Практическая деятельность коалиционного кабинета

Референдум по реформе избирательной системы. В конце 2010 — первой половине 2011 г. коалиционное правительство приступило к реализации своей программы. Важным мероприятием было проведение 5 мая 2011 г.

Выборы в Парламент Шотландии. На выборах в Парламент Шотландии, состоявшихся 5 мая 2011 г., Шотландская национальная партия (ШНП) впервые обыграла шотландских консерваторов, лейбористов и либеральных демократов, получив 69 из 129 мест. Однопартийное правительство возглавил лидер ШНП Алекс Салмонд. Согласно его заявлению, главной задачей нового кабинета является проведение референдума о независимости Шотландии в течение ближайших четырех-пяти лет.

Социальный протест различных слоев общества. Первыми недовольство политикой коалиционного кабинета проявили студенты. В начале ноября 2010 г. стало известно, что правительство намерено финансировать новые программы развития образования за счет повышения платы за обучение в высших учебных заведениях. В ответ на эту меру 10 ноября 2010 г. около 40 тыс. студентов и преподавателей вышли на демонстрацию. В знак протеста студенты на время захватили штаб Консервативной партии в Лондоне. Обвинения звучали и в адрес Партии либеральных демократов, которые отступили от своих обещаний — сделать высшее образование общедоступным. 9 декабря, несмотря на продолжавшиеся протесты студентов, Палата общин 323 голосами против 302 утвердила новый закон. В соответствии с ним ежегодная плата за обучение в университетах повышалась в два раза (с 3 тыс. до 6 тыс. ф. ст.), а в отдельных случаях — и в три раза (до 9 тыс. ф. ст.). Таким образом, создавались препятствия обучению детей из бедных семей, хотя возможности получения кредитов для студенчества и их рассрочки сохранялись.

Более массовым оказался протест профсоюзов. Отдельные забастовки пожарников и работников метрополитена, происходившие в конце 2010 г., вылились в массовую демонстрацию, организованную БКТ, которая состоялась 26 марта 2011 г в Лондоне.

Их мирной акцией воспользовались анархисты и антиглобалисты, устроившие в тот же день погромы банков и магазинов. Осенью 2011 г. демонстрации профсоюзов с теми же требованиями продолжались.

О нестабильности обстановки свидетельствовали и беспорядки, устроенные молодежью 6—10 августа 2011 г. в Лондоне. Поводом для выступлений послужила смерть темнокожего Марка Даггена, убитого в перестрелке с полицией. Волнения начались в самых бедных районах Лондона, где проживали преимущественно иммигранты, а затем перекинулись на другие кварталы столицы, а также в Бирмингем, Бристоль, Глостер, Ливерпуль, Манчестер и Ноттингем. По некоторым подсчетам число погромщиков, организованных в том числе с помощью социальных сетей Интернета, составляло более 30 тыс. человек. Молодежь и подростки грабили магазины и банки, поджигали машины. Улицы превратились в настоящее поле битвы. В наведении порядка участвовали около 16 тыс. полицейских. Пострадали десятки погромщиков и полицейских. Были задержаны около 2 тыс. молодых людей. Причинами волнений явились рост безработицы, существенно затронувшей молодежь (около 21% безработных), разрушение семьи, увеличение доли деклассированных элементов в среде молодого поколения. О последнем свидетельствовала волна мародерства, сопровождавшая беспорядки. Выброс агрессии против власти объяснялся также невозможностью с ее стороны финансировать, как в прежние времена, привычные для населения социальные услуги.

Недовольство молодежи развивалось на фоне роста национализма и поисков этнической идентичности (общих верований, традиций, обычаев) среди иммигрантских сообществ. При этом положение усугублялось тем, что иммигранты и их потомки из-за низких доходов занимают низшую ступень в британском обществе.

В связи с событиями 11 августа 2011 г. была созвана чрезвычайная сессия Парламента. На ней с пространной речью выступил премьер- министр Д. Кэмерон. «То, что произошло, — это уголовное преступление, а не легитимный общественный протест, — заявил он. — Речь идет не о бедности, а о культуре поведения, где главенствует насилие». Было принято во внимание и требования более 100 тыс. британцев, подписавших по сетям Интернета петицию с просьбой лишить социальных выплат всех, кто осужден за участие в беспорядках. Отвечая на этот призыв, Д. Кэмерон пообещал, что местные советы получат больше прав в решении вопроса о выселении таких жильцов из муниципальных квартир. Не исключалась и депортация осужденных из страны. Для предотвращения подобных волнений в будущем предусматривалось расширить права полицейских вплоть до применения ими водометов и введения комендантского часа.

