, но в закон была внесена существенная оговорка, согласно которой назначение на должность главы аймачного собрания происходило с ведома правительства, а предложенную кандидатуру предварительно должно было одобрить министерство внутренних дел.
Самым могущественным противником централизованной светской власти в Монголии была ламаистская церковь. Являясь крупнейшим феодальным собственником, она выступала как реакционная сила, стремившаяся и в политической жизни играть первенствующую роль. По сравнению со светскими феодалами церковь обладала рядом привилегий, главной из которых было освобождение от каких-либо поборов в пользу государства. Высшее ламство пользовалось своим влиянием на богдо-гегена и его собственными своекорыстными интересами (как крупного церковного феодала – владельца тысяч шабинаров) для еще большего усиления экономических позиций церкви, не только стремясь сохранить за хозяйствами храмов, монастырей и отдельных церковных феодалов прежний налоговый иммунитет, но и регулярно и неуклонно добиваться от государства разрешений на расширение церковных земельных владений за счет хошучных земель с превращением податных людей в шабинары.
Экономическое положение церкви усиливалось также за счет особых отчислений, передававшихся ей из государственной казны, составлявших одну десятую от всех государственных сборов. Кроме того, и храмово-монастырские хозяйства, и отдельные церковные феодалы (прежде всего богдо-геген) получали единовременные крупные пожалования, подарки, наградные и т. п.
Таким образом, в период феодально-теократической монархии ламаистской церкви удалось значительно увеличить принадлежавшие ей владения и еще больше укрепить свои позиции. Однако есть данные, которые позволяют говорить о попытках правительства феодально-теократической монархии выступать против ее всевластия.
Выше уже говорилось, что хозяйства крупных церковных феодалов и их шабинары стали подлежать частичному государственному обложению. В 1912 г. был введен закон о взимании торговой пошлины с монгольских и китайских торговцев. Обложению стали подлежать и торговые операции монастырей и ламства. Эго должно было существенно задеть экономические интересы церкви, поскольку монастыри и ламство были издавна и глубоко вовлечены в торговые операции и имели прочные связи с китайским торгово-ростовщическим капиталом.
Политическая и общественная жизнь в монгольском обществе того периода характеризовалась не только борьбой центральной государственной власти с феодальным сепаратизмом и засильем церкви. В феодально-теократической монархии к политической жизни постепенно начинают приобщаться более широкие слои населения. Обычно это происходит в течение длительного исторического периода. Но в Монголии в указанный период все исторические процессы шли ускоренно в результате внешнего влияния со стороны развитых государств. Быстро прогрессировало и общественное сознание монгольского народа, представители разных его слоев включались в общественную и политическую жизнь. Так, в 1914 г., уступая требованиям среднего и мелкого чиновничества, торговцев и нарождавшейся интеллигенции, богдо-геген издал указ о создании совещательного органа, некоего подобия двухпалатного парламента: в верхнюю палату входили крупные феодалы, в нижнюю – чиновники и невладетельные феодалы. На заседаниях палат разрешалось обсуждать различные вопросы, волнующие монгольское общество, и подавать затем докладные записки и прошения на имя богдо-гегена.
Факт создания этого совещательного органа свидетельствовал о росте интенсивности общественной жизни в Монголии, национального и политического самосознания в монгольском обществе.