Глава 9 НОВОЕ ОТКРЫТИЕ РИТУАЛА

Некоторое время назад в науках о человеке были переоткрыты ри­туалы. После сетований по поводу «новой неясности», распада соци­ального и утраты ценностей это не удивляет. Несоответствие между диагнозом разложения и распада и относительно стабильным обще­ственным порядком нуждается в объяснении, и здесь свой вклад вно­сит в том числе и изучение ритуала.

Почти во всех сферах человеческой жизни ритуалы играют цен­тральную роль; они неизбежны в религии и политике, экономике и науке, семье и школе. С их помощью выравниваются различия и ина-ковость, настоящее и будущее. Они делают возможными постоянство и изменения, а также опыт перехода и трансцендентность2. Значение ритуалов в столь многих социальных сферах приводит к тому, что нет единой приемлемой для всех теории ритуала. Слишком отличаются позиции в отдельных науках. В такой ситуации оказывается уместным соглашение о том, что не имеет смысла сводить богатство и многооб­разие перспектив к отдельным теориям ритуала и исследовательским

164

Проблемное поле Исторической антропологии

подходам. Вместо этого следует обозначить все разнообразие аспектов и показать комплексность поля исследований3.

Разнообразию теорий ритуала соответствует огромный спектр ри­туалов. В то время как великие общественные ритуалы указывают на связь с трансцендентным, во многих повседневных и интерактив­ных ритуалах она неочевидна. Ритуальная составляющая часто пере­секается с другими повседневными действиями. И совсем не просто решить, можно ли считать ту или иную сценическую аранжировку ритуалом или нет. В отличие от обществ с цельным образом себя и мира, в которых ритуалы идентифицируются вполне однозначно, в современном обществе с его относительно открытыми образами себя и мира довольно затруднительно определить ритуалы. Но как раз в си­лу возрастающей социальной дифференциации необходимо расширить понятие ритуала; только с помощью широко сформулированного по­нятия ритуала возможны распознавание и анализ новых, характерных для нынешних общественных отношений ритуальных феноменов. Эта ситуация требует в каждом отдельном случае указывать, почему со­циальный феномен рассматривается и интерпретируется как ритуал. Понятие ритуала имеет конструктивную сторону при анализе социаль­ных процессов в определенной перспективе. Спектр ритуальных фено­менов распространяется от религиозных и политических до повседнев­ных ритуалов, включая, например, ритуалы молодежного сопротивле­ния, служащие отмежеванию от мира взрослых и самоутверждению.

Все попытки классифицировать ритуалы сталкиваются с тем, что ритуалы — всегда результат многомерных процессов символизации и конструирования и что исследуемые феномены сложнее, чем понятия и теории, применяемые для их описания. Это относится и к попытке упорядочить поле исследований ритуала по его причине и различать, к примеру, следующие ритуалы:

— ритуалы перехода (рождение и детство, инициация и совершен­нолетие, брак, смерть);

— институциональные ритуалы, или вступления в должность (при­нятие на себя новых задач и занятие новых позиций);

— сезонные ритуалы (Рождество, дни рождения, дни поминовения, национальные праздники);

— ритуалы интенсификации (еда, празднование, любовь, сексуаль­ность);

Глава 9. Новое открытие ритуала

165

— ритуалы протеста и бунта (движение за мир и за экологию, мо­лодежные ритуалы);

— интерактивные ритуалы (приветствия, прощания, конфликты)4.

Допустимы и другие попытки классификации, помогающие ори­ентироваться в многообразии исследований ритуала. Можно разли­чать следующие типы ритуального действия: ритуализация, конвен­ция, литургия, торжество5.

Понятие ритуализация происходит из этологии и означает там ри­туальное поведение животных в связи со спариванием и агрессивным поведением. Ритуализированное поведение инициативно и вызывает желаемую реакцию; оно сигнально, формализовано, экспрессивно и повторяемо; оно сокращает двойственность социальных ситуаций. Оно ведет к специфическому виду сексуального и социального поведения и снижает причины индивидуальных ошибок. Несмотря на некоторую общность между людьми и животными разница в человеческом и жи­вотном поведении значительна. Так, поведение животных прежде все­го обусловлено генетически, человеческое же варьируется в зависимо­сти от культуры.

Понятием конвенция обозначается сфера повседневного ритуально­го действия, в котором каждый социальный субъект обучается фор­мам обращения, необходимым для его жизненной практики. Они со­держат практическое знание того, как адекватно вести себя в социаль­ных отношениях, не расссуждая над этим, словно бы это само собой разумеется. Повторением и тренировкой формализуются и стилизуют­ся формы действия и способы поведения6.

Церемонии, в которых, как правило, большие массы людей под­чиняются общей цели, имеют праздничный характер и торжествен­но отмечают особенные ситуации. Они демонстрируют сплоченность и служат выражению власти. Торжественное открытие, посвящение или вступление в должность требуют церемониального оформления новой ситуации. Чтобы представить величие и общность, нельзя отка­зываться от церемоний во время национальных праздников и памят­ных дат, предоставляющих возможность самопрезентации политике и общественным институциям7.

В отличие от этого литургии характеризуются связью с транс­цендентным. Они приближаются к священному скорее в вопрошаю­щей манере и открываются ему в «пассивной активности». Литур­гия — символическое действо глубокого восприятия с медитативными обрядами и созерцательными навыками. В ней участвующие ожида­ют то, что покажет им себя и над чем они не властны. Литургия ре-

166

Проблемное поле Исторической антропологии

презентирует священное и внушает уверенность; в ней экзистециаль-ные события приобретают современность, исполняются, повторяются и усваиваются .

Праздники, такие как карнавалы, дни рождения и свадьбы, также в большинстве своем имеют ритуальные компоненты. Они многоцвет­ны и многообразны, предоставляют простор спонтанности социальной креативности. Они акцентируют драматическую и экспрессивную сто­роны ритуальных событий. Они содержат игровые моменты. Как та­ковые, они придают форму чувству и экспрессии. В них не возникает вопросов о непрерывности, аутентичности и первоистоке9.

Классификация форм проявления и воздействия ритуального дей­ствия исходит из равнозначности и равноценности ритуальных фено­менов. От применения «ритуала» или «ритуализации» как родового понятия для определения общности различных ритуальных феноме­нов отказываются. Поэтому нет возможности структурного анализа ритуальных аранжировок, цель которого в выявлении их общности. Но такой анализ необходим для сравнительного изучения ритуалов, в котором нужно исследовать условия конструирования и функциони­рования ритуальных действий.

В ритуалах выравниваются различия и создается общность. Они формируют внешнее и внутреннее, они включают и исключают. Про­исходит это не только коммуникативно-речевым, но и телесно-матери­альным образом. Они канализируют реальное и потенциальное наси­лие и создают порядок. Чем «естественнее» совершаются эти процес­сы, тем меньше участники осознают их социальность и историчность, и потому их принципиальную изменяемость. Воздействие ритуала ос­новано прежде всего на инсценировании и исполнении тела, в матери­альности которого заложено больше чем, и это превышение относится к символическому значению ритуала и воплощается в миметических процессах. При этом образы, формы, схемы и последовательность ри­туальной аранжировки закладываются в память и в мир представле­ний участников ритуала и оказывают свое воздействие10. Поскольку эти «отпечатки» ритуальных действий символически закодированы, то вместе с ними в тело вписываются и их значения. Существенную роль в этих процессах играют социальные связи и отношения власти, так как они инсценируют общественную иерархию, развертывающую­ся в воображаемом вследствие их воздействия.

Глава 9. Новое открытие ритуала

167