В целом неординарные события августа 2011 г. можно расценивать как новое социальное явление в британской жизни, требующее глубокого осмысления со стороны власти.

Новый подход к мультикультурализму. Концепция мультикультурализма предусматривала два подхода к развитию иммигрантских сообществ. С одной стороны, община иммигрантов получала возможность сохранять свои традиции и свою культуру, в том числе и за счет средств, предоставляемых государством. С другой — государственные и общественные институты через систему образования внедряли в сознание прибывших азиатов, африканцев и латиноамериканцев принципы демократии, включая уважение к правам человека.

В период последнего лейбористского правления (1997—2010) мультикультурализм превратился по существу в одно из направлений государственной политики. Школы, церкви и культурные центры иммигрантов, подобно соответствующим учреждениям коренных жителей, получали субсидии от государства.

Нельзя утверждать, что все эти усилия оказались напрасными. Представители первой волны иммиграции, поставленные в жесткие условия из-за их малочисленности и разрозненности, сумели во многом интегрироваться в британское общество. Вполне благополучную картину можно наблюдать в отношении индуистской общины. Ее члены составляют 1,5% населения Британии, являются по большей части выходцами из Индии и по численности занимают третье место после христиан и мусульман. Благодаря непринятию насилия как одного из принципов индуизма его приверженцы легко уживаются с представителями других религий и культур. Выявилась и их склонность к занятиям врачеванием. Среди 23% докторов, имеющих сертификат Национальной службы здравоохранения Британии, большинство составляют индусы.

Что же касается мусульман второго и третьего поколения, детей и внуков выходцев из Пакистана и Бангладеш, то углубленное изучение своей религии и традиций в специальных школах и мечетях привело к раздвоению их сознания. Как правило, они считают себя британцами, но чужды, а порой, даже прямо враждебны ценностям западной цивилизации с ее светской направленностью. Ислам остался для них не только религией, но и образом жизни. Ситуацию усугубляли проповедники из арабских стран, которые как политические беженцы находили приют в Британии и нередко призывали к открытой борьбе с иноверцами. Единению мусульманской общины способствовало участие Великобритании в военных операциях в Ираке и Афганистане, население которых исповедует ислам.

Экономический кризис, который переживает страна с 2008 г., обострил этнические, религиозные и социальные противоречия.

Настоящую сенсацию произвела речь премьер-министра Кэмерона, которую он произнес в Мюнхене 5 февраля 2011 г. на 47-й Конференции по безопасности. В ней глава правительства обратил внимание на то, что мультикультурализм поощрял инорелигиозные общины жить обособленно друг от друга, не воспринимая принятые в обществе демократические ценности. Все это, по его мнению, привело к изоляции этнических сообществ, ослаблению их британской идентичности и усилению восприимчивости юных мусульман к призывам экстремистов.

Свое выступление Кэмерон назвал обвинительным актом мультикультурализму и заявил о провале этого подхода к решению проблемы интеграции мигрантов. Отвергая «пассивную толерантность», утвердившуюся в обществе, премьер-министр призвал к внедрению в сознание людей «активного и сильного либерализма», при котором национальная идентичность формируется путем уважения к правам человека, главенству закона, атрибутам британской культуры и свободе слова. Организации, которые не следуют данным правилам, Кэмерон предложил лишить доступа к государственной казне, а их представителей — возможности пропагандировать свои взгляды в учебных заведениях.

При этом глава правительства провел четкую границу между исламом как религией и исламизмом как политической идеологией с ее экстремистской направленностью. «Свобода слова, свобода вероисповедания, главенство закона, равные права для всех независимо от пола, расовой принадлежности и сексуальной ориентации — вот что определяет наше общество, — заявил Кэмерон. — Каждый должен иметь возможность сказать: “Я — мусульманин, я — индуист, я — христианин, но также и лондонец”».

В самой Британии почва для вспышки антимусульманских настроений была подготовлена. По совпадению или в связи с получением информации о замысле Кэмерона в день произнесения его речи в городе Лутоне прошла демонстрация «Лиги английской обороны», собравшая более двух тысяч человек. Эта организация, сформированная в 2009 г., объединяет представителей молодежных субкультур, придерживающихся ультраправых взглядов. В Лигу входят и некоторые группировки политизированных футбольных фанатов. Демонстранты, насчитывавшие около трех тысяч человек, требовали от правительства остановить рост экстремизма в мусульманской среде, закрыть шариатские суды, подпольно или полуофициально действующие в стране. Они скандировали оскорбительные для мусульман лозунги. Демонстрации Лиги противостояла манифестация «Объединения против фашизма», насчитывавшая около тысячи человек. Акции переросли в столкновения между манифестантами. Для предотвращения кровопролития в город были введены более тысячи полицейских.

Мусульманские организации, включая Совет мусульман Британии, члены антифашистских организаций, а также оппозиционной Лейбористской партии обвинили Кэмерона в том, что своей речью он спровоцировал выступление правых. В лагере консерваторов это обвинение отвергали. В целом можно сказать, что проблема интеграции иммигрантов, имевших неевропейские корни, и особенно мусульман, далека от решения и может вызвать раскол в британском обществе.

При всем этом очевидно, что число некоренных жителей Великобритании будет увеличиваться за счет приезжих и их естественного прироста. В данных обстоятельствах отказ от мультикультурализма нереален, но возможна корректировка доктрины, предъявление к мигрантам более жестких требований уважать государственные законы и традиции принимающего их общества.

Внешняя политика. В первый год правления коалиционного правительства произошло некоторое потепление в отношениях с Россией. В ходе визита российского министра иностранных дел С. Лаврова в Лондон (14—15 февраля 2011 г.) состоялись его встречи с британским коллегой У. Хейгом и главой коалиционного кабинета Д. Кэмероном. Министры иностранных дел подписали соглашение об установлении прямой телефонной связи между Кремлем и резиденцией главы британского правительства на Даунинг-стрит 10.

12 сентября 2011 г. состоялась поездка Кэмерона в Москву. На его аудиенциях с российским президентом Д.А. Медведевым и премьер- министром В.В. Путиным шла речь о расширении англо-российских экономических связей.

В 2011 г. значительно осложнились отношения Великобритании с Евросоюзом (ЕС). В самом Евросоюзе происходит новая расстановка политических сил. Складываются ядро в составе 17 стран зоны евро и «маргинальное пространство» с ослабленными связями с ЕС. Именно в него входит Соединенное Королевство, сохранившее свою валюту. При этом президент Франции стремился отстранить британского премьер-министра от решения проблем еврозоны, что, в частности, проявилось в высказываниях Н. Саркози на саммите ЕС в Брюсселе 23 октября 2011 г. В свою очередь Д. Кэмерон пытался создать противовес недружественной в отношении Британии позиции из стран, оставшихся за бортом еврозоны, хотя 7 из 10 таких государств уже заявили о намерении ввести европейскую валюту в будущем^[164].

Реальная опасность для Великобритании состоит в выходе еврозоны на новый уровень интеграции, в том числе в налоговой и бюджетной политике, а также во введении поста министра финансов зоны евро, что означает появление двухъярусной системы руководящих органов. В таких обстоятельствах Соединенное Королевство рискует остаться за пределами новой интеграционной модели, а Лондон — потерять позиции мирового финансового центра, существенно подпитывающего британскую экономику.

Изменившаяся ситуация активизировала в Великобритании противников дальнейшей интеграции в рамках ЕС. Более 100 тыс. человек подписали петицию с требованием провести референдум, в ходе которого британцам будет предложено ответить на следующие вопросы: должна ли Великобритания остаться в ЕС, выйти из него или пересмотреть условия своего членства в объединении?

Палата общин отреагировала на это требование пятичасовыми дебатами 24 октября 2011 г. Проект резолюции, содержащий предложение провести референдум, был отвергнут подавляющим большинством парламентариев. Против идеи референдума настроено большинство в правящей партии, ее партнер по коалиции — либеральные демократы, а также оппозиционная Лейбористская партия. Британия заинтересована в участии в едином рынке ЕС. Не случайно, возвратившись с брюссельского саммита, Д. Кэмерон заявил, что единый рынок всех 27 стран Евросоюза должен сохраниться во всей своей полноте. Голосование депутатов в нижней палате Парламента рассматривалось и как испытание доверия премьер-министру. Вместе с тем, учитывая недовольство общественности стремлением наднациональных институтов Брюсселя диктовать свои правила, правительство занимает все более жесткую позицию в отношении еврозоны. Так, например, в выступлении в Парламенте 27 октября 2011 г. министр финансов Дж. Осборн подчеркнул, что Великобритания не предоставит собственных средств для международного фонда стабилизации зоны евро и не считает возможным, чтобы средства для него поступали из Международного валютного фонда.

На следующем Саммите Евросоюза в Брюсселе (8—9 декабря 2011 г.) противостояние лидеров Германии и Франции, с одной стороны, и Великобритании — с другой, усилилось. На этой встрече Д. Кэмерон отказался поддержать бюджетно-налоговую реформу, инициируемую Германией и Францией. Реформа предусматривает контроль бюджетной и налоговой политики государств-членов со стороны ЕС. В итоге Великобритания осталась в изоляции, так как 17 членов еврозоны и остальные страны — члены ЕС, которые пока сохраняют свою национальную валюту, высказались за реализацию выдвинутого проекта.

Свою позицию Кэмерон объяснил тем, что данная реформа нанесет ущерб ключевому для Великобритании рынку финансовых услуг. Между тем вице-премьер правительства Н. Клегг, выражая заинтересованность своей партии в углублении европейской интеграции, заявил, что не вполне доволен данным решением главы кабинета, но при этом добавил, что речь о распаде коалиции не идет. Неодобрение позиции Кэмерона последовало и со стороны лидера оппозиционной Лейбористской партии Э. Милибанда. Таким образом, премьер-министр оказался в сложном положении и в Евросоюзе, и в своей стране.

Что же касается международных дел на других мировых пространствах, то обострение обстановки на Ближнем Востоке (в Египте, Тунисе, Ливии и Сирии) внесло существенные изменения во внешнюю политику Великобритании в этом регионе. До этого в течение десятилетий Британия, как и многие западные страны, оказывала диктаторским режимам североафриканских государств негласную финансовую поддержку, снабжая их также оружием. Следуя в фарватере американского курса, коалиционное правительство не упускало и собственный интерес. Вскоре после свержения 11 февраля 2011 г. президента Египта Хосни Мубарака в ходе поездки по Ближнему Востоку Кэмерон первым из лидеров Евросоюза прибыл в Каир. В составе его делегации были бизнесмены, включая представителей компаний, занимающихся продажей оружия. Цель визита состояла в установлении контактов с лидерами оппозиции, которые пришли к власти в результате государственного переворота.

В феврале 2011 г. началась гражданская война в Ливии между сторонниками правителя этой страны Муаммара Кадаффи и повстанческими войсками. На стороне повстанцев в конфликт вмешалось НАТО, действуя под лозунгами установления свободы и демократии. 19 марта 2011 г. Кэмерон заявил о присоединении Британии к военной операции международных сил в Ливии в составе США, Франции, Италии, Дании, Испании и Канады. Официально операция проводилась в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН от 18 марта 2011 г. Совет потребовал от правителя Ливийской Джамахирии Каддафи покончить с нападениями на гражданское население и актами насилия. Над Ливией был установлен режим, запрещающий полеты военной авиации этой страны над ее территорией. Кроме того, резолюция одобрила введение «всех необходимых мер» для защиты мирных граждан, что сделало возможным нанесение воздушных ударов по войскам, угрожающим населению. Но при этом решение Совета не предусматривало замену правящего режима в Ливии, оставляя это право за народом страны. Однако международная коалиция не посчиталась с этим решением, начав преследование Каддафи и его окружения путем бомбардировок с воздуха.

За время военной кампании самолеты королевских ВВС совершили более 1600 вылетов, поразив около 900 целей. Были задействованы также вертолеты, подводные лодки и противоминные корабли. В результате бомбовых ударов помимо сторонников Каддафи погибли десятки мирных жителей.

По некоторым подсчетам, к октябрю 2011 г. Соединенное Королевство потратило на эту операцию около 1,75 млрд ф. ст., или 2,71 млрд долл., что в семь раз превысило первоначально запланированные суммы, причем это происходило в условиях жесточайшего дефицита бюджета страны.

Через несколько дней после пленения полковника Каддафи и его смерти НАТО официально объявило 31 октября 2011 г. о прекращении военной операции. Начался процесс международно-правового признания нового правительства — Национального переходного совета Ливии.

Не только в Ливии, но и на Ближнем Востоке в целом Лондон декларирует свое намерение участвовать в модернизации экономик стран, где после серьезных волнений или вооруженной борьбы произошла смена власти. В регионе, богатом месторождениями нефти, Великобритания стремится усилить свои позиции в условиях, когда внутренние конфликты между племенами не исчерпаны и не исключается угроза прихода к власти радикальных исламистов.

Примечательно также, что в отдельных случаях кабинет Кэмерона продемонстрировал свою независимость от внешнеполитического курса своего старшего партнера (США). Так, например, 31 октября 2011 г. при решении вопроса о принятии в состав ЮНЕСКО (Организации ООН по вопросам образования, науки и искусства) Палестинской национальной администрации (ПНА) в качестве полноправного члена Британия оказалась в числе 52 стран, воздержавшихся при голосовании. При этом «против» проголосовали 14 государств, в том числе США и Германия, а в поддержку ПНА отдали свои голоса 107 членов ЮНЕСКО, в том числе Россия, КНР, Бразилия, Индия, Франция. Помимо этого, министр иностранных дел коалиции У. Хейг в одном из своих выступлений положительно отозвался о мерах, направленных на возвращение израильско-палестинской границы к позициям, существовавшим до начала боевых действий 1967 г., что соответствует требованиям палестинцев и является шагом навстречу исламскому миру.

Общая политическая ситуация. Примечательно, что обе участвующие в правительственной коалиции партии заявляют, что на следующих выборах (в первый вторник мая 2015 г.) каждая будет выступать с собственной программой. Тем не менее угрозы распада коалиции к концу 2011 г. не наблюдается, хотя ряд принципиальных разногласий между партнерами, и в первую очередь в их отношении к Европейскому Союзу, сохраняются.

В условиях экономического кризиса, когда безработица достигла 2,57 млн человек (к октябрю 2011 г. — 8,1% рабочей силы), и непосильных затрат на социальные службы каждая партия ищет новые концепции для обновления своей идеологии. Для консерваторов — это теория «большого общества». Суть ее заключается в том, чтобы путем ликвидации бюрократической опеки со стороны государства и предоставления людям возможности опираться на местные сообщества сократить бюджетные расходы, переложив часть социальных функций на самих граждан. Предусматривается, таким образом, перестройка системы социального обеспечения, которая, по мнению многих, «поощряет безделье». В русле этой перестройки планируется с 2013 г. ввести так называемый «универсальный кредит», который заменит несколько видов пособий и сделает жизнь на заработную плату выгоднее получения социальных выплат.

Что касается Лейбористской партии, составляющей серьезную парламентскую оппозицию партнерам по коалиции, то в сентябре 2010 г. на ее ежегодной конференции было оглашено имя нового избранного лидера партии. Им стал экс-министр лейбористского правительства по делам энергетики и климата 40-летний Эдвард Ми- либанд. В борьбе за высший пост в партии он одержал победу над главным соперником — своим старшим братом, более опытным политиком, экс-министром иностранных дел Дэвидом Милибандом. Поддержку ему оказали профсоюзы. Оба брата происходят из семьи польских евреев, иммигрировавших в Британию накануне Второй мировой войны. Эдвард Милибанд закончил Оксфордский университет, где получил степень бакалавра по философии, политике и экономике, а затем был удостоен степени магистра экономики в Лондонской школе экономики. В 17 лет Э. Милибанд вступил в Лейбористскую партию, а в 2005 г. был избран в Парламент. В отличие от Дэвида Милибанда, тесно связанного с политикой Т. Блэра, Эдвард Милибанд предпочитает дистанцироваться от концепции «нового лейборизма», а кроме того, считает ошибкой участие Великобритании в войне в Ираке.

Одной из основных новых теорий лейбористов является концепция «синего лейборизма». Ее лейтмотивом стал протест против превращения индивидов и элементов окружающего мира в товары, или предметы потребления. С точки зрения идеологов «синего лейборизма», финансовый капитал в погоне за максимальной прибылью оказывает разрушающее действие на личность и природу, придавая им «вещественную ценность». Выход — в укреплении демократии, в первую очередь — на местном уровне. Ресурсы для обновления идеологии партии проповедники «синего лейборизма» видят в ее истории, когда характерными чертами организации и всего лейбористского движения являлись принципы взаимной поддержки и солидарности. Одна из задач основоположников этой концепции заключается в том, чтобы повысить статус и доходы лиц, занятых неквалифицированным трудом, а также мелких предпринимателей, вытесняемых с рынка монополистическим капиталом.

Общая черта теорий «большого общества» и «синего лейборизма» — внимание к участию граждан в обновлении демократических традиций на местном уровне. Кроме того, обе ведущие партии выступают за «сбалансирование» экономики, т.е. устранение перекоса в сторону сектора услуг и особенно финансового сектора при увеличении доли промышленного.

На политическом поле консерваторы явно сдвинули свою политику вправо; для лейбористов, напротив, характерен больше левый уклон. От либеральных демократов британцы ожидали смягчения социально-экономического курса тори. Крах этих надежд привел к значительному снижению рейтинга партии.

В последние годы Великобритания переживает трудные времена. Сложная экономическая ситуация усугубляется обострением социальных, региональных и этно-религиозных проблем. Консерватизм политических воззрений британцев проявился в нерешительности в отношении судьбы Палаты лордов, задержке проведения избирательной реформы.